о  пропавшем  досье?  Не
предоставляли ли вы ему копий каких-либо документов из досье? Не с вашей
ли помощью он проник в кабинет Ченса? Отвечать только "да" или "нет".
   Очень непростые вопросы, на которые требуется дать примитивный ответ.
Похоже, выдержать испытание Гектор не надеялся.
   - Они сняли отпечатки пальцев, - сказал Палма тихо, подозреваю, не из
страха перед микрофоном, а желая смягчить удар.
   Это у него не получилось. Я внутренне вздохнул. Мысль  об  отпечатках
не приходила мне в голову.
   - Тем лучше, - буркнул я.
   - Начали сразу после  обеда.  Обнаружили  целую  россыпь:  на  двери,
выключателе, стеллаже.
   - Желаю им обнаружить автора.
   - Понимаете, чистой воды совпадение. В кабинете находилось  не  менее
сотни досье, но пропало именно то, которое было нужно вам.
   - Что вы хотите сказать?
   - Только то, что сказал, - чистой воды совпадение.
   Я  понял,  фраза  предназначалась  для  наших  невидимых  слушателей.
Похоже, и мне пора переходить в атаку.
   - Я не понимаю ваш тон. Если считаете меня виноватым,  обращайтесь  в
полицию, составляйте протокол, пусть меня вызовут.  В  противном  случае
держите свои дурацкие соображения при себе!
   -  Полиция  привлечена  к  расследованию,  -   холодно   умерил   мое
благородное негодование Гектор. - Совершена кража.
   - А раз так, идите и ловите вашего вора. Не  тратьте  на  меня  время
впустую.
   Он сделал хороший глоток из кружки.
   - Вам кто-нибудь давал ключи от офиса Брэйдена?
   - Нет.
   - На вашем столе нашли папку с запиской о  двух  ключах:  от  входной
двери и от стеллажа.
   - Бред. - Я лихорадочно пытался вспомнить, куда положил пустую папку.
Пропаханная мной  борозда  катастрофически  углублялась.  Неудивительно:
меня учили мыслить как юриста, а не как преступника.
   Новый глоток пива - и глоточек кофе.
   С обеих сторон сказано предостаточно. Я  получил  два  сообщения:  от
имени фирмы и от  Гектора  лично.  Фирма  требует  назад  досье.  Гектор
боится: если его соучастие раскроется, он вылетит с работы.
   Его спасение целиком в моей власти. Я возвращаю досье,  клянусь,  что
навек забуду почерпнутую информацию.
   Фирма проявляет великодушие, и  меня  прощают.  Условием  возвращения
досье можно выдвинуть сохранение за Гектором его рабочего места.
   - У вас ко мне еще что-нибудь? - осведомился я.
   - Нет. Когда вы готовы пообщаться с полиграфом?
   - Я позвоню.
   Набросив на плечи пальто, я вышел из бара.
 
