помедлил
мгновение, потом два раза кряду стукнул в дверь, спустя несколько секунд
- еще два раза. Он стоял и ждал, потом, нахмурившись, сказал:
   - Интересно было бы знать...
   Из-за двери послышался ворчливый голос:
   - Заходите. Открыто. Доктор Седлер отворил дверь.
   - Здравствуй,  Билл,  я  привез  к  тебе  своего  коллегу,  он  хочет
взглянуть на тебя.
   Терри шагнул через порог и вошел в комнату. Доктор Седлер  закрыл  за
ним дверь. В комнате, которая тускло освещалась электрической лампочкой,
свисающей с потолка на скрученном зеленом шнуре, было  сыро,  холодно  и
неуютно: дешевая железная кровать, старый обшарпанный столик,  требующие
ремонта стулья,  вылинявшие  коврики.  В  постели  полулежал  истощенный
мужчина. Лицо у него было бледным, под стать крашеному металлу  кровати.
Обитая кожей стальная подпорка, подставленная под плечи мужчины, держала
его голову в жестко фиксированном положении.
   В дальнем углу комнаты, в кресле, вплотную придвинутом к стене, сидел
мужчина.
   Он бросил на них короткий взгляд, отвлекшись от журнала с  комиксами,
который  просматривал  перед  их  приходом.   В   его   глазах   читался
нескрываемый  интерес.  Его  челюсти,  нервно  пережевывающие   резинку,
замерли на секунду, а потом продолжили свою торопливую работу.
   Доктор Седлер кивнул мужчине в кровати:
   - Билл, я привез к тебе человека. Он тоже врач, занимается  травмами.
Думаю, что сможет тебе помочь.
   Инвалид тусклым безрадостным голосом человека, пролежавшего в постели
долгое время в полной неподвижности, произнес:
   - Считаете, он что-то может сделать для меня, док?
   - О да, конечно. - бодро  выпалил  доктор.  -  Мы  ненадолго,  совсем
ненадолго, Билл.
   Мужчина, листавший журнал с комиксами,  прижался  затылком  к  стене,
по-кошачьи потерся о нее, потом  резко  качнулся  вперед.  Ножки  кресла
громко  стукнулись  об  пол.  Доктор  Седлер,   скорее   объясняя,   чем
представляя, сказал:
   - Это Фред Стивене,  друг  Билла,  он  у  нас  за  няньку.  Как  себя
чувствуешь, Билл?
   - Да все одно, док. Все по-старому.
   - Скажи, тебе не стало хуже, как ты считаешь?
   - Хуже уже быть не может, док.
   Доктор Седлер откинул одеяло,  чтобы  показать  Терри  ноги  мужчины,
белые с желтоватым оттенком и, по-видимому, безжизненные.
   - Попробуй пошевелить пальцами, Билл.
   Лицо  мужчины  на  кровати  искривилось  в  судорожном  усилии.  Ноги
остались совершенно неподвижными.
   -  Прекрасно!  -  с  энтузиазмом  воскликнул  доктор  Седлер.  -  Уже
прослеживаются  симптомы  движения.  Фред,  ты  заметил,  как  шевелился
большой палец?
   Фред Стивене  механически,  будто  проговаривал  нечто  заученное  им
наизусть, пробубнил:
   -  Точно,  видал,  док,  правда,  шевельнулся.  Больной  с  сомнением
произнес:
   - Что-то я не чувствовал, что он шевелился.
   - Разумеется, ты и не мог чувствовать, - заверил его доктор Седлер. -
Со временем будешь чувствовать.
   - Когда я смогу ходить?
   - Ну, точно сказать не могу. Но долго терпеть не придется.
   - Когда можно будет избавиться от этой стальной упряжи? - все тем  же
тусклым невыразительным голосом произнес прикованный к постели  мужчина.
- Я так устал все время находиться в одном и том же  положении.  У  меня
такое ощущение, что все тело онемело.  Если  честно,  док,  мускулы  так
сильно зажаты, что кажется, ноги как будто  не  мои,  -  знаете,  вообще
ничего не чувствуют.
