о жестокости  ходили  легенды,
он был фанатом прежних порядков, ортодокс в своем  роде.  Неукоснительно
следил за тем, чтобы все было по понятиям. Крематория  боялись  все:  от
крупных тузов до мелких шестерок. В общем, надо делать ноги, пока на них
еще можно стоять и бегать.
   Олег  в  мучительных  раздумьях  изучал  расписание   поездов.   Куда
податься?  В  принципе,  ни  в  каком  другом  городе  у  него  не  было
родственников. Олег был круглым сиротой в  прямом  смысле  этого  слова.
Детский дом, который выпихнул его из родных  стен,  давно  расформирован
из-за недостатка финансирования, Олеги перекинули в один приют, затем во
второй, третий, дождались совершеннолетия  и  отпустили  на  все  четыре
стороны. Примерно так или в этом роде рассказывал  о  своем  собственном
детстве Олег Константинович. Правда это или нет, остается только гадать.
Достоверно одно: Олег - круглая сирота, и нигде никто его не ждет.
   Все решил его величество Случай -  изучая  расписание,  Олег  заметил
дородную хорошо одетую женщину. Она приказала носильщику остановиться  и
ждать ее, подошла к кассе и потребовала билет до  какого-то  Тулупинска.
Олег нуждался в деньгах, а рядом находилась женщина, способная стать его
очередным кошельком.
   Олег сверился с  расписанием:  до  прихода  поезда  оставалось  сорок
минут. Олег попросил у кассирши билет в то же купе. Так он  познакомился
с Сидоровой, и случилось это сутки назад.
   Олег быстро нашел общий язык с соседкой - приятной и денежной  дамой.
Рассказал трогательную  историю  о  лишениях  и  мучениях,  представился
коммерсантом, едущим в  Тулупинск  для  налаживания  бизнеса.  Несколько
намеков на то, что одинок и терпеть  не  может  современных  девиц,  что
сердцу милее и ближе дамы зрелого возраста. Только они любят бескорыстно
и страстно, опытны в сексе и чем-то  напоминают  маму,  которой  так  не
хватало  в  детстве.  Бутылка  шампанского,  демонстрация  мужественного
профиля, молодого загорелого накачанного тела, и Сидорова сдалась,  даже
не успев занять оборону. Ей в  голову  не  пришло,  что  этот  приятный,
воспитанный, хорошенький, стеснительный молодой  человек  искусно  обвел
ее, даму опытную, вокруг пальца, заставил думать, будто она  подчиняется
собственным прихотям.
   И вот теперь предстоит  раскрутить  эту  тетку  до  денежно-баксового
финала. Олегу необходима путевка  в  "высший"  свет  города  Тулупинска,
наличность  и  парочка-тройка  богатеньких  дурачков,  чтобы   пополнить
кубышку. Олег  Константинович  -  мастер  своего  дела,  последний,  так
сказать, из джентльменов мошенничества и ловкачества. У него собственный
кодекс чести,  неписаных  правил  и  обязанностей.  Парамонова  занимали
исключительно те, кто  нажил  богатство  не  праведным  путем,  а  также
простачки,  обладавшие  кругленькими  суммами.  Первых  Олег  наказывал,
экспроприируя награбленное.  Вторых  -  учил  не  попадаться  на  удочку
мошенников.  Парамонов  с  брезгливостью  относился  ко   всякого   рода
гопникам, грабителям с большой дороги, работавшим по принципу: сила есть
-  ума  не  надо.  В  мошенничестве   он   предпочитал   оригинальность,
нестандартность, некую  фееричность.  Олег  Константинович  считал,  что
мошенничество должно носить интеллектуальный  характер.  И  последнее  -
Парамонов обычно оставлял своим жертвам что-нибудь взамен:  воспоминание
о бурном романе, небольшую безделушку, акции на  участок  где-нибудь  на
поверхности Луны или что-то в этом роде.
   Поэтому ему придется расплатиться  с  госпожой  Сидоровой  по  полной
программе или хотя бы создать иллюзию выполненного долга/ Олег  вздохнул
и снова плеснул в бокал. Прислушался. Наталья Александровна что-то  тихо
напевала в своей комнате. Парамонов приоткрыл  дверь  в  коридор,  слова
стали доноситься отчетливее... "Зайка моя, я твой тазик..."
   Олег вышел в коридор и остановился  у  спальни  Сидоровой,  осторожно
постучал. Пение смолкло, за дверью что-то с грохотом упало на пол,  свет
погас, затем снова загорелся. Олег терпеливо ждал разрешения войти.
