ередать в гестапо в
Белосток. Подпись: полковник Шмельслегер".
   - Ну  что  ж,  у  меня будет меньше работы при переводе,  -  произнес
Штангер,  а сам подумал, что теперь нельзя терять ни минуты. Он понимал,
что, если сегодня не реализует свой план, завтра уже будет поздно.
   Во время обеда к  нему подошел дежурный офицер и  вызвал к  Клаузеру.
Штангер не переставал думать о том,  как осуществить свой план:  ведь на
карту была поставлена жизнь мужественного человека Петра Наирова.
   - Вот тебе разрешение,  приведи пилота,  - сказал Клаузер, протягивая
Штангеру пропуск в помещение для арестованных.  Штангер бросил взгляд на
столик, заставленный едой.
   Он спустился в  подвал.  Часовой взглянул на пропуск,  открыл тяжелые
двери в  камеру и дал знак пилоту следовать за ним.  Как только вышли из
подвала, Штангер вплотную приблизился к летчику и шепнул:
   - Иди медленнее и слушай. Я твой друг... Ты должен мне верить. Я хочу
тебя спасти.  Завтра тебя увезут отсюда.  Я дам тебе кое-что необходимое
для побега.
   Пилот замедлил шаги и  посмотрел на  Штангера с  недоверием,  но  тот
продолжал говорить:
   - Не думай,  что я провокатор...  Если ты поверишь мне, я спасу тебя.
Только не выдай меня.  На следствии ври,  выдумывай,  но не молчи, иначе
этот  палач капитан Клаузер будет пытать тебя.  Слушай и  запоминай.  Ты
должен завоевать его  доверие.  Сделать это можно только "сенсационными"
показаниями.  Даю тебе нить.  В Ромницкой пуще находится охотничий замок
Геринга.  Выдумай  что-нибудь  о  намечаемом авианалете на  него  или  о
готовящейся  диверсии,   например,   скажи,  что  планируется  похищение
Геринга.  Увидишь,  как Клаузер ухватится за  это,  а  ты  притупишь его
бдительность. Он очень подозрителен и туп как дуб. Только не выдай меня!
- повторил он еще раз. - Понял?
   - Спасибо тебе,  -  ответил Наиров,  -  большое спасибо.  Все  понял.
Сейчас разыграем...


   Штангер привел пилота в  кабинет Клаузера.  Тот показал арестованному
на кресло:
   - Садись! Есть хочешь?
   - Да.
   - Ешь!  Хочу говорить с тобой, как с офицером. Я думаю, со вчерашнего
дня ты многое понял.
   - Понял,  господин капитан,  - ответил Наиров, с аппетитом принимаясь
за еду.
   Штангер  перевел  его  слова  и  вложил  в  машинку бумагу,  Клаузер,
прищурившись,  попыхивал трубкой и рассматривал пленного летчика.  Когда
Наиров покончил с едой,  Клаузер угостил его сигаретой.  Пилот прикурил,
глубоко затянулся и обратился к Штангеру:
   - Прошу сказать господину капитану,  что  я  хочу  жить.  Если будете
обращаться со мной по-человечески, я скажу то, чего бы никогда не сказал
вам ни под какими пытками...
   Штангер с  готовностью перевел эти  слова,  а  Клаузер удовлетворенно
закивал головой. Наиров продолжал:
   - Эскадрилья,  в  которой  я  служу,  условно называется "Сова".  Она
состоит из семи,  специальных самолетов,  предназначенных для переброски
парашютистов за линию фронта.
   - Записывай,   Штангер,   -   приказал  Клаузер,  и  лейтенант  начал
выстукивать на  машинке  показания пилота.  Делал  он  это  с  затаенной
радостью,  будто Наиров уже был спасен.  Однако проглотит ли эту наживку
такой хитрый и подозрительный хищник, каким был Клаузер?..
   - Командиром нашей эскадрильи явлнется полковник Наумов...
