не выслеживал ли его Карстейрс? Как главаря шайки торговцев, наркотиками?
Или причина в твоей новой приятельнице - в миссис Николсон?
   - И то и другое, - предположил Бобби. - Николсон мог знать, что Карстейрс
разговаривал с его женой, и испугался, что она каким-то образом выдала его.
   - Что ж, может, оно и так, - сказала  Франки.  -  Но  прежде  всего  надо
разобраться с Роджером Бассингтон-Ффренчем. Единственная улика против него -
пропажа фотографии. Если бы он рассеял наши сомнения...
   - Ты собираешься спросить его впрямую? Разумно ли  это.  Франки?  А  если
убийца все-таки он, мы же раскроем ему все карты.
   - Ну не совсем.., я знаю, что надо сделать. В конце концов  пока  что  он
был со мной предельно откровенен и честен. Мы усматриваем  в  его  поведении
какую-то сверххитрость, а может, ничего такого и в помине нет,  обыкновенное
простодушие? Может, он сумеет объяснить историю с фотографией.., ну а  я  уж
буду начеку - замечу малейшую заминку, оговорку или жест - короче, все,  что
может его выдать. Если же он сумеет все объяснить, нам следует взять  его  в
союзники - он был бы весьма полезен.
   - Что ты имеешь в виду, Франки?
   -  Дорогой  мой,  возможно,  конечно,  что  миссис  Николсон   -   просто
впечатлительная натура, потому ей и  мерещатся  всякие  ужасы.  Но  ведь  не
исключено, что ее опасения не напрасны.., что ее муж хочет от нее избавиться
и жениться на Сильвии. Неужели ты не понимаешь, что  в  таком  случае  Генри
Бассингтон-Ффренчу тоже грозит смертельная  опасность?  Мы  никак  не  можем
допустить,  чтобы  его  отправили   в   Грэндж.   А   ведь   сейчас   Роджер
Бассингтон-Ффренч полностью доверяет Николсону.
   - Молодец, Франки, - только и сказал Бобби. - Действуй.
   Франки встала, но, прежде чем уйти, сказала:
   - Правда, странно? Такое ощущение,  что  мы  действующие  лица  какого-то
романа.  Причем  сейчас  кульминационный  момент.  Ощущение  потрясающее   -
оказаться в водовороте чьих-то страстей.
   - Понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Бобби. -  В  этом  есть  что-то
жуткое. Я скорее назвал бы это спектаклем, а не романом. Мы будто  ворвались
на сцену в середине второго акта, причем для нас роли  не  написаны.  Однако
приходится делать вид, что мы тоже что-то играем, и это  тем  более  трудно,
что мы понятия не имеем, что происходило в первом акте.
   Франки энергично закивала.
   - Я даже не очень уверена, что это  второй  акт,  по-моему,  уже  третий.
Чтобы понять, что было вначале, наверняка надо проделать длинный  путь...  И
лучше бы нам поторопиться. Так как, сдается мне, финал спектакля близок.
   - И занавес опустится над горой трупов, - сказал Зобби, - А ведь подумать
только - на эту сцену нас привела  самая  обыкновенная  реплика  из  четырех
слов, лишенная для нас какого бы то ни было смысла.
   - "Почему же не Эванс?" Правда,  странно,  Бобби,  что  хотя  мы  уже  до
многого докопались и в нашем спектакле все больше и больше действующих  лиц,
мы ни на шаг не приблизились к таинственному Эвансу.
   - Насчет Эванса у меня есть свои соображенияя. У меня такое ощущение, что
Эванс на самом деле никакой роли не играет. И хотя он и явился, так сказать,
отправной точкой, сам по себе он, возможно, ничего  не  значит.  Как  в  том
рассказе Уэллса, в котором принц возвел то ли прекраснейший  дворец,  то  ли
храм, точно не помню, вокруг усыпальницы своей возлюбленной. А когда  дворец
был закончен, ему показалось, что одна деталь  нарушает  гармонию.  И  принц
приказал: "Уберите это отсюда". А деталью была как раз сама усыпальница.
   - Временами мне кажется, что никакого  Эванса  вообще  не  существует,  -
сказала Франки.
   И,  простившись  кивком  со   своим   "шофером",   направилась   к   дому
Бассингтон-Ффренчей.

Глава 21

Роджер отвечает на вопрос

   Франки улыбнулась удача - неподалеку от дома она встретила Роджера.
   - Привет, - сказал он. - Что-то вы рано вернулись из Лондона.
   - Не было настроения там торчать, - сказала Франки.
