од юбку лазить нельзя?  -
пробормотал он, нашарил в карманах охранника связку ключей и  вытащил  в
надежде найти нужный.
   Парамонов связал охранника скотчем и примотал к стулу его собственным
брючным ремнем. Взглянул на мониторы,  показывающие  весь  дом.  Скелет,
Толстый  и  Митрич  уже  повязали  сонных  бандитов,  собрали  оружие  и
разряжали магазины. Скелет,  считавший  себя  пацифистом,  увлекся  этим
занятием. Получалось у него споро, будто он всю жизнь разряжал автоматы.
Олег перевел  взгляд  на  другие  мониторы  и  на  одном  увидел  темное
помещение. Нажал на кнопку увеличения  и  разглядел  что-то  лежащее  на
полу,  отдаленно  напоминавшее  человека.  Олег  чертыхнулся   и   бегом
спустился с лестницы. Предстояло теперь найти  это  самое  помещение,  в
котором содержали Дудинкина.
   Когда они зашли в дом, он  заметил  лестницу,  ведущую  вниз,  скорее
всего в подвал. Первая под лестницей дверь вела  в  сауну.  Вторая  -  в
небольшую подсобку. Олег вернулся назад, к подсобке.
   Здесь должна быть еще одна дверь, не сквозь стену же они проходят...
   Дверь действительно была, но замаскированная под стеллажи с какими-то
коробками и пустыми банками.  Олег  сбросил  на  пол  весь  этот  мусор,
отодвинул полки и обнаружил металлическую бронированную дверь. Задвижка,
здоровенный замок. Олег начал подбирать ключи, руки тряслись, связка  то
и дело падала на пол.
   Зазвонил мобильник:
   - Олег, это Петр, ты можешь говорить?
   - Да, только быстро, - отозвался Парамонов, продолжая подбирать ключ.
   - Крюка повязали, облава была, как в кино. Я звоню  в  милицию.  Все,
как договаривались?
   - Да, давай, все, говорить больше не могу.
   Олег отключился, оставалось еще четыре ключа.  Господи,  помоги!  Как
назло нужным оказался последний ключ  -  закон  падающего  бутерброда  в
действии. Олег сорвал замок и спустился по каменным ступенькам  вниз.  В
подвале было темно, но через минуту глаза Олега  привыкли  к  полумраку,
лавируя между ящиками и  бочками.  Парамонов  добрался  до  лежащего  на
грязном полу Дудинкина. Наклонился и невольно вздрогнул.  Лежащее  перед
ним тело назвать Дудинкиным можно было  с  большой  натяжкой.  Распухшее
лицо, ссадины, запекшаяся кровь.
   Олег поднял Акакия Сидоровича, похожего на  сломанную  куклу.  Голова
его болталась на тонкой шее, руки повисли как плети... Олег прислушался:
дышит или нет? Вроде дышит... Дудинкин слабо застонал и открыл глаза.
   - Ты ангел? Все уже кончилось? - спросил он и снова потерял сознание.
   "Бедолага, у него крыша поехала", - подумал Олег.
   Он бегом поднялся в комнату, где его ждали товарищи. Скелет и Толстый
охнули, увидев Дудинкина.
   - Чего встали, быстрее, сюда уже менты едут, - бросил Олег.
   Они  выскочили  на  крыльцо,  оставив  открытой  дверь,  бросились  к
микроавтобусу.
   - Ну что, с ветерком? - произнес Митрич, оборачиваясь.  -  Держитесь,
девочки! - крикнул он, сорвавшись с места так, что машина подпрыгнула.
   Через минуту  автобус  скрылся  за  поворотом,  оставив  позади  лишь
облачко пыли. Вдали послышался шум моторов.  Скелет  выглянул  в  заднее
окошко микроавтобуса.
   - Успели. Еще немного - и нас повязали бы. Чего это  они  так  быстро
приехали? - спросил он у Олега.