   - Минуточку,  - перебил Наирова Клаузер. - Спроси его, Штангер, имеет
ли Наумов специальную подготовку как разведчик?
   - Да, - кивнул пилот. - Был в какой-то разведшколе...
   По желанию Клаузера Наиров опивал его внешний вид.
   - Аэродром,  с  которого я  вылетел,  находится не  там,  где  сказал
парашютист.  Он ошибается.  Их привезли ночью на автомашине с  закрытыми
окнами,  поэтому они могли не узнать местности. Наш аэродром находится в
районе Вязьмы, между двумя лесами, возле деревни Черки...
   Клаузер развернул карту  и  велел  летчику показать месторасположение
аэродрома.  Тот  с  минуту всматривался в  нее,  лотом  показал какой-то
пункт.
   - Вот здесь.
   Клаузер поставил там  крестик.  Затем пилот рассказал об  организации
работы аэродрома и системе обеспечения его безопасности.
   - Господин капитан,  я долго думал, но решил все-же рассказать вам об
одном  секретном плане  огромной  важности.  Советская разведка  готовит
секретную операцию, которая может повлиять даже на исход войны...
   - О, это очень интересно! - оживился Клаузер. - Слушаю тебя.
   - Я  хочу  жить.   Я  много  думал  со  вчерашнего  дня.  Вы  сможете
гарантировать мне жизнь? Я молод, я не был коммунистом… - Пилот замолчал
и жадно впился глазами в Клаузера.
   Тот по-актерски положил руку на сердце и произнес:
   - Даю слово офицера, что создам тебе такие условия жизни, о которых в
России ты  даже  не  мечтал.  Естественно,  если твои показания окажутся
действительно очень важными.
   Клаузер уставился на  летчика.  Капитану уже  виделось,  как  вечером
Завелли  и  Фриватт  раскроют от  удивления рты,  когда  он  сообщит  им
сенсационные показания Наирова. Между тем Наиров продолжал;
   - На  этих  днях  на  нал  аэродром должны  прибыть  новые  десантные
самолеты. Кажется, пять штук…
   - С  какой  целью?  -  прервал  его  Клаузер,  не  в  силах  сдержать
любопытство.
   - Сейчас расскажу, Я тоже должен был принять участие в этой операции.
Так вот,  в  Восточной Пруссии,  в Ромницкой пуще,  к востоку от Голдапа
есть какой-то замок бывшего императора Вильгельма...
   - Есть, - поспешно подтвердил Клаузер, забыв о погасшей трубке.
   - Наша  разведка  установила,   что  он  принадлежит  Герингу  и  что
рейхемаршал и  многие другие важные особы должны скоро приехать туда  на
охоту.  Советское командование решило выбросить ночью десант в Ромницкую
пущу, захватить замок и взять в плен Геринга и всех, кто там будет...
   - Что?! Что?! Это невозможно!
   - Да, господин капитан, есть такой план...
   Клаузер от удивления открыл рот.  Нет,  о таких фантастических планах
ему не  приходилось слышать ни на одном следствии!  А  сколько он их уже
провел! И вот сегодня он первый узнал о покушении на жизнь рейхсмаршала.
Какое повышение по  службе!  Какие награды за  раскрытие тайн противника
ждут его!..
   - Выпьешь коньяку? - спросил он пилота.
   - Спасибо,  я  не  употребляю алкоголь.  Я  охотно выпил бы  пива или
содовой.
   Клаузер вышел из кабинета.  Штангер вслушался в его удалявшиеся шаги,
а потом одним прыжком оказался возле летчика.
   - Держи...  -  И подал пленному пилку для металла и нож.  - Отсюда не
пытайся убежать.  Это невозможно. Спрячь это. Завтра в пути, - прошептал
Штангер.
   - Спасибо, товарищ.
   - Продолжай в том же духе. Приманка схвачена...
   Штангер  опять  уселся  возле  столика,   пригладил  волосы,   принял
безразличное выражение лица и,  закуржв сигарету,  стал смотреть в окно.