   -  В  дом  уже  заходили?  -  спросил  Роджер.  Лицо  его  омрачилось.  -
Представляете, Николсон рассказал Сильвии о бедолаге Генри. Бедняжка, тяжело
ей это далось. Похоже, ничего подобного у нее и в мыслях не было.
   - Я знаю, - сказала Франки. - Они оба были в  библиотеке,  когда  я  туда
зашла. Она была.., очень расстроена.
   - Послушайте, Франки, - сказал Роджер. -  Совершенно  необходимо  убедить
Генри лечь в клинику. Все не так уж безнадежно. Морфий он принимает  не  так
давно... И у него есть стимул - Сильвия, Томми, его дом.  Необходимо,  чтобы
он понял - после  лечения  он  будет  вполне  нормальным  человеком.  Только
Николсон сумеет ему помочь. На днях он  со  мной  беседовал.  Он  добивается
поразительных результатов, даже в тех случаях, когда люди годами  находились
под властью проклятого  зелья.  Если  бы  только  Генри  согласился  лечь  в
Грэндж...
   Франки не дала ему закончить.
   - Послушайте, я хочу вас кое о чем спросить, - сказала она. - Задать  вам
один вопрос. Надеюсь, вы не сочтете, будто я сую нос не в свое дело.
   - О чем речь? - заинтересованно спросил Роджер.
   - Скажите, это вы взяли фотографию из кармана  того  человека..,  который
упал со скалы в Марчболте?
   Франки пристально вглядывалась в  лицо  Роджера.  То,  что  она  увидела,
вполне ее удовлетворило.
   Легкая досада, некоторое смущение - ни испуга, ни прочих уличавших бы его
чувств.
   - Ну скажите на милость, как это вы  догадались?  -  спросил  он.  -  Вам
сказала Мойра?.. Но ведь она не знает.
   - Значит, это все же вы взяли фотографию?
   - Боюсь, что так.
   - А почему?
   Роджер, кажется, опять смутился.
   - Ну представьте мое положение. Меня попросили до приезда полиции  побыть
с этим несчастным. Смотрю, у него  из  кармана  что-то  торчит.  И  что  же,
оказывается,  это  фотография  женщины,  которую  я  знаю,   -   вот   такое
совпадение..,  причем  замужней  женщины..,  и,  как  я  полагаю,  не  очень
счастливой в  браке.  Что  ей  грозит?  Дознание.  Скандальная  известность.
Возможно, имя ее будут склонять во всех газетах. Я действовал по  наитию.  Я
вытащил фотографию и порвал. Вероятно, я не  должен  был  этого  делать,  но
Мойра Николсон милейшее существо, и мне не хотелось, чтобы она  оказалась  в
неприятном положении.
   Франки облегченно вздохнула.
   - Значит, вот оно что, - сказала она. - Знали бы вы...
   - Знал что? - озадаченно спросил Роджер.
   - Нет, сейчас я не смогу вам рассказать, - ответила Франки.  -  Возможно,
позднее. Все довольно запутанно. Я понимаю, почему вы взяли  фотографию,  но
что вам помешало сказать, что вы узнали покойного? Разве  вам  не  следовало
сказать полиции, кто он?
   - Узнал покойного? - сказал Роджер. Он был явно растерян. - Как я мог его
узнать? Я не был с ним знаком.
   - Но вы же познакомились с ним здесь.., примерно за неделю до того.
   - Дорогая моя, вы что, с ума сошли?
   - Алан Карстейрс.., вас же познакомили с ним.
   - А, конечно. Человек, который приезжал сюда с Ривингтонами. Но  покойный
был не Алан Карстейрс.
   - Нет, Алан Карстейрс!
   Они уставились друг на друга, потом Франки сказала  с  вновь  вспыхнувшим
подозрением:
   - Вы не могли его не узнать.
   - Я не видел его лица, - сказал Роджер.
   - Как так?
   - Не видел. Оно было прикрыто носовым платком. Франки уставилась на него.
И вдруг вспомнила, что, когда Бобби впервые рассказывал об этой трагедии, он
помянул, что прикрыл лицо покойного носовым платком.
   - И вам даже не пришло в голову посмотреть на него? - продолжала Франки.
   - Нет. С какой стати?
   "Если бы я обнаружила в кармане покойного фотографию своего знакомого,  я
бы непременно посмотрела на его лицо,  -  подумала  Франки.  -  До  чего  же
мужчины очаровательно нелюбопытны!"
   - Бедняжка, - сказала она. - Мне ужасно ее жаль.
   - Вы о ком.., о Мойре Николсон? Почему вам ее так жаль?
   - Потому что она живет  в  постоянном  страхе,  -  задумчиво  проговорила
Франки.
