ы кабинетов, вроде тех, где  занимаются  депиляцией  и
еще тем, что должно быть скрыто от  мужских  глаз.  Однако  мужья  здесь
бывали редко, зато любовники - постоянно. Сидорова потому и тянула Олега
в клуб, чтобы продемонстрировать товаркам свое новое  при  -  обретение.
Олегу же она  сказала,  что  здесь  собираются  жены  и  любовницы  всех
влиятельных мужчин города, знакомство с ними, конечно же, поможет  Олегу
в налаживании деловых связей.
   В женском клубе бывали как заполяновские, так и поляновские дамы,  но
держались они особняком, двумя группками. Каждая  группа  занимала  свою
половину бассейна, свою половину тренажерного зала, свои столики в  баре
и  ресторане.  Заполяновские  люто   ненавидели   поляновских,   те   же
снисходительно смотрели на своих сестер "победнее".  Олег  сразу  уловил
это  разделение  территории,  оценил  качество  драгоценностей,  прикид,
стоимость автомобилей, на которых приезжали поляновские, и сделал вывод:
с Сидоровой пора расставаться, она вывела его  на  орбиту,  теперь  надо
искать станцию стыковки помощнее. В кратчайший срок  навести  справки  и
подобрать кандидатуру.
   Два часа, проведенные в клубе, принесли много ценной информации, Олег
ухаживал за дамами, приносил из  буфета  холодное  шампанское,  шоколад,
помогал выбирать подарки, раздавал комплименты и слушал, слушал, слушал.
Через два часа он знал, кто входит в двадцатку самых богатых и уважаемых
людей Тулупинска (это были  в  основном  все,  кто  большую  часть  года
проводил  в  Поляновке),  знал  по  именам   всех   крупных   чиновников
Тулупинска,  их  любовниц,  их  слабые  стороны  и  пристрастия,   места
проведения  отдыха:  Кандуновские  бани,  стриптиз-клуб  "Бахчисарайский
фонтан", казино "Золотой ключик" и местный ипподром.
   В этой двадцатке были три женщины: одна - вдова местного  авторитета,
вторая - любовница члена правительства, третья - настоящая  бизнес-леди,
собственными руками сделавшая себе состояние, вложенное в  недвижимость,
предприятия по всему  земному  шару.  Дама  половину  жизни  прожила  за
границей, вернулась в город, где родилась  и  выросла,  и  решила  здесь
обосноваться. В Тулупинске она проводила всего лишь часть года - осень и
весну, лето - в Поляновке, зиму - в Париже, Милане, Мадриде и так далее.
   В течение  нескольких  дней  Олег  активно  знакомился  с  деловой  и
светской жизнью Тулупинска. Тулупинцы оказались на удивление доверчивыми
и наивными. Они  охотно  выслушивали  проекты  Олега,  советовали,  куда
вложить деньги, обещали поддержку и финансирование его проектов в случае
надобности. Олег  примечал,  мотал  на  ус,  очаровывал  жен,  любовниц,
дочерей и тещ, справедливо полагая, что путь к кошельку бизнесмена лежит
через его ближайшее женское окружение. Буквально  через  несколько  дней
Олег взял  свой  первый  в  Тулупинске  кредит,  его  поручителями  были
Сидорова и две ее соседки по  Заполяновке.  Сумма  не  бог  весть  какая
(Наталья Александровна не могла, да и не любила рисковать по-крупному  и
поручилась только  за  эту  цифру),  в  былые  времена  через  его  руки
проходило и  больше.  Но  первый  кирпичик  в  пирамиду  его  финансовой
независимости был заложен.
   Олег, стараясь избегать проявления пылких чувств Сидоровой,  ссылался
на занятость в делах, уходил рано, приходил поздно. Даже в те дни, когда
он появлялся к ужину, ночи Олег ухитрялся проводить в  другом  месте.  А
именно  в  Поляновке,  куда  каждую  ночь   отправлялся   на   "Харлее",
дождавшись, когда Сидорова заснет.
   Поскольку  следующим  в  его  планах   числился   населенный   пункт,
именующийся Поляновкой, вернее, его дамы, способные открыть ему доступ к
большим деньгам, Олег решил изучить вопрос  с  низов.  С  обслуживающего
персонала. Замахиваться на секретарш, компаньонок,  домашних  учительниц
он пока не решался.  План  Олега,  как  и  все  гениальное,  был  прост.
Попасть, если понадобится, в большие дома через кухню или прачечную. Там
работали местные поляновские девчата, грезившее о принце, который увезет
их в Тулупинск. Появление Олега в один из вечеров в  единственном  месте
развлечения для малоимущих слоев населения - поляновском Доме  культуры,
именующемся в простонародье - клуб или дискотека, произвело фурор.
