участвовал в
операции по  выброске группы Текстера,  они наверняка бы  не оказались в
ловушке...  Знает Россию,  работал там еще до войны.  -  Иорст замолчал,
выпил очередную рюмку и склонился над шахматной доской.
   "Они верят в  него.  У него внушительные результаты работы.  Если мои
"доводы"  окажутся  неубедительными и  вызовут  малейшее подозрение,  то
сразу  же  будет  проведена элементарная графологическая экспертиза",  -
думал Штангер, посматривая то на шахматную доску, то на Иорста.

x x x

   Штангер неслышными шагами шел по  пустынным коридорам.  Кабинеты были
закрыты.  Офицеры либо  отдыхали,  либо  пили  в  казино.  Он  осторожно
поднялся на  второй  этаж,  где  находился кабинет Завелли.  Недалеко от
него,  в  углу коридора за портьерой,  была ниша,  в  которой размещался
умывальник.  Штангер  отодвинул  портьеру.  На  причудливой  вешалке  из
оленьих  рогов  висели  несколько прорезиненных плащей,  забытая  кем-то
фуражка,  предохранительные очки для мотоциклистов,  накидка и  куртка с
капюшоном.
   "Значит,  он у  Завелли..."  -  подумал Штангер я так же тихо,  как и
пришел, скрылся в лабиринте коридоров дворца.


   Хелен занимала один из номеров "люкс" в гостинице "Ритца". Она каждый
раз останавливалась здесь,  когда служебные дела вынуждали ее приехать в
Белосток.    Официально   она   занималась   вопросами,   связанными   с
белостокскими лесами.  Вопросы эти  решались в  отделе лесного хозяйства
управления гаулейтера Эриха Коха.
   На  следующий день после возвращения из Беловежа Хелен не выходила из
номера. Она вызвала по телефону врача, которому пожаловалась на мигрень,
высокую температуру и  другие недомогания,  связанные с простудой.  Врач
выписан  лекарства и  рекомендовал несколько дней  полежать  в  постели.
Хелеи позвонила в институт в Кенигсберге и сообщила,  что ее возвращение
в связи с болезнью на несколько дней задерживается.
   Лежа в  постели она  от  нечего делать просматривала иллюстрированные
журналы  и  думала  о  Штангере.  Все  его  поручения  она  выполняла со
скрупулезной точностью. Теперь ее электризовал каждый телефонный звонок.
Она ждала сигнала,  чтобы выполнить свое задание и выехать в Кенигсберг.
Прошел первый день, второй, третий, а звонка, которого она ждала, все не
было. Это ее все больше тревожило. Десятки раз мысленно она возвращалась
к  содержанию переписанного ею  письма.  То  казалось,  что  удалось все
сделать с  большим мастерством,  то  вдруг  начинали одолевать сомнения.
Однако было уже поздно что-либо поправлять,  перерабатывать. Штангер мог
позвонить  в  любую  минуту.  Из  этнх  раздумий  ее  вывел  настойчивый
телефонный звонок. Дрожащей рукой Хелен сняла трубку:
   - Алло!
   - Соединяю вас с Беловежем, - услышала она голос телефонистки.
   - Да, слушаю, - ответила Хелен. Некоторое время трубка молчала.
   - Пожалуйста, говорите, - услышала она тот же голос.
   - Добрый вечер, это ты, дорогая? - Хелен узнала голос Штангера.
   - Я, я ждала...
   - Что с тобой случилось? Ты что, серьезно заболела?
   - Немного.
   - Смотри будь осторожна. У меня нет времени навестить тебя. Но завтра
я позвоню. Обязательно позвоню.
   Хелен  напряженно  ждала  пароля.  Напрасно!  "Сердечного привета  от
Иорста" Штангер не  передал.  Он  только дважды напомнил ей,  что завтра
обязательно позвонит,  что  постоянно думает о  ней.  Это означало,  что
Бауэр прибыл в Беловеж и Штангер приступил к операции.