   Вечером того же дня по  всем  местным  каналам  крутили  сообщение  о
плановой операции "Захват" и ликвидации одной из бандитских группировок.
С риском для жизни доблестная милиция блестяще провела операцию.
   Скелет хихикнул.
   - Это уж точно, блестяще... Братки небось проснулись и удивились.
   Дудинкин все еще был в отключке. Олег обработал ему раны, обтер грязь
с лица.
   - Как там Акакий? - спросил Толстый. - Пришел в себя?
   Олег покачал головой:
   - Надо врача искать, в больницу его вести нельзя.  Как  мы  объясним,
что с ним произошло.
   - А чего искать, возьми  газету,  там  телефонов  напечатано...  даже
частные "Скорые" ездят... - отозвался Толстый.
   - Чего ты раньше молчал? - буркнул Олег. - У меня где-то была  свежая
газета...
   Олег нашел нужное объявление.
   Через полчаса в дверь позвонили.  На  пороге  появились  медсестра  в
белоснежном накрахмаленном халате, доктор, смахивающий на старорежимного
профессора, и санитар.
   - Руки можно вымыть? Где больной? - спросил доктор.
   Олег провел их в соседнюю комнату, где лежал Дудинкин.
   - Ого, где это так его? - произнес доктор, осматривая больного.
   - Несчастный случай, - отозвался Олег.
   Доктор не стал  проявлять  любопытство  и  поверил  Олегу  на  слово.
Большие деньги ему платили за другое.
   - На вашем месте я бы его срочно госпитализировал, -  сказал  доктор,
настраивая принесенное с собой оборудование. - Кардиограмма не  очень...
Подозрение на сломанное ребро... Болевой шок...
   - Доктор, нам бы не хотелось с ним расставаться...
   - Зачем вам лишние неприятности? - произнес доктор, набирая  какое-то
лекарство из ампулы.
   - Нет, мы не хотим расставаться, - настойчиво повторил Олег.
   - Ну как хотите, это обойдется вам в  круглую  сумму.  Надеюсь,  наши
расценки вы знаете, - делая укол, произнес доктор.
   Олег кивнул:
   - Делайте все, что необходимо, не беспокойтесь.
   - Лизонька, придется вам тут подежурить, поставим капельницу.
   Через два часа, получив деньги,  бригада  частной  "Скорой"  покинула
квартиру Олега.
   - Слушай, вот сервис, - произнес Митрич. - Приехали быстро, два  часа
сидели, все лекарства у них есть... А  говорят,  "Скорые"  у  нас  плохо
работают...   Денег   нет,   бензина   нет,    лекарств    нет,    врачи
невнимательные...
   - Правду говорят, - буркнул Толстый. - Знаешь,  во  сколько  все  это
обошлось? Месяц жить можно... Вон в квитанцию загляни...
   Толстый протянул Митричу счет.
   - Ни фига себе! Куда катимся, как жить простому  человеку?  Помирать,
одно слово, и все. За что воевали? За то, чтоб рвачи всякие нас грабили?
- бормотал потрясенный Митрич.
   - Не переживай, придет в  себя  Дудинкин,  мы  с  него  наши  денежки
получим, болей сколько влезет, - утешил его Толстый.
   - А с Ивановым что будем делать? -  спросил  Митрич.  -  Он  там  уже
вторые сутки сидит.
   -  Олег,  -  тихо  позвал  Скелет  Парамонова,  сидящего  у   кровати
Дудинкина. Лицо Акакия  порозовело,  сероватый  оттенок  исчез,  дыхание
стало ровнее. Олег вышел из комнаты.
   - Мы ж про Иванова забыли, - напомнил  Олегу  Скелет.  -  С  ним  что
делать?.. Он же нам мстить будет...
   - Не будет, он сам себя подставил. Крюка  взяли?  Взяли.  А  по  чьей
наводке? Кто его пригласил на стрелку? Иванов. Да плюс еще  браслетик  у
него на руке болтается... Мы с ним поговорим,  растолкуем  что  к  чему.
