й
перерыв со мной всегда случаются неприятности. Какое невезение!
     - Что с тобой? - спросила Девочка, когда я с ней поравнялся.
     - Я задыхаюсь, то есть выдыхаюсь...
     - На тебе просто лица нет, Заплаткин!
     Я взглянул на свое отражение в первой попавшейся лужице и чуть не упал.
     - Идите сюда! С Заплаткиным плохо!
     Меня окружили друзья.
     - Я говорил,  что тебе не надо прыгать,  -  проворчал Лапчатый. - Ты же
непрочный! Ты брак. Тебе прыжки запрещены, понятно?..
     - Нет, я не брак, я Заплаткин, - прошептал я слабым голосом, поднимая в
доказательство лапку с печаткой.
     - Что с ним теперь делать?
     - Надо его поддуть.
     Я  снова  стал  кругленьким,   но,  увы,  ненадолго.  Не  прошли  мы  и
полквартала,   как  я  похудел  больше  прежнего.   Очевидно,  я  прохудился
окончательно.  Я  остановился и  прислушался.  Было  слышно,  как  из  меня,
противно  попискивая,   выходил  воздух.   Хорошо,  что  Лапчатый  догадался
остановить  проезжавшего  велосипедиста  и   попросил  его   починить  меня.
Велосипедист нашел  дырочку,  которая пропускала воздух,  и  налепил на  нее
заплатку. Меня починили, и мы зашагали снова.


ПРОГУЛКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

     Я ковылял позади всех. Скажу честно, меня уже не радовали ни солнце, ни
лужи, ни сама прогулка.
     Я плелся за своими друзьями и думал только об одном: почему мне суждено
было родиться на свет Заплаткиным?  Какая несправедливость! Конечно, если бы
Кузьмич не забыл выключить во время обеденного перерыва прибор,  который так
безжалостно испортил мой левый бок, все было бы по-другому.
     Самое ужасное,  что меня вдруг,  ни с того ни с сего, стало раздувать с
одной стороны.
     - Знаешь что?  - посоветовал Лапчатый. - Ты лучше перейди в тень. Тебе,
наверное, нельзя находиться на солнце.
     Я послушался Лапчатого, но было уже поздно: та сторона, на которой была
наклеена заплатка, вся перекосилась, и я стал прихрамывать на левую ногу.
     Теперь  я  боялся  смотреться  в  лужицы,  так  плохо  я  выглядел!  Мы
приближались к  маленькому скверу и были уже на середине улицы,  когда из-за
угла выскочила, рыча, грузовая машина.
     Мой  братец,  шагавший впереди всех,  зазевался и  угодил под  переднее
колесо.  Машина переехала Лапчатого и  помчалась дальше.  Каково же было мое
удивление,  когда  Лапчатый как  ни  в  чем  не  бывало  вскочил  на  лапки,
отряхнулся и пошел дальше.
     Вот это да!
     Теперь я  окончательно убедился,  что между мной и  Лапчатым существует
огромная разница. Если бы под машину попал я, мне бы несдобровать.


Я КУПАЮСЬ

     Когда  мы  подошли  к  маленькому  пруду  в  сквере,  Лапчатый  тут  же
бултыхнулся в воду.
     "Интересно, можно мне купаться или нет?" - подумал я, в нерешительности
останавливаясь на берегу.
     Тем временем Лапчатый начал вытворять на воде чудеса. Он прыгал, нырял,
делал стойку на голове. Игрушечная Девочка не сводила с него глаз. По-моему,
она влюбилась в  Лапчатого.  Это было невыносимо.  Почему бы  ей не обратить
внимание и на меня?
     Я разбежался, ласточкой прыгнул в воду и тоже стал кувыркаться. Сначала
все шло хорошо,  потом я  почувствовал в ногах какую-то странную тяжесть.  Я
взглянул на  свой злополучный левый бок и  пришел в  ужас:  от удара о  воду
заплатка отскочила, бок надорвался, и в меня хлынула вода.
     "Этого только не хватало...  -  подумал я. - Мало того, что из меня все
время выходит воздух, так теперь еще в меня входит вода".
     Я пришел в себя на берегу, когда верные друзья делали мне искусственное
дыхание.
     Проклятая вода никак не  хотела выходить из  меня,  она переливалась из
ног в голову, из головы в ноги и громко булькала.
     Наконец меня скрутили, словно тряпку, с такой силой, что во все стороны
так и забили маленькие фонтанчики.
     Вода вылилась,  но  стряслась другая беда:  отвалился левый глаз,  и  я
окривел.
     Видно, выкручивания были мне тоже вредны.
     Когда меня,  несчастного и одноглазого,  высушили, подклеили и поддули,
вся наша компания двинулась в обратный путь.
     Продираясь сквозь кусты, я, в довершение всех бед и несчастий, ударился
обо что-то головой так сильно,  что у меня потемнело в единственном глазу, и
я остановился.
     - Что с тобой? - услышал я издалека чей-то голос.
     - Не знаю, я ничего не вижу.
     - Да у него же потерялся второй глаз,  -  раздался над самым ухом голос
Девочки. - Он совсем ослеп! Посмотрите...
     - Вот растяпа! Где ты потерял свои глаза?
     - Один остался на берегу, а другой где-то здесь, в траве...
     Я  слышал,  как все стали искать в  траве мой глаз и ругать меня на все
голоса.
     - Разве теперь его найдешь! - сказал игрушечный Мальчик.
     - Что же делать? - спросил Лапчатый.
     - А я знаю,  что нужно сделать! - услышал я голос игрушечной Девочки. -
Надо глаза хорошенько протереть, и они снова появятся. Ну-ка...
     Я стал тереть те места, где когда-то были мои прекрасные глаза.
     - Теперь открой глаза, милый Гусик!
     Я  открыл...  и увидел себя на руках совсем не игрушечной,  а настоящей
девочки.
     Как я обрадовался!
     Значит,  мне все, все только приснилось. Я так крепко спал, что даже не
заметил,  как  нас с  Лапчатым купили.  Его купил мальчик,  а  меня девочка.
Воздушные Шары тоже были живы и здоровы. Они приветливо кланялись мне и, как
всегда, тихо насвистывали веселую песенку.
     - Прощай! - крикнул мне Лапчатый. - Будь осторожен! Когда будешь играть
с девочкой, помни, что ты Гусенок Заплаткин... Береги себя и не забывай, что
тебе многое запрещено. Прощай, Заплаткин!
     - До  свидания!  -  крикнули Воздушные Шары.  -  Так с-с-сказать,  будь
здоров!
     - Прощайте! - Я помахал лапой и еще раз крикнул: - Прощайте, друзья!
     - Счас-с-стливого пути! - крикнули вдогонку мне Воздушные Шары.
     - Счастливо оставаться! - ответил я.
     Девочка понесла меня на руках по магазину,  а  я  смотрел по сторонам и
думал о том, что ждет меня впереди.