в туалет.  В коридоре мне
показалось,  будто кто-то осторожно подбирается к  шифровальной комнате.
Вначале я  не  придал это му значения,  однако,  когда вернулся к  себе,
какое-то  недоброе предчувствие толкнуло меня  заглянуть в  шифровальную
комнату.  Открыв дверь,  я не успел даже сообразить, что происходит, как
Бланке два раза выстрелил в меня. К счастью, я оказался более метким...
   - Ты сразу же поднял тревогу? - спросил Завелли.
   - Тотчас же! Только попытался разбудить Берга, но, заметив вату возле
его носа и почувствовав запах хлороформа, все понял. Сейф был открыт. На
письменном столе лежали фотоаппарат и перчатки... Одним словом, я увидел
то же, что и вы.
   - Подходил к сейфу? - продолжал расспрашивать Завелли.
   - Нет. Сразу же побежал в комнату дежурного и объявил тревогу.
   - Кто бы мог подумать,  что именно Бланке?..  - задумчиво пробормотал
себе под нос Завелли.  -  Чем он сегодня занимался?  -  И  вопросительно
взглянул на Клаузера.
   - Он?   Я   велел  ему  написать  одно  срочное  донесение,   которым
интересовался Берлин, и передать его по телетайпу...
   - Ситуация для  него  была  вполне  благоприятной,  -  заметил  майор
Фриватт.
   - Да,  событие,  скажем прямо, из ряда вон выходящее, - констатировал
Завелли.  -  Ты показал себя молодцом!  -  обратился он к Штангеру.  - И
заслуживаешь награды.  Иди на дежурство.  Впрочем, не надо. На сегодня с
тебя хватит. Хайден, назначь кого-нибудь дежурить вместо него. И соедини
меня с "Валли I".
   - Я могу идти, герр майор? - спросил Штангер. Завелли кивнул. Штангер
щелкнул  каблуками,  повернулся и  неуверенной походкой покинул  кабинет
Завелли.
   На  следующий день  основной темой  всех  разговоров во  дворце  было
ночное  происшествие в  шифровальной комнате.  Штангер стал  героем дня.
Около  полудня в  Беловеж прибыл  полковник Шмельслегер в  сопровождении
нескольких офицеров из  "Валли I".  Они осмотрели шифровальную комнату и
распорядились убрать оттуда тело Бланке.  Учинили подробный допрос Бергу
и Штангеру.  Берг,  близкий к помешательству,  признался,  что в ту ночь
очень  устал,  уснул  и  больше ничего не  помнит.  Выстрелы слышал,  но
проснуться, как ни пытайся, не мог. Просмотрели находившуюся в шпионском
фотоаппарате пленку.  Обыск, проведенный в помещениях, где жил и работал
Бланке, не дал никаких результатов. В тот же вечер полковник Шмельслегер
и майор Завелли отправили донесение адмиралу Канарису:
   "Секретно. Особой важности. В разведке в Беловеже произошел инцидент.
В  шифровальную комнату проник  лейтенант Бланке.  Воспользовавшись тем,
что радист Берг уснул,  он  воздействовал на него хлороформом,  а  затем
поддельным ключом  открыл  сейф,  где  хранились  шифровальные и  другие
секретные  документы  особом  важности.   Успел  сделать  более  десятка
микрофотокопий.  За этим занятием и застал его дежурный офицер лейтенант
Штангер.  Бланке дважды выстрелил в Штангера, но промахнулся, на что тот
открыл  ответный огонь  и  уложил  шпиона  наповал.  В  карманах убитого
найдены сургуч и  поддельная печать.  Кроме  того,  обнаружены резиновые
перчатки и  отмычка.  Есть подозрение,  что Бланке был агентом советской
разведки.  Не исключено,  что он сотрудничал и  с  английской разведкой,
поскольку найденный на  месте происшествия фотоаппарат английской марки.
Дело радиста Берга передано в военный трибунал.  Ведется расследование с
целью  раскрыть связи Бланке.  Приняты меры  по  предотвращению подобных
случаев в будущем. Лейтенант Штангер представлен к Железному кресту.
   Приложения:   план  и  описание  шифровальной  комнаты,   фотографии,
сделанные шпионом, показания радиста Берга и лейтенанта Штангера".
   Труп  Бланке  ночью  вывезли  и  похоронили.   Завелли  назначил  для
проведения следствия офицеров разведки, и те всячески пытались разгадать
тайну измены Бланке.  Причины искали в его происхождении,  семье, образе
жизни.  И  наконец нашли  объяснение.  В  январе  1941  года  Бланке был
прикреплен  к  советской  репатриационной  миссии,  которая  работала  в
варшавском воеводстве.  Завелли пришел к  выводу,  что тогда-то Бланке и
был завербован советской разведкой, и дело его закрыли.