Ничего, пусть посидит в подвале, пока  Акакий  в  себя  не  придет...  А
сейчас пошли спать, меня ноги уже не держат, - признался Олег.
   Однако сразу лечь не получилось. В комнату влетел Толстый:
   - Быстрей, там по ящику такое показывают... про нас...
   - Мы уже слышали про блестящую операцию доблестной мили...  -  Скелет
не успел договорить.
   - Да нет, про "Городок развлечений" и акции, - прервал его Толстый, -
там такое показывают...
   На местном канале шел экстренный  выпуск.  Держатели  акций  "Городка
развлечений" пришли получать свои проценты,  а  получили  комбинацию  из
трех пальцев, в простонародье  -  фигу.  Кто-то  что-то  сказал,  кто-то
что-то услышал, нажали на персонал, и выяснилось, что  денег  на  счетах
нет,  не  существует  никакого  иностранца,  никакой  московской  фирмы.
Нынешний генеральный директор ОАО  Иванов  испарился,  денег  на  счетах
нет... Взбешенные вкладчики разнесли по камешку здание  фирмы,  побывали
на стройке,  забросали  камнями  ресторан,  где  обычно  бывал  господин
Иванов. Население обратилось к властям  с  требованием  принять  меры  и
вернуть деньги населению. Выяснилось, что часть  бюджетных  средств  для
прокрутки  была  пристроена   сюда   же.   Перед   учителями,   врачами,
библиотекарями  и  прочими   бюджетниками   замаячил   призрак   полного
безденежья...
   - Вовремя  мы  это...  слиняли,  -  глубокомысленно  заметил  Скелет,
почесывая кадык.
   - Вот тебе еще одна причина, почему не стоит бояться  Иванова...  Ему
будет не до нас. Хватит новостей на сегодня, пошли спать.
   Наутро Акакий Сидорович пришел в себя и никак не  мог  поверить,  что
все его мучения закончились. Время, проведенное в  заключении,  коренным
образом изменило его  сознание.  Открыв  глаза,  он  потребовал  Библию,
отказывался вступать с  кем  бы  то  ни  было  в  разговоры  и  попросил
пригласить священника.
   Парамонов всерьез опасался за разум  пострадавшего.  Оно  и  понятно,
выдержать такие мучения мог  далеко  не  каждый  даже  очень  выносливый
человек. Олег не стал спорить и привез из ближайшей  церкви  священника.
Отец Порфирий, выслушав просьбу Олега приехать к  тяжело  больному,  без
колебаний  согласился,  тем  более  что  Олег  сделал  довольно   щедрое
пожертвование.
   Отец Порфирий и Дудинкин  проговорили  несколько  часов,  после  чего
Акакий почувствовал себя лучше. Акакий  был  уверен,  что  выбраться  из
подвала ему помог ангел, и, хотя Олег рассказал, как все было  на  самом
деле, стоял на своем:
   - Бог мне простил все мои прегрешения... Я страшно жил...  Поклонялся
бесовскому. Деньги, они от лукавого. Уйду в пустыню, отшельником  стану,
в  монахи  меня  не  возьмут,  грешил  много...  Ради  денег  злодейства
совершал...
   - Вот давайте о деньгах поговорим подробнее, - перебил  его  Олег.  -
Акакий Сидорович, вы в некотором роде как мой должник... Ну за спасение,
само собой, разумеется, и... Я  один  из  тех  детей,  которых  с  вашей
помощью за границу продали. Не узнаете? - обратился он к Акакию.
   Дудинкин вгляделся в молодого человека и пожал плечами:
   - Прости меня, слеп я был, жаден и гадок...
   - Все так, но мне бы хотелось получить денежную компенсацию. Я пока в
пустыню не собираюсь... Деньги, конечно, грязь и зло. Но мне они нужны.
