Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
плавленный, будто побывавший в
топке, модулятор ко рту.
- Откуда он у вас? Вы что, расстреляли Климочкина?
Даже в таком потрепанном состоянии он изменил мой голос до
неузнаваемости.
- Так, так, значит, все-таки Климочкин... Между прочим, он вышел из
мужского туалета сразу за тобой, - задумчиво произнес генерал. - Нашли на
месте падения самолета.
Именно после этих слов все предыдущие события выстроились в четкую
логическую цепочку. Модулятор нашли в самолете, на котором потерпел аварию
Лелик. Кто-то пробил трубопровод, и этот кто-то забыл там модулятор. Я сразу
вспомнила Климочкина, вспомнила ключ, открывший сейф как по маслу,
вспомнила, что Климочкин забыл адрес Кулибина. Или он у него не был? Тогда
откуда же такой замечательно подходящий к замку сейфа ключ?
- У вас только один ключ от сейфа? - дрожа от близости разгадки,
крикнула я.
- Один, - кивнул генерал. - Дубликат был в дежурке, но месяц назад он
пропал, я хотел сменить замок, да все недосуг.
Лавиной хлынули на меня все доказательства вины Климочкина. И эта его
редкая способность имитировать чужие голоса, которой он веселил меня всю
дорогу. Чего стоит одна только фраза, перепетая с генеральского голоса:
- А Шуйского меж нами нет?
Только ли из-за Лелика Климочкин с такой готовностью помогал мне? И не
было ли у него в этом своего интереса?
- Муза Пегасовна, вы не забыли мою сумку? - сгорая от приступа
подозрительности и близости развязки, спросила я.
- За кого ты меня принимаешь? - Муза выудила из-под кровати фиолетовую
торбу.
Судорожными движениями я вытащила зеленую папку, протянула ее
содержимое генералу.
- Ваши документы?
- Нет, впервые вижу, - сказал он, вглядываясь в бумаги.
- Но я нашла их в вашем сейфе!
- Муза, дай-ка ручку! - велел генерал.
С несвойственным ей послушанием Муза Пегасовна принесла ручку. Под моим
бдительным оком генерал исписал всю бумагу росчерками автографов.
Проведенная здесь же экспертиза - хотя какой из меня эксперт, я сама каждый
раз расписываюсь по-разному - показала: заглавная "Ч" и росчерк хвоста,
напоминающий у генерала петлю Нестерова, на документах из зеленой папки были
не такими лихими. Словно у копииста не хватило духу черкнуть ручкой легко и
свободно. Перед глазами возникла "нью-Третьяковка", изобилующая полотнами
Климочкина.
- Зачем это ему? - спросила я.
- Пока не знаю, - ответил генерал, - догадываюсь только, что документы
в сейф подложили специально для тебя, Варвара.
- Почему для меня? - встревожилась я, словно сама была под подозрением.
- Из-за твоего легендарного нюха. Они хотели, чтобы ты нашла эти
документы, и ты нашла.
- Кто они? Климочкин - раз, а два... - Я вопрошающе уставилась на него.
- Климочкин - раз, но будут и два, и три, - пообещал генерал.
Меня оскорбила его скрытность: мы в одной связке или нет?
- Подумаешь, секрет! - высокомерно бросила я. - Знаю я ваше два. Два -
это Бибигон. Или он шутки ради кидается записками о девушке, обесчещенной
вами?
- Какие глупости ты говоришь, Варвара, - укорила меня Муза Пегасовна.
"Опять двойка", - грустно подумала я.
На что только потрачена жизнь? Ну, написала бы я статью, ну до
выяснения обстоятельств отстранили бы генерала от занимаемой должности, в
губернаторы как пить дать не выбрали бы. Интересно, зачем это Бибигону?
Совершенно опечаленная ошибочностью своих изысканий, я спросила:
- А дискета? Дискета тоже не ваша?
- Дискета моя, - признался генерал. - Буквально накануне, перед твоим
приходом, мне скачали ее с адмиральского файла.
Оказывается, месяц назад генерал поймал на самолетной стоянке, возле
самолета, на котором майор Климочкин прилетел из Моздока, двух техников,
пребывающих в странном состоянии, вроде бы и не пьяные, а зрачки расширены,
и сразу видно - с ними что-то неладно. Через неделю история повторилась, и
опять по прилете майора Климочкина. Не было никаких доказательств, поэтому и
техники, и майор упорно отнекивались от всех высказываемых предположений.
