так мил,
                       Что много душ на путь свой ложный
                          Он совратил.

                       Когда ж пытались понемножку
                       Мы указать ему дорожку,
                       Над нами он смеялся в лежку
                          С толпой друзей, -
                       Господь, сгнои его картошку
                          И сельдерей!

                       Еще казни, о царь небесный,
                       Пресвитеров из церкви местной.
                       (Их имена тебе известны.)
                          Рассыпь во прах
                       Тех, кто судил о нас нелестно
                          В своих речах!

                       Вот Эйкен. Он - речистый малый.
                       Ты и начни с него, пожалуй.
                       Он так рабов твоих, бывало,
                          Нещадно бьет,
                       Что в жар и в холод нас бросало,
                          Вгоняло в пот.

                       Для нас же - чад твоих смиренных -
                       Ты не жалей своих бесценных
                       Даров - и тленных и нетленных,
                          Нас не покинь,
                       А после смерти в сонм блаженных
                          Прими. Аминь!


НАДГРОБНОЕ СЛОВО ЕМУ ЖЕ

                         Святого Вилли жалкий прах
                         Покоится в могиле.
                         Но дух его не в небесах.
                         Пошел налево Вилли.

                         Постойте! Мы его нашли
                         Между землей и адом.
                         Его лицо черней земли.
                         Но кто идет с ним рядом?

                         А, понимаю, - это черт
                         С девятихвостой плеткой.
                         - Не согласитесь ли, милорд,
                         На разговор короткий?

                         Я знаю, жалость вам чужда.
                         В аду свои законы.
                         Нет снисхожденья у суда,
                         И минул день прощеный...

                         Но для чего тащить во мрак
                         Вам эту жертву смерти?
                         Покойник был такой дурак,
                         Что засмеют вас черти!

x x x

                      Со скрипкой черт пустился в пляс
                      И в ад умчал акцизного,
                      И все кричали: - В добрый час!
                      Он не вернется сызнова!

                      Мы варим пива лучший сорт
                      И пьем, справляя тризну.
                      Спасибо, черт, любезный черт, -
                      К нам не придет акцизный!

                      Есть пляски разные у нас
                      В горах моей отчизны,
                      Но лучший пляс, чертовский пляс
                      Сплясал в аду акцизный!


ПОСЛАНИЕ К ДРУГУ

                      Мой друг - лукавый, ловкий вор,
                      Не воровал ты до сих пор.
                      Зато сердца твой быстрый взор
                         Умеет красть.
                      Перед тобой любой затвор
                         Готов упасть.

                      И сам я устоять не мог.
                      Не раз к тебе, не чуя ног,
                      Шагал я по камням дорог
                         И грязь месил,
                      И ровно двадцать пар сапог
                         Я износил.

                      Ты создан был природой шалой
                      Из дорогого матерьяла.
                      Она тобою увенчала
                         Наш скудный век
                      И каждой черточкой сказала:
                         - Вот человек!

                      Сейчас я в творческом припадке,
                      Башка варит, и все в порядке.
                      Строчу стихи, как в лихорадке,
                         А ты, мой друг,
                      Прочти их бегло, если краткий
                         Найдешь досуг.

                      Одни рифмуют из расчета,
                      Другие, чтоб задеть кого-то,
                      А третьи тщетно ждут почета
                         И громкой славы,
                      Но мне писать пришла охота
                         Так, для забавы.

                      Я обойден судьбой суровой.
                      Кафтан достался мне дешевый,
                      Убогий дом, доход грошовый,
                         Я весь в долгу,
                      Зато игрой ума простого
                         Блеснуть могу.

                      Поставил ставку я задорно
                      На четкий, черный шрифт наборный,
                      Но разум мне твердит упорно:
                         - Куда спешишь?
                      Ты этой страстью стихотворной
                         Всех насмешишь!

                      Поэты, - где такие ныне? -
                      Собаку съевшие в латыни,
                      Мечтали, полные гордыни,
                         Жить сотни лет,
                      Но их давно уж нет в помине, -
                         Простыл и след.

                      Итак, пора мечту оставить
                      Себя поэзией прославить.
                      Косу и серп я буду править,
                         Налажу плуг
                      И буду петь, чтоб позабавить
                         Поля вокруг.

                      Я проживу безвестной тенью,
                      Не слыша, как бегут мгновенья.
                      Когда ж порвутся жизни звенья, -
                         Покину свет,
                      Как и другие поколенья,
                         Которых нет.

                      Но говорить о смерти рано.
                      Полны мы жизнью неустанной.
                      Давай поднимем парус рваный,
                         Возьмем штурвал,
                      Чтоб ветер счастья пеной пьяной
                         Нас обдавал.

                      Мой друг, живем мы в царстве феи,
                      Где смех - оружье чародея.
                      Коль, этой палочкой владея,
                         Отдашь приказ,
                      Часы бегут минут быстрее,
                         Пускаясь в пляс.

