ать  народно-демократических
полицаев, где здесь КГБ. Между прочим, это в свое время было  не  так  уж  и
трудно - переехать из Западного Берлина в Восточный с ракетой в кузове,  ибо
разложившаяся западная  демократия  к  своей  безопасности  относилась,  как
деревенская дурочка к трипперу.
   Полицаи сержанта, ясный день, тормознули и передали  старшим  братьям  по
лагерю. Те, убедившись, что ракета и в самом деле новейшая, честно заплатили
сержанту твердой валютой и попросили заходить еще. Сержант заезжал еще  раза
три а потом все-таки погорел, когда, оборзев  от  безнаказанности,  принялся
грузить в кузов какой-то секретный агрегат вовсе уж неподъемных габаритов.
   А может, такая версия была для общественности. И заложила  хозяйственного
янки какая-нибудь перебежавшая сука, вроде Резуна или Гордиевского.
   Ну, это дело десятое. И даже если папочка Глаголев  не  причастен  был  к
гешефту  под  кодом  "Ольха",  то  замешан  неминуемо  в  другие,  столь  же
"приятные" забавы. Когда бывшая советская армия учинила  "поход"  из  бывшей
ГДР, Глаголев оказался здесь,  в  Шантарске,  при  штабе  Восточносибирского
военного округа, где воссоединился со старшей непутевой доченькой. Черт  его
гам знает, опала для него Шантарск или, наоборот, повышение,  рыбка  плавает
по дну, и пиранья  тоже...  Во  всяком  случае,  Лара,  его  младшая  дочка,
разъезжала по городу Шантарску на подержанном, но приличном "Опеле", имея  в
кармане  надлежащим  образом  оформленные  права,  которые,  как   известно,
шестнадцатилетним не особенно-то и выдают. Так что папочка, вполне вероятно,
был по-прежнему на коне...
   Вернулась Светка с подносом, преобразившаяся самым решительным образом  -
в простеньком платьице и огромных модных очках с простыми  стеклами,  волосы
тщательно зачесаны в конский хвостик. Ни дать  ни  взять  тихая  учительница
младших классов, томящаяся старая дева. На такой вот  облик  бедный  Вадька,
как он по пьянке пожаловался, в свое время и клюнул и даже принял  фейерверк
постельных экспериментов за всплеск эмоций истомившейся  без  мужика  робкой
учителки. Ну, а потом засосало...
   Светка подала Данилу чашку  и  села,  сдвинув  ноги,  положив  ладони  на
колени. Оценила быстрым взглядом произведенное впечатление.
   Верю , - проворчал Данил. Семиклассница, втайне  мечтающая  о  физруке...
Похоже. Тебе хоть сказать, как его замочили? Ну?
   Со всеми признаками заказного. Но у него, радость  моя,  в  кармане  была
германская боевая пушка с патроном в с I  воле  и  я  верю  ментам,  что  не
подброшенная Совершенно ни к чему им такое выдумывать... Он у  тебя  в  свое
время ни о чем таком не мечтал9
   Не припомню что-то, сказала Светлана. Тюфяки,  сам  знаешь,  бывают  двух
видов одни комплексуют, набивают карманы стволами-кастетиками, а другие	и на
это не способны. И наш Ваденька был из последних.
   - А позволь-ка, я у тебя спрошу форменное идиотство... - сказал Данил.  -
Мог он оказаться "внедренкой"? | Нашей, понятно, не штатовской... Что бы  ты
про такую версию сказала?
   - Что тебе лечиться пора, - она рассмеялась.  -  Нет,  Данил,  это  уж  и
впрямь шизофрения с выкрутасами...  Чтобы  так  играть,  нужно  быть  лучшим
опером всех времен и народов - только кто бы такого уникума внедрял  в  вашу
паршивую контору? Этаких суперменов к какой-нибудь Хиллари подкладывают,  не
ниже... Или мажордомом к британской королеве.
   - Да я и сам так думаю, - сказал Данил. - Просто  приходится  крутить  на
пустом месте откровенную шизофрению... Ничего такого не замечала? Ну, знаешь
ведь, детективы читала, да и с папулей до семнадцати жила...
   - Еще бы. Тебе "Устав противодиверсионных мероприятий" процитировать?
   - Сам наизусть знал когда-то, - сказал Данил. - Я про Вадьку.
