- Я уж боялась, не заболел ли?
   - Нет, спасибо. Ой, вкусно  как!  Тетя  Клара,  ты  -  волшебница,  -
поспешил перевести разговор на другую тему Олег. - Добавочки можно?
   - И мне,  пожалуйста,  -  подала  голос  Дарья.  Олег  только  сейчас
заметил, что на девушке не джинсы с футболкой, как  обычно,  а  открытый
цветной  сарафанчик.  Волосы  она  распустила,  и  они  мягкими  волнами
обрамляли лицо, придавая ему очарование.
   "Надо же, а у мышонка, оказывается, грудь есть,  -  подумал  Олег.  -
Интересно, как она выглядит без очков?"
   Олег принялся внимательно разглядывать будущую  родственницу,  и  она
все больше и больше ему нравилась.
   - Предлагаю вечером  сходить  куда-нибудь,  -  вдруг  выпалил  он.  -
Например, в казино или в кино.
   Даша перестала есть, подняла на него удивленный взгляд, на  мгновение
замерла и ответила:
   - Лучше уж  в  кино,  казино  терпеть  не  могу.  Туда  можно  ходить
исключительно в научных целях: для наблюдения за некоторыми экземплярами
"homo" неразумного.
   Олег улыбнулся своей коронной неотразимой улыбкой.
   - Кино так кино. Кларочка, принеси, пожалуйста, сегодняшнюю газету. У
нас культпоход.
   Клара принесла газету, Олег раскрыл ее на нужной странице  и  передал
девушке:
   - Выбирай фильм.
   Даша внимательно просмотрела репертуар кинотеатров.
   - Пойдемте на "Сталкера", лучше, чем всякая американская чушь.
   Олег чуть не поперхнулся: странная  девушка,  ее  в  кино  приглашают
развлечься, а она... - "Сталкер" так "Сталкер". Пока Дарья с  увлечением
смотрела фильм,  Олег  разглядывал  девушку.  Если  над  ней  немножечко
поработать, получится потрясающая красавица. К тому же с мозгами...
   Через три дня Олег понял, что  влип.  Влип,  как  прыщавый  школьник,
влюбившийся в одноклассницу. Скажи ему кто-нибудь, что  такое  возможно,
он не поверил бы. Любовь-морковь - это из  его  далекой  юности,  времен
полового созревания. Тем более влюбиться в  такую  девушку,  как  Дарья?
Оставшееся до приезда Анны Владимировны время они проводили вместе. Олег
дарил  Даше  цветы,  ходил  для  нее  на  руках,  выделывал  в  бассейне
всевозможные фортели,  но  продвинулся  на  пути  к  сердцу  девушки  на
сантиметр: она перешла с ним на "ты", называла его Олегом, смеялась  его
шуткам, охотно гуляла с  ним  -  и  все.  Возможно,  она  скрывала  свои
чувства, держала себя в руках, но, как говорится,  от  дружбы  до  любви
всего один поцелуй. Главное, в нужное место и вовремя.
   Возвращение Анны явилось для Олега настоящим ударом. Он держался  изо
всех сил, но мысль о предстоящей женитьбе наводила на него уныние.  Если
он женится на Бобровой, о Дарье можно забыть раз и навсегда. Никогда еще
Олег не чувствовал  себя  так  отвратительно.  Обычно  он  манипулировал
женщинами, использовал их в своих целях. Сейчас он  сам  себя  загнал  в
тупик: он должен жениться на Анне,  но  сама  мысль  об  этом  была  ему
невыносима.
   Боброва, соскучившись после разлуки, не замечала холодности Олега,  а
он, ссылаясь на дела, задерживался на работе, спускался в гостиную позже
всех, оттягивал сообщение о помолвке.  Ко  всему  прочему  на  горизонте
снова замаячил Иван Иванович.