   Два следующих дня Штангер наблюдал за  Бауэром и  установил,  что тот
бывает у майора Завелли всегда по вечерам,  после восьми часов. Решающую
часть операции с Бауэром Штангер наметил на сегодняшний вечер.  Проверил
оба пистолета, приготовил иглу и нитки.
   Пробило восемь часов вечера, но Бауэр во дворце не появлялся. Не было
его также и в казино на ужине.  "Если он уехал, то я переиграл, опоздал,
и  нет мне оправдания ни перед Центром,  ни перед самим собой!" -  думал
Штангер,  который вот  уже два часа стоял у  окна кабинета,  наблюдая за
входом во дворец.
   - Наконец-то! Есть! - прошептал он, увидев Бауэра. Теперь Штангер мог
приступать к операция.
   Темные  коридоры,  крутые  лестницы,  ниши  в  стенах дворца -  везде
затаились мертвая ночная  тишина  и  опасность.  Штангер крался  так  же
осторожно,  как  и  тогда,  когда  пробирался  в  шифровальную  комнату.
Ступеньки,  коридор,  еще один поворот, ниша за портьерой. Остановился и
прислушался. Тишина.
   Проскользнул за  занавеску.  Куртка  и  шапка  висели  на  вешалке из
оленьих  рогов.  Штангер  бритвой  слегка  отпорол подкладку на  куртке,
заложил под  нее  свернутые тонкие  листки  бумаги  и  схемы.  Дрожа  от
волнения,  попадая иголкой в пальцы, он спеша начал пришивать подкладку.
Еще несколько стежков. Все. Наконец-то. Ничего не заметно.
   Со  стороны кабинета Завелли послышались шаги.  Штангер сжал рукоятку
пистолета  и  наклонился  над  умывальником.   "Если  это  Бауэр,   буду
стрелять!" - молнией пронеслось у него в голове.
   Нет,  не  он.  Шаги удалялись и  уже  слышались на  лестнице.  Кто-то
спускался на  нижний  этаж.  Штангер  перевел дыхание,  покинул нишу  и,
никого не  встретив,  прошел в  свой  кабинет.  Оглядел себя в  зеркале:
бледное лицо, на лбу бусинки пота.
   Он  вышел в  парк.  Постоял несколько минут,  глубоко вдыхая холодный
ночной воздух.  Проветрившись, прошел в комнату дежурного офицера, чтобы
позвонить Хелен.

x x x

   Вечерние часы  тянулись очень  медленно.  Хелен пробовала отвлечься и
начала читать книгу,  но  ничего не  могла  понять из  прочитанного.  Ей
казалось,  что Штангер не позвонит.  Часовая стрелка перешла цифру "10".
Хелен погасила свет и лежала, охваченная тревожными мыслями. Десятки дел
торопили ее возвратиться в Кенигсберг.
   Было уже  почти одиннадцать часов,  когда раздался телефонный звонок.
Штангер спросил о здоровье, самочувствии. Однако Хелен ужо с первых слов
поняла:  время настало!  В конце разговора Штангер вдруг добавил,  будто
вспомнив:
   - Да,   Хелен,   Иорст   просил   передать  тебе   сердечный  привет.
Сердечный...
   - А, спасибо... Спасибо. Передай ему тоже мой привет. Пока, дорогой.
   Она  положила  трубку  и  стала  быстро  одеваться.  Извлекла письмо,
спрятала его в одежде, надела пальто и спустилась в холл.
   Она  быстро прошла улицы Жвирки и  Вигуры,  свернула на  Варшавскую и
сразу же  на повороте наткнулась на жандармский патруль.  Ее остановили.
Фонариками  осветили  лицо.  Она  предъявила документы.  Их  внимательно
проверили,  спросили,  откуда и куда идет.  Хелен объяснила, что живет в
гостинице "Рптца",  что  вышла перед сном прогуляться,  так  как  у  нее
разболелась голова. Ее отпустили.