   - Ну откуда мне знать? У нас ведь  в  последние  полгода  отношения  были
кафкианские и редкие. Приползет раз в месяц на рогах, поплачется,  возжелает
нежной любви - вот и любишь его из жалости, если никого  другого  в  постели
нет. Потом, проспавшись, выскальзывает в  дверь,  воротя  от  меня  стыдливо
мордашку... Вот и все отношения. Ну, набивался обратно, конечно, только я им
сыта выше ушей. Мне, Данила-мастер, волк нужен, чтобы  по  воскресеньям  или
там по пятницам еще и колотил когда подниму хвост, - вот тогда я буду  почти
примерная супруга...
   Данил оглядел "скромную учительницу младших классов" и тяжко вздохнул:
   - Как, по-твоему, есть такое место, где нет блядей?
   - А как же. Северный полюс. Южный-то обитаемый...
   - Значит, ничего?
   - Ничегошеньки. Что-то такое он пытался нести п пьянке  -  будто  бы  его
ожидают свершения и великие дела.  Но  я  тебя  заверяю  -  старые  песенки,
обычныи пьяный бред тюфяка-интеллигента, за пять лет  наслушалась  так,  что
рехнуться можно. Честное слово, ничего конкретного. Что-то я не помню, чтобы
пластинка за пять лет менялась.
   - Он к тебе один приходил?
   - Почти всегда. Только в марте притащил с собой писателя. Лев Костерин  -
не слышал про такого?
   - Что-то вертится...
   - Ну, кропает детективы про благородных оперов. И потому на  Черского,  в
областное, весьма даже вхож
   - А-а, - сказал  Данил.  -  Листал  что-то  такое,  про  иконы.  Там  еще
инспектор читал Достоевского...
   - Ну да, это у него целый  цикл.  Наш  отечественный  Мегрэ  в  ответ  на
западные происки. Один роман, кстати, так и называется - "Инспектор, который
читал Достоевского". Цикл длиннющий, а отечественный детектив нынче в  моде,
так что этот Левушка не бедствует. Полная противоположность Вадьке. Во  всех
смыслах. Обещал списать с меня  контрабандистку,  один  в  один,  да  я  ему
сказала - нет уж. Ну какая из меня контрабандистка? Вот если бы сексбомба из
ЦРУ. Но про шпионов он не пишет. Что бы тебе еще повспоминать...
   - Давай-давай, - сказал Данил. - Отворяй поток  сознания.  Ты  у  нас  по
диплому психолог, вот и изощрись...
   Светка  старательно  думала,   прикусив   нижнюю   губу   Глаголев-папсик
презрительно поглядывал с фото, задрав подбородок с таким видом, словно  ему
и танк "Центурион" прикупить по случаю - плевое дело. Возможно,  так  оно  и
было в этой суматошной жизни...
   - Знаешь, что самое пикантное? - сказала Светлана. - Что-то за  последний
месяц мой бывший благоверный  закорешился  с  Ларочкой.  Сама  их  видела  в
машине, пронеслись мимо с видом полного довольства жизнью. Кто-то их видел в
"Жар-птице", а кто-то и там,  и  сям.  Шантарск  хоть  и  миллионный,  но  в
некоторых отношениях городишко ужасно маленький. Ничуть  не  удивлюсь,  если
они уже того... Что ты глазки выпучил, как кошка из стишка? Ларке,  конечно,
до меня далеко, да кровь-то глаголевская, а она  -  как  шампанское,  бурлит
пузыриками. Просто Ларка конспирироваться  умеет,  что  твой  Штирлиц.  Даже
папсик, волчара такой, свято верит, что Лара у нас девочка, -  представляешь
класс конспирации?
   - Представляю, - сказал Данил. - Может, с ней поговорить?
   - Попробуй. Уж передней-то Вадюша  наверняка  выворачивался,  как  носок.
Только не суйся домой. Папсик тебя  ужасно  невзлюбил,  когда  ты  отказался
отдаться Советской Армии и пошел к Кузьмичу...
   - Учту, - сказал Данил. - Есть ходы.
   Самое смешное, Лара на него пару раз поработала. И познакомился он с  ней
как раз через Вадима.  В  отличие  от  старшей  сестры  Лара  обладала  ярко
выраженными способностями к  языкам  и  после  долгого  житья  в  ГДР  знала
немецкий не хуже родного. Вот Данил ее и завлек в переводчицы, когда писал в
гостинице  баварцев,  прилетевших  на  переговоры  с  Кузьмичом.  Переводила
девочка в самом деле влет, деньги брала непринужденно и потом, насколько  он
выяснил, ни словечком об этом калыме не протрепалась. В  самом  деле,  тесен
Шантарск...
   - Только не вздумай ее трахать,  -  сказала  Светка.  -  запутаешься  по.
