явления...  и  разум  есть  не  менее
надежный  руководитель   в  отыскании
сущности вещей, и поелику та и другая
сила для  полного познания  последних
необходима,  то  они  имеют  и  равно
высокую цену".  На этом пути, полагал
Галич, человек идет к "полной системе
удовлетворительного   ведения"    или
"идеалу    познания"     как    некой
"вожделенной  цели"  [4,  с. 192-193,
165, 194].
  Познавая мир, мышление вырабатывает
определенные  формы,   которые  Галич
очень тонко  различал. С  их  помощью
человек сводит многообразие реального
мира   в   единство,   осознает   это
единство, постигает мир как единый. И
тут    Галич     развивал    основную
концептуальную   идею,   лежавшую   в
основе  известного   уже  нам   курса
логики, читанного им в педагогическом
институте       и       университете,
предвосхищая    в     этих    лекциях
логическую                  концепцию
М.Г. Павлова.i.Павлов А.;,    а     в
"Картине  человека"   -  идя   дальше
Павлова.i.Павлов А.;,       поскольку
включал  в   логику  не   только  так
называемые формы  мышления  (понятие,

122

суждение  и   умозаключение),  но   и
категории,  и  идеи.  Такими  формами
являются    понятия,    суждение    и
умозаключение, а  также  категории  и
идеи. Понятия  схватывают "внутреннюю
связь многоразличных элементов одного
и того  же предмета",  категории же -
некий  синтез   понятия,  суждения  и
умозаключения. Оставаясь   в пределах
известной
аристотелевско;.i.Аристотел;-
кантовской  номенклатуры   категорий,
Галич   глубоко   ставил   вопрос   о
категориях  "отношения".   Здесь   он
говорил о  сущности и  состоянии  (то
есть   явлении)   как   рефлективных,
переходящих  друг   в   друга;   "сии
стороны...  отнюдь   не  чужды   друг
другу,    но    связаны    тождеством
значения" [4,  с. 202, 207,  210]. Но
категории,  считал   Галич,  развивая
здесь  идею   Павлова  .i.Павлов А.;о
недостаточности  в   этом   отношении
логических форм  и примыкая  ко  всей
традиции немецкого  и  русского  объ-
ективного диалектического  идеализма,
-  не   высший  синтез  многообразия.
Таковой достигается  лишь  в  "идеях"
как  порождениях   разума  (ума).  Он
противопоставлял   идею   как   форму
постижения    конкретного    единства
многообразия,  понятию   как   форме,


                                  123

омертвляющей многообразие и потому не
схватывающей его единства.
  Существенным шагом вперед даже и по
сравнению    с     мыслями    Павлова
.i.Павлов А.;о  единстве   теории   и
практики   была   трактовка   Галичем
мышления как деятельности, которой он
вообще уделял  много внимания, говоря
о ее движущих силах, мотивах (большой
раздел  книги  Галича  посвящен  этим
силам -  "практической стороне духа",
- воле,  свободе, привычке, страсти и
т.п.): "Я  знаю, что  живу не  иначе,
как обнаруживая  свою деятельность...
в   практике   мы   действительно   и
существуем  и  знаем  про  себя  лишь
столько, сколько удается нам выказать
свои силы, выказать то, что мы есть и
чем могли быть" [4, с. 37].
  Ту    же    рационалистическую    и
диалектическую концепцию  гносеологии
пропагандировал     Галич     и     в
"Лексиконе". В  статье "Антропология"
он отстаивал  идею единства эмпирии и
умозрения   даже    применительно   к
изучению столь  сложного объекта, как
человек; единство  это "есть  дело не
одних здравых  чувств, а и тщательных
соображений ума..." [352, с. 29]. Эта
же  идея   развита  и  в  статье  "А-
постериори,      а-приори",       где
допускается правомерность  и того,  и
другого  хода  познания,  причем  при