   - Кто там? - спросила хозяйка таким тоном, будто не догадывалась, кто
стоит за дверью.
   - Наталья Александровна, это... я... Олег. Можно войти...
   - Минутку, я не одета, сейчас накину  что-нибудь,  -  произнесла  она
томным голосом.
   Дверь  перед  Олегом  распахнулась,  на  пороге  стояла  Сидорова   в
прозрачном пеньюаре, отделанном черными кружевами. Монументальные  формы
хозяйки так и норовили выскользнуть из халатика, но хозяйку  это  ничуть
не смущало.
   - Наталья Александровна, не могу  заснуть  на  новом  месте,  одиноко
как-то, опять вспомнил детство, маму...  -  произнес  Олег,  старательно
отводя глаза от колышущегося  перед  его  носом  бюста.  -  Извините,  я
помешал вам, пойду, простите... - Олег отступил на шаг.
   - Нет, я не сплю! - поспешно воскликнула она. - Хотите выпить? У меня
такая настойка есть, готовила по собственному рецепту. Рюмочку выпьешь -
и на душе так хорошо  становится...  На  травках  и  ягодах,  чисто  для
здоровья, против бессонницы помогает, от  простуды...  Лекарство.  -  Не
дожидаясь ответа, Сидорова подошла к шкафчику, достала бутылку и разлила
по  бокалам,  стоящим  на  маленьком  столике  возле  огромной  кушетки,
застеленной тканью под леопарда.
   - Расскажи мне о СВОИХ ЖЕНЩИНАХ, - предложила она, подталкивая  Олега
к кушетке. - Наверняка у тебя была хоть одна... - Наталья  Александровна
развалилась на кушетке, так что полы ее пеньюара разошлись,  явив  взору
Олега громадное колено и ножку, густо поросшую волосами.
   Олег покорно сел рядом с мадам  Сидоровой,  взял  бокал  из  ее  рук,
старательно изображая крайнюю степень смущения.
   -  Давайте  лучше  выпьем  за  вас,  за  прекраснейшую   из   женщин,
встреченных мною, - сказал он и отпил из бокала.
   Содержимое оказалось смесью чистейшего спирта с  каким-то  соком  или
вареньем. Кто б сомневался, что  рюмка  этого  чудодейственного  напитка
способна излечить от сплина,  хвори  или  бессонницы.  Один-единственный
бокал мог сбить с ног тренированного бойца алкогольного фронта.
   Тост понравился Наталье Александровне, она залпом осушила  бокал,  не
закусывая, не морщась, и налила себе еще. Олег, улучив момент,  отправил
содержимое своего бокала в кадку  с  пальмой,  стоявшей  возле  кушетки.
Сидорова, обнаружив, что бокал у Олега пустой, налила ему еще.
   - У вас великолепный дом, - заметил Олег, - такое впечатление, что мы
не в Тулупинске, а в Москве. Выпьем за вас - великолепную хозяйку...
   Сидорова снова залпом  осушила  свой  бокал.  Щеки  ее,  и  без  того
румяные, заполыхали, словно наваристый свекольник,  глаза  заблестели  и
превратились в щелочки, как прорези у почтового ящика, на губах блуждала
улыбка, значение которой не понял бы только младенец-грудничок.
   "Готова", - подумал Олег, вознеся хвалу "лекарственному зелью".
   -  Наталья  Александровна,  мне  кажется,  что...  я  не  знаю,   как
сказать... Вы - идеал... Можно я... выпью с вами на брудершафт?
   - Олежек, пупсик, - заплетающимся языком произнесла Сидорова, - дай я
тебя поцелую... Давай на б...бу...брбр... брудершафт.
   Олег быстренько наполнил бокал  хозяйки,  плеснул  себе  на  донышко,
чмокнул Сидорову. Наталья Александровна подтянула к себе  Олега,  прижав
ручищами  к  своему  теплому  объемистому  животу,  и  облобызала.  Олег
попытался высвободиться из ее могучих объятий,  но  результат  получился
обратным. Он,  увлекаемый  Натальей  Александровной,  упал  на  кушетку.
Сидорова, придерживая его  одной  рукой,  второй  торопливо  развязывала
поясок халатика.
   - Возьми меня, возьми, - бормотала  она  в  ухо  Олегу,  слюнявя  его
своими мокрыми губищами.