Глава 16 
 
   По причинам, которые  мне  предстояло  понять,  к  столичной  полиции
Мордехай испытывал сильную неприязнь  -  хотя  многие  полицейские  были
чернокожими.  Грин  считал,  что   копы   бессердечно   измываются   над
бездомными.
   Их отношение к слабым мира сего служило основанием для  оценки:  свой
или чужой.
   Кое с кем он был знаком. В частности, с сержантом  Пилером,  которого
Мордехай называл человеком с улицы. В
   Районный  общественный  центр  от  нашей  адвокатской  конторы  Пилер
приходил заниматься с трудными подростками.
   Кроме того, он являлся прихожанином той же церкви, что и  Грин.  Имея
определенные связи, Пилер согласился помочь мне добраться до "лексуса".
   На пороге конторы он появился субботним  утром,  в  начале  десятого,
когда мы с Мордехаем безуспешно пытались согреться кофе. Суббота была  у
Пилера нерабочим днем, и мне показалось, что  сегодня  он  предпочел  бы
остаться в постели.
   Гоня машину по мокрому асфальту на северо-восточную окраину, Мордехай
непрерывно болтал с сидевшим справа от него сержантом, а я,  устроившись
сзади, изредка вставлял слово-другое и  молча  смотрел  в  окно.  Вместо
обещанного прогнозом снега лил ледяной дождь. Движения на  улицах  почти
не было. Не многие отважились в это промозглое февральское утро выйти из
дома.
   Мы остановились у отстойника.
   - Ждите, - хлопнув дверцей, бросил на ходу Пилер.
   Сквозь плотную завесу падавшей с неба воды я различил  останки  своей
машины.
   У ворот Пилер остановился и  нажал  кнопку  звонка.  Из  будки  вышел
маленький тощий  и  не  по  форме  одетый  полисмен  с  зонтиком.  Пилер
обменялся с ним несколькими фразами и вернулся к машине:
   - Он ждет тебя.
   Я под зонтом быстро направился  к  воротам.  Приятель  Пилера,  некий
Уинкл, выудил из  кармана  внушительную  связку  ключей,  чудом  отыскал
нужный, распахнул тяжелые ворота и пропустил меня вперед:
   - Вон туда.
   Вслед за Уинклом  я  зашагал  по  гравию,  стараясь  обходить  полные
коричневой жижи ямы. Тело ныло, и мне почему-то не хотелось оступиться и
подвернуть ногу.
   Уинкл подвел меня прямо к машине. Я рванул на себя дверцу и с  ужасом
обнаружил, что папки с досье на переднем сиденье нет.  После  мгновенной
паники нашел свое сокровище за спинкой на полу кабины. Желания  уточнять
масштабы нанесенных "лексусу" повреждений не было. Главное  -  я  выжил,
остальное  обсудим  на  следующей  неделе  с  представителем   страховой
компании.
   - Все? - спросил Уинкл.
   - Да.
   - Иди за мной.
   В будке ревела газовая плита и  жаркими  волнами  поднималось  тепло.
Покопавшись в бумагах на столе,  Уинкл  извлек  чистый  бланк  и  цепким
взглядом окинул папку:
   - Так и запишем. Папка из коричневого картона, около пяти сантиметров
толщиной. Название у нее есть?
   Протестовать в сложившейся ситуации я не мог.
   - Зачем вам?
   - Положите папку на стол.
   Я подчинился.
   - Ривер-Оукс-дробь-ТАГ, - бормотал Уинкл,  записывая.  -  Дело  номер
ТВС-96-3381.
   Борозда углублялась и углублялась.
   -  Она  принадлежит  вам?  -  с   изрядной   долей   подозрительности
осведомился Уинкл.
   - Да.
   - Ну-ну. Можете идти.
   Мое "благодарю вас, сэр" осталось без ответа.
   Плюхнувшись на заднее  сиденье  машины,  я  почувствовал  недоуменные
взгляды  Мордехая  и  Пилера:  такой  переполох  из-за  какой-то  папки?
Подоплека нашей поездки была им неизвестна. Мордехаю  я  сказал  только,
что в папке важные документы.
   На обратном пути  меня  просто  подмывало  перелистать  Досье,  но  я
удержался.
   Источником  финансирования  двадцатимиллионного   проекта   выступало
федеральное правительство  -  для  Вашингтона  в  этом  не  было  ничего
удивительного. Министерство почт намеревалось обзавестись в городе цехом
для обработки негабаритных отправлений, и компания "Ривер оукс",  будучи
одной из самых активных на рынке недвижимости, рассчитывала заключить  с
министерскими  чиновниками  контракт  на  строительство   и   управление
объектом. Огромный цех решено было возвести на месте  разрушающегося  от
ветхости квартала, одного из многих в городе.
   ТАГ оказалось  сокращенным  названием  официально  зарегистрированной
корпорации, все акции которой принадлежали Тилману  Гэнтри,  отсидевшему
два срока сутенеру и карманнику. Подобные личности были не  редкостью  в
городе.  Выйдя  на  свободу,  Гэнтри  внезапно  почувствовал  интерес  к
торговле недвижимостью и подержанными  автомобилями.  Купив  заброшенное
здание, он делал косметический ремонт и либо перепродавал,  либо  сдавал
помещения в аренду. В досье были перечислены четырнадцать его владений.
   Намерение почтовиков расширить свои площади позволило Гэнтри войти  в
деловой контакт с "Ривер оукс".
   Шестого января сего  года  министерство  почт  США  заказным  письмом
уведомило "Ривер оукс", что она избрана в качестве основного  подрядчика
на строительство нового  объекта  и  будет  являться  его  владельцем  и
генеральным управляющим. В прилагаемом к письму соглашении правительство
гарантировало компании  ежегодную  арендную  плату  в  полтора  миллиона
долларов в течение двадцати лет. Мало того, государственные чиновники  с
несвойственной  статусу  поспешностью  настаивали,  чтобы  окончательный
вариант данного соглашения между "Ривер оукс" и министерством  почт  был
подписан не  позже  первого  марта,  в  противном  случае  сделка  будет
расторгнута. Проведя семь лет в  мучительных  сомнениях  и  скрупулезных
подсчетах, федералы требовали построить им дворец за одну ночь.
 