   Затянутый в кожу красавец-мотоциклист мог оказаться как раз тем самым
принцем на белом коне. Олег был гвоздем вечера - при желании он  мог  бы
увести всех этих  рыженьких,  черненьких,  худеньких,  толстеньких,  как
музыкант с волшебной дудочкой в одной из сказок, который с помощью этого
незатейливого инструмента увел из города  всех  детей.  Однако  Олег  не
пытался  попасть  в  Книгу  рекордов  Гиннесса  таким   образом,   сеанс
одновременных свиданий не  являлся  его  целью.  Его  задачей  был  сбор
информации. За несколько ночных поездок в Поляновку  Олег  собрал  массу
ценнейших сведений, покорил сердечки  целой  дюжины  девчонок  и  исчез,
словно ветер в поле, оставив о себе только воспоминания.
   Олег был готов действовать. Деньги он имел, планы тоже.
   Предстояло разыскать Толстого и Скелета, открыть счет в  каком-нибудь
банке и собирать, собирать, собирать денежки, которые жители  Тулупинска
и его окрестностей понесут ему на блюдечке. Сами в очередь встанут.
   Парамонов  уже  снял  в  городе  хорошенькую  квартирку,   присмотрел
небольшую фирмочку. Просили  за  нее  сущие  копейки,  фирма  занималась
всякого рода консультативными услугами,  покупками-перепродажами,  ни  в
каких аферах не участвовала.  Пора  было  приступать  к  самостоятельной
жизни. Оставалась одна проблема  -  Сидорова.  С  ней  нужно  проститься
по-хорошему, так как его положение пока  еще  зависит  от  ее  друзей  и
подруг. Олег ломал голову,  прикидывая  и  так  и  этак,  каким  образом
избавиться от своей "покровительницы". Помог случай.
   Вернувшись из Тулупинска пораньше, чтобы  сказать  последнее  прости,
Олег застукал Наталью Александровну в объятиях  какого-то  парня  -  как
потом оказалось, ее нового инструктора по плаванию.
   Наталья Александровна в вызывающем бикини, которое на ее теле  скорее
вызывало ужас, нежели какое-либо  другое  чувство,  лежала  в  шезлонге,
возле нее на коленях стоял молодой человек, натирающий необъятную  спину
Сидоровой  каким-то  кремом.  Наталья,  блаженно  щурясь,  что-то   тихо
говорила.
   Последнюю фразу и услышал Олег:
   - О... мой пупсик, я тебя обожаю!
   Парамонов тут же  использовал  пикантность  ситуации,  размахнулся  и
запустил "дипломатом" в садовый столик, стоящий под тентом. На  столике,
накрытом на две персоны, в ведерке со льдом  стояла  полупустая  бутылка
шампанского, остатки закусок.
   Столик качнулся и опрокинулся, посуда  с  грохотом  попадала  наземь.
Полуобнаженный   мужик   от   неожиданности   шлепнулся    на    Наталью
Александровну, шезлонг  не  выдержал  массы  двух  разгоряченных  тел  и
хрустнул, увлекая Наталью и ее гостя на пол. На шум выскочила Настя.
   - А-а-а-а, дерр-ржите меня, держите  меня,  -  дико  вращая  глазами,
заорал Олег. - Изменница, держите меня, я убью его, разорву,  задушу!  -
рычал он, размахивая руками.
   Настя кинулась на Олега и повисла у него на плечах, пытаясь удержать.
   - Дайте мне нож, я застрелюсь, нет, лучше яду, я утоплюсь!!! - кричал
Олег, пытаясь стряхнуть с себя повариху.
   - Помогите! Караул! Убивают! - истошно вопила Наталья  Александровна,
стараясь выбраться из-под шезлонга и тренера по плаванию.
   Соседи  и  прислуга,  привлеченные  истошными  воплями,  прильнули  к
заборам с обеих сторон, но разнимать скандалящих не торопились.  Нечасто
в Заполяновке можно развлечься подобным образом, происходящее будоражило
кровь получше сериалов.  Соседи  строили  догадки,  что  случилось,  кто
виноват.  Кто-то  злорадствовал,  кто-то  жалел,  кто-то  азартно  давал
советы: куда бить, куда бежать, что делать.
   Наконец  на  вопли  из  гаража  выбежал  шофер,  он  помог  Сидоровой
подняться с земли, шуганул непрошеных зрителей и привел в чувство Олега.