   - Да-да, понимаю. Я все отдам, -  произнес  Акакий,  раскрывая  томик
Библии.
   -  Когда?  Уточните,  -  настаивал  Олег.  Его  начинали   раздражать
кардинальные перемены в сознании подпольного миллионера.
   - У  меня  в  квартире  горшок  цветочный...  там  ключи  от  дачи  и
погреба... Все спрятано  на  даче.  Гороховка.  Третья  линия,  строение
пять... Там в подвале бочки с капустой... Я бы хотел  сделать  небольшое
пожертвование из этих денег, если  вы  не  против,  -  робко  проговорил
Дудинкин. - И еще хотел бы, чтобы вы отвезли меня домой. Мне тут  как-то
неуютно...
   - Акакий Сидорович, я вас не могу бросить, за вами нужен уход...
   - Нет-нет, не беспокойтесь...
   - Дело хозяйское, - пожал плечами Олег.
   Он отвез Акакия Сидоровича домой, забрал ключ и поехал на дачу.  Олег
чувствовал какую-то опустошенность. Приключения закончились. Через час в
его  руках  окажутся  деньги,  много  денег...  Он  избавился  от   всех
неприятностей... Поедет к Бобровой и сделает предложение Дарье...  Пусть
Боброва откажется дать  благословение,  Олегу  плевать...  Пусть  лишает
наследства, они с Дарьей будут богатыми и счастливыми... Уедут в Италию,
он покажет ей Рим, Неаполь...
 
*** 
 
   Гороховка оказалась типичным дачным поселком,  но  сегодня  тут  было
очень оживленно. Народ бежал в одном направлении, кто с ведрами,  кто  с
лопатами. "Субботник у  них,  что  ли?"  -  удивился  Олег.  Дорогу  ему
преградил мужик с красной повязкой на рукаве.
   - Товарищ, туда нельзя, - произнес дружинник.
   - А если я там живу? - возмутился Олег. - Извините,  мне  некогда,  я
спешу.
   - Мужик, ты русский язык понимаешь?  Там  все  равно  не  проехать...
Пожарная машина дорогу перекрыла... Пешком иди.
   - Вот черт! - ругнулся Олег, выбираясь из машины. Пройдя немного,  он
увидел, что горит один из домов, а  пожарные  пытаются  спасти  то,  что
осталось.
   Телефон в Гороховке был один - в здании бывшего сельсовета. Пока туда
добежали, пока вызвали  пожарных,  пока  те  приехали...  Тушить  своими
силами дачники  не  могли.  Дело  в  том,  что  в  Гороховке,  как  и  в
большинстве дачных поселков, в летний период с  водой  была  напряженка.
Сезон полива. Ближайшая работающая колонка находилась на соседней улице.
Короче говоря, когда раздобыли  воду  и  начали  тушить,  пожар  бушевал
вовсю. Все это  Олег  услышал,  стоя  в  толпе  зевак  и  сочувствующих,
обсуждающих событие.
   - А хозяин в городе, ничего не знает, - проговорила какая-то  женщина
в ярком цветастом сарафане. - Он редко сюда наведывается.
   - Вот отсюда все проблемы: купят дачу, а сами  в  ней  не  живут,  за
дачей не присматривают. Тут с неделю  бомжи  какие-то  шатались,  небось
ночевали там и подожгли. Давно пора дачи на охрану поставить.
   - Интересно, застрахованная или нет? Это ж такие деньги...
   Поглазев  на  пожар,  Олег  отправился  на  поиски  дачи   Дудинкина.
Разобраться, где вторая, а где третья линия, было сложно. Олег  завернул
за угол и увидел табличку "Строение  номер  пять".  Обрадовался,  открыл
калитку, достал ключи.
   -  Мужчина,  что  вам  нужно?  -  окликнула  его  какая-то  бабулька,
копошившаяся в огороде. Олег ее не заметил.
   - Мне? Простите, у меня тут друг живет...
