.
Монах затем вышел из комнаты, заперев ее за собой.
     Через некоторое время,  показавшееся  мальчугану  целой  вечностью,  он
вернулся с пучком розог и опять запер за собой дверь, вынув ключ  и  положив
его в карман. Теперь Поль понял, что его будут пороть.
     Монах подошел к окну и приоткрыл одну ставню, чтобы дать немного свету.
Затем с розгами в руках он сел в кресло и громко сказал:
     - Снимай штаны!
     Мальчик повиновался. Тогда монах встал и, подойдя к нему,  схватив  его
за шею. поставил на колени, зажав крепко его шею между ногами. Затем, подняв
рубашку и завернув ее на голову мальчика, он взял розги  и  стал  пороть,  с
каждым новым ударом стараясь бить все сильнее и сильнее...
     Поль орал во всю глотку, но скоро стал тихонько хрипеть  от  боли,  так
как монах все крепче сжимал его шею ногами и почти душил его.  Мальчик  был,
по мнению свидетельствовавшего врача, наказан очень жестоко. Суд  приговорил
монаха к шестимесячному тюремному заключению.
     Система  воспитания,  при  которой  применяются   телесные   наказания,
неизбежно  приводит  к  тому,  что  в  ужасающей  прогрессии  растет   число
эротических сцен; многие дети испытывают  удовольствие  во  время  телесного
наказания  и  страсть  к  нему  сохраняют  позднее;  множество  учителей   и
учительниц, а также родителей, с большей или меньшей  скоростью,  впадают  в
эротизм; нередко те и другие извлекают материальную выгоду из  школьных  или
домашних наказаний детей, допуская на это зрелище платных зрителей.
     Всего два года тому назад дошло дело  до  лондонского  суда,  как  один
владелец ювелирного магазина, вдовец, поручил воспитание  двух  своих  детей
гувернантке.  Последняя,  подметив  у  отца  страсть  к  флагелляции,  стала
потворствовать ей. Почти каждый вечер, по возвращении его из магазина домой,
она рассказывала  ему  какие-нибудь  истории  про  детей,  с  целью  вызвать
наказание их; если в течение дня они не совершили никаких проступков, то она
их  выдумывала,  и  отец  наказывал  детей  розгами.  После   экзекуции   он
обыкновенно, возбужденный, шел наслаждаться в объятиях гувернантки.
     Телесные наказания  применяются  в  нас  в  Англии  довольно  широко  в
тюрьмах,  где  они  производятся  с  особенной   жестокостью,   доставляющей
наслаждение тем, кто присудил к наказанию; в полках, где офицеры бьют солдат
бичами за маловажные проступки, а иногда просто ради развлечения.  Последнее
особенно часто происходит в Индии, где, сравнительно  с  метрополией,  очень
мало развлечений. Офицеры секут иногда и своих товарищей, нарушивших  этику,
как это было на днях  в  одном  из  полков.  Из-за  того,  что  наказывавшие
разболтали об этом, наказанному пришлось оставить полк.
     Многие, вероятно, помнят еще шум, поднятый, лет пятнадцать тому  назад,
разоблачениями лондонской газеты "Pall Mall garette" ежедневных скандалов  в
лондонских домах терпимости,  которые  свободно  доставляли  своим  клиентам
молоденьких девочек для растления, сечения и других всевозможных истязаний.
     Все это практикуется и в настоящее время. Мы могли бы дать  сведения  о
гораздо больших жестокостях,  чем  те,  о  которых  сообщила  вышеупомянутая
газета.
     Пока оставим в стороне факты, относящиеся до других  пороков,  так  как
здесь мы намерены говорить специально о флагелляции,  и  главным  образом  о
женской флагелляции.
     В настоящее время на одной из улиц Вест-Энда существует дом, о котором,
благодаря любезности полиции, мы собрали довольно подробные сведения.
     Дом стоит в глубине большого  сада.  Он  совершенно  отделен  от  улицы
небольшим  зданием,  в  котором  находится  квартира  сторожа,   как   будто
сторожащего какой-нибудь торговый склад.
     К дому из ворот ведет  крытая  галерея,  запирающаяся  с  обоих  концов
крепкими решетками. При помощи веревки сторож может отворить обе решетки, но
он это делает после того, как удостоверится в личности посетителя,  которого
он может рассмотреть, благодаря помещенному перед окном  зеркалу.  Никто  не
может быть допущен, если  он  не  известен  сторожу  или  не  сопровождается
известным сторожу лицом.