   - Ладно, ладно, Билл, все образуется, - ободрил его доктор Седлер.  -
Сам знаешь, все могло кончиться гораздо хуже, даже смертью.
   - Мне не было бы так худо, если бы я был мертвым, док. Меня  как  раз
это и бесит, что вроде бы и живой, а все равно как мертвый.
   Фред  Стивене  направился  к  ним.  Он  шел  пружинистым  шагом,  как
беспокойная пантера, мечущаяся по своей клетке.
   - Послушайте, док, - попросил он, не переставая жевать резинку, -  вы
не могли бы заглянуть на минутку ко мне в комнату перед уходом? Хотел  с
вами проконсультироваться насчет одной болячки.
   -  Разумеется,  Фред,  разумеется,  -   сказал   доктор   Седлер.   -
Действительно, нам уже пора. Я, собственно, зашел, чтобы справиться, как
тут наши с Биллом дела, идут ли на поправку. И  рад  отметить,  что  все
идет как надо, а Билл просто молодцом держится.
   Стивене открыл  дверь,  которая  вела  в  другую  комнату,  мало  чем
отличавшуюся от той, в которой лежал  Билл.  Доктор  Седлер,  следуя  за
Стивенсом в комнату, как бы между прочим шепнул Терри:
   - Не хотите тоже заглянуть?
   Когда Терри присоединился к ним, Стивене аккуратно прикрыл  за  собой
дверь и зычно пробасил:
   - Болячки никакой нету, док. Это я так, для отвода глаз. Просто хотел
потолковать с вами насчет Билла.  Вы  ведь  не  хуже  меня  знаете,  что
пальцы-то у него не двигались.
   - Конечно не двигались, - согласился  доктор  Седлер.  -  Боюсь,  что
никогда не будут двигаться, но мы обязаны поддерживать в нем надежду.  -
Доктор Седлер пожал плечами.
   - Ладно, послушайте, док. Мне ведь нужно отлучаться, подрабатывать на
жизнь. Я же не могу здесь сиднем  сидеть  все  двадцать  четыре  часа  в
сутки. Я уже сплавил все деньжата, какие держал  за  пазухой  на  черный
день. Я ведь ни шагу не могу из дома ступить. Торчу  с  ним  здесь  весь
день напролет. Сами знаете - это подай, то принеси,  встать  человек  не
может, сделать ничего не может.
   Доктор Седлер достал из кармана бумажник:
   - Надеюсь, нам удастся получить нечто вроде заключения,  чтобы  можно
было  поместить  его  в  лечебницу,  где  за  ним  будут  ухаживать  как
полагается. Вот вам немного денег,  это  поможет  вам  пока  перебиться,
Фред.
   Постарайтесь протянуть на них  подольше.  А  главное,  не  позволяйте
Биллу думать, что его положение безнадежно. Мы выйдем через вашу  дверь,
Фред.
   - Спасибо за монеты, док. Мне так противно, док,  тянуть  их  с  вас,
ведь я вижу, сколько вы и так делаете, чтобы помочь Биллу, а ведь  вроде
человек посторонний, в конце концов, могли бы и  наплевать.  Но  тут  уж
такое дело, сами знаете. Я покупаю еду на двоих,  а  вряд  ли  Биллу  на
пользу та мура, какая мне не во вред. Ему нужна настоящая жратва - мясо,
ну, всякое такое.
   Доктор Седлер отечески похлопал Стивенса по плечу.
   - Знаю, Фред, знаю. Нужно будет потерпеть и примириться с мыслью, что
это еще продлится какое-то время. Я не  думаю,  что  это  будет  длиться
очень долго. И помни: он нуждается в калорийной пище.
   - О'кей, док, как скажете.
   Доктор Седлер перехватил взгляд Терри, кивнул и сказал:
   - Ну, мы уходим. Меня ждут пациенты, я уже опаздываю.