124

"априорном" познании  "ум наш  все же
не  иначе   как  опытом  должен  быть
возбуждаем к деятельности". В этой же
статье   Галич    подчеркивал   связь
антропологии с физикой и философией и
протестовал    против    произвольной
умозрительности  и  против  эмпиризма
естествоиспытателей,   "которые    не
знают как  сладить с  огромным  тепе-
решним запасом эмпирических сведений"
[5, с. 33,  29].  Небезынтересно  при
этом  отметить,   что  идею  единства
эмпирии и  умозрения -  а  отнюдь  не
одностороннего удержания умозрения за
счет унижения  эмпирии - Галич считал
завоеванием   "натурально   философии
Германцев    .i.Герман К.Ф.;XIX века"
[5, с. 84],  то  есть  ;трактовал  ее
так,          как          Велланский
.i.Велланский Д.М.;и
Павлов.i.Павлов А.;, а  не  так,  как
некоторые    в     их     числе     и
материалистические              враги
натурфилософии.
  Весьма существенные  дополнительные
сведения     о     рационалистической
гносеологии  Галича  мы  получим  при
изучении его диалектических идей.
  Диалектика     является     методом
построения   и    онтологической,   и
гносеологической   концепции    "Черт
умозрительной     философии",     где
диалектика гетерогенно-эволюционной и

                                  125

рационалистической тенденций конфрон-
тирует  с   метафизикой   религиозно-
идеалистической      онтологии      и
иррационалистической гносеологии.
  Хотя Безусловное  метафизично  (все
противоположности в  нем совпадают  и
оно   чуждо   "всяких   отношений   -
противоположностей,  разностей"  [15,
с. 2], но порожденный Безусловным мир
-  насквозь   диалектичен,  подвижен,
противоречив,  закономерен,   един  в
своем многообразии.
  Все многообразие  сущего,  все  его
явления содержатся,  как  "особенные,
многоразличные   стороны    всеобщего
единства" [15,  с. 6]. Отношения эти,
однако, не  хаотичны, а закономерны и
подчинены   закону    тройственности,
"троякой постепенности" [15, с. 7].
  Именно диалектика  обусловленного и
Безусловного,    диалектика     самих
моментов        и        многообразия
обусловленного   дает   теоретическое
основание   осуществлению    дедукции
категорий      неорганической       и
органической жизни.
  Эта диалектичность  выступает  и  в
идее      становления,       эволюции
обусловленного,  то   есть  реального
мира, и  в идее его противоречивости,
единстве   противоположностей:    все
категории   парны,    противоположны,
едины. Таковы  пространство и  время,

126

свобода и  необходимость,  природа  и
дух [15, с. 9, 12, 14-15] и т.п.
  Эволюция        эта        приводит
неорганический       процесс        к
органическому,  а  органический  -  к
"миру  идеальному"   [15,  с. 73],  к
духу.
  Существенным сдвигом,  шагом вперед
по     сравнению     с     Велланским
.i.Велланский Д.М.;и         Павловым
.i.Павлов А.;является в  этой и  сле-
дующих  работах   Галича   подход   к
осознанию   диалектики   как   метода
построения системы.  Галич возводит в
ранг    методологического    принципа
диалектическую идею  единства, в  том
числе единства противоположностей. Он
утверждал, что  его "метод  состоит в
том, чтобы  познавать  многоразличные
формы  человеческой   жизни  из  идеи
вечного единства, а сие единство... в
бесконечном разнообразии"  [4, с. 5].
Придерживаясь  этого   метода,  Галич
вскрывал   противоположности   и   их
единство,        взаимопроникновение.
Таковы,  например,   время   и   про-
странство,      которые,       будучи
"способами" или  "формами" проявления
"жизни"  природы,  "внедрены  одно  в
другое.   От    того   вещи   сколько
пребывают, столько  же  и  переходят,
или, что  все равно,  движением живых
сил   в    своем   виде   и   составе