                      Не трать же время жизни краткой!
                      Примерно с пятого десятка
                      Мы вниз с горы походкой шаткой
                         Трусить должны,
                      Одышкой, кашлем, лихорадкой
                         Изнурены.

                      Когда достигли мы заката,
                      Бродить, мечтать нам скучновато.
                      Вино слабее, чем когда-то,
                         Бьет через край.
                      И то, чем жизнь была богата, -
                         Любовь, - прощай!

                      Но жизнь безоблачна вначале,
                      Мечта лучами красит дали.
                      Летим, не слушая морали,
                         Мы на простор,
                      Как мальчики, что побежали
                         На школьный двор.

                      Мы на ходу срываем розы,
                      Не замечая в них угрозы.
                      И даже первые занозы
                         Нам не страшны.
                      Мгновенно солнце сушит слезы
                         Во дни весны.

                      Одни идут дорогой гладкой
                      И, не трудясь в поту над грядкой,
                      Едят обильно, жирно, сладко
                         И свысока
                      Глядят на дом с оградой шаткой -

                         Дом бедняка.

                      Другие борются за счастье,
                      Полны надежды, воли, страсти,
                      Стремясь достичь богатства, власти
                         Любой ценой,
                      Чтобы потом, забыв ненастье,
                         Вкушать покой.

                      А третьи, путь покинув торный
                      (Как, скажем, ваш слуга покорный),
                      Сбиваются с тропинки горной
                         Туда-сюда.
                      Таким на склоне лет бесспорно
                         Грозит нужда.

                      Но лучше труд до изнуренья,
                      Чем с жалкой жизнью примиренье.
                      Пусть смотрит с неба бледной тенью
                         Фортуны серп,
                      Не помешает вдохновенью
                         Ее ущерб.

                      Но здесь перо я оставляю
                      И провиденье умоляю,
                      Пред ним колени преклоняя:
                         Пускай со мной
                      Кочует вместе в край из края
                         Созвучий рой.

                      Дай сочный ростбиф местным лордам,
                      Чтоб жир по их струился мордам,
                      Дай галуны гвардейцам гордым
                         И боевым,
                      А виски - на ногах нетвердым
                         Мастеровым.

                      Дай Демпстеру {*} желанный титул,
                      Подвязку дай премьеру Питту...
                      Стремится к прибыли, кредиту
                         Негоциант.
                      А мне лишь разум сохрани ты,
                         Да и талант.

                      Мне для покоя нужно мало:
                      Чтобы здоровье не хромало.
                      Ну и обед какой попало,
                         Простой на вкус,
                      Но чтоб молитву прочитала
                         Одна из муз.

                      Мне не страшны судьбы угрозы,
                      Ненастье, стужа и морозы.
                      Гоню я рифмой вздохи, слезы,
                         Пою, шучу
                      И, враг заботы, скуки, прозы,
                         Стихи строчу.

                      Вы, что по правилам живете
                      В тиши, в довольстве и в почете,
                      Пускай безумным вы зовете
                         Меня подчас,
                      Вода стоячая в болоте -
                         Душа у вас.

                      На ваших лицах деревянных,
                      Таких безличных, безымянных,
                      Нет и следа восторгов пьяных.
                         Ваш голос глух.
                      Он, как басы в плохих органах,
                         Томит наш слух.

                      Ступая важно и степенно,
                      На тех вы смотрите надменно,
                      Которым море по колено, -
                         На грешный люд, -
                      И ввысь взираете блаженно.
                         Там - ваш приют!

                      А я куда пойду - не знаю,
                      К воротам ада или рая.
                      Но, эту песню обрывая,
                         Скажу я, брат,
                      Что буду я любому краю
                         С тобою рад!

                      {* Член парламента.}


                                ТЭМ О'ШЕНТЕР

                              Повесть в стихах

                         Когда на город ляжет тень,
                         И кончится базарный день,
                         И продавцы бегут, задвинув
                         Засовом двери магазинов,
                         И нас кивком сосед зовет
                         Стряхнуть ярмо дневных забот, -

                         Тогда у полной бочки эля,
                         Вполне счастливые от хмеля,
                         Мы не считаем верст, канав,
                         Мостков, опасных переправ
                         До нашего родного крова,
                         Где ждет жена, храня сурово
                         Свой гнев, как пламя очага,
                         Чтоб мужа встретить как врага.

                         Об этом думал Тэм ОШентер,
                         Когда во тьме покинул центр
                         Излюбленного городка,
                         Где он наклюкался слегка.

                         А город, где он нализался -
                         Старинный Эйр, - ему казался
                         Гораздо выше всех столиц
                         По красоте своих девиц.

                         О Тэм! Забыл ты о совете
                         Своей супруги - мудрой Кэтти.
                         А ведь она была права...
                         Припомни, Тэм, ее слова:

                         "Бездельник, шут, пропойца старый,
                         Не пропускаешь ты базара,
                         Чтобы не плюхнуться под стол.
                         Ты пропил с мельником помол.
                         Чтоб ногу подковать кобыле,
                         Вы с кузнецом две ночи пили.
                         Ты в праздник ходишь в божий дом,
                         Чтобы потом за полной кружкой
                         Ночь просидеть с церковным служкой
                         Или нарезаться с дьячком!
                         Смотри же: в полночь ненароком
                         Утонешь в омуте глубоком
                         Иль попадешь в гнездо чертей
                         У старой церкви Аллоуэй!"