жизни. Я баба незамысловатая, а у Ларочки уже сейчас в головке  вовсю  пашет
компьютер. Пискнуть не успеешь, как тебя в тот компьютер загонят  и  крутить
начнут...
   - Вот интересно, зачем ей Вадик? - спросил Данил.
   - Надо же с кем-то являться в свете. А Вадик, говоря  великодушно,  когда
не распускал сопли, имел весьма товарный вид. Подсунь  ему  бабу  умеренную,
был бы человек как человек, без всяких соплей. Я же  не  виновата,  что  ему
подвернулась... - устав долго держать образ невинной учителки, закинула ногу
на ногу и откинулась на тахту, опираясь  обеими  руками.  -  Вот.  А  больше
ровным счетом ничего не могу припомнить. После всего  ночного  и  утрешнего.
Подумаю и звякну, если что, а сейчас залягу поваляться...
   - Что, работа, как всегда, не волк?
   - Конечно.
   Светлана давно уже пристроилась в частной конторе по торговле  решительно
всем, законно производимым и законно произраставшим (кроме разве что пальм и
конопли). Тамошний босс, решив шагать в ногу с цивилизованным миром, завел у
себя штатного психолога, каковую роль  Светка  честно  и  исполняла,  вполне
профессионально прокручивая тесты и  собеседования.  И,  поскольку  вдобавок
ублажала стареющего патрона со  всем  усердием,  стала  незаменимым  кадром,
завоевавшим право на многие вольности...
   Он встал:
   - Побежал. Звони, если что вспомнишь.
   - Ага. Олечке привет. Пусть мне звякнет, сто лет не виделись...
   Во дворе -  никого.  И  ни  единой  машины.  Только  поодаль  примостился
коммерческий киоск, как и полагается, с поддельной  водкой  и  просроченными
соевыми шоколадками - между  прочим,  идеальное  место  для  наблюдательного
пункта, во-первых, эти лабазики давно стали  неотъемлемой  деталью  пейзажа,
во-вторых, за шеренгами бутылок можно спрятать любую оптику...
   Данил сел за руль,  посидел  так,  не  включая  мотора.  Опять  появилось
ощущение зыбкой нереальности, будто откроешь глаза - и нет ни частных  фирм,
ни частных сыщиков, хоть никто не подозревает  еще,  что  это,  изволите  ли
видеть, "застой", и у тебя нет никаких забот, кроме как  сидеть  на  краешке
сиденья, уподобившись сжатой пружине, и - ждать, ждать, ждать...
   Но вокруг была нынешняя жизнь, никакой  другой  не  предвиделось,  и  его
место в этой жизни было насквозь известно...
   В Северо-Восточный он поехал  самой  длинной  дорогой,  чтобы  на  всякий
случай провериться насчет возможного  хвоста  в  парочке  весьма  подходящих
мест.
   ...Улица  Кутеванова,  где  обитал  покойный,  была   названа   в   честь
легендарного  партизанского  командира,  в  первую   мировую   ставшего   из
землемеров штабс-капитаном, а  в  гражданскую  -  из  штабс-капитанов  сущим
таежным Наполеоном, лупившим колчаковцев в этих самых краях. Кутеванов,  как
и все его воинство, в политике не  разбирался  совершенно,  о  красных  имел
самое  смутное  представление  -  просто  настал  момент,  когда  колчаковцы
осточертели сибирякам хуже горькой редьки,  и  адмиральскую  власть  скинули
повсеместно почти столь же легко,  как  в  восемнадцатом  сковырнули  редкие
кучки большевиков.
   Потом, когда пришел  Тухачевский  с  армией  из  военнопленных,  сибиряки
сообразили, что хрен редьки не слаще. И взбунтовались по новой.  На  Дальнем
Востоке, например, тамошний "зеленый Бонапарт" Лубков, талантливо  бивший  и
семеновцев, и японцев, с приходом красных вновь подался в леса, собрав почти
в полном составе тех же самых орлов, и теперь уже красные долго не  могли  с
ним ничегошеньки поделать, пока не применили передовой метод, до которого не
додумались в свое время ни Семенов, ни косоглазых генерал Оой, - подослали в
отряд проверенного товарища, и засланный казачок положил Лубкова в спину  из
маузера.
   Однако Кутеванов предусмотрительно помер своей  смертью  еще  в  двадцать
первом, увильнув тем самым от будущих политических разборок. Его  есаулы,  с
приходом  Тухачевского  награжденные  почетным  революционным   оружием,   в
двадцать втором году поснимали это оружие со стен и вновь подались в  тайгу,
но понемногу были выловлены и выбиты чекистами, канув  в  небытие  -  однако
бюст Кутеванова до сип пор красовался в запущенном скверике посреди Киржача.