     Этот  уединенный  дом  посещается  исключительно   женщинами.   Следует
прибавить, что большинство посетительниц принадлежит к высшему свету. Пройдя
обе решетки, приходится еще звонить у солидной двери с  окнами,  завешенными
занавесями. Когда зажигают огонь в комнатах, окна и двери плотно закрываются
ставнями.
     Войдя внутрь, вы попадаете  в  скромную  приемную,  где  вас  встречает
директриса этого странного учреждения; далее идет  гостиная  для  ожидающих,
довольно скромно меблированная, затем семь комнат для клиенток. Так как  все
комнаты похожи одна на  другую,  мы  ограничимся  описанием  одной  из  них,
заимствуя его из полицейского протокола.
     Стены выкрашены эмалью нежно-зеленого цвета. На полу хороший  линолеум.
Из  мебели-умывальник,  глубокое  кресло,  комод  с  ящиками,   наполненными
предметами, необходимыми для удовлетворения всевозможных капризов  клиенток,
и в нише, сплошь в зеркалах, низкий диван-кровать с  подушками  и  матрацем,
покрытыми материей, которую можно мыть; нет ни простынь, ни одеяла.
     В кровати, которая  вполне  доступна  со  всех  сторон,  имеется  целая
система колец, толстых веревок, крючков, ремней. Все это, чтобы  можно  было
пациентку крепко привязать в каком угодно положении. Ремни и веревки изнутри
подбиты и простеганы ватой, чтобы не натерли тела и не скользили.
     Приходящие в учреждение клиентки - обыкновенно женщины лет за  тридцать
или за сорок; "сюжеты" -  дети  от  десяти  до  пятнадцати  лет.  Учреждение
поставляет  только  девочек,  мальчики  никоим   образом   не   допускаются.
Флагелляция, растление при помощи фаллуса и других предметов - вот та  цель,
с которой являются посетительницы в этот  дом,  где  сеанс  оплачивается  не
менее как двадцатью фунтами стерлингов (около 200 р.), иногда от 50 и до  60
фунтов стерлингов (500-600 р.), когда девочка вполне девственна и неопытна.
     Мы приведем резюме и выдержки из  разговоров,  которые  пришлось  иметь
полицейским чинам  с  директрисой  учреждения,  дочерью  одного  английского
моряка. Она, вследствие бедности и дурного поведения  -  во  времена  ранней
молодости  она  торговала  сафизмом,  -  занялась  этой  довольно   выгодной
торговлей.
     - Какого рода  клиенты  бывают  у  вас?  -  спрашивает  ее  полицейский
пристав.
     - Великосветские дамы, артистки, дамы полусвета - активные лесбийки.
     - Что они ищут в вашем доме?
     -  Девочек-подростков,  готовых  добровольно  или  силой  исполнять  их
фантазии. Некоторые из этих дам, совершенно как мужчины, любят  наслаждаться
их испугом и их страданиями... Часто фаллусом применяют  больше  вреда,  чем
мужчины.
     - Они их только растлевают?
     - Нет, и флагелляция не бездействует. Одни довольствуются  только  тем,
что секут ребенка розгами, или плетью, или,  наконец,  крапивой.  Другие  же
секут до употребления фаллуса и после него.
     - Отличаются ли ваши клиентки жестокостью?
     - О! Нет! В сущности, все это не причиняет вреда здоровью ребенка.
     - Каким образом вы добываете детей?
     - Нет ничего легче в мире. Вы понимаете, что для девочки гораздо меньше
риска, чем пойти с мужчиной. Когда ей  делают  предложение,  она  имеет  уже
подругу, с которой позволяет известного  рода  ласки...  Она  полагает,  что
хорошо знает то, что ей придется делать, и это ее не страшит.
     - Вы ее предупреждаете о том, что от нее потребуют?
     - К чему же? Закон не знает растления женщиной.  А  о  флагелляции  еще
меньше надобности предупреждать. Девочка всегда успеет сама увидать, что она
должна исполнять.
     - А если она станет кричать?
     - Этого-то страстно желает большая часть наших клиенток.
     - Вы не боитесь разве вмешательства соседей?
     - У нас все так устроено, что  ни  один  звук  не  может  быть  услышан
снаружи.