                         О жены! Плакать я готов,
                         Припомнив, сколько мудрых слов
                         Красноречивейшей морали
                         Мы без вниманья оставляли...

                         Но продолжаем повесть. Тэм
                         Сидел в трактире перед тем.
                         Трещало в очаге полено.
                         Над кружками клубилась пена,
                         И слышался хрустальный звон.
                         Его сосед - сапожник Джон -
                         Был верный друг его до гроба:
                         Не раз под стол валились оба!

                         Так проходил за часом час.
                         А в очаге огонь не гас.
                         Шел разговор. Гремели песни.
                         Эль становился все чудесней.
                         И Тэм О'Шентер через стол
                         Роман с трактирщицей завел.
                         Они обменивались взглядом,
                         Хотя супруг сидел с ней рядом.
                         Но был он, к счастью, погружен
                         В рассказ, который начал Джон,
                         И, голос Джона прерывая,
                         Гремел, как туча грозовая.
                         То дождь, то снег хлестал в окно,
                         Но пьяным было все равно!

                         Заботы в кружках потонули,
                         Минута каждая плыла,
                         Как пролетающая в улей
                         Перегруженная пчела.

                         Блажен король. Но кружка с пивом
                         Любого делает счастливым!

                         Но счастье - точно маков цвет:
                         Сорвешь цветок - его уж нет.
                         Часы утех подобны рою
                         Снежинок легких над рекою:
                         Примчатся к нам на краткий срок
                         И прочь летят, как ветерок.
                         Так исчезает, вспыхнув ярко,
                         На небе радужная арка...

                         Всему на свете свой черед.
                         И Тэм из-за стола встает.
                         Седлает клячу он во мраке.
                         Кругом не слышно и собаки.
                         Не позавидуешь тому,
                         Кто должен мчаться в эту тьму!

                         Дул ветер из последних сил,
                         И град хлестал, и ливень лил,
                         И вспышки молний тьма глотала,
                         И небо долго грохотало...
                         В такую ночь, как эта ночь,
                         Сам дьявол погулять не прочь.

                         Но поворот за поворотом -
                         О'Шентер мчался по болотам.
                         Рукой от бури заслонясь,
                         Он несся вдаль, взметая грязь.

                         То шляпу он сжимал в тревоге,
                         То пел сонеты по дороге,
                         То зорко вглядывался в тьму,
                         Где черт мерещился ему...

                         Вот, наконец, неясной тенью
                         Мелькнула церковь в отдаленье.
                         Оттуда слышался, как зов,
                         Далекий хор чертей и сов.
                         Невдалеке - знакомый брод.
                         Когда-то здесь у этих вод
                         В глухую ночь на берегу
                         Торговец утонул в снегу.

                         Здесь у прибрежных этих скал,
                         Пропойца голову сломал.

                         Там - под поникшею ракитой -
                         Младенец найден был зарытый.

                         А дальше - тот засохший дуб,
                         Где женщины качался труп...

                         Разбуженная непогодой,
                         Река во тьме катила воды.
                         Кругом гремел тяжелый гром,
                         Змеился молнии излом.
                         И невдали за перелеском,
                         Озарена туманным блеском,
                         Меж глухо стонущих ветвей
                         Открылась церковь Аллоуэй.
                         Неслись оттуда стоны, крики,
                         И свист, и визг, и хохот дикий.

                         Ах, Джон Ячменное Зерно!
                         В твоем огне закалено,
                         Оживлено твоею чашей,
                         Не знает страха сердце паше.
                         От кружки мы полезем в ад.
                         За чаркой нам сам черт не брат!
                         А Тэм О'Шентер был под мухой
                         И не боялся злого духа,
                         Но клячу сдвинуть он не мог,
                         Пока движеньем рук и ног,
                         Угрозой, ласкою и силой
                         Не сладил с чертовой кобылой.
                         Она, дрожа, пошла к вратам.
                         О боже! Что творилось там!..

                         Толпясь, как продавцы на рынке,
                         Под трубы, дудки и волынки
                         Водили адский хоровод
                         Колдуньи, ведьмы всех пород.

                         И не кадриль они плясали,
                         Не новомодный котильон,
                         Что привезли к нам из Версаля,
                         Не танцы нынешних времен,
                         А те затейливые танцы,
                         Что знали старые шотландцы:
                         Взлетали, топнув каблуком,
                         Вертелись по полу волчком.

                         На этом празднике полночном
                         На подоконнике восточном
                         Сидел с волынкой старый Ник
                         И выдувал бесовский джиг.

                         Все веселей внизу плясали.
                         И вдруг гроба, открывшись, встали,
                         И в каждом гробе был скелет
                         В истлевшем платье прошлых лет.

                         Все мертвецы держали све