   Стивене скатал в трубочку банкноты, полученные от доктора Седлера,  и
распахнул им дверь.
   Длинным коридором они двинулись к выходу. Ветхие половицы  стонали  и
скрипели. Доктор Седлер не вымолвил ни слова до тех пор, пока  Терри  не
сел в машину на заднее сиденье, и только тогда сказал:
   - Вот, мой милый молодой человек, таковы последствия вашей преступной
беспечности. Себе в радость выпили лишнюю рюмку, а бедняге  теперь  горе
на всю жизнь. Так оно всегда и бывает, когда люди не знают чувства меры.
   Терри, казалось, задумался, ушел в себя.
   - Я не собираюсь произносить длинные речи, - сказал доктор Седлер,  -
читать вам нравоучения, разузнавать, кто вы такой. Я просто подвезу  вас
туда, куда скажете, и распрощаюсь с вами, так  что  вы  уж  сами  будете
решать, как вам поступить дальше.  Если  у  вас  возникнет  когда-нибудь
желание связаться со  мной,  вы  сумеете  это  сделать.  Но  напоследок,
молодой человек, я бы  все-таки  хотел  предупредить  вас,  что  полиция
всерьез расследует этот случай. Когда-нибудь она  найдет  вас,  и  тогда
будет уже поздно устраивать махинации со страхованием в надежде добиться
меньшего  наказания.  Не  предпринимая   ничего,   чем   вы   могли   бы
компенсировать этому  несчастному  вашу  преступную  беспечность,  вы  с
каждым новым днем страданий этого человека повышаете свои шансы получить
более  суровое  наказание,  неотвратимое  в  любом  случае.  Решительные
действия  с  вашей  стороны  могут  приблизить   возможность   поставить
счастливую  точку  в  этой  истории.  В  Европе  есть  хирурги,  которые
разработали новый метод операции, в  нашем  случае  можно  надеяться  на
положительный результат.
   - Послушайте, - покаянно  сказал  Терри,  -  предположим,  я  подпишу
договор на выплату наличными. Вы бы не могли тогда  помочь  мне  уладить
это дело в полиции?
   -  Конечно  нет.  С  какой  стати   мне   ставить   под   удар   свою
профессиональную карьеру,  отказываясь  от  судебного  преследования  за
материальное вознаграждение? Но я могу постараться  соблюсти  корректную
нейтральность.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я не стану сообщать полиции о вашем визите. Действительно,  я  буду
считать это своей профессиональной тайной,  пусть  все  останется  между
нами. Иными словами, что касается меня лично, ваша причастность к  этому
делу будет оставаться закрытой главой. Это  все,  что  я  могу  для  вас
сделать.
   - Спасибо, -  поблагодарил  его  Терри.  -  Если  не  возражаете,  я,
пожалуй, выйду здесь, на бульваре.
   Доктор Седлер быстро свернул к тротуару и затормозил.
   - Оставляю вас,  -  он  перегнулся  через  спинку  сиденья,  открывая
дверцу, - один на один с вашей совестью. А вообще - спокойной ночи!
   Когда Терри сошел  на  тротуар  и  захлопнул  дверцу  машины,  доктор
Седлер, ни разу не оглянувшись, включил передачу  и  направил  машину  в
общий поток. Терри прошел с квартал вниз по  бульвару,  поймал  такси  и
спустя четыре с половиной минуты уже поднимался  по  знакомой  лестнице.
Отыскав нужную дверь, он постучал два раза, потом, спустя мгновение, еще
два раза. Послышался знакомый писклявый голос:
   - Входите. Не заперто. Терри открыл дверь.
   Истощенная  фигура  с  жестко   зафиксированной   головой   чуть-чуть
приподнялась в  постели.  Фред  по-прежнему  сидел  в  кресле,  вплотную
придвинутом к стене. Он оторвал  взгляд  от  комиксов,  но  не  перестал
жевать резинку.
   - Привет, - сказал Стивене. -  Вернулись,  значит.  Что  забыли?  Где
док?