   - Олежек, это совсем не то, что ты думаешь, вернее, не совсем то... -
пыталась объясниться Сидорова. - Это Вася, мой  тренер  по  плаванию.  Я
решила научиться плавать... Вот и все. Он  у  нас  уже  несколько  дней,
просто ты был страшно занят...
   - Вася? - подняв бровь и саркастически усмехнувшись, произнес Олег. -
Уже несколько дней? Понятно! И где ты его "выловила", этого пловца?
   -  Где?  В  баре,  нет...  в...  спортклубе,  в  баре  спортклуба,  -
оправдывалась Сидорова. - Олег, Олежек, ты сам виноват...  твои  дела...
Тебя нет... А я живая женщина...  -  призналась  наконец-то  Наталья.  -
Вася, он тоже детдомовский, и я тоже напомнила ему...
   - А я-то, идиот, считал вас,  Наталья  Александровна,  идеалом...  Вы
позволили мне полюбить себя, а теперь оттолкнули... Да, вы похожи на мою
мать, но только в другом. Она -  родила  и  бросила,  вы  -  полюбили  и
обманули... - с пафосом, достойным шекспировских героев, произнес  Олег.
- Я не могу оставаться здесь... Прощайте, вы  были  самым  прекрасным  в
моей жизни.
   Сидорова, обрадованная, что мордобоя с кровопролитием  не  будет,  не
протестовала:
   - Пупсик, я не хотела тебя обидеть. Если понадобятся деньги, я всегда
готова помочь! Возьми с собой все, что захочешь, на память,  -  добавила
она, осторожно укладывая в шезлонг  свое  большое  тело  для  дальнейшей
процедуры натирания кремом.
   - Василий, я вся горю... Мажь дальше, -  скомандовала  она,  закрывая
глаза.
   Олег быстрыми шагами двинулся  к  дому,  стараясь  скрыть  ликование.
Хорошо пошло! И от этой  "бегемотихи"  освободился,  и  своим  делам  не
навредил. Парамонов, прежде  чем  собрать  свои  вещи  и  покинуть  дом,
направился в кабинет к Сидоровой  -  нужно  было  просмотреть  кое-какие
деловые бумаги Натальи Александровны,  в  его  планах  она  была  первым
кошелечком.
   Возможно, читателю покажется неэтичным поступок Парамонова, но  он  с
детства был приучен к мысли, что разделение на женщин и мужчин -  чистая
условность, которой придерживается небольшая  группа  особо  щепетильных
товарищей. Мир давно разделился  на  везунчиков  и  банкротов,  лохов  и
прожженных мошенников. Помоги себе сам,  успей  вперед  конкурента.  Все
обманывают: банки - вкладчиков, правительство - граждан, жены  -  мужей,
дети - родителей. Только одни  по-крупному,  другие  -  так,  мелочь  по
карманам тырят.
   Олег оглядел апартаменты, ставшие для него на пару дней  пристанищем,
но ни сожаления,  ни  горечи  не  испытывал.  Впереди  его  ждала  новая
интересная, бурная жизнь, в которой он, Олег  Константинович  Парамонов,
добьется-таки своего.
   Олег вышел из дома,  прошел  к  гаражу  и  решил  забрать  на  память
"Харлей".  Не  пешком  же  ему  тащиться,  тем  более  что  Наталье  эта
зверь-машина без надобности, а ему пригодится.
 
*** 
 
   "Уважаемые граждане и  гости  города  Тулупинска!  Только  сегодня  и
только один день в нашем городе  дает  оздоровительный  сеанс  известный
знахарь, белый маг, экстрасенс, потомок тибетских лам, ученик известного
белого мага Юлия Конго Ибн-бетта-шао-линь! Приобретайте билеты  у  наших
распространителей, и вы не пожалеете. Ветеранам Отечественной войны 1812
года, пенсионерам отряда космонавтов,  грудным  младенцам  и  беременным
пожилым женщинам - скидки. В конце выступления маг и экстрасенс проведет
серию консультаций. Полнейшее излечение от  икания,  изжоги,  потливости
ног,  предотвращение   нежелательной   беременности,   самопроизвольного
слюноотделения, лечение  слабости,  возвращение  ушедших  мужей,  удачи,
денег, кошек и собак, хомячков, укрощение свекровей и тещ! Ждем  вас  по
адресу: бывший клуб "Красный текстильщик".
   На это объявление Олег наткнулся совершенно случайно,  когда  потерял
всякую надежду найти Толстого со Скелетом. Уже несколько дней он  бродил
по вокзалу и близлежащим окрестностям,  расспрашивал  деда  Митрича,  не
видел  ли  тот  эту  парочку,  прогуливался  по  злачным  местам  -  все
безрезультатно.