*** 
 
   Эксперты "Ривер оукс" рьяно приступили к работе.  В  январе  компания
приобрела четыре строения на Флорида-авеню, поблизости от известного мне
склада. В досье имелись  два  детальных  плана  земельного  участка;  та
площадь, что перешла к новому собственнику, была закрашена одним цветом,
а та, по которой велись переговоры, - другим.
   До первого марта оставалась неделя. Понятно, почему Ченс  спохватился
столь быстро, - он явно работал с досье каждый день.
   Уплатив не упомянутую в бумагах сумму, ТАГ стала владельцем склада  в
июле прошлого года; в собственность "Ривер оукс" склад за  двести  тысяч
долларов перешел тридцать первого января,  то  есть  за  четыре  дня  до
выселения Девона Харди и ему подобных на улицу.
   По мере ознакомления с содержимым папки я на  голом  деревянном  полу
раскладывал документ  за  документом,  занося  в  свой  блокнот  краткое
описание каждого - на всякий случай. Насколько я мог судить, передо мной
был стандартный для каждой  сделки  по  недвижимости  набор:  данные  об
уплате налогов за последние несколько лет, перечень прежних  владельцев,
предыдущие сделки, соглашения о купле и продаже собственности, переписка
с риэлтерами и прочее.
   Поскольку  оплата   производилась   наличными,   никаких   банковских
документов в папке не было.
   Изнутри к левой стороне папки была приклеена регистрационная карточка
с указанием даты поступления каждой бумаги  и  ее  краткого  содержания.
Тщательность записей Давала хорошее представление  о  высочайшем  уровне
ведения дел в юридической фирме  "Дрейк  энд  Суини".  Карточка  хранила
сведения  о  любом  клочке  бумаги,  о  всякой  схеме,  фотографии   или
диаграмме, приобщенной к делу. Этот педантизм вбивался нам в  головы  на
протяжении стажировки и испытательного срока. Суровое натаскивание  было
достаточно обосновано: нет ничего  более  изнурительного,  чем  поиск  в
толстенной папке незанумерованного документа.
   Если за тридцать секунд он не находился, папку можно было закрывать -
аксиома.
   Хотя секретарша Ченса являла собой образец аккуратности,  я  нашел  в
досье кое-что необычное.
   Двадцать  второго  января  Гектор  Палма  отправился  для   рутинного
предпродажного осмотра. На складе двое бродяг  палками  оглушили  его  и
забрали бумажник. Назавтра Палма остался дома, где подготовил  докладную
записку с описанием  инцидента.  Последняя  строка  гласила:  "Вторичная
инспекция состоится двадцать  седьмого  января  в  присутствии  охраны".
Записку секретарша должным образом зарегистрировала и подшила в папку.
   Но отчета о вторичном посещении  склада  не  было,  только  запись  в
карточке от двадцать седьмого января свидетельствовала: "Г.П. - выезд на
склад для инспекции".
   Похоже, двадцать седьмого января  Гектор  в  сопровождении  охранника
действительно побывал на складе и  убедился,  что  помещение  самовольно
занято. Тогда он с присущей педантичностью должен был подготовить  новую
докладную.
   Где она? Потерялась? Мне порой приходилось брать  документ  из  досье
без всякой отметки в карточке. Однако я ни разу не забывал положить  его
обратно. Если документ зарегистрирован, он обязан быть в наличии.
   Сделка состоялась, повторяю, тридцать первого января,  в  пятницу.  В
четверг Гектор наблюдал за выселением бродяг. С ним  были  телохранитель
из частной  компании,  полисмен  и  четверо  крепких  парней  из  фирмы,
непосредственно готовившей и осуществившей операцию.  Выселение  длилось
более трех часов, что Гектор и отметил в  своем  отчете.  Из  документа,
несмотря на попытку автора скрыть эмоции, было ясно:  участие  в  акции,
пусть  даже  в  качестве  наблюдателя,  не  доставило   Палме   большого
удовольствия.
 