   Улица была пустынна.  Впереди замаячило здание почты.  Вот и почтовый
ящик.  Достала письмо и опустила его. Спокойно вернулась в гостиницу. Ее
роль  в  операции была закончена.  На  следующий день она  могла ехать в
Кенигсберг.


   Дежурный офицер  гестапо подобострастно вытянулся.  Оберштурмбанфюрер
СС  доктор Герберт Циммерман ответил на его приветствие и  вошел в  свой
кабинет.  Сразу  же  явился с  докладом дежурный.  Шеф  гестапо выслушал
рапорт, составленный из донесений, полученных ночью, и приказал принести
корреспонденцию. Через минуту на его столе лежала объемистая папка.
   Циммерман просмотрел донесения руководителей районных служб  гестапо,
корреспонденции  из   Управления  имперской  безопасности,   инструкции,
распоряжения.  Среди  этих  бумаг он  увидел серый конверт,  на  котором
характерным женским почерком было  написано:  "Господину шефу  гестапо в
Белостоке, Эрихкохштрассе, 15, лично".
   Циммерман разрезал конверт и извлек из него лист бумаги.  Письмо было
написано  по-польски,   и   он   отложил   его.   Просмотрев  оставшуюся
корреспонденцию,  вызвал переводчика Иогера.  Когда тот вошел, подал ему
отложенное письмо и приказал перевести.
   Иогер прочитал:
   - "Глубокоуважаемый господин начальник!  Я  верю Вам и  поэтому после
долгих  раздумий  осмеливаюсь посвятить  Вас  в  один  секретный вопрос.
Возможно,  он  покажется Вам пустяковым и  недостойным внимания.  Прошу,
однако,  терпеливо прочитать мое  письмо до  конца.  Мною  не  руководит
чувство лести, ибо оно мне чуждо,
   Я  хочу помочь Вам  обезвредить одного скрытого врага третьего рейха.
Им явлнется Пауль Бауэр, с которым я нахожусь в близких отношениях. Если
Вам эта фамилия ничего не  говорит,  то я  сообщаю,  что Бауэр выполннет
какую-то  мне точно неизвестную работу в  Беловеже.  Иногда он пропадает
там целые недели.  С  некоторых пор я заметила,  что Бауэр ведет двойную
игру.  Он выставлнет себя горячим приверженцем третьего рейха, но теперь
я  заметила,  что  он  имеет  подозрительные контакты с  людьми  из  так
называемого бандитского движения Сопротивления и даже с бандами из пущи.
Так,  однажды мы были с  ним на прогулке.  Дело было вечером.  Из пущи к
нему вышли два вооруженных человека.  Бауэр попросил у  меня извинения и
отошел с ними в кусты.  Когда он спустя продолжительное время вернулся и
я  спросила его,  что все это значит,  он сказал,  что это его служебные
дела.   Ночью  я   проверила  его  куртку.   В   ее  карманах  оказались
коммунистические  листовки,   какие-то  бумажки,   испещренные  цифрами.
Однажды,  будучи довольно пьяным,  он  заявил,  что  только дурак  может
верить в победу третьего-рейха и что мудрые люди уже сегодня готовятся к
другому развитию событий. Я боюсь этого человека. Возможно, этим письмом
я приговорила себя к смерти. Однако я верю, что все, о чем я пишу, будет
известно только Вам.  Письмо по известным причинам я не подписываю. Если
Вы используете его -  хорошо, а если нет, то пусть Бауэр продолжает свою
враждебную работу. Хайль Гитлер!"
   Циммерман,  попыхивая трубкой, внимательно выслушал все, что прочитал
Иогер.
   - Какая почта проштемпелевала конверт?
   - Белостокская.
   - Хорошо. Напечатайте его на машинке в нескольких экземплярах.