   - Действительно, у нее всегда такой вид, будто до смерти кого-то  боится.
Но кого?
   - Своего мужа.
   - Да, вот уж кого я не пожелал бы иметь своим врагом, - признался Роджер.
   - Она уверена, что он пытается ее убить, - выпалила Франки.
   - О, Господи! - Роджер посмотрел на нее  с  недоверием,  -  Присядьте,  -
сказала Франки, - Мне многое надо  вам  рассказать.  Я  могу  доказать,  что
доктор Николсон - опасный преступник.
   - Преступник?
   В голосе Роджера слышалось откровенное сомнение.
   - Выслушайте меня, а тогда скажете.
   Франки кратко и точно изложила ему все, что произошло с того  дня,  когда
Бобби и доктор Томас обнаружили тело незнакомца. Она  утаила  лишь  то,  что
авария не была настоящей,  но  при  этом  дала  понять,  что  задержалась  в
Мерроуэй-Корт только  из-за  страстного  желания  докопаться  до  сути  этой
загадочной истории.
   Она не могла пожаловаться на отсутствие интереса у своего  слушателя.  Ее
рассказ определенно произвел на Роджера впечатление.
   - Неужели это правда? -  спросил  он.  -  Что  этого  человека,  Джоунза,
пытались отравить, и все остальное - тоже?
   - Истинная правда.
   - Простите мне мою недоверчивость, но, согласитесь,  все  это  необходимо
еще как-то переварить.
   Некоторое время он что-то с хмурым видом обдумывал.
   - А знаете, - сказал он наконец. - Как ни диковинно все это звучит,  ваша
догадка,  по-моему,  верна.  Этого  человека,  Алекса  Причарда,  или  Алана
Карстейрса, должно быть, и в самом деле убили. Иначе кто бы стал  покушаться
на жизнь Джоунза? Ну  а  можно  ли  считать  "ключом  ко  всей  истории  эту
загадочную фразу - "Почему же не Эванс" -  вопрос  спорный  и  не  столь  уж
важный. Вы ведь все равно не знаете, кто такой этот Эванс. Будем исходить из
того, что убийца или убийцы полагали, будто Джоунз знает что-то - независимо
от того, отдает он себе в этом отчет или нет, - что может  представлять  для
них опасность. И соответственно они  пытались  его  устранить  и,  возможно,
попытаются снова, если нападут на его след. Пока, по-моему,  все  логично..,
но вот почему вы решили, что преступник Николсон, я так толком не понял.
   - Он прямо-таки зловещая личность, и у него темно-синий  "тальбот",  и  в
день, когда Бобби подсыпали морфий, Николсон куда-то отсюда уезжал.
   - Ваши улики не очень-то убедительны.
   - Есть еще многое другое, о чем миссис Николсон рассказала Бобби.
   Франки пересказала все Роджеру, и опять окружавший их  мирный  английский
ландшафт лишил это повествование какой бы то ни было  убедительности  -  все
страхи миссис Николсон казались нелепыми и надуманными.
   Роджер пожал плечами.
   - Она считает, что это Николсон снабжает Генри порошком..,  но  ведь  это
только предположение, у нее нет ни единого доказательства. По ее мнению,  он
хочет залучить Генри в Грэндж в качестве пациента.., что ж,  для  врача  это
вполне естественное  желание.  Любой  врач  хочет  иметь  как  можно  больше
пациентов. По ее  мнению,  он  влюблен  в  Сильвию.  Ну,  на  этот  счет  я,
разумеется, ничего не могу сказать...
   - Раз она говорит, значит, так оно и  есть,  -  перебила  его  Франки.  -
Подобные вещи всякая жена обычно сразу чувствует.
   - Однако даже если согласиться, что так оно  и  есть,  сей  факт  еще  не
означает, что ее  муж  опасный  преступник.  Сплошь  и  рядом  в  чужих  жен
влюбляются вполне законопослушные граждане.
   - А эта ее уверенность в том, что он хочет ее убить, - настаивала Франки.
   Роджер посмотрел на нее насмешливо.
   - Неужто вы принимаете это всерьез?
   - Так или иначе, она в это верит. Роджер кивнул и зажег сигарету.
   - Вопрос в том, насколько серьезно следует относиться к ее  уверениям,  -
сказал он. - Жутковатое место этот Грэндж, полон странных  субъектов.  Жизнь
там может довести до нервного срыва любую женщину, тем более если речь  идет
о натуре робкой и впечатлительной.
   - Значит, вы считаете, что она это придумала?
   - Этого я не говорю. Возможно, она совершенно искренне верит,  будто  муж
пытается ее убить.., но вот существуют ли основания для  такой  уверенности?