Генерал заподозрил, что Климочкин доставляет из Моздока в гарнизон
наркотики. После этого он отстранил его от полетов. Вместо него на ближайший
полет был запланирован полковник Власов, но его самолет потерял управление и
рухнул. Теперь известна причина аварии - пробитый трубопровод. Хорошо, что
Власов успел катапультироваться. Между прочим, отстранение Климочкина от
полетов привело к конфликту между генералом Чурановым и полковником
Власовым.
- Я же не балаболка какая, разглашать непроверенные факты, - рычал
генерал, - а этот Власов прицепился ко мне: "Почему лучшие кадры отстранены
от полетов? Доложу обо всем командующему". А что я ему мог сказать, когда
сам толком не знал?
- Знали, - сказала я. - Здесь действительно замешаны наркотики.
И я рассказала, как Малыш, натасканный на таможенной границе на поиск
наркотиков, бросался на Климочкина. А я подозревала Наташу в съехавшей
крыше.
- На месте у твоей подружки крыша, можешь сама посмотреть. - Муза
Пегасовна указала рукой на окно. За ним среди осеннего пейзажа гуляли все,
кого я сочла пригрезившимися. Только теперь я узнала запасной аэродром. Так
вот куда привезла меня Муза, спасая от Бибигона!
- Главное - не дальность побега, а надежность укрытия, - сформулировала
Муза Пегасовна.
Неплохая, скажу вам, мысль, спрятаться в зоне командования нашего
преследователя. Как правило, меньше всего ищут у себя под носом.
- И долго мы будем сидеть здесь? - полюбопытствовала я.
- Пока не найдем транспорт, - ответил генерал.
- А где же машина? Вы же как-то привезли меня сюда?
- Вот именно как-то, - хмыкнула Муза Пегасовна.
Оказывается, Музин драндулет, припрятанный ею еще с дозоновских времен,
застрял в болоте, последние километры генерал и Муза тащили мое
бесчувственное тело на руках. Я едва не прослезилась: ведь могли оставить
одну шубу, а меня выкинуть посреди болота как ненужную начинку.
- Почему же вы не вызовете машину? Здесь что, нет телефона?
- Нашлась умная. Мы уже вторые сутки думаем, как нам выбраться, а
корреспондентка только очнулась - и сразу за телефон. Да Бибигон по одному
звонку обнаружит наши координаты, он же как кот у мышиной норы сидит и
слушает, где мы пискнем, - ворчал генерал.
- И слопает, - резюмировала Муза Пегасовна, кровожадно хлопнув
прекрасно сохранившейся челюстью.
- А вдруг генералом подавится? Тимофей Георгиевич, надеюсь, вы первый в
его меню? - сыронизировала я. - И вообще, зачем я ему? Во-первых, я сделала
все, как он хотел, во-вторых, я не удовлетворю изысканный адмиральский вкус,
уж больно костлявая. И еще, я очень не люблю, когда меня кусают, особенно -
жуют. Предупреждаю, буду плеваться, испорчу адмиралу обедню.
- Ничего, девчонки, прорвемся! - хлопнув рукой по Музиному колену, с
боевым задором произнес Чуранов. - Муза, перед тем как ехать к тебе, я
позвонил командующему, предупредил, мол, надо в Питер по предвыборным делам.
Возможно, Бибигон взял ложный след. Словно почуял, ты говорила таким
голосом...
- Я всегда таким голосом говорю, - закатив глаза, томно прошептала Муза
Пегасовна.
- А я всегда понимаю, когда ты так говоришь, - в тон ей произнес
генерал.
Обнявшись, они закатились от смеха. Хорошо им, их двое, им не страшно.
- Ты говорила Климочкину, что нашла дискету? - переведя дух, спросил
генерал.
- Нет, он же не спрашивал. Но раз они узнали, значит, кто-то сказал.
Для того чтобы тайна стала явной, достаточно открыть рот, - по-моему, вполне
логично заключила я. - Может быть, рот открыл тот, кто принес ее вам?
- Исключается. В этом случае они бы метали гранаты в мою квартиру. Где
ты открыла дискету?
- Дома. Потом меня вызвала Сенькина...
- Зачем? - спросила Муза Пегасовна.
- Ну, просто так вызвала, - замялась я.