   Иогер вышел.  Час спустя переведенное и напечатанное письмо оказалось
на  столе  Циммермана.  Он  вызвал в  кабинет Гаусмана -  начальника III
отделения,  Шмидта  -  шефа  отделения разведки  гестапо  и  Хаймбаха  -
начальника IV отделения.  Циммерман вручил им копии письма,  а когда они
прочитали его, спросил:
   - Кто из вас слышал что-нибудь об этом человеке?
   - Я,  -  ответил Шмидт.  -  Разрешите, я позвоню своим людям и выясню
более подробные данные о нем?
   - Пожалуйста. - Циммерман указал на телефон,
   Не  прошло  и  четверти  часа,  как  в  кабинете  Циммермана появился
Гольдхаммер и вручил Шмидту лист бумаги.
   - Герр оберштурмбанфюрер,  это человек абвера.  К  тому же пользуется
там большим доверием, - добавил он.
   - Тем хуже для них! - заявил Циммерман.
   - Он используется для разного рода разведывательных операций,  и даже
за линией фронта...
   - Где он и был перевербован! - вставил шеф.
   - Это не исключено,  -  поддакнул Шмидт. - Больше в данную минуту я о
нем ничего но знаю.
   - Достаточно!  Что вы скажете но этому поводу,  господа?  - Циммерман
взглянул на Хаймбаха и Гаусмана.
   - Я давно считаю,  что в абвере вьют гнезда наши враги. Их агенты уже
не  однажды работали на  обе стороны.  Об  этом свидетельствует случай с
Бланке, которого накрыли и ликвидировали в шифровальной комнате. Завелли
и Фриватт думают,  что они собаку съели в разведке. А каково их мнение о
нас,   об  этом  как  нельзя  лучше  говорят  донесения  Клаузера.   Эта
зазнавшаяся шайка офицеров слишком много о себе возомнила!
   - Вы  правы,  герр  гаушштурмфюрер!  -  подытожил Циммерман.  -  Ваши
предложения.
   - Арестовать, и немедленно! - заявили все разом.
   - Да,  арестовать,  -  подтвердил Циммерман.  -  Мы  утрем  нос  этим
спесивцам!  Докажем,  чья  разведка  работает  лучше.  И  этим  еще  раз
скомпрометируем абвер.  Не  лишним будет узнать мнение капитана Клаузера
об этом Бауэре. Операцию поручаю вам! - обратился он к Хаймбаху.
   Поздним вечером к резиденции центра "Хорн" в Беловеже подкатил черный
лимузин.  Из него вышли Хаймбах, Махоль и Кёниг. Сначала они направились
к унтерштурм-фюреру Киллеру - шефу представительства гестапо в Беловеже,
где их уже ждал капитан Клаузер.  Прибывшие вручили ему копию анонимки и
поинтересовались его  мнением.  Клаузер заявил,  что он  тоже подозревал
Бауэра,  и уверен, что содержание письма соответствует действительности.
Клаузер  подозревая здесь  каждого и,  стремясь угодить своим  шефам  пз
гестапо,  готов  был  предать весь  личный  состав разведки в  Беловеже.
Хаймбаху, однако, было достаточно его мнения. Они направились во дворец.
   В  секретариате майора за  столом сидел Хайден и  печатал на машинке.
Увидев Хаймбаха и других вошедших гестаповцев, он вскочил с места.
   - Хайль Гитлер, герр лейтенант!
   - Хайль Гитлер! Слушаю вас, господа.
   - У нас срочное дело к майору Завелли, - сказал Хаймбах.
   - Герр майор очень занят.  Он предупредил, чтобы никого не принимать.
Разве что по вопросам чрезвычайной государственной важности...
   - Именно по такому вопросу мы и прибыли!  - заявил Хаймбах, с иронией
взглянув на Хайдена.  - Прошу доложить о нас. Есть ли кто еще в кабинете
майора?
   - Да, конечно.
   - Кто?
   - А  это уж личное дело майора Завелли,  кто у него там находится,  -
холодно ответил Хайден.  Хаймбах уничтожающим взглядом пронзил адъютанта
Завелли.
