противоречивыми чувствами.
   Почему Бобби Не вернулся в гостиницу? Тут могут быть только две  причины:
либо он напал на  след,  и  след  куда-то  его  увел,  либо..,  либо  что-то
случилось. "Бентли" угрожающе вильнул, но Франки успела его выровнять.
   "Дура она, придумывает невесть что. Да что с ним могло случиться,  просто
напал на след.., вот и все.., ну да, напал на след.
   Но почему он не написал ни словечка, чтобы ее успокоить?
   Это объяснить труднее, но все-таки можно. Непредвиденные обстоятельства -
не  было  времени  или  возможности...  Бобби  знал,  что  она.  Франки,  не
переполошится из-за него. Все в порядке.., должно быть в порядке".
   Дознание прошло как во сне. Там были и Роджер и Сильвия - в своем вдовьем
трауре она была такой трогательной, такой прекрасной. Франки поймала себя на
том, что восхищается ею, как восхищалась бы актрисой.
   Судебное  разбирательство  вели  очень   тактично.   В   здешних   местах
Бассингтон-Ффренчей любили и всячески старались щадить чувства вдовы и брата
покойного.
   Франки и Роджер  дали  свои  показания,  доктор  Николсон  -  свои,  было
предъявлено прощальное  письмо  покойного.  Все  закончилось  очень  быстро.
Вынесенный вердикт гласил: "Самоубийство в состоянии крайней депрессии".
   "Обычный в таких случаях" вердикт, вспомнила она слова мистера Спрэга.
   Два "таких" случая - Сэвидж и Бассингтон-Ффренч...
   Два самоубийства в состоянии крайней депрессии. Нет  ли..,  не  может  ли
быть между ними какой-то связи?
   Что это безусловное самоубийство. Франки не сомневалась, ведь она была на
месте  трагедии.  Версия  Бобби  о  том,  что   это   убийство,   совершенно
неприемлема. У доктора Николсона неопровержимое  алиби  -  оно  подтверждено
самой вдовой.
   Франки и доктор  Николсон  задержались  после  того,  как  другие  вышли.
Коронер пожал Сильвии руку и выразил соболезнование.
   - Франки, дорогая, по-моему, для вас  есть  несколько  писем,  -  сказала
Сильвия. - Вы не возражаете, если я вас покину и пойду прилягу. Все это было
так ужасно, - вздрогнув, добавила она и вышла из комнаты. Николсон  пошел  с
ней, пробормотав что-то насчет успокоительного.
   Франки повернулась к Роджеру.
   - Роджер, Бобби исчез.
   - Исчез?
   - Да!
   - Где и как?
   Франки быстро, в нескольких словах, объяснила.
   - И с тех пор его не видели? - спросил Роджер.
   - Нет. Что вы об этом думаете?
   - Мне это не нравится, - сказал Роджер. У Франки упало сердце.
   - Вы не думаете, что...
   - О, возможно, все не так уж плохо, но.., ш-ш, Николсон идет.
   Доктор вступил в комнату своей бесшумной  походкой.  Он  потирал  руки  и
улыбался.
   - Дознание прошло отлично, - сказал он. - В самом  деле  отлично.  Доктор
Дэвидсон был  чрезвычайно  тактичен  и  внимателен.  Нам  просто  повезло  с
коронером.
   - Вероятно, - машинально ответила Франки.
   - От него очень многое зависит, леди Франсез. Как повести дознание -  это
всецело в руках коронера. У него широкие полномочия. Он может все усложнить,
а может и облегчить - это как ему будет угодно. В данном случае  все  прошло
превосходно.
   - В сущности, хороший спектакль, - резко сказала Франки.
   Николсон посмотрел на нее удивленно.
   - Я понимаю, что имеет в виду леди Франсез, - сказал Роджер. -  Я  и  сам
воспринял все именно так. Мой брат был убит, доктор Николсон.
   Роджер стоял за спиной доктора и не видел в  отличие  от  Франки,  что  в
глазах доктора мелькнул страх.