     - Hy, а если девочка станет сопротивляться, царапать, кусать?
     - Есть, как  вы,  вероятно,  заметили,  на  диване  веревки,  ремни  и,
наконец, в крайности, можно вставить в рот кляп.
     - Вы нам не сказали, из каких слоев общества вы добываете детей?
     - Понятно, что это не принцессы. Для девочек в возрасте от четырнадцати
и до шестнадцати лет наш главный источник это - няни, только  что  прибывшие
из деревни. Девочки моложе четырнадцати лет  избираются  нами  между  детьми
рабочих.  У  меня  есть  две  сводни,  чрезвычайно  опытные,  которые  умеют
уговорить и завлечь ребенка, не потратив ни копейки и  ограничившись  одними
только посулами.
     - Предупреждаете ли вы иногда родителей?
     - Если они  не  жители  Лондона,  то  никогда.  Предупредить,  конечно,
безопаснее, чтобы не иметь впоследствии неприятностей, но  тогда  наш  барыш
гораздо меньше: нужно заплатить ребенку и еще родителям.
     - Это стоит недешево?
     - Нет, не всегда; раз знают, что это для женщины, то довольны, так  как
нет  риска  забеременеть.  Обыкновенно  мы  обходимся  двумя-тремя   фунтами
стерлингов (2030 руб.), считая в том числе и подарок  девочке.  Больше  трех
фунтов стерлингов мы никогда не тратим.
     - Ну, а если ребенок будет поранен?
     - Тогда мы его отправляем в деревню, где у  нас  есть  своя  дача;  там
держим, пока он не выздоровеет.
     Из того же полицейского дознания мы извлекаем  и  резюмируем  показания
некоторых допрошенных полицией девочек.
     Алиса С., 14  лет,  ходит  в  учреждение  более  года,  но  с  большими
промежутками.  Она  уже  два  года  служит  няней  в  Лондоне.   Хорошенькая
блондиночка, очень маленького роста. Когда ее завербовали в учреждение,  она
уже знала, что ей придется иметь дело с богатой дамой, которая даст ей много
денег. Она поняла, что речь идет о разных прикосновениях,  которые  она  уже
практиковала с кухаркой, где жила, и у нее не было ни малейшего страха.
     Когда она очутилась наедине с богатой дамой в описанной  нами  комнате,
то сконфузилась очень изрядно. Дама была  высокого  роста,  толстая,  богато
одетая и с большим достоинством державшая себя. Она еще  более  растерялась,
когда дама разделась, и она увидела у нее "нечто ужасное". Девушка собралась
бежать, совсем обезумев, но дама ее живо схватила, раздела  и  привязала  на
диване. Затем начала ее сечь очень больно розгами,  несмотря  на  ее  крики.
Потом ей несколько раз сделали очень больно... Алиса  больше  этой  дамы  не
встречала. Многие же другие дамы посылали за ней, чтобы  сечь  ее,  ласкать,
кусать... Теперь она не боялась, и,  если  ее  даже  секли  не  больно,  она
отчаянно орала, так как ей сказали, что эти  крики  доставляют  удовольствие
дамам, наказывающим ее.
     Анна М., 17 лет, была менее счастлива, чем Алиса,  так  как  на  первом
сеансе с одной благородной леди она была сильно  поранена,  и  потребовалось
сделать ей зашивание.
     Кроме того, раны на ягодицах от розог не заживали, так как  леди  после
того, как жестоко ее выпорола розгами, налила на иссеченные места  одеколона
для усиления мучений; но одеколон оказался плохого качества.
     Ей пришлось пробыть в деревенском домике учреждения  вдовы  моряка  три
месяца, чтобы  поправиться  от  следов  экзекуции.  По  выходе  оттуда,  она
потеряла свое  место  в  шляпном  магазине  и  вынуждена  была  вернуться  в
учреждение и умолять вдову взять ее. На горе девочки,  ее  нежное  сложение,
очень чувствительное к ударам тельце, следы рубцов  на  ягодицах,  бедрах  и
ляжках - все это прельщало любителей жестокой флагелляции, которые постоянно
выбирали ее, и ей  приходилось  переживать  страшно  тяжелые  сеансы.  Можно
сказать, что не было ни одного орудия истязания, которое ей не  пришлось  бы
испытать. Ее одно только утешало: что подобные истязания приводили неизбежно
к тому, что ее приходилось посылать на поправку в загородный дом.