   - Прошу доложить!  Это приказ,  а не просьба!  -  тоном,  не терпящим
возражений, проговорил Хаймбах.
   Хайден  открыл  массивную,  тщательно  пригнанную  дверь  и  исчез  в
кабинете шефа. Спустя минуту из кабинета вышел сам Завелли.
   - Хайль Гитлер, герр майор! - приветствовал его Хаймбах. - Мы к вам.
   - У вас что-нибудь очень важное ко мне, господа?
   - Да.
   - Можно  попросить  вас,   господа,  подождать  часок-другой?  Может,
пройдете в казино? У меня сейчас действительно важное и неотложное дело.
   - А если у нас еще более важное?
   - В таком случае слушаю вас, господа.
   - Здесь? - Хаймбах выразительно посмотрел на Хайдена.
   - У меня нет секретов от моего адъютанта.
   - Но зато у нас есть, - едко, растягивая слова, произнес Хаймбах.
   - Хорошо.  -  Завелли развел руками.  - Прошу вас, откройте малый зал
заседаний, - обратился он к Хайдену.
   Едва  они  вошли в  зал,  Хаймбах с  нескрываемой резкостью в  голосе
обратился к Завелли:
   - Герр  майор,   вам  известно,  что  из  вашего  штаба  есть  утечка
информации к противнику?
   - Да, я располагаю такими данными.
   - У вас есть кто-нибудь конкретно на подозрении?
   - Мы постепенно сужаем круг подозреваемых нами лиц, - ответил Завелли
и, не теряя самообладания, надменно посмотрел на гестаповца.
   - Тем лучше. А вот наша разведка располагает неопровержимыми данными,
что у вас в штабе действует советский агент.
   - Я с интересом выслушаю вас, господа, - скривился в улыбке Завелли.
   - О,  несомненно! А что вы скажете по поводу того, что в эту минуту в
вашем кабинете находится советский шпион?
   - Я не люблю подобные шутки! - резко ответил Завелли.
   - Мы  тоже!  Но я  повторяю еще раз:  в  эту минуту в  вашем кабинете
находится советский шпион!
   - Вы с ума сошли?! - крикнул Завелли.
   - Нет, герр майор! Не слишком ли вы самоуверенны?!
   - Я не хочу вас слушать!
   - Кто у вас в кабинете?
   - Там  находятся Бауэр  -  наш  лучший  разведчик,  полковник Данц  и
капитан из "Валли I".  Уж не считаете ли вы кого-нибудь из них советским
шпионом?
   - Да,  герр майор,  советский шпион это...  Бауэр. - Хаймбах нарочито
медленно произносил слово за словом, не спуская глаз с Завелли, наблюдая
за тем, какое они произведут на него впечатление.
   - Герр гауптштурмфюрер!
   - Повторяю  еще  раз:   Бауэр  -   советский  шпион!  Мы  располагаем
неопровержимыми доказательствами!
   - Но, герр Хаймбах...
   - Прошу   не   прерывать  меня!   Здесь   было   совершено  несколько
диверсионных акций.  Вы  своими расследованиями ничего не  выяснили.  Мы
тоже проводим расследование, но с другими результатами...
   Завелли,  как  и  подобает опытному разведчику,  слушал собеседника с
непроницаемым лицом.
   - Мы  взяли  на  подозрение  нескольких  ваших  сотрудников,  -  врал
напропалую Хаймбах.  -  Однако вскоре мы поняли, что находимся на ложном
пути...
   - Хорошо, но на каком основании вы подозреваете Бауэра?
   - Не  спешите,  герр майор,  дойдем и  до этого.  Мы совершенно точно
установили,  что в районе,  где совершались диверсии,  обязательно перед
этим появлялся Бауэр. Это вам ни о чем не говорит?
   - Абсолютно!  Как сотрудник разведки,  он  имеет право бывать везде и
всегда. Особенно там, куда мы его посылаем.