- Просто так ночью никого не вызывают, - буравя меня взглядом,
отчеканила Муза Пегасовна.
Знаю я ее манеру докапываться до самой сути, в которой и себе самой
стыдно признаться, не то что публично. Желая покончить с этой скользкой
темой, я вспомнила о банковской книжице. К моему глубокому сожалению, она
оказалась такой же подделкой, как и генеральские автографы на документах.
- Очень неплохая копия, сделана на цветном ксероксе, но где ты тут
видишь водяные знаки? - Старушка с криминальным прошлым усердно
демонстрировала мне страницы на свет.
Действительно, как я могла пропустить столь важный признак? Ужель
богатство так застит глаза? Столько потерь за ничтожный срок - это уж
слишком! Сначала я потеряла Лелика, потом квартиру, теперь лишилась
возможности хоть раз в жизни посетить Багамы. А еще раньше - рубль
Константина, по первоначальной оценке, он тянул на 30 тысяч, а потом
оказался фуфел. Всю жизнь я считала себя собакой, которая вертит хвостом, а
оказалось, что хвост вертит собакой. И я дала себе слово найти хвост и
купировать. И грустно добавила: если хвост первым не обезглавит меня.
- Так ты говоришь, открыла дискету на домашнем компьютере? -
переспросил генерал.
Я кивнула и уже вознамерилась поделиться впечатлениями об информации,
записанной на дискете, как вдруг где-то над нами раздался неимоверный шум.
Муза Пегасовна и генерал бросились из вагончика. Я последовала за ними,
однако ноги путались в длинных полах конфискованного мехового изделия и, как
предсказывала его прежняя владелица, пот катил с меня градом. Пришлось
скинуть шубу в домике. Прямо над нами, пригибая деревья, шел на посадку
вертолет.
Что посылают нам небеса? Спасение или гибель? Вертолет опустился на
площадку за деревьями. Мы с Музой спрятались за генералом; в его руке
невесть откуда появился пистолет.
В моей руке пистолет возник из фиолетовой торбы, но даже с ним я
предпочла остаться в тени генерала. Всего один раз Тимофей Георгиевич
повернулся к нам и дотронулся до Музиного плеча, как приласкал. Она одарила
комдива голливудской улыбкой, властной и нежной. Даже в такую минуту я не
смогла сдержать удивления - надо же, как быстро генерал приручил дикую
пенсионерку! Из вертолета вышли какие-то фигуры, они медленно приближались к
нам. В этот момент кто-то прыгнул мне на плечи; от неожиданности я
лягнулась.
- Ты что, обалдела? - заорала на весь лес Наташа, упав на траву.
Нас окружили Скоморохова и Титова. Их лица светились счастьем.
Наверное, оттого, что не они, а Наташа первой зашла с тыла. Девчонки
наперебой радовались тому, что я наконец-то пришла в себя, оклемалась,
очухалась. Хорошо им, не ведающим тайн. При любой посылке с небес их жизнь
не претерпит изменений.
- Здоровая как конь! А мы еще переживали, что не очнешься, - сердилась
Наташа, потирая ногу.
Поодаль, в стороне от общих восторгов, на крыльце бункера сидела Люся.
Я уже знала, что произошло с Борисом. Забыв о безопасном положении за
генеральской спиной, о тех, кто выйдет из кустов, я подошла к ней. Мы
обнялись и долго-долго стояли так, прижавшись друг к другу. Все слова, какие
я хотела сказать Люсе, казались мне фальшивыми, да она и не нуждалась в них.
Мы обе, как одно целое, чувствовали свою вину перед Борисом, которого знали
еще мальчишкой в курсантской форме, когда он травил пошлые анекдоты и
восхищался девушками, а они затыкали уши от этих анекдотов. И если б нас
спросили, в чем наша вина, мы бы не ответили. Ее не объяснить словами и
никогда не искупить.
- Люся, - окликнул ее кто-то.
Нагруженный пакетами, перед нами стоял Гужов.
- Люся, - повторил он.
Вместе с Гужовым на запасной аэродром высадился и Иван Шкарубо. По всей
видимости, он прилетел проведать своих подчиненных. Наташа ходила как
именинница. В тревожном повороте ее головы, в том, как она, закусив губу,
бросала на Шкарубо полувзгляд, я угадывала зарождающийся бриз влюбленности.