   "Неужели я ошибся  и  Толстый  со  Скелетом  -  не  профессионалы?  -
рассуждал Олег. Еще ни  разу  чутье,  спасавшее  ему  жизнь,  помогавшее
выпутываться   из   сложных   ситуаций,   подсказывавшее   замечательные
комбинации, его не подводило. - Люди, зарабатывающие на  жизнь  аферами,
никогда не перестанут  ими  заниматься.  Это  все  равно  что  перестать
дышать, или не петь в ванной, когда принимаешь  душ,  или  не  чесаться,
когда зудит".
   Выходит, чутье Олега дало сбой. Сладкой парочки нигде не было  видно.
Может, они гастролеры и покинули гЪрод  после  столкновения  с  пацанами
Кондрата? И вот, потеряв всякую надежду разыскать аферистов, Олег  вдруг
наткнулся на вышеупомянутое объявление.
   Гарантии, что за сложным псевдонимом "Ибн-бетта-шао-линь"  скрывались
Толстый со Скелетом, не было. Зато Олег не сомневался,  что  объявленный
сеанс - чистой воды мошенничество. До боли знакомые обороты речи, ссылки
на известных лиц, обещания - все указывало на то, что в городе  работают
коллеги. Правда, он уже давно не  занимался  такими  вещами,  в  крупных
городах мода на экстрасенсов прошла, фамилии Чумака, Кашпировского почти
стерлись из памяти неблагодарных потомков. Однако  в  небольших  городах
всевозможное знахарство и экстрасенсорика в малых дозах  могли  принести
определенную прибыль.
   Олег отправился в бывший "Красный  текстильщик",  чтобы  убедиться  в
правильности своих догадок. Клуб находился на окраине Тулупинска, раньше
он   принадлежал   одноименному   заводу   -   "Красный    текстильщик",
процветавшему в эпоху,  которую  сейчас  принято  называть  застойной  и
консервативной.  Теперь  на  фабрике  "Красный  текстильщик",  одной  из
немногих, шили пионерские галстуки.
   Возможно, те из читателей,  чье  детство  и  отрочество  пришлось  на
постперестроечные годы,  даже  не  знают,  что  это  такое,  но  старшее
поколение, безусловно, помнит.  Треугольный  кусочек  кумача,  аккуратно
обработанный со всех сторон, был не просто красной тряпицей, а  считался
частицей  красного  знамени,  символом  эпохи,   атрибутом   пионерского
детства. А символы в те времена  оплачивались  хорошо  и  требовались  в
большом количестве. Галстуки повязывали не  только  малым  детям,  но  и
почетным  пионерам  -  пенсионерам  всесоюзного  значения,  космонавтам,
артистам, гостям зарубежья. Фабрика отгрохала шикарный по  тем  временам
трехэтажный клуб, имела  пионерский  лагерь,  санаторий,  профилакторий,
детский сад, общежития и даже собственный стадион.
   Однако время пионерии закончилось, пионерские галстуки канули в Лету,
государственные  дотации  прекратились,  фабрика  стала   шить   красные
спортивные  майки  и  трусы,  но  увы!   Рабочих   сокращали,   зарплату
задерживали. Все мало-мальски ценное пришлось продать: с  молотка  пошли
бывший пионерский  лагерь,  садик,  стадион,  профилакторий,  общежития.
Остался только клуб. На трехэтажное здание на окраине города, к тому  же
давно - не ремонтированное, покупателей не  нашлось.  Клуб  числился  на
балансе полумертвой  фабрики.  Часть  помещений  сдавали  в  аренду,  на
третьем этаже жили те, кто лишился  общежития,  но  все  еще  служил  на
фабрике.
   - Идиоты,  -  пробормотал  Олег,  разглядывая  клуб,  -  на  что  они
рассчитывают?
   Олегу было достаточно одного  взгляда  на  собравшуюся  толпу,  чтобы
подсчитать, сколько здесь можно заработать.  Получались  сущие  копейки.
Нет, народу собралось много, но в большинстве своем это были работяги  с
прекратившего  свое  существование   "Красного   текстильщика",   мелкие
служащие, домохозяйки и дети. Среди  общей  массы  выделялась  небольшая
прослойка с характерными загорелыми обветренными  лицами  -  челночники,
хозяева коммерческих  лотков.  Сидели  они  ближе  к  сцене,  на  местах
подороже.
   Зал, когда-то огромный  и  величественный,  сейчас  выглядел  жалким.