Мне кажется, вряд ли.
   С удивительной ясностью  Франки  вспомнились  слова  Мойры:  "Это  просто
нервы". И почему-то уже одно то, что Мойра так сказала, убеждало Франки, что
нервы тут ни при чем. Но она не представляла, как можно  было  бы  объяснить
это Роджеру.
   Тем временем Роджер продолжал:
   - Заметьте, если бы вы могли доказать, что в тот  роковой  день  Николсон
был в Марчболте, это было бы совсем другое дело, или если бы  мы  обнаружили
что-то связывающее его с Карстейрсом... Но, по-моему, вы упускаете  из  виду
тех, кто действительно вызывает подозрения.
   - Кто же это?
   - Как их.., как вы их назвали... Хэймены?
   - Кэймены.
   - Вот-вот.  Уж  они-то  наверняка  в  этом  замешаны.  Во-первых,  ложное
опознание. Потом  их  настойчивые  попытки  узнать,  не  сказал  ли  бедняга
что-нибудь перед смертью.  И,  я  думаю,  логично  предположить  (что  вы  и
сделали), что приглашение на службу в Буэнос-Айрес либо исходит от них, либо
ими организовано.
   - Разумеется, не может не раздражать, когда за тобой  кто-то  так  упорно
охотится, потому что ты что-то такое знаешь.., и при этом понятия не имеешь,
что именно ты знаешь, - сказала Франки. - Досадно вляпаться в такую  историю
из-за какой-то там фразы.
   - Да, здесь они допустили ошибку, - решительно  сказал  Роджер,  -  и  им
потребуется немало времени, чтобы это исправить.
   - Ox! - воскликнула Франки. - Я ведь забыла  вам  сказать.  Понимаете,  я
всегда думала, что фотография  Мойры  Николсон  была  подменена  фотографией
миссис Кэймен.
   - Смею вас уверить, я никогда не хранил на груди портрет миссис Кэймен, -
решительно заявил Роджер. - Судя  по  вашим  словам,  она  отвратительнейшее
создание.
   - Ну почему же,  она  совсем  не  лишена  привлекательности,  -  заметила
Франки. - Довольно грубой и вызывающей  привлекательности,  но  кому-то  она
даже покажется соблазнительной. Но дело не в  этом  -  у  Карстейрса  вполне
могла быть ее фотография.
   Роджер кивнул.
   - И по-вашему...
   - По-моему, одна означала любовь, а другую он носил с собой  по  каким-то
особым соображениям! Для чего-то она ему была  нужна.  Возможно,  он  хотел,
чтобы кто-нибудь ее опознал. Итак, что  получается?  Кто-то,  возможно,  сам
Кэймен, следует за Карстейрсом и, воспользовавшись туманом, подкрадывается к
нему сзади и толкает в спину. Карстейрс, вскрикнув от  испуга,  летит  вниз.
Кэймен со всех ног удирает - боясь случайных  свидетелей.  Вероятно,  он  не
знает, что у Алана Карстейрса с собой эта фотография. Что происходит дальше?
Фотография опубликована...
   - Кэймены в ужасе, - приходит на помощь Роджер.
   - Именно. Что делать? Не долго думая, они кидаются в очередную  авантюру.
Кто знает Карстейрса в лицо? В здешних  краях  скорее  всего  никто.  Миссис
Кэймен является к  следователю  и,  проливая  крокодиловы  слезы,  узнает  в
покойном брата. К тому же  они  подготовили  небольшой  фокус  -  отправляют
посылки с вещами в подтверждение того, что он отправился в поход.
   - Задумано неплохо. - В голосе Роджера послышалось одобрение.
   - Действительно, неплохо, - согласилась Франки. - И вы совершенно  правы.
Надо нам заняться поисками Кэйменов. Ума не приложу, почему  мы  не  сделали
этого раньше.
   По правде сказать. Франки слукавила, причина была ей отлично  известна  -
дело было в том, что они выслеживали самого Роджера. Но она  не  могла  быть
столь бестактной, не могла ему в этом признаться. По крайней мере пока.
   - Как нам быть с миссис Николсон? - вдруг спросила она.
   - Что значит - как с ней быть?
   - Да ведь бедняжка отчаянно  испугана.  Право  же,  Роджер,  вы  какой-то
бездушный.
   - Да нет же, но меня всегда раздражают люди, которые  палец  о  палец  не
ударят, чтобы хоть как-то себе помочь.
   - Ох, Роджер, но будьте же справедливы. Что  она  может?  У  нее  нет  ни
денег, ни пристанища.