   - Да, - заметил Клейн, садясь на край  кровати.  -  Я  вернулся.  Док
решил на часок заглянуть в свою клинику. Не будем его пока беспокоить. Я
хотел бы кое-что обсудить с вами, Билл.
   Стивене качнулся вперед, ножки кресла громко стукнулись  об  пол.  Он
угрожающе выпятил свою массивную челюсть:
   - Толкуй, зачем пришел?
   Клейн как бы между прочим спросил:
   - Вы, ребята, слышали про Мандру?
   Глаза Стивенса  -  нервные,  нахальные,  блестящие  впились  в  глаза
истощенного мужчины в кровати и  не  отпускали  их  ни  на  секунду.  На
мгновение в  комнате  повисла  напряженная  тишина.  Первым  нарушил  ее
калека. Своим тоненьким писклявым голоском он произнес:
   - Сам разберусь, Фред. Кто такой Мандра?
   - Поручитель страховой компании, - пояснил Терри.
   - Не знаю такого. Ты что думаешь, я про него читал?
   Фред Стивене настороженно встал с кресла и пружинистым шагом двинулся
по направлению к Терри.
   Терри перехватил грозный взгляд Стивенса и спокойно посоветовал:
   - Не дергайся, Фред.
   Мужчина на кровати сказал все тем же писклявым голоском:
   - Я разберусь, Фред, садись.
   Стивене  постоял  в  нерешительности  пару  секунд,  раскачиваясь  на
каблуках, потом вернулся к своему креслу и вновь стал жевать резинку.
   - Ну и что там с Мандрой? -  сварливым,  раздраженным  тоном  спросил
Билл Шилд.
   - Копыта отбросил, - сказал Терри.
   -  А  что  от  нас-то  требуется  -  слезу   пустить,   что   ли?   -
поинтересовался Стивене.
   - Закройся, Фред, - посоветовал Билл. - Не про тебя забота.
   - Насчет поплакать - это не самая дурная  мысль,  -  прокомментировал
Терри. - Если человек убрался, не успев вернуть мне солидный долг, я  бы
пролил море слез.
   Шилд желчно рассмеялся:
   - Мандра высоко стоял. Если кому и задолжал монеты, без  труда  можно
свое вернуть. - Мертвецки белой, привыкшей к наркотикам рукой он  описал
в воздухе  круг,  как  бы  указывая  на  убогую  мебель,  потрескавшееся
зеркало, грязноватую репродукцию на стене, тоненький, кое-где проеденный
молью  коврик  на  полу.  -  Разве  похоже,  чтобы  миллионер  был  моим
должником?
   Терри спокойно возразил:
   - Я не знаю, сколько он вам платил, но наверняка не меньше  половины:
на вас был весь риск. А половина из двадцати тысяч -  это  десять  тысяч
монет. И это только за раз. Уверен, что были и другие разы.
   Терри наблюдал за бесцветными, ничего не  выражающими  глазами  Билла
Шилда. За спиной раздавалось неприятное чавканье,  оно  становилось  все
более громким и частым.
   Шилд сказал:
   - А кто ты, собственно, такой будешь?
   - Меня зовут Клейн.
   - Сыскарь?
   - Нет.
   - Газетчик? Адвокат?
   - Нет.
   - Кто ж тогда?
   - Бизнесмен.
   - Что-то ты про бизнес помалкиваешь.
   - Я мог бы поговорить о бизнесе, если бы имел  хорошую  поддержку,  -
пояснил Клейн. - У вас есть замороженные вклады на паях с Мандрой.  Если
вы попытаетесь качать права, вас засадят в кутузку, в самую надежную,  и
будут попугивать всякими бумажками.
   Фред Стивене ввернул реплику:
   - Вы чего-то там трепались о десяти тысячах...
   - Закройся, Фред, - перебил его  Шилд,  -  и  не  открывайся.  Мы  не
понимаем, мистер Клейн, о чем вы говорите.