Половина лампочек в люстрах не горела,  когда-то  кожаные  сиденья  были
кое-где аккуратно зашиты, обтянуты  материей,  смахивающей  на  ту,  что
висела на сцене. Плюшевый занавес, побитый молью, с  вытертыми  золотыми
кистями по бокам смотрелся как декорация к пьесе Горького "На дне".
   Если бы не дело, Парамонов давно покинул бы это унылое заведение.  Он
несколько раз вставал  со  своего  места  покурить,  заглянул  в  буфет,
вернее, его подобие. Три столика, лоток с газировкой, пивом, шоколадными
сырками, чипсами и чупа-чупсами.
   Наконец зрители расселись по местам и началось действие. Свет  погас,
откуда-то сверху послышалась музыка,  перешедшая  в  хрип  -  магнитофон
зажевал кассету.  Наверху,  вероятно,  пытались  ее  заменить,  свет  не
включали. Недовольные зрители начали улюлюкать, свистеть,  требуя  света
или  зрелищ.  Рядом  с  Олегом  кто-то  завозился,  послышалось   чье-то
пыхтение, и звонкий девичий голос крикнул:
   - Лапы убери, козлина!
   В зале захохотали, кто-то сострил:
   - Темнота - друг молодежи. Иди ко мне, я не козел!
   Кто-то подхватил:
   - Кина не будет, будет...
   - Прекратите, как вам не стыдно,  здесь  дети!  -  прикрикнул  чей-то
возмущенный голос, заглушивший последнее слово.
   Раздался детский  плач,  младенца  принялись  успокаивать,  наперебой
предлагая конфетку, поп-корн, чипсы и пиво!
   - Лучше стриптиз, - сказал кто-то в темноте.
   - Где стриптиз? Тут ни фига не видно, - возмутился  другой.  -  Свет!
Включите свет!
   Наконец свет включили, через пару минут наладили музыку, и свет снова
погас, освещенной осталась только сцена. С двух сторон из боковых дверей
на сцену выпорхнули девчушки  в  костюмах,  смутно  напоминающих  что-то
восточное. Они сделали вразнобой  несколько  танцевальных  па,  которые,
вероятно, символизировали восточный танец.
   Музыка смолкла, на сцене появился упитанный человек в светлом помятом
костюме. Олег сразу признал в нем Толстого, как только тот открыл рот.
   - Йес! Нашел! - вскрикнул, обрадовавшись, Олег.
   Его неадекватная реакция на появление  Толстяка  удивила  соседей  по
ряду. Мужик, сидевший через два кресла от  него,  выразительно  покрутил
пальцем у виска.
   - Добрый вечер, дорогие  тулуповцы  и  тулуповки,  рад  видеть  такое
количество гостей. Полный зал зрителей - это не  только  приятно,  но  и
полезно. Каждый из вас получит ответ на  свой  вопрос,  если  только  не
пробурчит себе под нос!  -  речитативом  проговорил  Толстый  и  добавил
тоном, старорежимного конферансье:
   - Зал полон, а это значит, мы можем начинать.
   Олег обернулся. Полон? Ну, это  преувеличение,  зал  был  полупустой.
Толстый продолжал  "растекаться  мыслью  по  древу"  -  вкратце  изложил
биографию мага и экстрасенса, выложив стандартную  версию.  Рос  обычным
мальчиком в приемной семье, авария, голоса, паранормальные  способности.
Но вот однажды к нему "явились" люди в белых одеждах и  рассказали,  что
родители у него неродные, а родные живут в Тибете. Он  отправился  туда,
жил в монастырях, изучал древние трактаты, развивал свои  способности  и
прочее и прочее.
   - А сейчас поприветствуем нашего гостя, - крикнул Толстый, захлопав в
ладоши.
   Зрители захлопали, и Олег снова повернулся к сцене.  Там,  освещенный
прожектором, стоял Скелет. На тощих бедрах висел кусок ткани, на  голове
- чалма, на впалой груди - цепочка с какой-то фигуркой,  смахивающей  на
брелок от ключей. Без одежды он выглядел настоящим дистрофиком.  Недаром
Олег прозвал его Скелетом. Кожа у него почему-то  была  красного  цвета:
вероятно, так он себе представлял цвет горного  загара,  который  должен
быть у жителей Тибета. Голые ноги покрасить  забыли,  и  они  выделялись
своей бледностью на фоне остальных оголенных частей тела.
   Скелет сложил руки лодочкой и поклонился собравшимся.
   - Приветствую всех с добром и миром,  -  произнес  Скелет  неожиданно
звучным и глубоким голосом.
   В зале недружно откликнулись:
   - Здрасссь!
   - Здрав