   Случилось это в городе. В обеденный перерыв, когда Олег шел  в  кафе,
возле  него  затормозила  машина  с   тонированными   стеклами.   Дверца
распахнулась,  кто-то  бесцеремонно  втянул  Парамонова   внутрь.   Олег
попытался оказать сопротивление и тут же  получил  в  челюсть,  удар  на
некоторое время оглушил его. Когда он пришел в себя,  машина  стояла  на
каком-то  безлюдном  пустыре.  Олег  сидел  между   двумя   здоровенными
мордоворотами, на его запястьях болтались наручники. На переднем сиденье
машины Олег увидел мерзкую рожу Иванова.
   - Здравствуй, голубь, хорошо выглядишь, -  произнес  Иванов  в  своей
обычной манере голосом сытого волка. - Как наши дела?  Надеюсь,  я  могу
рассчитывать на приглашение в качестве старинного приятеля?
   - Свадьбы не будет, - глядя ему в лицо, проговорил Олег. - И  тут  же
добавил:
   - Деньги я вам верну, у меня же есть еще время.
   - Да? И где же ты возьмешь такую сумму? У тебя появился спонсор?
   - Какая вам разница, где! Это мои проблемы, сказал - найду, значит  -
найду. Не ссы, солдат ребенка не обидит.
   -  Бугай,  покажи  этому  засранцу,  как  надо  со  взрослыми  дядями
разговаривать, - обратился Иван Иванович к одному  из  сидящих  рядом  с
Олегом качков.
   Тот ухмыльнулся и отвесил Парамонову такую оплеуху, что у того голову
с шеи чуть не сорвало.
   - Ну? Еще? - поинтересовался бугай, занося руку на Олегом.
   - Хватит, - приказал Иванов, -  а  то  весь  салон  кровью  уделаете.
Значит, так, красавчик, у тебя месяц. Не отдашь деньги - расстанешься  с
головой. Понял? Высадите этого придурка где-нибудь, - произнес Иванов  и
вышел из машины.
   Олега высадили возле похоронной конторы, он усмехнулся  символичности
места. Да, если через месяц он не достанет денег, попадет сюда.
   - Олег Константинович, что с вами? - воскликнула  секретарша,  увидев
разбитую физиономию Олега.
   - Оступился. Вы не могли бы почистить мой костюм? Не хочу разгуливать
в таком виде...
   - Конечно, конечно, вам нужно обработать лицо, не дай  бог  заражение
будет.
   Олег заперся в туалете. Нужно подумать, пока голова  еще  на  плечах.
Работать он не мог, мучительно захотелось выпить. Олег спустился  в  бар
неподалеку и заказал выпивку. Стакан за стаканом. Что делать? Может, все
рассказать Бобровой и попросить у нее денег? Она, разумеется,  даст,  но
тогда придется на ней жениться. Если Дарья узнает об их женитьбе, он  ее
потеряет навсегда. Смешно, романтические чувства... в  его-то  возрасте,
при его профессии. Да, если  он  попросит  денег  у  Бобровой,  придется
объяснить, почему он задолжал Иванову, рассказать о своей профессии и  о
том, как он попал в дом к Анне. Боброва - женщина гордая,  она  попросту
вышвырнет его и денег не даст.  Что  же  все-таки  делать?  Единственный
выход - покончить с собой менее болезненным способом, чем тот,  что  ему
уготовил Иванов. Менее болезненным? Олег пошел в  туалет,  запер  дверь,
огляделся. Над раковиной торчал металлический штырек, на котором  висело
нечто похожее на бра. Парамонов скинул подтяжки, закрутил петлю, намылил
ее кусочком душистого мыла, балансируя, взобрался на раковину и  накинул
подтяжки на крючок. Петлю он пристроил на шее и прыгнул  вниз.  Подтяжки
растянулись, Олег шлепнулся прямо на грязный пол.
   -  Козел,  извращенец,  подсматриваешь,  урод!  -  завопила  какая-то
женщина, больно стукнув его тяжелой сумочкой по голове.
   Олег удивился: что делает женщина в мужском туалете?