                                  127

обновляются" [4, с. 46]. В этой связи
Галич  развивал  также  и  диалектику
общего  и   особенного,  рассматривая
организм, человеческую  личность  как
особенное общего - природы, жизни [4,
с. 48 и др.].
  Что  касается   концепции  развития
Галича, то  хотя в  ней и  содержался
элемент  телеологизма,  всегда  свой-
ственный идеалистической  диалектике,
поскольку  развитие   рассматривалось
как  движение   к  некой  цели  (см.,
например, [4,  с. 49, 60, 62 и др.]),
в ней  отчетливо прослеживается  идея
поступательности,   совершенствования
качеств, что  также представляет  нам
еще    одну     грань    гетерогенно-
эволюционной      тенденции       его
онтологической концепции.
  "Естественные  произведения   нашей
планеты,    -    писал    Галич,    -
представляются в такой постепенности,
которая... оказывает стремление все к
высшим      совершенствам       твари
одушевленной"  [4,  с. 49];  жизнь  в
процессе саморазвития "овладевает уже
своим естественным бытием, дабы потом
посредством оного выказать в качестве
духовной жизни превосходство свое над
внешнею природой...  и присвоить себе
все низшие формы своего развития" [4,
с. 59] и т.д.


128

  Но для  Галича диалектика  была  не
только    методом,     которым     он
пользовался,  употребляя   сам   этот
термин.    Благодаря    внимательному
изучению   истории    философии,    в
особенности  немецкой,   и  осознанию
места  и  значения  в  ней  учения  о
методе  (см.   ниже),  он  пошел  еще
дальше.  Он   вместе   с   Надеждиным
.i.Надеждин Ф.М.;[114, с. 59-71,  80,
85]   положил   начало   рассмотрению
метода  как   специального   предмета
теоретического исследования.
  В  силу   этого  в   его   взглядах
намечалось   преодоление   формальной
логики как метафизической методологии
и выход  в сферу логики (методологии)
диалектической как предметной.
  Галич    отличал    "схоластический
метод" от некоторого другого, который
он  не   наименовывает,   но   проти-
вопоставляет   схоластическому,   как
истинный -  ложному. На первый взгляд
может   показаться,    что   противо-
поставляются метод  схоластический  и
некий           эмпирико-дедуктивный,
напоминающий   бэконовский,   который
Маркс .i.Маркс К.;характеризовал  как
"применение  рационального  метода  к
чувственным   данным"   [146,   т. 2,
с. 142].
  В самом  деле,  по  схоластическому
методу     "мыслящая     деятельность

                                  129

устремляется  к   своей  цели   путем
формы; там она схватывает сама себя в
своем  полете,  развивает  внутренние
законы,  по  коим  должна  поступать,
обрабатывает по  сим законам запасные
мысли  и   приводит  оные   в  тесную
связь". "Что  происходит вокруг  ее в
природе и  в Истории",  - все  то  ей
"чуждо и... враждебно... отчет в том,
что найдено  с помощью этого метода в
сознании,   представлен;    свободное
любоведение кабинетное" удовлетворено
[4, с. 213].
  Галич не  приемлет, критикует  этот
"кабинетный" метод,  поскольку он  не
дает  адекватного   представления   о
мире;     "...обрабатываемые      сим
схоластическим   методом   мысли   не
должны ли быть заимствуемы из природы
вещей? Не бывают ли отвлеченности тем
пустее,   чем   залетают   выше?   Не
шествует ли  жизнь беспрестанно  впе-
ред,  оставляя   системы   понятий...
далеко позади  себя? Вот почему смысл
ищет  более   прочной  пищи  в  суще-
ственных   из    опыта   заимствуемых
науках" [4, с. 213].
  Такой        оборот         критики
схоластического метода Галичем нельзя
не  признать  несколько  неожиданным.
Разве не  сам Галич  требовал не раз,
чтобы мы  смело и  решительно  шли  в
область отвлеченностей  и чтобы мысли

130

наши "залетали" как можно "выше" - до
самого "Абсолюта"?
  Эти недоумения  укрепляются в  нас,
когда  мы   узнаем  о   том,  что  же
противопоставляет    Галич     методу
схоластическому.    Отказавшись    от
последнего,  "смысл"   "обращается  к
жизни,  к   бытию,  кои   не   только
чувственною  деятельностью   познания
схватывает в  возможной полноте... но
может  и  обрабатывать  богатый  свой
запас в  такой мере,  в  какой  нужно
оный обнять  и устроить"  [4, с. 213-
214].
  Описывая действия познания по этому
методу, Галич и намечает методологию,
весьма  напоминающую  бэконовскую.  С
помощью "свидетельств,  беспристраст-
ных наблюдений  и опытов,  при помощи
умствований    чрез    наведение    и
аналогию, при  помощи предварительных
гипотез, мы  и на сем пути доходим до
общих   познаний,    везде   открывая
свободный      доступ      дальнейшим
вразумлениям".
  В результате  работы "сим  способом
получаются не  голые, не  мертвые, не
пустые  понятия,   а  такие,  которые
вмещают в себя что-то действительное,
живое".   Используя    математику   и
"искусство"   (видимо,    в    смысле
ремесла, а может быть, эксперимента),
"мыслящий      человек"      разлагая