   Такое  не  входило  в  планы  Олега,  он  собирался  остановиться  на
букетно-розовой стадии вздохов и поцелуев, недомолвок и легкого флирта и
затянуть его как можно дольше. Собственно говоря, он  всегда  действовал
подобным образом, на грани фола. Олег  не  считал  себя  ни  жигало,  ни
альфонсом. Он не жил на средства женщин, с которыми спал, и  не  спал  с
теми женщинами, которых собирался использовать  в  своих  целях.  Просто
женщины были ключиком, открывавшим дверь в  мир  богатых,  состоятельных
мужчин. Сегодняшние события  вышли  из-под  его,  Парамонова,  контроля.
Однако оттолкнуть от себя единственную знакомую даму в чужом  городе  он
не мог.
   Олег откатился в сторону, с трудом выбравшись из-под давившей на него
массы,  дотянулся  рукой  до  выключателя  и   погасил   свет.   Комната
погрузилась в спасительную темноту. Олег представил,  что  рядом  с  ним
сейчас хорошенькая маникюрша, с которой он так и не успел провести ночь.
   -  Пупсик,  ты  где?  Какой  плохой  мальчик,   бросил   мамочку,   -
игриво-обиженно произнесла Сидорова.
   Олег нашарил в темноте ее конечность и принялся поглаживать. Конечно,
бревно, находящееся в его руках, с натяжкой  могло  сойти  за  тоненькую
ручку  молоденькой  женщины.  Однако  Олег  был  профессионалом  и   мог
наступить на горло собственной песне.  Сидорова  дышала,  как  кузнечные
мехи, обдавая Олега жаром своего необъятного тела,  постанывала,  словно
слониха на водопое.  Пальцы  Олега  совершали  ловкие  маневры  по  всей
поверхности тела Сидоровой. Чтобы отвлечься от реальности, Парамонов про
себя клял на все лады Иванова, по милости которого ему пришлось  бросить
Москву, оставить Цецилию... Ах, Цецилия, милейшая  женщина,  сексуальные
аппетиты  которой  простирались  не  дальше   французского   поцелуя   и
поглаживания коленки, а эротические фантазии  исчерпывались  лицезрением
полуобнаженного Олега.  Ко  всему  прочему  Цецилия  была  действительно
элегантной женщиной, обладающей достаточным состоянием.
   Сожаления  об   упущенных   возможностях   были   прерваны   каким-то
полухрипом-полустоном  Сидоровой.  Олег   испугался,   на   минуту   ему
показалось, что женщине дурно.
   - Аг-аг-хы-хы-хыррр! Аг-аг-хы-хы-хыррр!
   - Что с вами? Вам плохо? - произнес  он.  Ответа  не  последовало.  В
мозгу Парамонова уже выстроились картинки одна мрачнее другой... Мертвая
Сидорова в постели. Милиция. Он,  как  посторонний,  пытается  объяснить
причину своего присутствия,  подозрения...  Олег  вскочил  с  кушетки  и
включил свет. Положив огромную ладонь под щеку, похрапывая и свистя, как
паровоз, Сидорова спала. Ее храп он и принял за предсмертный хрип.
   -  Твою  мать!  Овца  старая...  Чуть  до  инфаркта  не  довела...  -
вполголоса выругался он, достал пачку сигарет и нервно закурил.
   После второй сигареты Парамонов  смог  улыбнуться:  по  крайней  мере
удалось избежать "пытки  сексом".  Наверняка  Наталья  Александровна  не
вспомнит, что заснула на самом интересном месте, значит,  нужно  создать
иллюзию того, что у них все прошло на высочайшем плейбойском уровне.
   Олег огляделся в поисках кровати, но не обнаружил ее. Очевидно, здесь
был будуар, если, конечно, слово это Наталье Александровне знакомо. Олег
заметил еще одну дверь и заглянул за нее. Там  была  спальня.  Посредине
стояла  здоровенная  кровать  с  шелковым  балдахином,  спускающимся   с
потолка. Спинки кровати украшал резной орнамент, по  бокам  разместились
пузатые амурчики  с  глуповатыми  лицами.  Олег  улыбнулся.  Представить
Наталью Александровну лежащей в этой роскошной кровати он не мог. Она  и
эта изящная вещица не соответствовали друг другу. Все равно что на блюдо
из  дорогого  тонкого  фарфора  выложить  кучку  баклажанной  икры   или
плавленый сырок "Дружба". На спинке  кровати  висело  нечто  смахивавшее
размерами на парашют или автомобильный чехол. При ближайшем рассмотрении
"это" оказалось ночной рубашкой с забавными розовыми бантиками.