   - Помогите, мужчина вешается! - истошно заорала другая.
   Кто-то принялся стягивать с Олега петлю, кто-то приводил  в  чувство.
Олега замутило, он еле успел добежать до унитаза.  Чьи-то  сильные  руки
подтащили его к раковине, сунули голову под струю холодной воды.
   Олег постепенно  приходил  в  себя.  Идиот,  какой  идиот!  Перепутал
мужской сортир с  женским,  хотел  повеситься  на  подтяжках.  Придурок!
Придурок! Олег на минуту представил себе заголовки газет:  "Самоубийство
в  женском  туалете.  Будущий  супруг  госпожи  Бобровой  кончает  жизнь
самоубийством! Извращенец кончает жизнь самоубийством  перед  свадьбой!"
Какая гадость, Анна не заслужила такого позора!
   Пора брать себя в руки, еще месяц, целый месяц -  тридцать  дней.  Он
обязательно что-нибудь придумает, вот только выпьет еще стаканчик...
   На автопилоте уже под утро Олег добрался до своей городской квартиры.
Хорошо, что ключи он носил с собой. В его комнате на диване кто-то спал,
Олег заглянул во вторую, кровать  тоже  была  занята.  Он  устроился  на
диванчике в коридоре, прикрывшись плащом, снятым с  вешалки.  Наутро  не
смог вспомнить, как попал сюда.
   Олега разбудили чьи-то голоса:
   - Опять тебе пожрать,  вчера  ели.  Иди  лучше  душ  прими,  помойся,
займись чем-нибудь.
   - Так то вчера, а я сегодня хочу. А мыться не буду, я на  той  неделе
мылся, - отозвался Скелет - это был он.
   Олег поднялся с дивана, недоумевая, каким  образом  в  доме  Бобровой
появились Скелет и Толстый.
   - Ой, Олег Константинович! А вы что тут делаете? - воскликнул Скелет,
разглядывая помятое лицо Парамонова.
   - Сплю, - буркнул Олег, направляясь в ванную. -  А  вот  вы  что  тут
делаете? Я же вам денег дал, чтобы вы жилье сняли.
   - А у нас это... деньги кончились, - виновато произнес Скелет.
   - Опять? - тяжело вздохнув, проговорил Олег.
   - Олег Константинович, так вышло... - подал голос Толстый.
   - Куда вышло? - буркнул Олег, разглядывая своих компаньонов.
   - Мы хотели... это... помочь вам... В казино пошли, хотели выиграть в
рулетку... Там был этот... дабыл-день.
   - Чего-чего? - переспросил Олег.
   - Ну день такой, двойного  выигрыша.  Там  все  ставки  автоматически
удваиваются... Это по-английски - "дабылды".
   - Это точно, балды вы! Вам этих денег на месяц должно было хватить...
Все, у меня кредит закрыт.
   - Так свадьба ж скоро, - протянул Скелет, - а там все денежки наши...
   - Свадьбы не будет, - отрезал Олег, запираясь в ванной. Объясняться с
компаньонами не хотелось.
   - Че-то я ничего не понял, - громким шепотом произнес Скелет.
   Олег услышал и через дверь рявкнул:
   - И не старайся, не поймешь! Я сам ничего не понимаю. Не  стойте  под
дверью, вы мне думать мешаете.
   Толстый со Скелетом вернулись в комнату.
   - Может, он того... пошутил или заболел? - с опаской глядя на  дверь,
произнес Скелет.
   Толстый покачал головой - он лучше разбирался в людях. Такими  вещами
не шутят.
   - Я думаю, нам сваливать надо, пока не рвануло, - отозвался он. - Мне
еще пожить охота...
   - Что же, мы его бросим? Он для нас столько сделал,  а  мы?  -  робко
вступился за Олега Скелет. - Это как-то не того... Может,  подождем,  он
ловкий, что-нибудь придумает.