   Квартира Вадима  была,  строго  говоря,  казенная,  купленная  на  деньги
"Интеркрайта". Такова уж "селяви", что любой приличной фирме, обосновавшейся
в большом городе, никак не помешает иметь в собственности несколько  частных
квартир. Упаси боже, для самых законных целей - и прибывшего по делам  гостя
там гораздо пригляднее и безопаснее разместить, чем в  гостинице,  и  банкет
для означенного гостя можно устроить, и складировать на пару деньков  что-то
особо ценное, и разместить филиал офиса. Да, наконец, и самому шефу с  особо
приближенными лицами есть  где  "отдохнуть".  Но  поскольку  такая  квартира
автоматически попадает в облагаемое  диким  налогом  имущество  предприятия,
обычно изворачиваются, как могут, - чаще всего оформляют долгосрочную "ссуду
сотруднику для  покупки  квартиры"  и  выправляют  все  документы  на  него.
Сотрудник, ясное дело, должен быть верным и надежным. А Вадик при  всей  его
мягкотелости именно таковым  считался,  так  что  эту  квартиру  на  него  и
оформили. Правда, в паспорте у него еще стояла прописка с адресом  Светкнной
квартиры, так что Клебанов если и докопается, то нескоро.
   Вадик здесь и жил последние три месяца (лялька из  Киржача  действительно
была, но выдержала Вадика лишь полтора месяца), а параллельно  хата  служила
Данилу явочной квартирой. И Данил совершенно точно знал, что  там  не  может
оказаться ни анаши в серванте, ни левого  автомата  в  шкафу,  ни  секретных
бумаг в пакете с макаронами. И  черного  нала  там  не  хранили.  Совершенно
чистая хата.
   И все же у Вадика забрали ключи. А это могло  означать  только  одно.  Не
такие уж лопушистые волчатки в РУОП, чтобы пропустить  ключи  в  описи,  там
вообще нет лопухов...
   Тот,  кто  взял  ключи,  собирался  навестить  квартиру.  Вернее  говоря,
наверняка уже навестил ночью. И это был профессионал, можно сказать заранее.
В квартире стояла отличная сигнализация, полностью автономная,  на  японском
аккумуляторе. Сунься кто непосвященный, она не подняла бы шума и  не  пугала
бы световыми эффектами,  но  тотчас  же  сообщила  бы  о  вторжении  в  офис
"Интеркрайта", на дежурный пост. А оттуда моментально позвонили бы Данилу.
   Конечно, на любую  хитрость  есть  этот,  с  винтом.  Сигнализацию  можно
отключить, для этого потребуется сканер размером с дистанционку для видака -
одна в Европах такой потянет на пять тысяч  зеленых,  и  кто  попало  с  ним
гулять не будет. Посему вариантов два: либо Профессионал все  же  побывал  в
квартире, отключив чудо техники и потом включив вновь, либо его там не было,
и вообще никого там не было. Просто, как мычание...
   У подъезда - ничего и никого, способных вызвать подозрение. Идиллия.
   Данил еще на первом этаже услышал  стеклянный  звяк,  продолжавшийся  все
время, пока он поднимался на пятый, последний. Источник звяка ему был знаком
-  это  шатеночка  из  соседней  квартиры  складывала  бутылки  в  большущий
картонный ящик из-под "Голдстара", служивший временной  урной  до  вечернего
прибытия мусорной машины. Данил поднимался бесшумно, и она его не  заметила,
засекла лишь, когда  стал  доставать  из  кармана  ключи,  и  они  звякнули.
Довольно симпатичная, не расплывшаяся еще ля  фам  лет  тридцати.  Торопливо
запахнула халатик, но Данил успел рассмотреть, что вся грудь и шея у  нее  в
багровых засосах. Если сопоставить это с горой бутылок и тем  что  ей  давно
следовало быть на работе, ребус получался простой, вовсе и не ребус даже.
   - Вернулся? - спросил Данил. - Ну и слава богу.
   Лицо у нее было ошалело-счастливым.
   Данил с этой парочкой был мимолетно знаком. Поскольку  он  несколько  раз
спускался за почтой в форменных офицерских брюках с красным  кантом,  соседи
его считали по-прежнему находящимся в боевом строю  (а  Вадика  его  младшим
братом, и ни в том ни в другом Данил их не разубеждал, зачем?).