   Олег вернулся в будуар. Предстояло перетащить  Наталью  Александровну
на кровать. Олег попытался оторвать тело женщины от кушетки, но это  ему
не удалось, приподнимались только отдельные части  тела.  По  частям  же
Сидорову перенести было невозможно.  Олег  вернулся  в  спальню,  принес
подушки,  покрывало  и  принялся  раздевать  женщину,  разделся  сам   и
пристроился рядом. Имитируя бурную страсть, для  большей  убедительности
он по полу разбросал одежду, перевернул столик - создал "художественный"
беспорядок. У Натальи Александровны,  когда  она  проснется,  не  должно
остаться никаких сомнений в том, чем закончился вчерашний вечер.
 
*** 
 
   А поутру они проснулись...
   Олега мучил кошмар. Цирковая арена, переполненный  зал,  в  центре  -
здоровенная кровать с  балдахином.  Невзрачный  мужичок  с  дерматиновым
бумажником в руке выпихивает Олега на арену и гнусавит:
   - Должок, должок, должок...
   Раздается барабанная дробь, свет гаснет - освещенной остается  только
кровать. Кто-то объявляет:
   - А  теперь  смертельный  номер!  Детям  и  беременным  рекомендуется
закрыть глаза! На арене Олег Парамонов. Любовь и бегемотиха!
   Олега толкают к  кровати,  балдахин  распахивается,  а  там...  живая
огромная бегемотиха, которая манит его  короткой  толстой  лапкой.  Олег
хочет крикнуть, но вместо крика изо  рта  вырывается  какой-то  сип  или
храп. И тут он понял, что спит. Олег проснулся, повернулся, не  открывая
глаз, и почувствовал рядом чье-то плечо. Он попытался угадать, кто  это.
Маша? Оля? Цецилия Львовна?
   Олег  открыл  глаза  и  увидел  на   подушке   незнакомую   толстуху.
"Бегемотиха! - пронеслось в голове. -  Наверное,  еще  сплю  или  сон  в
руку". Женщина заворочалась, причмокивая во сне губами.  Сон  как  рукой
сняло. Олег все вспомнил: и свое бегство из Москвы,  и  эту  женщину,  и
инсценировку. "Интересно, который час?" - подумал Олег, закрывая  глаза.
Первой, по его режиссерскому замыслу, должна была  проснуться  Сидорова.
Следовало оставаться в кровати до ее пробуждения. В желудке Олега что-то
заурчало. Пора подкрепиться.  По  его  подсчетам  время  приближалось  к
обеду, если не к полднику. Хозяйку дома следовало разбудить, сделать это
нужно было, не обнаруживая себя. Олег придвинулся к женщине, положил  на
нее руку и уткнулся ей в щеку носом.
   Маневр подействовал, Наталья  Александровна  заворочалась  и  открыла
глаза. Олег замер, изображая глубокий,  здоровый  сон  с  похрапыванием.
Наталья потянулась, повернулась на бок,  чуть  не  придавив  Олега.  Ему
стоило больших трудов сдержаться и не заорать во весь голос.
   - Ничего себе, это еще кто?!  -  воскликнула  Наталья  Александровна,
тряся Олега за плечо.
   Тот  пару  минут  изображал  просыпание,  открыл  глаза  и   "увидел"
полуобнаженную даму.
   - Доброе утро, Наталья Александровна, -  произнес  он,  натягивая  на
себя край простыни и краснея. Олег обладал замечательной и очень  нужной
в его  профессии  мошенника  способностью  -  краснеть  по  собственному
желанию.
   Тут до хозяйки дома дошло, кто этот лежащий рядом с ней человек.  Она
совершенно другим голосом произнесла:
   - Доброе утро, как спалось? Олег опустил ресницы и произнес:
   - Неужели все было так плохо и вы ничего не помните?
   - Чего "ничего"? -  уточнила  женщина,  пытаясь  сообразить,  к  чему
клонит молодой человек.
   На второй минуте до нее дошло, она подняла край простыни и  осторожно
заглянула туда. Чтобы не травмировать эстетические вкусы  читателей,  не
будем описывать, что находилось под простыней.  Вот  если  бы  на  месте
госпожи  Сидоровой  находилась  молодая  привлекательная  блондинка  или
брюнетка, то тогда... Впрочем, если  в  нашем  повествовании  встретится
такая красавица...
   - И как у нас "это" было? - удивленно проговорила она и тут же,  взяв
себя в руки, с видом опытной куртизанки произнесла:
   - Конечно, помню, даже горю желанием повторить прямо сейчас.
   Наталья Александровна потянула на себя край простыни, который  держал
Олег. Сиюминутные сексуальные экзерсисы в его планы  не  входили,  нужно
было что-то срочно предпринимать.