   Вручение Штангеру Железного креста  состоялось в  "Валли I".  На  эту
церемонию  были  приглашены  Завелли,   Фриватт  и  Клаузер.   Полковник
Шмельслегер зачитал  приказ  о  награждении Штангера орденом и  денежной
премией в размере тысячи марок. Вернувшись в Беловеж, Штангер устроил по
этому поводу банкет.  Завелли,  поднимая тост за здоровье награжденного,
не  упустил  случая  напомнить  собравшимся  о   необходимости  повышать
бдительность.
   Герой дня,  в новом мундире, со сверкающим Железным крестом на груди,
сиял от  счастья.  Он  считал,  что  вполне заслужил эту  честь,  только
вкладывал в  это  совершенно иной  смысл,  чем  пьющие "а  его  здоровье
офицеры разведки "Хорн".


   Наконец-то ему удалось проникнуть в тайну шпионского гнезда!  Штангер
гордился тем, что его не подвела отточенная за многие годы смекалка, что
он  сумел  найти  лазейку  в  хорошо  продуманной  системе  безопасности
шифровальной комнаты и  вышел целым и  невредимым из всей этой истории с
Бланке.  Оставалось  не  менее  важное  дело  -  передать  полученную  ,
информацию в Центр.  Рация отпадала, ибо речь шла о фотопленке. Каким же
путем переправить плоды многомесячной работы за линию фронта и как можно
скорее?  Во-первых,  необходимо было известить об этом Центр и попросить
помощи.
   Штангер  медленно шел  по  Национальному парку,  всей  грудью  вдыхая
свежий  весенний воздух и  наслаждаясь пением птиц.  Присел на  какое-то
бревно, закурил. Ничто не нарушало царившей кругом тишины.
   Углубился в  лесную  чащу.  Наконец добрался до  вырванного с  корнем
дерева,  под которым спрятал свои вещи.  Вынул из тайника рацию, натянул
между  деревьями  антенну,  подключил  питание.  Пришлось  несколько раз
повторить  позывные,   прежде  чем   радиостанция.   Центра  отозвалась.
Отстукиваемые  передатчиком   точки   и   тире   укладывались  в   слова
шифрограммы:   "Я   располагаю   фотокопиями  документов  исключительной
важности. Как их передать? Жду указаний. Прием..."
   В  ответ ему сообщили,  чтобы он  связался с  Центром через несколько
дней.  Ему не терпелось узнать,  что они решат,  каким образом заберут у
него пленки с фотокопиями документов.
   Спустя несколько дней  поздно вечером Штангер снова вышел на  связь с
Центром.  Подсвечивая себе фонариком,  он  записал в  блокнот переданную
Центром шифрограмму:
   "За   документами  явится  связной.   Пароль:   "Вы   любите  песенку
"Очарование  лесов?"  Отзыв:  "Я  не  знаю  ее  мотива".  Передайте  ему
фотокопии и установите с ним сотрудничество".
   Повторив несколько раз пароль и  отзыв,  он сжег шифрограмму.  Кто же
явится  с  этим  паролем?  И  куда?  В  шифрограмме ничего  об  этом  не
говорилось... Значит, явится сюда, во дворец. Установить сотрудничество.
Значит, кто-то свой, разведчик?.. Кто же это, интересно?"
   С  этого дня,  прогуливаясь по  улицам Беловежа,  Штангер внимательно
рассматривал прохожих, однако никто из них не подходил и нему с условным
паролем.  При встрече с незнакомыми офицерами,  появлявшимися во дворце,
его охватывало волнение.  Крохотные ролики фотопленки он  носил всегда с
собой.


   На улице Гинденбурга в Кенигсберге находилось массивное,  в несколько
этажей,   здание.  В  нем  помещался  Научно-исследовательский  институт
лесоводства имени Германа Геринга.
   Институт был самостоятельным учреждением и подчинялся непосредственно
главному  ловчему  и  покровителю  лесных  угодий  третьего  рейха.  Его
сотрудники занимались исследованием флоры  и  фауны  Восточной  Пруссии,
следили  за  их  эксплуатацией  и  восстановлением.   Война  еще  больше
расширила  диапазон  их   деятельности.   Поскольку  во   многих   лесах
дислоцировались армейские базы,  склады и другие секретные объекты,  при
институте был создан специальный военный отдел,  в  компетенцию которого
входили все вопросы, связанные с их размещением.