   Сами  соседи  были  бюджетниками.  Она  учительствовала,  а   он   служил
лейтенантом во внутренних войсках, и две недели назад отправился в невеселую
командировку,  держа  курс  на  Чечню.  Такие  дела.  Теперь,  как  нетрудно
догадаться, вернулся в целости и сохранности, гулеванил и любил  женушку  до
упора - простенько и незамысловато живут люди, позавидовать можно..
   Она все еще молчала, пунцовая от счастья. Данил  понятливо  кивнул  ей  и
собрался отпереть дверь, но она трепыхнулась вдруг:
   - Данила Петрович... Вы ключи вчера никому не давали?
   Он моментально подобрался:
   - Да понимаете. Катя, Вадька ухитрился потерять бумажник с  ключами  и  с
паспортом... - и видел уже по ее лицу, что попал в точку. - А я сутки торчал
на полигоне... Неужели совались, гады? В паспорте ж  полный  адрес,  заходи,
кто хочет...
   - Я еще и подумала!
   - Так-так-так, - сказал он с видом крайней озабоченности, не столь  уж  и
наигранной. - Лез кто-то? Во сколько?
   - Уже около полуночи где-то. Сережа как раз курил на площадке с ребятами,
а я вышла, очень уж шумели, и тут он идет, ключами поигрывает так  уверенно,
а сам взглядом все по номерам квартир... И  видно,  что  первый  раз  тут...
Увидел нас всех, постоял, глазами пошарил, с  таким  видом,  будто  не  туда
попал, и тихонько назад. Мужики и внимания не обратили.
   - Молодец вы, Катя, - сказал Данил. - Вам самой бы милицейские  погоны-то
носить...
   - Да он же явно целился на вашу дверь. Видно было. Высокий, черный, вроде
цыгана, но, по-моему, не цыган и не  кавказец,  просто  вид  такой...  Вроде
казака. Почему-то сразу всплывает ассоциация с казаком.
   - Есаул форточный... - проворчал Данил. - А одет, конечно, в джинсы-кожа?
   -  В  джинсовом  костюме,  только  не  в  синем,  а  в  таком  словно  бы
сероватом... Нужно заявить или по крайней мере сменить замок.
   - Заявлять - дело дохлое, - сказал Данил. - Ну  где  его  искать  и  что,
ученым языком говоря, инкриминировать? А  вот  замки  я  нынче  же  поменяю,
спасибо, Катя...
   Он     кивнул     ей,     отпер     оба      замка,      набрал      код.
Один-четыре-четыре-два-пять-пять.  Шесть  кнопок  с  цифрами   на   стальной
пластинке были не замком модной лет  десять  назад  системы,  а  ключиком  к
сигнализации, и довольно надежным, потому что без того  самого  дорогонького
сканера все комбинации методом тыка не переберешь и за сутки.
   Значит,  второй  вариант.  Плюс  везение.  ОН  пришел  немедленно   после
убийства. Спокойный, холодный  профи.  Вот  только  на  лестнице  гулеванила
поддатая компания, наверняка собрались  свои,  такие  же  "внутряки",  и  на
ком-то, ручаться можно, была если не полная форма, то штаны с  кантами  -  и
профи моментально отступил от греха, не стал разыгрывать троюродного дядю из
Мухосранска... Данил на его месте сам поступил бы так же.
   Он тщательно притворил за собой дверь, накинул цепочку. В квартире он  не
был три дня - вполне достаточно, чтобы притащить сюда  хоть  атомную  бомбу.
Обыск Данил начал, как учили когда-то: двигаясь  по  часовой  стрелке  вдоль
стен, оставляя центр комнаты с письменным столом напоследок. Перебрал все  в
серванте, тщательно перетряхнул натасканные сюда Вадькой книги, заглянул под
диван, снял с него белье. Ни под ковром, ни под видаком, ни под  телевизором
- никаких роковых бумаг, таивших зловещие тайны. И в футлярах видеокассет  -
ничего.
   Перешел в другую комнату, проделал там те же манипуляции. Никакого улова.
И в кухне та же петрушка.
   В одной из больших деревянных колонок магнитофона  умельцами  Данила  был
оборудован тайник, не так-то просто и открывавшийся.  В  тайнике  ничего  не
оказалось - так и должно быть, коли сам Данил ничего сюда в последний  месяц
не прятал...
   Теперь, на десерт - стол.  Данил  сунул  в  конверт  все  дискеты,  чтобы
показать Ольге. В  самом  компьютере  обнаружилась  лишь  дискетка  с  игрой
"Черный  лабиринт".  Ничем  серьезным  со  здешним  компьютером   Вадик   не
занимался,