Вошел Клаузер,  а  за ним солдат с  подносом,  на котором стояли бутылка
коньяку, пиво, лимонад, холодные закуски и сладости.
   - Выпьешь, Штангер? Это мой великий день.
   - Я тоже так думаю,  герр капитан.  И восхищаюсь вашей ловкостью. Ну,
так за  ваше повышение или награду,  герр капитан,  -  ответил Штангер и
поднял рюмку.
   Клаузер и  Штангер выпили коньяку,  а Наиров преспокойно потягивал из
стакана пиво. Клаузер, горя нетерпением, стал продолжать допрос.
   Пилот подробно рассказал о  подготовке к  высадке десанта в Ромницкой
пуще.  Сам  он  должен был  командовать звеном десантных самолетов.  Все
другие  дела,  которые могли  интересовать Клаузера,  теперь  отошли  на
второй план.  Наиров,  склонившись над картой Ромницкой пущи,  объяснил,
что в штабе у русских есть рельефная карта участка пущи вместе с макетом
дворца.   Он   показал  даже   полянку,   где   предполагалось  сбросить
парашютистов.  Не  знал он  только одного:  как поступят с  захваченными
Герингом и другими. Но для Клаузера это уже не имело значения.
   - Скажи,  Наиров,  какие у  тебя  есть  доказательства того,  что  ты
говоришь правду об этом десанте? - внезапно спросил Клаузер.
   - Извините за фамильярность,  герр капитан, но я в свою очередь задам
вам  вопрос:   какие  у   вас  основания  мне  не  верить?   -   ответил
нерастерявшийся Наиров и смело взглянул Клаузеру прямо в глаза.
   Клаузер задал  Наирову десятки коварных вопросов,  так  как  все  еще
сомневался в  правдивости его показаний,  но пилот говорил так искренне,
отвечал с  такой готовностью,  оперировал такими убедительно выдуманными
аргументами, что все сомнения Клаузера постепенно развеялись.
   Только  вечером  Клаузер  закончил  допрос.   Все,  что  оа  услышал,
ошеломило его. Штангер увел Наирова в камеру.
   - Завтра тебя повезут отсюда,  -  шепнул он по дороге пилоту. - Здесь
не пытайся бежать.  Только в пути.  Имеешь шансы.  Найдешь партизан. Обо
мне забудь...
   Вечером,  после возвращения Завелли и Фриватта из Белостока, в центре
все  закипело.  Клаузер,  как  профессиональный актер,  читал  показания
Наарова  медленно,  делал  паузы,  снимал  и  надевал пенсне.  Завелли и
Фриватт с недоверием крутили головами.
   Привели  еще  раз  Наирова,  чтобы  он  подтвердил свои  показания  и
разъяснил  детали.   Завелли  и   Фриватт  засылали  его   перекрестными
вопросами. Все, однако, совпадало. Клаузер был героем дня.
   Запись  показаний Наирова  Завелли приказал тотчас  же  зашифровать и
передать ио  телетайпу в  "Ваяли  I".  Одновременно известили полковника
Шмельслегера,  что  завтра до  полудня пилот будет доставлен в  Варшаву,
Естественно, сопровождать его должен был лично капитан Клаузер.
   На другой день, сразу же после завтрака, и дворцу подъехали "опель" и
машина с конвоем,  который должен был сопровождать Клаузера на трассе от
Беловежа  до  Хайнувки.  Клаузер  с  автоматом  в  руках  и  вооруженный
унтер-офицер  ждали  у  машины.   Из  подвала  вывели  Наирова.  Штангер
выразительно взглянул на  него и  подумал:  "Если ему наденут наручники,
весь план может сорваться.  Из арестантских камер в  "Валли I" не так-то
легко убежать..."