   Директор Института имени Геринга,  доктор Дервиц,  убеленный сединами
старый  немецкий аристократ,  с  головой  ушел  в  научную  работу.  Его
заместителем была  исключительно энергичная и  способная женщина-инженер
Хелен.  Хотя Хелен работала в  институте всего несколько лет,  но только
она  помимо  профессора Дервица имела  доступ к  работе военного отдела.
Хелен обычно возглавляла также группы инспекторов,  выезжавших в филиалы
института,  разбросанные по  всей  Восточной  Пруссии  и  оккупированным
территориям.    От    имени   директора   она   поддерживала   связь   с
представительствами  нейтральных  стран  и  сателлитов  третьего  рейха,
которые  имели  свои  консульства  в  Кенигсберге.   Ее  довольно  часто
приглашали ка важные совещания, проходившие в Берлине и Кенигсберге. Она
даже имела возможность разговаривать лично с  Герингом,  что  еще больше
укрепило ее авторитет в институте.
   Своей работой, преданностью идеям третьего рейха и безупречной личной
жизнью  инженер  Хелен  могла  служить образцом немецкой женщины,  такой
женщины,  о которой говорил в своих выступлениях фюрер, о которой писали
немецкие газеты и журналы.
   В свободное от работы время, которого в институте было немного, Хелен
с  увлечением занималась различными видами  спорта:  конным,  плаванием,
стрельбой и даже парашютным.  Некоторые ее подруги подтрунивали над ней,
что только,  мол,  в  одном ей не везет -  в  любви.  Хелен отделывалась
шуточками,  заявляя,  что решила отложить эту проблему на  более позднее
время.  Поскольку она  была женщиной привлекательной,  вокруг нее всегда
увивалась масса поклонников,  особенно из числа офицеров,  однако в силу
своего строптивого характера она никого из них не баловала вниманием,  а
предложения руки и сердца деликатно отвергала.
   Шла весна 1942 года.  Инженер Хелен доложила доктору Дервицу о  своем
возвращении из очередной командировки и  предложила провести в ближайшее
время  инспекцию Беловежской пущи  и  прилегавших к  ней  районов.  Свое
предложение  она  мотивировала тем,  что,  во-первых,  к  этому  лесному
массиву Геринг питал  особую слабость,  а  во-вторых,  институт вот  уже
несколько  месяцев   работал   над   директивами  Геринга   относительно
дальнейшей судьбы  Беловежской пущи.  Этот  вопрос хранили в  тайне.  но
инженер Хелен знала его в деталях.
   Профессор  Дервиц,  выслушав  Хелен,  одобрил  ее  намерение и  велел
подобрать группу людей для  инспекции Беловежской пущи.  Это была первая
служебная командировка инженера Хелен  в  Белостокский округ,  и  она  с
рвением принялась за ее подготовку:  изучала карты и и планы Беловежской
пущи,  совещалась  со  специалистами лесного  хозяйства,  провела  также
секретное совещание с  военным отделом института.  И  вот  наступил день
отъезда.
   Недалеко  от  беловежского дворца  находился  небольшой особняк,  так
называемый охотничий домик.  Он принадлежал когда-то гофмаршалу,  С лета
1941  года в  нем  размещался филиал Института имени Геринга,  Руководил
этим  филиалом Рагнер.  Персонал филиала  занимался охраной  Беловежской
пущи,  подготовкой  территорий  для  охоты,  а  также  реализацией плана
заселения немцами районов, опустевших после депортации поляков.
   Однажды Штангер заметил, что директор Рагнер и его подчиненные чем-то
весьма  озабочены.  Обслуживающий персонал пропалывал тропинки и  убирал
территорию  вокруг  особняка.   Штангер  узнал,  что  из  Кенигсберга  с
инспекционными целями приезжает какая-то комиссия.
   Комиссия не  интересовала его.  Штангер нервничал,  так как проходили
дни, а никто не являлся к нему за микропленками.
   Наконец комиссия приехала.  Целый день члены ее заседали в охотничьем
домике, а вечером вместе с Рагнером пришли в казино на ужин.
   Штангер,  сидевший за  столиком с  Хайденом и  Иорстом,  рассматривал
прибывших.  Это  были  пожилые люди,  вероятно специалисты-лесоводы,  не
пригодные уже для фронта.
   - Хороша, не правда ли? - прервал его наблюдения Иорст.
   - О ком ты говоришь? - удивленно спросил Штангер.
   - О той куколке, которая сидит с ними.
   - Я ее не вижу.