                                  131

"бесконечно многосложные  существа на
небольшое  число   простых  частей...
приобретает твердое и благоустроенное
познание того,  что есть" и в области
"внешнего   бытия",   и   в   области
"духовной нашей  жизни", и  в области
отношений  "людей   друг  другу"  [4,
с. 214].
  Этот       метод       противостоит
схоластическому как  содержательный -
формальному, "сей  метод... предохра-
няет  от  пустых  отвлеченностей;  он
вместе  с   формами  представляет   и
содержание оных,  не теряясь,  однако
ж, в  разнообразии данных материалов.
Ибо чувства  и смысл  действуют в нем
нераздельно".    Это    "направление"
"познающей    деятельности"     Галич
называет "опытным" [4, с. 215].
  Итак,  Галич  сторонник  "опытного"
метода   как   единства   "чувств   и
смысла"? Он критикует схоластику так,
как  ее  критиковали  еще  в  XVII  и
последующих веках  сторонники опытной
науки,  сенсуалисты,   враги   всяких
отвлеченностей,     враги     мистики
идеализма, умозрительства?
  Но как  же согласовать  это с  тем,
что      Галич       -       выученик
Шеллинга.i.Шеллинг Ф.;,   объективный
идеалист,  критик   современного  ему
эмпиризма,    критик     сенсуализма,
материализма,  механицизма,  что  для

132

него кроме чувств и смысла существует
еще  и   ум  с   его   специфическими
операторами -  сверхмощными "идеями"?
И не  значит ли все это, что правы те
историки русской  философской  мысли,
которые  считают  Галича  эклектиком,
который по  разному поводу становится
на сторону то одних, то других, часто
противоположных, философских  учений?
Или   что    правы   те,   кто,   как
Н. Гордиенко.i.Гордиенко Н.С.;,
полагают, что  Галич совершил  бурную
эволюцию     от      идеализма      и
умозрительства   к   материализму   и
эмпирико-дедуктивному  методу?   И  -
главное для  нашего  теперешнего  из-
ложения  -  при  чем  здесь  проблема
становления  диалектического  метода,
когда перед  нами хрестоматийные  об-
разцы  методологии  XVII-XVIII веков,
еще  не   обнаруживавшие   отчетливых
диалектических тенденций и, наоборот,
являвшиеся                пристанищем
;противоположного     диалектическому
метафизического метода?
  Вся эта риторика нужна нам лишь для
того,  чтобы  отчетливее  представить
себе как трудами Галича продвигался в
России      процесс       становления
диалектической логики и методологии.
  Велланский     .i.Велланский Д.М.;и
Павлов          .i.Павлов А.;являлись
сторонниками          трехступенчатой

                                  133

гносеологии,    по    которой    надо
различать  три   ступени  познания  и
соответственно познавательные функции
-    чувственность,    разумение    и
умозрение, причем  первые две функции
относятся,  по  Павлову.i.Павлов А.;,
как  и   по  Велланскому,  к  области
"смысла", куда  относится и  наука  о
разумении - логика.
  То  же   и  у   Галича.   Вчитаемся
повнимательнее в  приведенные  только
что     цитаты.     "Распорядительное
мышление", "мыслящая  деятельность" и
тому подобное  - что  это такое?  Это
интеллектуальные функции, связанные с
"понятиями, суждениями, умствованиями
(то есть умозаключениями - З.К.)" [4,
с. 210].  Это  -  тот  же,  что  и  у
Велланского и у Павлова.i.Павлов А.;,
"смысл", это  - область смысла [4, с.
213], руководимая "законами мышления"
область,      где       "нераздельно"
"действуют" "чувства  и смысл";  речь
идет о "познающей деятельности" "в...
опытном ее направлении" [4, с. 215].
  Разница  же   между  сенсуалистами,
сторонниками     опытного      метода
бэконовского типа,  с одной  стороны,
объективными  идеалистами   из  числа
сторонников изучаемой  нами школы,  в
том                             числе
Велланским.i.Велланский Д.М.;,
Павловым .i.Павлов  А.;и Галичем  - с