   - Тем хуже, что вы так считаете, герр майор. Бауэр уже несколько дней
находится в  Беловеже.  Наша  разведка следит  за  каждым его  шагом!  -
продолжал врать Хаймбах. - У него много подозрительных контактов.
   - Герр гауптштурмфюрер,  вы проявлнете излишнюю подозрительность.  Он
контактирует только  с  личной агентурой!  -  с  возмущением отпарировал
Завелли.
   - По-вашему,  вооруженные бандиты из  пущи -  это тоже агенты Бауэра?
Поздравлнем вас, господа, с такой агентурой!
   - Но где же,  господа, доказательства? Где доказательства? Я слышу от
вас одни общие рассуждения.
   - Мы представим вам доказательства. Сейчас нам нужен только Бауэр.
   В  этот  момент в  зал,  где  между  Завелли и  Хаймбахом разгорелась
словесная  перепалка,  отворилась  дверь  и  вошел  какой-то  человек  в
штатском. Даже не взглянув на гестаповцев, он обратился к Завелли:
   - Герр майор,  не слишком ли долго длится ваша болтовня? Мы ждем. Нам
с  Бауэром пора выезжать,  а вы здесь устроили дискуссию,  -  недовольно
произнес он.
   - Герр  полковник,   это  не  болтовня.  Это  вопрос  государственной
важности...
   - Что?
   - Господа  из  гестапо  утверждают,   герр  полковник,  что...  Бауэр
советский шпион, - медленно, все более понижая голос, процедил Завелли.
   - Вы с ума сошли или вы пьяны, майор?
   - Никак  нет,  герр  полковник!  Минуту назад я  то  же  самое сказал
господам  из  гестапо.  Они  уверяют,  что  располагают  неопровержимыми
доказательствами...
   - Бауэр  -  советский  шпион?  -  Полковник  Данц  резко  обернулся к
Хаймбаху.
   - Так точно,  герр полковник,  шпион!  - ответил тот, с вызовом глядя
ему в глаза.
   - Я позволю себе повторить вам то, что услышал сам, - сказал Завелли,
шаря по  карманам в  поисках сигарет.  Хаймбах протянул ему  свою пачку.
Завелли кратко изложил полковнику Данцу все,  что сказал Хаймбах.  Данц,
кусая губы, смотрел то на Завелли, то на гестаповцев и наконец спросил:
   - Вы его заберете?
   - У меня такой приказ от доктора Циммермана.
   - А если мы не отдадим Бауэра, а попросим у вас доказательства и сами
займемся расследованием?
   - У  меня  приказ  шефа  гестапо,  и  никакая  сила  не  заставит нас
отказаться от ареста Бауэра,  -  твердо ответил Хаймбах и,  выразительно
положив руку на кобуру с пистолетом, многозначительно взглянул на Махоля
и Кёнига.  -  И еще одно.  Мы должны произвести обыск в помещениях,  где
работал и жил Бауэр.
   Завелли посмотрел на полковника Данца и развел руками.
   - Идемте! - резво произнес он.
   Они  вошли  в  кабинет  Завелли.  Бауэр  сидел  в  глубоком кресле  и
беседовал с  сотрудником из  "Валли  I".  Увидев  входивших гестаповцев,
которых не знал, он с удивлением взглянул на них.
   - Бауэр, эти господа к тебе, - сказал Завелли и застыл на месте.
   - Руки вверх! - крикнул Хаймбах, направляя на Бауэра пистолет.
   - Как  это понимать,  господа?  -  спросил Бауэр,  удивленно глядя на
Завелли и офицеров из "Валли I".
   - Руки вверх! - повторил Хаймбах, приставив к груди Бауэра пистолет.
   Бауэр положил сигарету и  медленно поднялся с кресла,  поднимая руки.
Махоль извлек у него из кармана ппстолет, тщательно обыскал его одежду и
защелкнул на запястьях наручники.
   - Что это