Я обернулась: Люся и Гужов, не приблизившись ни на шаг, стояли и
смотрели друг другу в глаза. От такой вакханалии чувств я как пень в
весенний день загрустила о Лелике.
Еще один вопрос занимает меня: интересно, если б Лелик мне не изменил,
убивалась бы я по нему так же горячо или на порядок ниже? Думаю, что -
последнее.
Я достала из сумки телефон и набрала его номер. Вместе с ответом
оператора "Абонент вне зоны досягаемости" на меня налетела Муза - дочь
крылатого папаши.
- Варвара, куда ты звонишь? Ты хочешь, чтобы враги засекли наше
месторасположение? Дай нам спокойно улететь!
Оказывается, генерал успел договориться с летчиком о доставке нас
вертолетом в район большого аэродрома. Уже через полчаса, после дозаправки,
мы поднимемся в воздух.
- Нам надо кое-кого прижать, - подошла ко мне Киселева.
- Шкарубо? - выпалила я первое, что пришло на ум.
- Его я сама прижму, - сказала Наташа, двинув меня плечом. - Надо
прижать Титову.
Ласковыми речами мы заманили Светлану в бункер. Это из него, будто
из-под земли, она явилась мне, когда я смотрела в окно. Как под конвоем,
чтобы не сбежала, Наташа - впереди, я - сзади, мы вели жену особиста по
узкому, слабо освещенному коридору. Миновав приоткрытую дверь, за которой
брошенный Титовой коммутатор, - сейчас была ее вахта, - мы загнали
нарушительницу трудовой дисциплины в тупик. По-моему, на последних метрах до
нее дошло, что не просто так мы заманили ее в этот темный угол.
- Ну давайте, выкладывайте свою тайну, - волновалась Титова, пытаясь
обойти нас, но мы держали позиции.
- Нет, Светочка, сначала ты, - предложила Наташа.
Не ведая о сути ни сном ни духом, я не осталась в стороне от Натальиных
притязаний и поддержала подругу:
- Давай, давай, выкладывай!
- Что "выкладывай"? - нагло, руки в боки, сжигая меня уничижительным
взглядом сверху вниз благодаря ощутимому преимуществу в росте, вопрошала
Титова. Так смотреть на Наталию у нее просто не получалось.
- Что-что? Все! - грубым голосом, привстав на цыпочки, прорычала я.
И посмотрела на Наташу: что это за тайна, ради которой мы должны
зажимать Титову в темном бункере?
- Света, откуда тебе известно, что Борис курил сигареты "Вог"? - начала
допрос Наташа.
- Да ничего мне неизвестно, отстаньте.
Сильные руки жены особиста расталкивали нас по противоположным стенам.
Прорвать оборону Титовой помешал мой пистолет. Оказывается, слившись в
единое целое, я носила его незамеченным в своей руке с той самой минуты, как
спряталась за генеральскую спину. Вырвав пистолет из моей руки, Наташа
направила дуло на Титову.
- Лучше по-хорошему говори.
Даже в темноте бункера были видны капли пота, тотчас выступившие на
лице нашей жертвы.
- Титов пришел с похода. Перебирая его вещи, я нашла в кармане кителя
пустую пачку "Вог". Подумала, что здесь замешана баба, надавала Титову по
морде, ведь сигареты "Вог" женские, сам же Титов курит всю жизнь "Приму", -
по-военному четко докладывала Титова. - Но Константин сказал, что перед
погружением они курили с Борисом на мостике. Борис курил "Вог", потом бросил
пустую пачку под ноги, а Костя поднял. Вы же знаете, какой он аккуратный.
Выбросить не успел, потому что дали команду на погружение.
- И куда ты дела пачку? - не опуская пистолет, спросила Наташа.
- Выкинула, выкинула на помойку, - подозрительно охотно сказала Титова.
- Не ври. Ты ведь не поверила ни одному его слову. Что бы он ни плел,
ты-то знаешь, что там замешана баба. И пока не припрешь всех теток этой
пачкой, не вычислишь ту, что курила на брудершафт с Титовым, ты не выкинешь
пачку. Так? - жестко произнесла Наташа, и дуло пистолета воткнулось в грудь
Титовой.
- А-а, - блеяла Светка, кивая в знак согласия.
- Гони пачку! Нашлась твоя соперница, в наших краях только Варвара
курит "Вог". Гони, а то нажму курок! - приказала Наташа.