*** 
 
   У меня защемило сердце, когда я прочитал следующее:
   "Мать с четырьмя детьми, один из которых  только  появился  на  свет,
проживает в двухкомнатной клетушке без всяких удобств.  Постелью  служат
два брошенных на пол матраса...
   В то время  как  женщина  сражалась  с  полицейским,  дети  стояли  в
сторонке и смотрели на происходящее. В конце концов семью вышвырнули  на
улицу".
   Значит, Онтарио собственными глазами видел, как избивают его мать.
   В папке нашелся перечень выселенных - семнадцать человек,  не  считая
детей. Тот самый, копию которого кто-то подсунул мне в понедельник утром
заодно с заметкой из "Вашингтон пост".
   Под стопкой бумаг лежали  не  указанные  в  регистрационной  карточке
извещения о выселении. Смысла в них не было. Бродяги  не  имели  никаких
прав, в том  числе  и  права  быть  предупрежденными  о  грядущей  беде.
Извещения отпечатали и приобщили к делу задним числом. Скорее всего  это
сделал Ченс после эпизода с  Мистером  в  наивной  попытке  оправдаться.
Вдруг понадобится?
   Подтасовка была очевидной и напрасной: Ченс -  компаньон,  небожитель
не передает свое досье в чужие руки.
   Этого и не случилось; досье похитили. Налицо преступление, идет  сбор
свидетельских показаний и улик. Решиться на кражу мог только идиот.
   Семь лет назад, при приеме на работу, я прошел через обязательную для
сотрудника фирмы процедуру снятия отпечатков пальцев.  Дабы  сопоставить
их с теми, что обнаружены в кабинете Ченса, требуется  несколько  минут.
Может быть,  полиция  уже  выписала  ордер  на  мой  арест.  Удалось  ли
кому-нибудь избегнуть неизбежного?
   Спустя три часа, как я  раскрыл  папку,  почти  весь  пол  был  усеян
документами. Собрав их в прежнем порядке, я отправился на  Четырнадцатую
улицу снимать копии.
 
*** 
 
   В  записке  Клер  сообщала,  что  пошла  по  магазинам.  При  разделе
имущества мы забыли о дорожных баулах и чемоданах, а зря -  их  качество
говорило само за себя. В ближайшем будущем Клер  предстоит  куда  больше
разъездов, чем мне, поэтому я ограничился непритязательными  спортивными
сумками. Не желая быть  застигнутым,  торопливо  побросал  в  них  самое
необходимое: носки, трусы, майки, туалетные принадлежности, туфли, кроме
тех, что носил в прошлом году, - старье она может  выбросить.  Вытряхнул
из ящиков стола мелочь, опустошил половину аптечки. Изнуренный физически
и душевно, спустился вниз и оставил сумки в багажнике,  чтобы  совершить
еще одну ходку за рубашками  и  костюмами.  В  кладовой  нашел  спальный
мешок, последний раз я пользовался им лет  пять  назад.  Подушка,  плед,
будильник,  плейер  с  лазерными  дисками,  приемник,   фен,   кофейник,
крошечный цветной телевизор с кухни, комплект голубых полотенец. Все.
   Забив багажник, я поднялся в квартиру  и  на  листке  бумаги  в  двух
строках известил Клер об уходе. Положил записку рядом  с  той,  что  она
оставила мне, и закрыл дверь. В душе боролись противоречивые чувства, но
сейчас мне  было  не  до  самоанализа.  Я  не  представлял,  как  должен
поступать человек, впервые бросающий свой  дом.  Подобный  опыт  у  меня
напрочь отсутствовал.
   Спускаясь  по  лестнице,  я  думал,  что  нужно  будет  приехать   за
остальными вещами, но ощущение было такое, будто ухожу навсегда.
   Клер раскроет шкафы, убедится, что я забрал лишь  самое  необходимое,
опустится в кресло и обронит скупую слезу. А  может,  выплачется  вволю,
кто знает. В любом случае мой уход не  станет  для  нее  трагедией.  Она
умеет приспосабливаться к обстоятельствам.
   Свобода не вызывала радости.
   Похоже, мы оба, Клер и я, проиграли.
 