   Он ждал что будет делать Клаузер. Тот повернулся к Штангеру:
   - Скажи  ему,   пусть  не  боится.   Мы  едем  в  Варшаву,  к  нашему
руководству,  а  не в гестапо.  Там ему будет хорошо.  И пусть в пути не
вздумает дурить!  -  Клаузер показал на  "шмайсер".  -  Держи!  -  И  он
протянул пилоту пачку сигарет.
   - Едешь  в  Варшаву.  В  пути  может  всякое  случиться.  Охрана  вас
сопровождает только через пущу,  -  наставлял пилота Штангер, сделав при
этом суровую мину.
   Наиров кивнул в  знак  того,  что  понял,  приложил руку  к  груди и,
улыбнувшись Клаузеру, сказал:
   - Все гут, ферштее...
   Клаузер занял место рядом с водителем.  На заднее сиденье сел Наиров,
а  справа  от  него  уселся  унтер-офицер  с  автоматом.  Охрана поехала
впереди.   Через  минуту  обе  машины  исчезли  за  воротами  дворца.  В
разведцентре "Хорн" начался обычный рабочий день.


   Автомашины промчались по  улицам Беловежа и  въехали в  пущу.  Наиров
смотрел  на  лесную  чащу  по  обеим  сторонам шоссе  и  ощущал  большое
внутреннее напряжение, какого никогда раньше не испытывал, даже во время
самых сложных полетов.  Вместе с  тем  на  душе  стало легче,  когда его
вывели из мрачных подземелий дворца.  Он твердо знал,  что не упустит ни
одного шанса в борьбе за жизнь.
   "Кто  такой этот Штангер?  -  размышлял пилот.  -  Указал мне  путь к
спасению,  дал в руки оружие для борьбы.  Антифашист или наш разведчик в
их логове?"  Наиров с благодарностью подумал о Штангере и все свои мысли
сосредоточил на том, как лучше использовать ситуацию...
   Машина  с  охраной мчалась впереди,  метрах  в  двухстах.  Порой  она
скрывалась  за   поворотом,   но   через   несколько   мгновений   снова
показывалась.   Сидевший  рядом   с   Наировым  унтер-офицер  глазел  на
придорожные  деревья,   упершись   автоматом   в   колени.   Клаузер   с
самодовольной улыбкой на  лице смотрел перед собой.  Ею автомат висел на
ручке двери.
   "Скорость семьдесят километров.  Ухабистая дорога... Надо нанести два
молниеносных удара -  унтер-офицеру и водителю,  а потом Клаузеру. Успею
ли?  Надо успеть, и успеть до того, как выедем из пущи. Охрана не успеет
прийти на помощь..." - стараясь быть хладнокровным, размышлял Наиров.
   Он взглянул на счетчик:  семь километров пути остались позади.  Сунул
руку в  карман.  Унтер-офицер исподлобья взглянул на него.  Пилот достал
сигареты и сказал:
   - Закурить. Раухен, - и дружески улыбнулся Клаузеру,
   - Да,  да,  закурить,  -  ответил тот,  кивая головой,  и тоже достал
сигареты.  Все  закурили.  Наиров  положил сигареты в  карман  куртки  и
поудобнее поправил нож. "Хорошо, что курят: руки у них" заняты. Это дает
мне  лишний шанс",  -  промелькнуло в  голове.  Осторожно сунул  руку  в
карман,  сжал  рукоятку ножа  с  пружиной и  положил  большой  палец  на
спусковую кнопку.  На  повороте машина  с  охраной исчезла на  некоторое
время  из  поля  зрения.   Наиров  несколько  наклонился  вперед,  чтобы
стряхнуть,  пепел  с  сигареты  в  пепельницу.  Чуть  щелкнула  пружина,
освободившая острие ножа,  и  в  тот же  миг Наиров с  размаху всадил по
рукоятку нож в  левую сторону груди унтер-офицера.  Крик,  вернее,  хрип
замер у немца на губах. Наиров мгновенно нанес удар водителю в основание
шеи.  Тот,  будто пораженный электрическим током,  вытянулся и, выпустив
руль,  схватился руками за шею. В одно мгновение машина зарылась носом в
левый кювет шоссе.