   - Здрасте, никаких  другов  тут  нет.  Это  моя  дача,  почитай,  лет
двадцать.
   - Как это лет двадцать? - возмутился Олег. -  У  меня  ключи,  вот  и
адрес записан. Третья линия, строение номер пять. Вот.
   Бабулька ойкнула, выронив из рук тяпку. Быстренько  обтерла  фартуком
руки  и  засеменила  к  Олегу.   Сердитое   выражение   лица   сменилось
участливо-заботливым:
   - Ну-ка, иди сюда, внучок. Присядь на скамеечку, я тебе кваску вынесу
холодненького.
   - Слушайте, не морочьте мне голову. Это строение пять? -  Олег  ткнул
пальцем в сторону таблички с номером.
   - Пять, пять, - согласилась бабулька. - Только  линия  вторая,  а  не
третья. А третья там, за углом.
   - Ну так бы и сказали, - буркнул Олег,  поднимаясь  со  скамейки.  Он
вернулся на улицу, где пожарные закончили тушить пожар.  Строение  номер
один, три... семь. Стоп, а где пять? Олег не поверил  своим  глазам:  на
закопченной от пожара балке висела покореженная табличка "Строение номер
пять". Олег кинулся к воротам, расталкивая пожарных и любопытных.
   - Господи, да что ж это такое! Не может быть. Все псу  под  хвост!  -
вопил он как сумасшедший.
   Ноги подкосились. Олег плюхнулся на землю, силы оставили его.  Такого
потрясения он давно не испытывал.
   - Врача, врача, погорелец объявился! - истошно завопил кто-то.
   Откуда-то возникла молоденькая врачиха с чемоданчиком в  руке,  ловко
закатала рукав рубашки Олега, сделала укол. Олега  подняли,  усадили  на
бревно, пытались успокоить. Олег не реагировал, никак не мог смириться с
тем, что удача отвернулась от него. Столько  усилий  затрачено,  столько
комбинаций  придумано  -  и  все  зря...   Зеваки   разошлись,   оставив
потерпевшего наедине с его горем.
   Олег попытался отыскать на пепелище то, что раньше  было  подвалом...
Чудом уцелевшая лестница вела вниз. Олег спустился. Надежды на  то,  что
деньги и камушки целы, почти не было. Однако Олег растаскивал головешки,
разгребая пространство вокруг себя. Бочки были  на  месте,  закопченные,
искореженные. Олег, поднатужившись, свалил одну на пол, выгребая  руками
обуглившуюся капусту. Рука нащупала что-то твердое.  Олег  вскрикнул  от
радости, не веря своей удаче. Вытащил то, что  еще  недавно  было  целым
состоянием, а теперь превратилось в обгоревшую пачку зеленых  листов.  В
ней  было  несколько  миллионов  долларов,  но  воспользоваться  ими  не
представлялось никакой возможности.
   Олег перевернул другую бочку,  вытряхнул  содержимое  -  камушков  не
было, они расплавились, сгорели, превратились в пшик! Пошатываясь,  Олег
выбрался из того, что некогда было подвалом дачи  Дудинкина.  Добрел  до
машины, но садиться за руль не было сил. Олег просидел в салоне до утра.
Ему мучительно хотелось курить, но сигареты давно кончились, а  магазина
поблизости не было. Пора возвращаться домой, там его с нетерпением  ждут
компаньоны. Лучше не думать о том, как они воспримут известие о пожаре.
   Он подъехал к своему дому, поднялся  в  квартиру.  Друзья  не  спали,
везде горел свет, а в гостиной шла  оживленная  беседа.  Олег  распахнул
дверь и замер. За празднично накрытым столом сидели  люди,  ставшие  его
друзьями. Олег не сразу обратил внимание на  высокую  стройную  женщину,
стоящую у окна к нему спиной.
   - Олег, у нас сюрприз, - бросились к нему друзья, смущенно улыбаясь.