   - Надейся и жди взрыва, - прошипел  Толстый,  собирая  в  пакет  свои
вещи. Он оглянулся и сунул туда  же  настольные  часы,  предположительно
конца восемнадцатого века, и парочку фарфоровых безделушек.
   - Ты чего, сдурел? Положь на место, - ткнул его в бок Скелет.
   - Это компенсация, выходное пособие... Он нам  должен,  -  огрызнулся
Толстый в ответ.
   - Да,  и  что  я  вам  должен?  -  раздался  с  порога  голос  Олега,
вытирающего волосы полотенцем. - Главное, за что? Я  не  понял.  С  утра
как-то плохо мозги соображают.
   - Олег Константинович, вы не обижайтесь,  но  мы  посовещались,  и  я
решил, что мы покинем вас. Приятно было сотрудничать и вообще..
   - Понятно, это ваше дело... Только по поводу компенсации, пожалуйста,
поподробнее...
   - Да, до вашего появления у нас было дело, мы работали,  у  нас  были
свои связи, своя территория... Когда мы начали работать с вами... Короче
говоря, нам необходимо время на восстановление прежней формы...
   - Помню-помню, на вокзале промышляли, на вас еще Кондрат  с  братками
наезжал. Насчет постоянных  заработков  тоже  помню.  Прибыльнее  всего,
вероятно, было  выступление  экстрасенса?  Наверное,  нужно  было  сеанс
продолжить... Зря я вас оттуда увез, любопытно было бы посмотреть...
   - У любого профессионала бывают небольшие спады, критические дни... -
попытался оправдаться  Толстый,  прижимая  к  себе  пакет.  -  Но  я  не
настаиваю на компенсации, мы можем и так уйти. Заработаем, не  пропадем.
Вот только Скелету тяжело придется с  питанием,  но  ничего,  привыкнет.
Лучше быть голодным, но живым, чем мертвяком с набитым желудком. Правда,
Жорик?
   Жорик машинально кивнул,  хотя  кое-что  в  словах  приятеля  ему  не
понравилось. Однако он настолько привык во всем ему подчиняться,  что  и
на этот раз согласился.
   - Валите, валите, перышко для легкости, - разозлился  Олег.  -  Я  на
ваше место посмышленее народ найду. По тридцать пять процентов на  рыло,
на  такие  деньги  любой  согласится.  Из  Москвы  прибегут,  в  очередь
выстроятся.
   - Повторите, повторите, Олег Константинович, процент.  Я  чего-то  не
расслышал, - переспросил Толстый, возвращаясь в комнату.
   - Тридцать пять.
   - Тридцать пять, тридцать пять, мы в доле опять, - проговорил Толстый
вполголоса. - Олег Константинович, мы немножко  погорячились,  ну  живые
люди,  сами  понимаете.  С  кем  не  бывает.  Друзья  бранятся,   только
тешатся... В споре рождается истина... Мы  остаемся  на  этих  условиях,
плюс четырехразовое питание и медицинская страховка.
   - Ну вы охамели, Антон Антонович, может, вам еще и профсоюз  создать?
- съязвил Олег. - Профсоюз работников ловкости рук.
   - Ну так мы уходим или остаемся? - спросил Скелет. - Решайте  скорее,
кушать очень хочется.
   - Заткнись, - шикнул Толстый, ущипнув его за руку.
   - Вот деньги, пойди купи чего-нибудь поесть и пива, а то меня  сушняк
давит после вчерашнего.
   - О, это я мигом, одна нога здесь - другая  там.  Тут  магазинчик  за
углом. - Скелет схватил деньги и выскочил в коридор.
   - Пойду чайник поставлю, - произнес Толстый -  оставаться  наедине  с
Олегом ему не улыбалось.
   После завтрака Олег заперся  у  себя  в  комнате,  пытаясь  придумать
выход. Он обзвонил всех своих знакомых в Тулупинске, надеясь занять хотя
бы часть суммы. Безрезультатно, как по  мановению  волшебной  палочки  -
Олег подозревал, что ее роль сыграл Иван Иванович, - все, кто еще  вчера
предлагал, чуть ли не умолял его взять взаймы, отказывались дать денег.