   - Окажись вы на ее месте, Франки, вы нашли бы выход, - неожиданно  заявил
Роджер.
   - Ox! - Франки даже опешила.
   - Да, я уверен в этом. Если бы вы знали, что кто-то хочет вас  убить,  вы
не стали бы  покорно  этого  дожидаться.  Вы  бы  сбежали  и  уж  как-нибудь
заработали бы  себе  на  жизнь,  в  крайнем  случае  сами  убили  бы  своего
преследователя. Вы бы действовали.
   Франки попыталась представить, как она бы действовала.
   - Да, я попыталась бы что-то предпринять, - задумчиво сказала она.
   - Просто у вас есть сила воли, а у нее нет, - твердо сказал Роджер.
   Франки восприняла это как комплимент. В сущности, Мойра Николсон была  не
из тех женщин, которыми она восхищалась, к тому же ее слегка раздражало, что
Бобби так с нею носится. Он обожает таких вот несчастненьких, подумала  она.
К тому же она помнила, какие чувства он  испытывал  от  фотографии  Мойры  в
самом начале этой истории.
   Ну, да ладно, подумала Франки, во всяком случае, у Роджера вкус иной, ему
уж точно не нравятся подобные рохли. Правда, и сама Мойра  явно  не  слишком
высокого мнения о Роджере. Она считает его слабаком. Считает, что он не смог
бы кого бы то ни было отправить на тот свет. Может, конечно, он и слабак, но
это не мешает ему быть довольно обаятельным. Она сразу это  почувствовала  -
едва оказалась в Мерроуэй-Корт.
   - Стоит вам захотеть, Франки, и вы сможете сделать с мужчиной все что вам
угодно... - негромко сказал Роджер.
   Франки от неожиданности отчаянно смутилась и поспешила переменить тему.
   - Вернемся к вашему брату, - сказала она. - Вы все еще думаете,  что  ему
следует отправиться в Грэндж?

Глава 22

Еще одна жертва

   - Нет, не думаю, - ответил Роджер. - В конце концов, существует множество
других мест, где его могут вылечить. Загвоздка в том, чтобы уговорить Генри.
   - По-вашему, это будет трудно? - спросила Франки.
   - Боюсь, что так. Вы ведь слышали, что он сказал вчера  вечером.  Правда,
можно подождать очередного приступа раскаяния - тогда, глядишь, и получится.
Привет.., а вот и Сильвия.
   Миссис Бассингтон-Ффренч огляделась по  сторонам  и,  заметив  Роджера  и
Франки, пошла через лужайку прямо к ним.
   Было очевидно, что она ужасно встревожена и что нервы ее на пределе.
   - Роджер, а я вас повсюду ищу, -  заговорила  она.  Заметив,  что  Франки
собралась уходить, чтобы оставить их вдвоем, Сильвия сказала:
   - Нет, дорогая, останьтесь. Что толку скрывать? Да и вообще, я думаю, вам
и так все известно. Вы ведь подозревали это почти с самого начала, верно?
   Франки кивнула.
   - А я была слепа.., слепа, - с горечью сказала Сильвия. - Вы  оба  видели
то, о чем я даже и не догадывалась. Только удивлялась, почему Генри  так  ко
всем нам переменился. Меня это безмерно огорчало,  но  об  истинной  причине
этих перемен я и не подозревала.
   Она замолчала, потом опять заговорила, но уже несколько в другом тоне.
   - Как только доктор Николсон открыл мне глаза, я пошла прямо к  Генри.  Я
только что от него. - Она замолчала, стараясь подавить рыдание.
   - Роджер.., все будет в порядке. Он согласился. Он завтра же отправится в
Грэндж и вверит себя доктору Николсону.
   - Нет... - одновременно вырвалось у Роджера и Франки. Сильвия  посмотрела
на них с удивлением.
   - Понимаете, Сильвия, я хорошенько все продумал и в конце концов пришел к
убеждению, что для Генри Грэндж вряд  ли  подойдет,  -  смущенно  проговорил
Роджер.
   - Вы думаете, он сможет справиться с этим сам?  -  с  сомнением  спросила
Сильвия.
   - Нет, не думаю. Но есть другие места.., места..,  не  так..,  ну,  не  в
такой близости от  дома.  Его  пребывание  здесь,  в  этих  краях,  было  бы
несомненной ошибкой.
   - Я тоже так считаю, - пришла ему на помощь Франки.
   - О нет, я не согласна, - сказала Сильвия. - Я не вынесу, если он куда-то
уедет. И доктор Николсон был так добр и чуток. Я  буду  спокойна  за  Генри,
ес