   - Наклонись в мою сторону, тогда увидишь.
   Штангер придвинул свое  кресло  к  Иорсту  и  увидел молодую женщину,
сидевшую среди членов комиссии.
   - Ну, что я говорил? - произнес Иорст и подтолкнул его локтем.
   - Конечно...  Конечно...  Но я,  Альфред,  и  получше выпроваживал из
своей холостяцкой комнаты.
   - Не будь таким вульгарным.  Ты видишь только ее голову.  А если б ты
увидел ее ножки,  фигурку - пальчики оближешь... Отсутствие женщин очень
сказывается на нем. Правда, Хайден?
   - Вероятно,  да,  -  ответил тот.  - Но кстати, Штангер, это неплохая
бабенка. Уж я-то ее рассмотрел.
   Штангер   незаметно  наблюдал  за   немкой.   Ее   голову   обрамляли
светло-каштановые волосы. Большие голубые смеющиеся глаза игриво бродили
по залу.  Она оживлений разговаривала с сидевшим возле нее Рагнером,  не
переставая рассматривать всех,  кто находился в казино. Штангер отметил,
что нос и губы у нее имеют правильную форму.  "Красивая",  -  признал он
мысленно.   Ему  показалось,   будто  ее  взгляд  дольше,  чем  следует,
остановился на нем.
   - Ну что, знаток, оценил? - не давал ему покоя Иорст.
   - Оценил.  Она  стоит  того,  чтобы  согрешить.  -  Штангер плутовски
прищурил глаза.
   - Попробуй.
   - Кто знает? Оставь лучше рюмку и разузнай о ней что-нибудь.
   Иорст уже  хотел было  отправиться на  разведку,  но  в  этот  момент
директор Рагнер направился к их столику.
   - Добрый вечер,  -  произнес он,  протягивая руку Хайдену и остальным
офицерам.
   Штангер придвинул ему кресло и спросил:
   - Герр директор, что это за кинозвезда сидит за вашим столиком?
   - Нравится?
   - Больше Иорсту. Но, конечно...
   - Фигурка!  -  произнес Рагнер, подняв большой палец. - Важная птица.
Инженер,  специалист по лесоводству и вообще опора нашего института. Мой
начальник...
   - Хо-хо! Эта птичка не для нас! - цокнул языком Иорст.
   - Герр Хайден,  -  обратился Рагнер к адъютанту Завелли, - господа из
комиссии проведут здесь еще несколько дней.  Я  организую для них охоту.
Если у  вас есть свободное время,  приглашаю.  В какой-нибудь из вечеров
неплохо  было  бы  организовать танцы.  По-моему,  пригласить оркестр не
составит для  вас большого труда.  Надо их  тут как-то  развлечь.  Ну  а
господа офицеры будут  иметь  возможность пофлиртовать с  очаровательной
фрау Хелен.
   - Прекрасно,  - потер руки Хайден. - Сегодня четверг. Итак, в субботу
веселимся.  Я попрошу майора, чтобы он разрешил организовать танцы, да и
чтобы сам пришел.
   Довольный, Рагнер, поблагодарив, вернулся к своим гостям.
   Штангер охотно  не  пошел  бы  на  танцевальный вечер.  Он  не  любил
подобных мероприятий.  Там следовало смеяться,  танцевать,  пить,  петь,
говорить комплименты тем людям,  которые на другой же день могли принять
участие в экзекуциях т облавах. Иногда ему хотелось установить магнитную
мину под  одним из  столиков или буфетом и  взорвать казино,  уничтожить
всех тех, кто здесь безумствовал, в то время как его родина находилась в
неволе и трауре.
   Сегодня  истекала вторая  неделя  с  того  момента,  как  он  получил
шифровку из центра о  том,  что кто-то заберет у него пленку.  Однако до
сих пор никто не появился, и это его все больше раздражало.
   Был майский субботний вечер.  После работы Штангер,  вернулся в  свою
комнату, облокотился о подоконник и задумчиво слушал дыхание пущи. Вдруг
раздался стук в дверь.
   - Войдите! - крикнул Штангер. Вошел Иорст,
   - Ты еще не одет? - удивился он.
   - Да, как видишь.
   - Ты что, не идешь танцевать?
   - У  меня болит голова.  Я  устал и  не  в  настроении.  Хочу сегодня
отдохнуть.
   - С ума сошел!..
   - Просто нет желания.
   - Одевайся -  или  я  напущу на  тебя  Завелли.  Он  любит,  чтобы на
танцевальных вечерах,  в  которых он  сам  принимает участие,  были  все
офицеры штаба.  Приготовься.  Я  иду за Хайденом,  а  потом мы зайдем за
тобой.