   Клаузер,  пронзительно крича,  возился с  автоматом,  Наиров  в  пылу
борьбы саданул его ножом по  шее,  но  то  ли  Клаузер увернулся,  то ли
Наиров плохо рассчитал удар, острие ножа лишь скользнуло по ключице.
   Пилот  вырвал автомат из  рук  унтер-офицера и  выпрыгнул из  машины.
Густая стена леса поглотила его.  По  лицу хлестали ветки,  над  головой
просвистели  пули   из   автомата  Клаузера,   Наиров  перескочил  через
поваленное дерево, выпустил две короткие очереди в едва заметного сквозь
заросли Клаузера, который беспрерывно вопил "Помогите! Помогите!"
   С   той  стороны,   где  за  поворотом  скрылась  машина  с  охраной,
послышалась стрельба ручных пулеметов.  Пули били вслепую по  пуще,  так
как охрана была уверена, что на них напали партизаны.
   Наиров помчался напрямик. Он еще долго слышал за собой крики погони и
выстрелы.  Постепенно все  это  отдалилось,  стихло.  Он  углублялся все
дальше и дальше в чащу...


   Штангер,  как тогда, когда вручил Фляйнерту рождественский "подарок",
напряженно ждал  сообщения с  дороги.  Он  верил,  что  Петр  Наиров  не
проиграет борьбы  за  жизнь.  Штангер  сидел  в  секретариате Завелли  и
помогал Хайдену разбиратъ корреспонденцию.
   С  момента  отъезда  Клаузера прошло  полчаса.  Внезапно распахнулись
двери, и в них показался белый как полотно Завелли.
   - Сбежал!.. Есть убитые! Клаузер идиот! - выдавил он из себя.
   Штангер и Хайден сорвались с мест.
   - Герр майор,  что случилось? Кто убежал? Кто убит? - закричали они в
один голос.
   - Пилот!  Пилот!  -  крикнул Завелли и  выбежал в коридор.  Штангер и
Хайден последовали за ним.
   В  коридоре уже было полно любопытных.  В холле на первом этаже стоял
начальник  конвоя.  Бледный,  взволнованный,  он,  сбиваясь,  докладывал
Завелли о том, что случилоеь на шоссе, на седьмом километре от Беловежа.
   Из казарм охраны доносилось завывание сирен, ревели запущенные моторы
автомашин, лаяли собаки.
   - Где  Клаузер?!  Расстреляю этого  болвана!  И  тебя  расстреляю!  -
Завелли,  грозя кулаками,  бросился на начальника конвоя.  Тот испуганно
отскочил в  сторону.  Собравшиеся в  холле офицеры не смели вымолвить ни
слова, так как еще никогда не видели Завелли в таком состоянии.
   - Герр майор,  Клаузер ранен.  Он сейчас будет тут.  Я  послал за ним
машину.  Клянусь,  что охрана не виновата. Это герр капитан сам испортил
все дело, - оправдывался начальник конвоя.
   - Русский  должен  был  убить  и  этого  болвана!   И  теперь  я  его
расстреляю! Но где этот бандит взял нож?!
   Через  несколько  минут  у   подъезда  дворца  остановился  вездеход,
буксировавший разбитый "опель".  Клаузер,  без фуражки,  в окровавленном
мундире,  с пистолетом в руке, как пьяный поднялся по ступенькам и, весь
дрожа, предстал перед Завелли. Вид у него был более чем жалкий.
   Завелли приближался к  нему,  как  тигр  к  своей  жертве.  С  минуту
пристально смотрел на него,  потом выхватил у  него пистолет,  с яростью
сорвал капитанские погоны и  ударил кулаком в  лицо так,  что  тот  едва
устоял на ногах.
   - Проклятая собака!  Идиот!  Болван!  Ты…  -  У  Завелли  перехватило
дыхание, и он замолчал.