На счет два Титова вытащила из бокового кармана форменного платья белую
с узким ребром пачку с зеленой веточкой на лицевой стороне. Я взяла эту
белую коробочку в руки и даже здесь, в этом темном углу, вспомнила запах
Борькиного одеколона, которым был наполнен тот вечер.
Вот записанная его торопливой рукой криптограмма, а в ней три шестерки;
с них начались все несчастья. В самом центре, словно пачку пробили кинжалом,
темнела узкая косая прорезь. Если б я была криминалистом, то сделала бы два
противоречивых вывода: кинжал, вонзившийся в пачку, был острый, но ржавый.
Тончайший рыжеватый срез напоминал росчерк твердого стержня на белом
ватмане.
Пока мы изучали пачку, Титова испарилась.
Наташа протянула мне пистолет.
- Хорошо, что не заряжен.
- Хорошо, заряженным я его сама боюсь.
Я отодвинула Титову; после промывки мозгов она примерно караулила
молчащий коммутатор.
- Иди погуляй, я за тебя посижу.
Мне не пришлось повторять дважды, после демонстрации пистолета
преимущество было на моей стороне. Надев на голову гарнитуру, я вставила
шнуропару в гнездо, надавила тумблер вызова.
- Власов слушает, - ответил голос Лелика.
- Здравствуй, Лелик, - сказала я в микрофон.
- Вака, ты где? - выдохнул Лелик, изображая, будто давно ищет меня и
вот наконец нашел.
Презрев его фальшивые вздохи, я спросила, как спрашивают о погоде или о
времени. Может, чуть громче, дабы он расслышал все, что я хочу сказать:
- Как пишется: "дЕрьмо" или "дИрьмо"?
Он ответил не сразу, за молчанием я почувствовала соленый вкус пощечины
на его щеке.
- Через "Е", - с горечью вымолвил Лелик. - Где ты?
Я не ответила. Вместо того чтобы выдернуть шнуропару из гнезда,
оборвать связь, оборвать его голос, даже сама не зная почему, я слушала его
крик: "Где ты, Варя? Где?"
Потом он тоже замолчал, и я испугалась, что вот так, внезапно, все
оборвалось, и нет больше Лелика на том конце провода, но вдруг услышала его
дыхание, как он слышал мое. Я - в бункере с гарнитурой на голове, Лелик - с
телефонной трубкой в своем кабинете; через километры больших и малых дорог,
через тундру с карликовыми березами и валунами, заросшими мхом, мы слушали
друг друга.
- Ну что ты молчишь и дышишь в трубку? - тихо сказал он.
- Ты хочешь, чтобы я задохнулась? - в тон ему ответила я.
- Да ну тебя, - печально произнес Лелик.
Произнес так, что слезы защипали глаза. Я выдернула шнуропару. Меловой
круг любви и ненависти сжимал сердце. Могла ли я улететь, улететь навсегда
из этого города, в котором есть он, не сказав, как я его ненавижу?
МЕЛОВОЙ КРУГ ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ
Выйдя из бункера, мы с Наташей устроили совет в Филях; генерал был
Кутузовым, Музу пришлось исключить из списка. А пусть не поит бедных девушек
гадким кофе!
Я отвела генерала подальше от его Музы, в сторону, и продемонстрировала
проткнутую кинжалом пачку "Вог". Рассказала, как отдала ее Борису, как он
написал на ней три шестерки, как с этих шестерок в гарнизоне началась черная
полоса. Сначала погиб рыжий матрос, потом штурман Миша, потом Борис.
Наташа вспомнила, что за день до гибели Михаила она посылала на ПЛ
К-130 криптограмму с тремя шестерками, именно с этой лодки доставили
обгоревшего штурмана.
От названной аббревиатуры ПЛ К-130 в моей голове что-то щелкнуло.
- Мозги, - впоследствии язвительно подытожит так и не простившая
изгнания Муза Пегасовна. И добавит: - В пустой голове они всегда стучат.
- У меня щелкнуло, - возражу я.
- А это уж в совсем пустой, - останется при своем мнении Муза
Пегасовна.
Но это будет потом, а сейчас, в страшном возбуждении от близости
разгадки, схватив своих визави за плечи, как больной, внезапно излечившийся
от амнезии, я выдаю все, что знаю о ПЛ К-130 с дис