134

другой, состоит в том, что для первых
здесь и завершается процесс познания,
а для  вторых существует еще и высшая
его стадия.  В силу  этого и с учетом
этого высшего  этапа получает  совсем
иное  значение  и  противопоставление
схоластического    метода     некоему
другому, и  сама критика схоластичес-
кого    метода    как    формального,
несодержательного.
  Что представлял  собой этот  высший
способ познания  - мы хорошо знаем по
предшествующей         характеристике
воззрений Галича.  И мы хорошо знаем,
сколько    было     здесь    мистики,
идеализма,    религиозности,    умоз-
рительства. Но  мы знаем  также,  что
через  всю  эту  мистику  и  идеализм
пробивалась мысль о методе, о логике,
с помощью  которой человек  постигает
мир не только в его частностях, в его
феноменальности, но  в его  сущности,
ноуменальности,  в  его  целостности,
единстве,  в   его  противоречивости,
развиваемости. "Смысл"  с его опытным
методом  есть   ступень,  по  которой
познание восходит к постижению мира в
его  полноте,   и  он   лишь   преду-
готовляет,  ведет   нас   на   высшую
ступень, а  вовсе  не  завершает  это
наше восхождение.
  И  это   не  логика,   которую   мы
навязываем   Галичу,    а   ход   его

                                  135

собственных   рассуждений.   Разобрав
схоластический        метод         и
противопоставив ему опытный, он пере-
ходит к  разделу о  "полном  мыслении
безусловном", об  "идее", "разуме"  в
его отличии от "рассудка" - словом, к
области философии [4, с. 219-227].
  Сближая   разум,    разумение    со
смыслом,         он,          подобно
Павлову.i.Павлов А.;,    обосновывает
мысль  о  единстве  "прочих  наук"  и
философии [4,  с. 226] и  о том,  что
логика высшего познания, в отличие от
схоластической,  есть  логика  содер-
жательная.
  Нельзя не  заметить, что  здесь,  в
"Картине...", как  и в  других, более
ранних  сочинениях  Галича,  все  эти
идеи    сформулированы    скорее    в
отрицательной форме:  схоластическая,
формальная   логика   и   методология
отвергнуты;   им    противопоставлена
опытная,     которая      оказывается
"рациональной обработкой  чувственных
данных";  эта   опытная   методология
включается как содержательная в некую
высшую логику.  Но вопрос  о том, что
же это  за логика, в "Картине..." еще
не  ставится.  Конкретизацию  понятия
этой логики, указание на некоторые ее
черты  мы   находим  в  последнем  из
опубликованных   его   сочинений,   в
"Лексиконе",  где  оно  формулируется

136

уже и  положительно и  по содержанию,
по  антитезе  со  "схоластической"  -
формальной - логикой.
  Проблему    диалектики     процесса
познания в  его высших разделах Галич
рассматривает  в  статье  "Антиномия"
как проблему  адекватного  постижения
мира. Поняв  мир как противоречивый и
развивающийся, то есть диалектический
в    онтологическом     смысле,    он
задумывается и  над вопросом  о  том,
как   постичь    мир   в   этом   его
диалектическом качестве. Многовековая
традиция,  не   изжитая  и   до   его
времени,   являла    собой    картину
неспособности  постижения   мира  как
противоречивого,  антиномичного.  Эта
традиция,     говоря     современными
терминами,   была   традицией   мета-
физической,  и,   недовольный   этим,
Галич полемизирует против метафизики.
  Вскрывая  гносеологический  генезис
антиномий, которые  он рассматривал в
связи        с         исследованиями
Канта.i.Кант И.;,  Галич   вслед   за
Кантом    .i.Кант И.;усматривал    их
происхождение  в   попытках  сознания
постичь  мир   как  целое   (это,  мы
помним, одна  из основ  его и Павлова
.i.Павлов А.;концепции