Глава 17 
 
   Я заперся  в  кабинете.  Воскресенье  выдалось  более  холодным,  чем
суббота. На  мне  были  плотные  вельветовые  брюки,  толстый  свитер  и
шерстяные носки. Поверх газеты я наблюдал за паром, струящимся  от  двух
чашек кофе на столе. В здании имелась система отопления, но  у  меня  не
было ни малейшего желания возиться с ней.
   Я тосковал по роскошному кожаному креслу - на роликах,  вращающемуся,
с  подлокотниками  и  регулируемым  наклоном  спинки.  Я   восседал   на
усовершенствованном складном стуле для пикника, не слишком  удобном  для
менее экстремальных условий. А мне так он вообще казался орудием пытки.
   Исцарапанный, шаткий - вот-вот развалится - стол  притащили,  похоже,
из школы, давно закрытой из-за отсутствия учеников:  большая  коробка  с
шестью ящиками, выдвинуть из которых можно только четыре.
   Клиентам предназначались два складных стула  -  один  черный,  другой
зеленый невиданного оттенка.
   Стены, выкрашенные десятилетия назад, приобрели унылый  бледно-желтый
цвет, краска кое-где потрескалась и облупилась;  с  потолка  свешивается
паутина. Единственное украшение -  плакат  в  рамке,  призывающий  людей
доброй воли принять участие в марше протеста, намеченном  на  март  1988
года.
   Дубовый пол изрядно  обшарпан.  В  углу  рядом  с  мусорной  корзиной
облезлая щетка - вежливый намек на самообслуживание.
   О, сколь многие первые стали последними! Увидь  меня  Дорогой  братец
Уорнер здесь, в воскресенье,  дрожащим  от  холода,  за  убогим  столом,
запертым на ключ из опасения быть ограбленным клиентом, он разразился бы
проклятиями  столь  изысканно-образными,  что  ценитель  словесности  не
преминул бы запечатлеть их на скрижалях истории.
   Богатое воображение не позволило мне представить реакцию родителей. А
ведь очень скоро придется позвонить им и нанести двойной удар: я поменял
работу и жилье.
   Громкий стук в дверь заставил меня уронить газету. Неужто лихие  люди
прознали о легкой добыче? После серии ударов я осторожно подошел к двери
и увидел сквозь решетки и толстое стекло знакомую фигуру.
   Барри Нуццо сгорал от нетерпения быстрее  очутиться  в  относительной
безопасности. После продолжительной возни с засовами и замками я впустил
его.
   - Ну и нора! - Пока я запирал дверь, он успел осмотреться.
   - Оригинально, правда?
   Что крылось за неожиданным визитом?
   - Настоящая дырка в заднице.
   Медленно  стягивая  перчатки,  Барри  обогнул  стол  Софии   Мендоса,
стараясь не обрушить гору папок.
   - Зато почти нет накладных расходов, - похвастал  я.  -  Все  денежки
текут прямо в карман.
   Мы частенько подшучивали над компаньонами,  которые  соревновались  в
роскоши кабинетов, а  на  еженедельных  совещаниях  ужасались  накладным
расходам.
   - И ты пришел сюда ради денег? - удивился Барри.
   - Ага.
   - Ты сошел с ума.
   - Я услышал призыв свыше.
   - Галлюцинации?
   - Ты явился поставить диагноз?
   - Я разговаривал с Клер.
   - Что она сказала?
   - Что ты переехал.
   - Это правда. Мы разводимся.
   - Откуда у тебя синяки?
   - Подушка безопасности.
   - Ах да, я забыл. Кажется, немного погнулся бампер.
   - Самую малость.
   Барри повесил было пальто на спинку стула и снова оделся.
   - Низкие накладные расходы за счет неуплаты за отопление?
   - Бывает, но не чаще чем раз в месяц.
   Он прошелся вдоль стен, заглядывая в каморки.
   - На чьи деньги существует контора?
   - Есть некий фонд.
   - И дела идут под гору?
   - Да, с бешеной скоростью.
   - Как ты нашел это местечко?
   - Мистер входил в число клиентов. Здесь работают те, кто  представлял
его интересы.
   - Бедняга Мистер. - Барри обвел взглядом стены. - Как ты думаешь,  он
пошел бы на убийство?
   - Нет. Его просто никто не хотел слушать. Обычный бездомный, которому
очень хотелось быть услышанным.
   - А тебе не приходило в голову броситься на него?
   - Я собирался только вырвать пистолет и пристрелить Рафтера.
   - Жаль, не получилось.
   - Надеюсь, еще повезет.
   - Кофе есть?
   - Найдется. Садись.
   Не к чему было Барри тащиться вслед за мной - кухня оставляла  желать
лучшего.
   Я вымыл кружку, налил кофе и пригласил Барри в свой кабинет.
   - Недурственно, - заметил он с порога.
   - Вот отсюда и  ведется  стрельба  по  самым  трудным  мишеням,  -  с
гордостью сообщил я.
   Мы уселись за стол, друг напротив друга. Стулья скрипнули  в  попытке
сложиться навек.
   - И ты именно об этом мечтал, когда учился?
   - Я