     Как  ни  были  ей  неприятны  сношения  с  лесбийками,   она   все-таки
предпочитала последних мужчинам, так как страшно боялась забеременеть.
     Раз на улице она приняла предложение мужчины и пошла к нему,  чтобы  он
высек розгами. Сек он ее очень легко, сравнительно с тем, как  ее  пороли  и
истязали в учреждении вдовы моряка, но после экзекуции мужчина  заставил  ее
два раза отдаться ему. После этого она уже более не решалась повторить  опыт
и ограничивалась посещением учреждения вдовы.
     Флорентина Т., 19  лет,  хорошенькая  девочка,  не  особенно  развитая,
которую сама мать приводила для наказывания розгами, принуждая ее  позволять
себя сечь без сопротивления под угрозой еще более жестокой  порки  дома.  От
нее пристав ничего не мог  добиться,  -  она  только  ревела  и  произносила
непонятные  слова.  На  бедрах,  ягодицах  и  ляжках  ребенка  были  длинные
фиолетовые рубцы.
     Мария Л., 13 лет, маленькая, худенькая, до невозможности нервная, очень
ценимая флагеллянтшами, благодаря тому, что во время сечения розгами вся она
извивалась как змея. Розги она переносила с большим трудом и ни разу еще  не
легла под них добровольно, а всегда сопротивлялась, словно ее хотели резать.
Напротив, всякие сладострастные прикосновения принимала охотно.
     Долли  Ж.,  14  лет,  брюнетка  с  несносным  характером,   тщеславная,
мечтавшая сделаться дамой полусвета, она готова была на все  ради  туалетов,
чтобы  составить  себе   известное   положение.   Она   поверила   обещаниям
сводницы-вдовы. Долли пришлось иметь дело с благородной леди,  любительницей
жестокого сечения  розгами.  Дело  приняло  для  нее  очень  плохой  оборот.
Девочка, когда приняла предложение сводницы,  была  уверена,  что  все  дело
ограничится какими-нибудь сценами мастурбации; увидав, что  леди,  едва  она
разделась, вынула из комода пучок длинных березовых розог и велела  ей  лечь
на диван, чтобы ее  привязать,  Долли  пришла  в  ярость  и  стала  отчаянно
сопротивляться. Она брыкалась, кусалась, плевала в лицо  леди,  но  в  конце
концов той все-таки удалось ее привязать. Взбешенная сопротивлением  девочки
и особенно плевками, леди превзошла себя на этот раз и стала так  беспощадно
пороть девочку, как еще никогда никого не секла. Долли сперва орала что есть
мочи, грозила жалобой, а потом начала ругать леди самыми скверными  словами.
Это привело леди в еще  большую  ярость,  и  она,  отвязав  ноги  ребенка  и
разъединив их насколько возможно, крепко привязала каждую ногу к  кольцам  в
полу. После этого, схватив охотничью плеть, стала  ею  сечь  что  есть  силы
девочку. Причем теперь она секла не по  ягодицам,  но  по  всему  телу,  где
попало, стараясь чаще бить по внутренним  частям  ляжек,  спине  и  половому
органу. Не успела она дать ей и десяти ударов плетью, как все тело  девочки,
начиная от шеи и до пят,  было  в  крови;  но  разъяренная  дама  продолжает
пороть. Та уже  перестала  кричать  и  потеряла  сознание,  а  леди  все  ее
продолжает  драть.  Наконец  она  устает,  останавливается  и  тогда  только
замечает, в каком положении ее жертва. Тут ее одолевает  страх,  и  она,  не
отвязав девочки, бежит предупредить вдову. Та принимает энергичные меры,  но
только через несколько  часов  удается  привести  девочку  в  чувство  и  на
простыне отнести в постель.
     Через два дня ее отправляют на  поправку  в  загородный  дом.  Там  она
уверяет, что как только поправится, то подаст жалобу  в  суд.  Потребовалась
вся сила красноречия вдовы, а главное, большая сумма денег, чтобы  уговорить
девочку не подавать жалобы.


        ^TФЛАГЕЛЛЯЦИЯ ИЗ-ЗА ДЕНЕГ И ДЛЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ^U

     Бесспорно, что сечение по спине и частям, близким  к  половому  органу,
вызывает половое возбуждение и эрекцию у лиц, страдающих  импотенцией,  хотя
далеко не всегда.