   Штангер побрился,  надел  новый  мундир  с  Железным крестои.  Вскоре
пришли Иорст и Хайден.
   - Ну,  видишь,  какой он элегантный!  -  обратился Иорст к Хайдену. -
Очарует всех дам.
   - Не  шути.  Помни лучше,  что  ты  мне кое-что должен,  -  парировал
Штангер.
   Перебрасываясь шутками,  офицеры  направились  в  казино.  Когда  они
вошли,  их приветствовал гомон пьяных голосов. Все места были заняты, но
столик, заказанный Хайденом, ждал их. Пары кружились по паркету.
   Помимо  воли  глаза  Штангера  искали  прекрасную  фрау  Холен.   Она
танцевала с  Клаузером.  Оркестр играл  модную мелодию.  На  вечере было
только  несколько  дам,   поэтому  они  имели  большой  успех  и   танцы
заказывались у них заранее.
   - Сейчас приведу эту куколку к  нашему столу,  -  произнес Иорст,  не
отрывая взгляда от танцующей Хелен.
   - Ее  не  пустят,  -  заметил Хайден,  который знал,  что она сидит в
обществе специалистов-лесоводов, Завелли, Фриватта и Клаузера.
   - Как только кончится музыка,  приглашу на следующий танец, иначе эти
старые козлы ее замучат, - объявил Иорст.
   Когда оркестр умолк, Иорст быстро встал из-за стола, многозначительно
подмигнул друзьям и  начал пробираться между парами,  возвращавшимися на
свои места.  Хайден и  Штангер видели,  как он  остановился перед Хелен,
галантно поклонился обменялся с нею несколькими словами.  Возвращался он
очень довольный.
   - Следующий танец мой!  -  произнес он с триумфом и потер руки. - Все
будет хорошо. Вот увидите!
   Действительно,  как  только  раздались  первые  звуки  музыки,  Иорст
направился к Хелен.  По окончании танца он взял ее под руку и повел к их
столику.
   - Посмотри, идут к нам, - с усмешкой обратился Хайден к Штангеру.
   - Он, наверное, сошел с ума! Какое оскорбление для начальства! Забрал
у них единственную даму!
   - Они уже напились до  чертиков,  -  махнул рукой Хайден,  -  Им  все
равно.
   - Разрешите представить вас  моей  очаровательной партнерше.  Господа
Хайден и Штангер. - Иорст галантно представил своих друзей.
   Оба офицера встали, поцеловали руку подошедшей даме и наперебой стали
усаживать ее в кресло и пододвигать приборы.
   - Господа  не  танцуют?  -  с  улыбкой  обратилась  она  к  несколько
смущенным Штангеру и Хайдену.
   - Нет...  то  есть  мы  опоздали,  и  все  дамы  уже  заняты -  робко
пробормотал Хайден.
   - В таком случае с вами танцевать буду я, хорошо ?
   - Но следующий танец мой! - возразил Иорст.
   - По очереди, герр лейтенант, по очереди... - ответила Хелен погрозив
ему  пальцем.  Затем она выпила глоток коньяку и  закурила сигарету,  не
спуская глаз с трех офицеров.
   Разговор зашел  о  Кенигсберге,  развлечениях,  светской жизни.  "Она
действительно красива.  Если б  она не была немкой...  Может,  ее братья
служат в СС или гестапо?.." - размышляй Штангер, украдкой бросая взгляды
на красивое улыбающееся лицо женщины.  Как только заиграл оркестр, Хелен
поднялась с  места  и  одновременно встали  офицеры,  ожидая,  кого  она
выберет.
   - Теперь  я  буду  танцевать  с  вами...  -  И  Хелен  протянула руку
Штангеру.
   Пары закружились в вальсе.  Штангер,  придав своему лицу безразличное
выражение, старался скрыть смущение. Он заметил, что партнерша не сводит
с него глаз.
   - Почему вы такой мрачный? - прервала она молчание.
   - Плохо себя чувствую, устал... - солгал он.
   - Только и всего? - Она игряво посмотрела ему в глаза.
   - А что еще может быть? - удивленный и смущенный, он вскинул брови.
   Хелен прошептала:
   - А вы,  однако,  нелюдим. Но я... - она замолкла в смущении, а затем
продолжила; - я очень хочу... танцевать с вами.
   Штангер первый раз посмотрел ей прямо в  глаза и  почувствовал легкую
дрожь.  Выпитый коньяк, близость ее тела, запах духов