   - Наталья Александровна, - пробормотал он,  скатываясь  с  кровати  и
поспешно натягивая трусы, - я воспользовался вашей  слабостью,  я...  не
смог устоять перед вашим обаянием... вы самая...  женщина...  Мне  нужно
идти искать жилье, начинать  работать.  Вы  хотели  познакомить  меня  с
местными деловыми людьми...
   Наталья   Александровна   расхохоталась:   в   создавшейся   ситуации
соблазнительницей казалась  она,  а  не  этот  скромный,  милый  молодой
человек. Это чувство ужасно льстило  самолюбию  Сидоровой.  Согласитесь,
даме глубокого бальзаковского  возраста  приятно  чувствовать  себя  еще
ого-го!..
   - Глупышка, никуда ты не пойдешь. Места у меня  хватит,  бизнес  тебе
организовать помогу, с нужными людьми познакомлю. И выкинь из головы все
эти глупости про приличия и прочую ерунду. Вечером организуем вылазку  в
город,  познакомишься  с   местными   достопримечательностями,   а   там
посмотрим. Если будут спрашивать, кто ты мне, можешь  говорить  прямо  -
френд-бой! Наши селедки сдохнут от зависти!
   - Бойфренд, - машинально поправил Сидорову Олег. Его план  заработал.
Главное, что ему не пришлось делать никаких  усилий  над  собой.  А  как
дальше избегать "близких контактов третьей степени", он сообразит.
   В тот вечер выйти  в  свет  не  удалось  благодаря  стараниям  Олега:
Наталья Александровна упилась шампанским и погрузилась в  глубокий  сон.
Это время Парамонов  использовал  для  самостоятельного  осмотра  города
Тулупинска и его злачных окрестностей.
   Тулупинск ждал его, ждал Олега Парамонова,  желал  поделиться  с  ним
своими долларами, ценными  бумагами,  квартирами  и  машинами,  молодыми
амбициозными  провинциалками   и   прочими   прелестями,   составляющими
комфортную, сытую жизнь.  Олег  не  собирался  надолго  задерживаться  у
"Бегемотихи" - так он звал ее про себя. Ему не нравилась  ее  внешность,
ее грубоватость. Олег предпочитал иметь дело с интеллигентными  пожилыми
дамами. Буфетчицы, проводницы, официантки  никогда  не  привлекали  его.
"Бегемотиха" была своего рода маленькой  рыбкой,  наживкой,  на  которую
должна была клюнуть рыбина покрупнее, и не одна, а целый десяток  (если,
конечно, в Тулупинске наберется такое количество богатеньких лохов. Пока
Олег ничего не мог сказать о социальном составе Тулупинска).
   Чтобы эту рыбину или рыбин покрупнее поймать, подсечь и  вытянуть  из
них как можно больше денег, Олегу  были  необходимы  помощники,  знающие
толк  в  мошенничестве,  не  брезговавшие  различными   "околозаконными"
приемами. Такими субъектами кишмя кишат  улицы  современных  городов  на
всех континентах земного шара. Это  те  самые  люди,  которые  играют  с
простаками в "наперстки", продают чудодейственные бальзамы от перхоти  и
для  роста  волос  на  основе  голубиного  помета,  те,  которые  просят
милостыню: на лечение-операцию, погорельцу, доехать до старенькой  мамы,
на кусок хлеба дитенку малому. Те, кто пытается продать или сдать  чужую
квартиру  нескольким  желающим  одновременно.  Короче,  каждый  из   нас
сталкивался с ними хотя бы раз в жизни. Олегу предстояло в короткий срок
в незнакомом городе найти парочку  таких  "умельцев".  Первым  делом  он
отправился в традиционные места  обитания  этих  субъектов:  на  вокзал,
базар, заведения для азартных игр.
   Когда  Олег  покинул  спящую  "Бегемотиху",   рабочий   день   только
завершался - это было заметно и по Заполяновке. К электричке, проходящей
недалеко от поселка, двинулась толпа  горничных,  кухарок,  домработниц,
гувернанток, парикмахерш, маникюрш,  шоферов  и  прочего  обслуживающего
персонала. Олег пристроился к этой разномастной, разноголосой  стайке  и
направился к железной дороге.
   Симпатичный светловолосый молодой  человек  в  джинсе  сразу  привлек
внимание нескольких молодых особ. Судя по тому, как  все  приветствовали
друг друга,  перекликались,  сообщали  новости,  обслуживающий  персонал
заполяновских дач хорошо знал друг друга. И, когда хозяева наносили друг
другу светские визиты на высоком уровне, на "низком" уровне  пр