     Вот  почему  иногда  развратники,  спустившиеся  на  степень  животных,
потеряв силу, ищут ее восстановления в болезненной флагелляции.
     Флагелляция вызывает у ослабевших половых органов сильное  возбуждение,
которое передается всей нервной системе; острая боль  от  ударов  заставляет
приливать кровь к тем частям тела, по которым бьют, и к  смежным  с  ними  -
половым органам.
     Появляющийся жар в половых органах вызывает сладострастные  ощущения  и
возможность совершить половой акт тогда, когда при нормальном условии в  нем
вовсе не было потребности, -  таким  образом,  увеличить  сумму  наслаждений
сверх того количества, которое назначено данному субъекту матерью природой.
     По  должности  мне   приходилось   часто   посещать   публичные   дома.
Содержательницы, из боязни придирок, решительно ни в чем мне не отказывали.
     Однажды я был приглашен к одной проститутке,  внезапно  почувствовавшей
себя очень плохо.
     Я находился в комнате больной, когда услыхал, как  в  соседней  комнате
женщина  на  кого-то  сердито  кричала  и  бранилась,  затем  раздался  звук
пощечины. Я собирался задать вопрос моей больной, как она шепотом  попросила
меня молчать; отвернув кусочек обоев, она пальцем указала на дырочку,  через
которую я мог видеть все происходящее в комнате. Вот какая сцена происходила
там. Главным действующим лицом была хорошенькая брюнетка,  остальные  актеры
были четыре старика в париках, при виде костюмов и  гримас  которых  я  едва
смог удержаться от смеха.
     Эти запоздалые развратники играли, подобно детям, в школу, где  женщина
изображала учительницу, а старцы - учеников. У каждого была в  руках  книга.
Она каждому задавала выучить немедленно несколько строк и затем  спрашивала.
Ученик, конечно, не  знал  урока,  следовала  пощечина,  на  которую  ученик
отвечал дерзостью, и тогда  учительница  приказывала  ему  раздеться  и  при
помощи других учеников секла его розгами. Подобное развлечение  устраивалось
два раза в неделю.
     Моя больная смеялась до слез над моим удивлением и  тут  же  рассказала
еще более смешные факты, происходящие у них в доме  ежедневно.  Так,  по  ее
словам, она имела честь довольно часто наказывать розгами или  плетью  очень
важных лиц из духовенства, магистратуры и финансового мира.
     Очень часто  прибегают  к  флагелляции  как  к  механическому  средству
возбуждения половых органов. Но бывает частенько, что  мало-помалу  средство
становится целью; тогда наслаждение получается только от розог или плетки.
     Аббат  Буало  в  своем  трактате  говорит,  что  флагелляция   является
предрассудком у монахов, что она вредна и для тела, и для души. Как средство
умерщвления плоти она никуда негодна; напротив, она  даже  вызывает  половое
возбуждение и как епитимия представляет смесь смешного со скандальным.
     Мы уже не раз говорили, что  флагелляция,  по-видимому,  культивируется
преимущественно  мужчинами;  женщина  к  ней  менее  расположена,   хотя   и
встречаются между ними страстные любительницы розог после того, как были ими
наказаны. Лично я полагаю, что тут следует скорее видеть  как  бы  любовь  к
более горячим ласкам, если не приходится иметь дело с половым извращением.
     Я знавал женщин, которые, подвергая женщину сечению, приходили  сами  в
сильное половое возбуждение.
     Брантом  говорит,  что  знал  одну  красавицу,  знатную  даму,  которая
хлестала своих фрейлин по щекам; он же рассказывает в другом месте  о  своей
даме так:  "Иногда  она  приказывала  провинившимся  фрейлинам,  для  своего
развлечения, поднять платье с юбками, так как в то золотое время панталон не
носили, и шлепала по ягодицам руками или секла по  ним  розгами,  смотря  по
фантазии и в зависимости от их желания, так, что наказываемые  смеялись  или
плакали от боли. Подобное зрелище до того ее возбуждало, что после наказания
она нередко удалялась в укромный уголок с каким-нибудь галантным  кавалером,
очень здоровым и сильным.
     Что это была только за женщина! Однажды  она  увидала  из  окон  своего
замка, как здоровенный детина, башмачник, мочился  у  стены  ее  замка;  она
послала своего пажа велеть ему придти к н