   - Для ясности рассмотрим один случай,  -  сказал  Терри.  -  Возьмем,
например, эту Рентон. Из двадцати тысяч, которые она заплатила Мандре за
прикрытие дела, на вашу долю приходится  по  меньшей  мере  десять.  Она
отдала деньги на прошлой неделе. Могу  сообщить  о  другом  случае,  тут
приход составил пятнадцать тысяч.
   Терри достал из кармана сработанный из  слоновой  кости  портсигар  и
выставил его так, чтобы Шилд и Стивене не  успели  обменяться  взглядами
поверх его головы. Терри выбрал сигарету и зажег спичку.
   Стивене вскочил со своего кресла и пробасил:
   - Послушай, парень, о чем ты  тут  толкуешь?  Шилд  пытался  говорить
по-прежнему спокойным, размеренным  голосом,  в  котором  тем  не  менее
угадывалось изумление.
   - Никаких двадцати тысяч не было, - решительно заявил он.
   - Извините, оплошал, - вежливо хохотнул Терри.
   - Откуда вам известно, что она отцепила двадцать  кусков?  -  спросил
Стивене.
   - Так мы не договоримся, - прислонясь спиной к  эмалированной  спинке
кровати и пуская колечко дыма, отрезал Терри.
   Фред Стивене, сбиваясь на скороговорку, забубнил:
   - Послушай, Билли, если этот парень знает про Мандру, и про Рентон, и
про дока Седлера, мы мало выиграем, если будем держать язык за зубами, и
если дамочка Рентон выложила двадцать кусков, то  или  Мандра  облапошил
Седлера, или Седлер нас за нос водит.
   Обращаясь к Терри, Шилд задумчиво произнес:
   - А ты тут какой интерес имеешь?
   - Я деловой человек.
   - Деловой - это про великого Моргана. Что предлагаешь?
   - Мне кажется, ребята, кто-то греет на вас руки. Я  бы  защитил  ваши
интересы и прошу за это ровно половину от вашего дохода.
   - Ну сказанул - половину! - взорвался Стивене. - Боже  праведный,  ну
точно - деловой!
   - Полбуханки лучше, чем ни ломтя, - нашелся Терри.
   Стивене угрожающе пробасил:
   - Да, но наша хлебница не пуста. Мы еще можем снимать жатву.
   - Не получится, если не знаете даже, где хлеб лежит.
   -  Чего-чего,  а  уж  это  в  момент  разведаем.   Терри   разразился
гомерическим хохотом:
   - Валяйте! Сосите леденец с горького конца. Это не составит  большого
труда. Вы знаете, что произойдет, а? Как только вы подойдете к дому, они
решат, что  им  ой  как  нужен  "чучелко",  и  тебя  отловят,  Фред.  Ты
послужишь, сколько попросят, и  хлеба  будешь  получать  ровно  столько,
сколько положено, - тюремную пайку.
   Стивене сжал губы, облизнул их и мрачно пробубнил:
   - Пока они будут  собираться  сделать  из  меня  "чучелко",  я  успею
отправить всю команду к...
   - Закройся,  Фред,  -  презрительно  бросил  Шилд.  -  Слишком  много
болтаешь!
   - Нет, - сказал Терри, - никого и никуда ты  не  отправишь,  Фред.  И
сделано все будет так, что и пикнуть не успеешь. Ветер  налетит,  откуда
его  и  не  ждали.  Седлер  велит  тебе  замерзнуть;  пообещает  достать
изворотливого адвоката: срок мотать, дескать, не придется, и ты  клюнешь
как миленький. А  Седлер  тем  временем  капнет  на  жало  какому-нибудь
стряпчему, тот будет ублажать  тебя:  все,  мол,  друг,  на  мази,  чуть
поболеешь, а потом свободен как птичка. И вдруг  совсем  некстати  судья
требует пересмотреть твое дело, и срок тебе уже обеспечен.  Глаза  Шилда
нервно сузились.
   - Послушай, господин Мистер, - сказал он, - разговор окончен.