   Никаких других мыслей в его голове не было, предстояло еще объяснение
с Бобровой. Олег оттягивал его до  тех  пор,  пока  это  было  возможно.
Собрался с силами только к вечеру, купил огромный букет  любимых  цветов
Анны Владимировны и направился к ней.
   Сделаем небольшое отступление и вернемся на  несколько  часов  назад.
Ближе к вечеру Бобровой позвонили из офиса, справляясь о местонахождении
Олега. Секретарша рассказала, в каком виде он пришел  после  обеда.  Все
были подняты  на  ноги  Обзвонили  морги,  больницы,  милицию.  Похожего
человека нигде не было. Анна Владимировна находилась на грани  истерики,
Дарья обошла все места, в  которых  побывала  вместе  с  Олегом.  Только
Зинаида сохраняла спокойствие, собралась и куда-то уехала.
   Под  вечер  Зинаида  привезла  своего  братца  из  больницы.   Кирилл
Михайлович  уже  чувствовал  себя  превосходно,  единственное,  что  его
раздражало, - ограниченность передвижения. Проблему эту решили  довольно
просто - Кириллу достали инвалидное кресло с моторчиком. На нем он  лихо
въехал в кабинет к Бобровой.
   - Анна, у меня к тебе серьезный разговор, - произнес  Кирилл,  кивнув
Зинаиде, чтобы закрыла дверь.
   - Здравствуй, Кирилл, хорошо выглядишь, давай потом. У меня  проблема
- Олег пропал, - перебила Анна Владимировна его.
   - Вот-вот, это как раз о нем. Пока ты была в отъезде, я  тут  кое-что
разузнал про твоего Олега.
   - Оставь, - отмахнулась Боброва, - я уже большая девочка, нечего меня
опекать и лезть в мою личную жизнь. Сплетни меня не интересуют, извини.
   - Нет  уж,  ты  послушай.  Информация,  которую  я  собрал,  довольно
серьезная. Иначе я бы на своих ногах бегал, а не в  коляске  катался,  -
прервал он ее. - В конце концов, я тебя  не  выпущу,  пока  ты  меня  не
выслушаешь, - заявил Кирилл Михайлович, направляя  коляску  к  двери.  -
Надеюсь, что с инвалидом ты бороться не будешь?
   Поняв, что от  бывшего  любовника  так  просто  не  отделаться,  Анна
уселась в кресло и закурила.
   - Давай, у тебя десять минут, не больше.
   - Десять? Вполне достаточно, - отозвался он, оставаясь у двери.
   - Я выяснил, кто твой Бэтмен-инкогнито,  герой-одиночка,  секс-символ
нашей эпохи, - выплевывая с ненавистью слова, захохотал Кирилл.
   Анна поморщилась, как от зубной боли.
   - Твоя злоба скоро  тебя  задушит.  Разве  можно  ненавидеть  другого
только за то, что он лучше  тебя?  -  устало  спросила  она.  -  Ты  мне
противен.
   - Будет еще  противнее,  когда  узнаешь  про  своего  красавчика  всю
правду. Это некто Олег Константинович Парамонов, бывший менеджер стройки
века - "Городка развлечений".
   - Ну и что в этом страшного? Просто он не помнит, как его зовут, быть
менеджером не преступление. Если думаешь,  будто  я  надеялась,  что  он
наследный принц или сын индийского раджи, то ошибаешься. Мезальянс  меня
не пугает. Моих денег хватит на троих мужей, -  усмехнулась  она.  -  Не
понимаю, почему это тебя так волнует? Слушай, Кирилл, а может, ты сам на
это место метишь, поскольку несколько раз со мной переспал? Да если бы я
за всех, с кем спала, выходила замуж...
   Кирилл Михайлович подъехал ближе.