   - Ой, а чего ты такой чумазый? -  спросил  Скелет,  разглядывая  лицо
Олега, вымазанное сажей.
   - Это у меня для вас сюрприз, только неприятный,  -  устало  произнес
он, опускаясь на стул. - У нас нет денег, мы  опоздали,  все  сгорело...
Все! Я неудачник, у меня на лбу большими буквами написано: неудачник.
   - Здравствуй, Олег, - произнесла женщина, повернувшись к Парамонову.
   Олег поднял голову и криво усмехнулся:
   - Анна Владимировна собственной персоной. Добить пришла? Давай, самое
время.
   Боброва подошла к нему и произнесла с улыбкой:
   - Здравствуй, сынок.
   Олег обалдело уставился  на  Боброву,  пытаясь  высвободиться  из  ее
объятий.
   - Уберите эту сумасшедшую, у нее крыша поехала! - крикнул он друзьям,
которые с умилением смотрели на эту сцену.
   - Константиныч, ты это... матери не груби, - произнес Митрич, потирая
подбородок.
   - Вы что, с ума посходили? -  заорал  Олег,  вскакивая  со  стула.  -
Дурдом какой-то.
   - Олег, - подала голос Боброва, - так уж получилось, ты действительно
мой сын, мой единственный ребенок, грех молодости...
   - Я сплю, я, наверное, сплю или у меня галлюцинации!  Все  нормально,
это сон или психоз. Чисто нервное, точно, столько  денег  потерять...  -
успокаивал себя Олег.
   -  Ой,  кажется,  чайник  закипел!  -  воскликнул   Георгий,   бросив
выразительный взгляд на Митрича и Антона Антоновича.
   Друзья поняли и тихонько вышли из комнаты, оставив  Олега  наедине  с
Анной Владимировной.
   - Вот документы, - проговорила Анна  Владимировна,  положив  на  стол
толстенную папку. -  Кирилл,  мой  управляющий...  он  собирал  на  тебя
компромат... Глаза мне открыть хотел... открыл... Я, когда тебя выгнала,
места себе не находила, думала, с ума сойду от бешенства. Я-то полагала,
что тебя интересую я, а не мои деньги. Отомстить решила... У  богатства,
что ни говори, есть и свой положительные стороны. Я  наняла  целый  штат
частных детективов, все свои связи использовала...  Кирилл  передал  мне
материалы о твоих нынешних аферах, я хотела знать все о твоем прошлом...
связи, родственники, враги, друзья, привязанности...  искала,  как  тебя
зацепить, чтоб посильнее тряхнуло... Только вот тряхнуло  меня...  Когда
заглянула в досье, не поверила. Быть такого не может! Но оказалось,  что
жизнь круче  любой  "мыльной  оперы"...  Мне  было  всего  семнадцать...
Впереди целая жизнь, золотая медаль, институт, спорт...  Первая  любовь,
выпускной вечер,  шампанское,  рассвет  на  реке...  Когда  поняла,  что
беременна, было уже поздно,  взяла  академотпуск  и  уехала  к  тетке  в
деревню... К матери я боялась вернуться,  она  была  старой  закалки,  а
тетка меня поняла и приняла... -  Анна  Владимировна  замолчала,  каждое
слово давалось ей с трудом. - Пришлось отдать тебя в детский дом, хотела
вернуться, как только встану на ноги...  Но  все  завертелось...  учеба,
соревнования... Когда решила  тебя  забрать,  узнала,  что  детский  дом
расформирован, искать бесполезно...  Тогда  время  было  такое...  Потом
Европа, Штаты... назад возврата не было... Я всю жизнь казнила  себя  за
слабость... больше не родила... помогала детским домам, приютам... Я так
виновата перед тобой...
   - Как трогательно! - холодно заметил Олег. - Где мой носовой  платок,
у меня рубашка от слез промокла... Мадам, вы  приняли  мою  квартиру