   - Герр майор... Я офицер... Я ранен...
   - Был! Выл офицером! - закричал Завелли, вновь подскочив к Клаузеру.
   Хайден расстегнул Клаузеру мундир.  На левом плече виднелась длинная,
но неопасная ножевая рана.  Штангер с  готовностью побежал к аптечке,  а
потом с большой осторожностью перевязал рану.
   - Ушел?!  -  рявкнул Фриватт,  который только  минуту назад  узнал  о
случившемся.
   - Погоня  продолжается...  Может,  облава даст  результат...  -  тихо
ответил совершенно подавленный Клаузер.
   - "Облава"! "Облава"! - Завелли постепенно успокоился, закурил сигару
и спросил6 - Вы надели ему наручники?
   - Нет, поскольку, герр майор...
   - Молчать! Обыскали перед отправкой?
   - Нет,  -  побелевшими губами прошептал Клаузер.  Штангер,  глядя  на
Клаузера,  который сейчас походил на пришибленного пса, знал, что судьба
этого палача решена,  что песенка его спета и  власть его в разведцентре
"Хорн" окончилась раз и навсегда. Штангер решил добить его окончательно.
   - Герр майор,  могу я кое-что доложить? - обратился он к Завелли. Тот
взглянул на Штангера и коротко бросил.
   - Говори!
   - Я  обратил  внимание  капитана  Клаузера  на  необходимость  надеть
бандиту наручники...
   - Ты, собака! - зарычал Клаузер.
   - Я тебе не позволил говорить!  - резко оборвал его Завелли и спросил
Штангера: - И что он тебе на это ответил?
   - Чтобы молчал,  так как это не мое дело,  что он,  мол,  возил и  не
таких преступников...
   - Слышишь, Клаузер? - процедил сквозь зубы Завелли.
   - Но...
   - Молчать!
   - Герр майор, капитан Клаузер может отрицать, но я это говорил. Герра
капитана   зачаровали  показания  этого   чудовища.   А   что   касается
показаний...
   В  холл ввалился запыхавшийся капитан Денгель и доложил Завелли,  что
водитель умер, а унтер-офицер борется со смертью: опасная рана в области
сердца.
   - Слышал?! - спросил Завелли, пронзая взглядом Клаузера. - Ты виноват
в  их смерти!  Ты и  твоя идиотская наивность.  Помни,  что это приговор
тебе... Что вы, Штангер, хотели сказать насчет показаний?
   - Я  обратил внимание капитана Клаузера,  что нельзя так некритически
подходить к  показаниям большевистского летчика.  Ведь он  мот  это  все
выдумать. Видно, раскусил следователя...
   - Что тебе ответил Клаузер?
   - Приказал молчать и  не  говорить об  этом  вам,  чтобы  не  посеять
сомнений относительно сенсационных результатов следствия.
   - Ты сволочь!  -  процедил Клаузер и хотел броситься на Штангера,  но
теперь  Фриватт  огрел  капитана кулаком  по  лицу  и  приказал молчать.
Завелли и  Фриватт отдавали себе отчет в том,  что они скомпрометировали
себя,  послав раньше времени показания Наирова своему начальству. Теперь
они решили все свалить на Клаузера. А повод был...
   - Почему,  однако,  ты  не  доложил мне об  этом?  -  спросил Завелли
Штангера.
   - Герр майору, Клаузер - ваш заместитель и мой начальник…
   - Был! Был! - закричал Завелли и обратился к Хайдену: - Займись им! -
Сплюнув под ноги Клаузеру, майор пошел по лестнице на второй этаж.
   Хайден не  без  удовольствия обыскал карманы Клаузера и  отвел его  в
камеру.  По иронии судьбы Клаузера посадили в ту самую,  камеру,  откуда
меньше часа назад вывели летчика Петра Наирова.
   Вечером вернулась команда,  участвовавшая в облаве. Наи