   - Сейчас речь не обо мне, и я не понимаю, что в этом смешного? Да,  я
люблю тебя и считаю, что достоин стать твоим мужем.
   - Мое  мнение,  вероятно,  тебя  не  интересует?  -  отозвалась  Анна
Владимировна, разглядывая старого знакомца так, словно увидела впервые.
   - Я не об этом... Я о том, что этот  человек  недостоин  тебя...  Мои
люди проверяют эту  стройку  века,  есть  подозрение,  что  это  обычная
пирамида...
   - Насколько я помню, ты сказал, что он там был менеджером? - уточнила
Анна Владимировна.
   - Это еще не самое интересное, -  продолжил  Иванов.  -  Он  типичный
альфонс, пристраивающийся к богатеньким дамам бальзаковского возраста.
   - Чушь, - оборвала его Анна, не желая слушать.
   - У меня есть доказательства, за ними  не  так  далеко  ехать,  всего
пятнадцать минут на машине в Заполяновку. Узнай в женском клубе, кто был
предпоследним любовником Сидоровой. Она привезла его откуда-то и таскала
везде с собой, за племянника выдавала. Все в городе знают, что она своих
"племянников" каждые два месяца меняет. Ты станешь посмешищем: твой  муж
- бывший любовник этой вульгарной бабы.  Наконец-то  она  поднимется  до
твоего уровня, у вас одинаковые вкусы на мужчин...
   - Мне все равно, кто чьим был любовником, все, что было раньше,  меня
не касается, - отрезала она, вставая. - Десять минут истекли, прошу тебя
покинуть кабинет.
   Кирилл решил пустить в ход последний козырь:
   - Потеря памяти - фикция,  впрочем,  как  и  его  большое,  пламенное
чувство к тебе. Дура, он тебя использовал. Я  могу  привести  к  тебе  с
десяток свидетелей, которые расскажут, как он собирал о  тебе  сведения.
Родство душ, интересов -  какая  чушь!  Он  все  спланировал  заранее  и
"чувства" к тебе тоже. Дай мне время, и я узнаю, откуда он...
   -  Хватит!  -  крикнула  Анна,  решительно  направляясь  к  двери,  и
отодвинула кресло. - Можешь оставаться здесь, помечтать...  а  я  ухожу.
Надеюсь, к моему возвращению ты уберешься из кабинета...
   Анна  хлопнула  дверью,  оставив  растерянного  Кирилла   Михайловича
одного.
   - Ну что? - заглянула в кабинет Зинаида. - Рассказал?  Она  поверила,
выгонит его? Чего молчишь? - Зинаиду просто распирало любопытство.
   - Не знаю, - задумчиво произнес Кирилл Михайлович. -  Послушал  тебя,
дуру, все рассказал. Надо было  письмо  анонимное  послать...  Она  меня
теперь возненавидит.
   - Все утрясется, главное, чтобы этого урода отсюда выперли.
   - Боюсь, что вместе с ним на дверь укажут и мне.
   Анна заперлась в своей комнате, отказалась от ужина, к завтраку  тоже
не вышла.
   Дарья пыталась поговорить с ней через дверь,  но  Боброва  не  желала
отвечать на вопросы.
   Олег ничего этого не знал, когда появился на пороге дома  Бобровой  с
шикарным букетом роз.
   Первой Олегу попалась Дарья. Она бросилась к нему и повисла у него на
шее.
   - Ты где был? Тут все с ума сходят, тетя заперлась в  своей  комнате,
ничего не ест, ни с кем не разговаривает. Зинаида привезла  из  больницы
Кирилла Михайловича.
   - Кирилл здесь? А ему что  нужно?  Вряд  ли  он  меня  искал,  скорее
обрадовался моему исчезновению, - задумчиво произнес Олег.
   - Все переживали. Я всю ночь не спала!
   - Переживали? А я думал,  моего  отсутствия  никто  не  заметит.  Так
получилось, что я все вспомнил: кто я,