   - Пусть так, - согласился Терри, - а как насчет покупки?
   - И покупать охоты нет.
   -  Говори  за  себя,  Билли,  -  возмутился  Стивене.   -   Я   готов
поторговаться.
   - Нет, - отрезал Шилд, - а с тобой попозже  потолкуем,  есть  о  чем,
Фред. А теперь послушай, Клейн, в "Катлер-Билдинг" есть адвокат по имени
Маркер. Пойди к нему и выложи ему  свои  предложения.  Выложи  все  свои
козыри и получишь сполна.
   - Вы хотите, чтобы это я оказался "чучелком"? Ну, даете!  Меня-то  вы
не проведете!
   - Да честно тебе говорю - можешь обсудить с ним спокойно,  -  заверил
Шилд. - Для того они и есть,  адвокаты.  Не  расколешься,  если  малость
потолкуешь с адвокатиком. Тебя не убудет. Фред Стивене сказал:
   - Послушай, Билли, зачем запускать Маркера на это дело?
   - Потому что я боюсь этого парня.
   - Если Маркер сядет на  колесо,  он  с  него  не  слезет,  -  заверил
Стивене. - Пусть парень выскажет свое толковое предложение и...
   - Да закройся ты, Фредди! Много базаришь. Удержу нет. Этот жук пахнет
сыском. Почем мы знаем, что Рентон отцепила двадцать  кусков?  Почем  мы
знаем, что это не приманка, чтобы мы раскололись? А если даже  он  и  не
соврал, всякое ведь может быть, и  тебе,  Фредди,  самое  время  закрыть
фонтан. Баста!
   Терри зашелся язвительным смешком.
   - Разумеется, Рентон заплатила двадцать кусков.  И  еще  тьма  народу
заплатила солидные суммы. И все это были  лишь  первые  взносы.  Вы  что
думали - Мандра делает всю эту игру за цыплячью ножку? Ну  да,  конечно,
вы такие умники, вас этот посредник водить за нос не мог, точно?  Взять,
к примеру, госпожу Рентон. Ей ведь спуску не давали, верно?  Разумеется,
не давали. Седлер привел ее к вам, она посмотрела на вас,  бедолажек,  и
ушла, запуганная до смерти. Она заплатила Мандре двадцать кусков, только
чтобы замять эту историю. И потом  заплатила  еще  Седлеру,  чтобы  быть
уверенной, что вы обеспечены самым лучшим медицинским обслуживанием,  на
какое только способны деньги. И готова была  платить  и  впредь.  Седлер
сказал ей, что в Европе есть такие хирурги,  которые  разработали,  мол,
новый способ - он как раз подходит для такой травмы и...
   - Ну, ты видишь, Билл, с парнем все  в  порядке!  -  воскликнул  Фред
Стивене. - Ты же знаешь эту систему Седлера...
   - Закройся, - чуть не задохнулся Шилд. - Не просекаешь  игры?  Он  же
водит нас за нос, дурак!  Сыскарь  он  чистый.  Седлер  привел  его  как
клиента. Вспомни, как стучал док в дверь, и  этот  парень  стучал  потом
точно так же, когда вернулся. Конечно, он все знает о  системе  Седлера,
потому что тот сам выложил ему все как  на  блюдечке.  А  теперь  посиди
молча, я сам разберусь с ним!
   Стивене помедлил, рассматривая Клейна  с  хмурой  сосредоточенностью,
потом нехотя пошел назад, к своему креслу.
   Шилд сказал:
   - Вали-ка ты к Маркеру, лапочка!
   - Да не хочу я ни к какому Маркеру.
   - Зато мы хотим.
   - Я действую сам по  себе,  -  сказал  Клейн.  -  Если  мне  придется
запустить на это дело какого-то там стряпчего, это уже не игра. Теперь я
мог бы мирно поговорить с вами и составить маленькое соглашеньице. Вы  -
чтоб не катались на мне, а я - чтоб, соответственно, на вас, потому  что