   - Я знаю, что  говорю,  -  сказал  Роджер,  опередив  Николсона,  который
собрался  ответить.  -  Какие  бы  тут  ни  оглашали  вердикты,   я   считаю
произошедшее  убийством.  Те  преступные  твари,  которые   вынудили   моего
несчастного брата стать рабом страшного зелья,  безусловно,  убили  его,  не
важно, что стрелял он сам.
   Он сделал шаг вперед, и теперь его  пылающие  гневом  глаза  смотрели  на
доктора.
   - Я намерен с ними расквитаться, - сказал он, и в его  словах  прозвучала
угроза.
   Доктор Николсон, не выдержав его  взгляда,  опустил  глаза.  Он  печально
покачал головой.
   - Не могу с вами не  согласиться.  О  пристрастии  к  наркотикам  я  знаю
больше, чем  вы,  мистер  Бассингтон-Ффренч.  Заставить  человека  принимать
наркотики и вправду страшное преступление.
   В голове у Франки уже роились разные идеи, и  одна  особенно  настойчиво.
"Нет, нет, - говорила она себе. - Это было бы слишком чудовищно. И однако..,
его алиби подтверждено только Сильвией. Но если так, то..."
   Она встряхнулась, услышав, что к ней обращается доктор Николсон:
   - Вы приехали на автомобиле,  леди  Франсез?  На  сей  раз  обошлось  без
несчастного случая?
   Франки вдруг почувствовала, до чего ненавистна ей его улыбочка.
   - Да, - ответила она. -  По-моему,  было  бы  просто  обидно  расходовать
столько сил на несчастные случаи, не правда ли?
   Интересно, ей показалось или он и вправду заморгал глазами?
   - Наверное, на сей раз автомобиль вел ваш шофер?
   - Мой шофер исчез, - сказала Франки, посмотрев доктору прямо в глаза.
   - Что вы говорите...
   - В последний раз его видели,  когда  он  шел  к  Грэнджу,  -  продолжала
Франки. Николсон поднял брови.
   - В самом деле?  Видимо,  у  меня  на  кухне  имеется  некая  симпатичная
приманка? - В его голосе слышалось приятное удивление. - Вот не знал.
   - Так или иначе, в последний раз его видели у Грэнджа, - сказала Франки.
   - Я смотрю, вы очень расстроены, - сказал Николсон. - Не надо так  близко
к сердцу принимать здешние слухи.  Местным  сплетникам  доверять  нельзя.  Я
слышал дичайшие истории. - Он сделал паузу и заговорил чуть тише:
   - До моих ушей докатилась даже история о  том,  что  мою  жену  и  вашего
шофера видели вместе у реки. - Николсон снова выдержал паузу. -  Я  полагаю,
он был очень способный молодой человек, леди Франсез.
   "Вот, значит, как, - подумала Франки. - Уж не  собирается  ли  он  делать
вид, будто его жена сбежала с моим  шофером?  Вот,  значит,  какую  игру  он
затеял?"
   - Хоукинс умен, чем выгодно отличается от всех прочих шоферов, -  сказала
она.
   - Я сразу это заметил, - сказал Николсон и обернулся к Роджеру:
   -  Мне   пора.   Поверьте,   я   искренне   сочувствую   вам   и   миссис
Бассингтон-Ффренч.
   Роджер пошел его проводить. Франки последовала  за  ними.  На  столике  в
холле лежали два адресованные ей письма. Одно - какой-то счет. Другое...
   У нее екнуло сердце.
   Другое надписано почерком Бобби.
   Николсон и Роджер стояли на пороге.
   Франки вскрыла конверт.

   "Дорогая Франки, я наконец-то напал на след. Как можно скорее отправляйся
в Чипинг-Сомертон, я уже там. Лучше приезжай поездом, а  не  на  автомобиле.
"Бентли" слишком бросается в глаза. Поездом  не  очень  удобно,  но  доехать
можно. Приезжай в дом под названием "Тюдоровский коттедж". Я  объясню  тебе,
как туда добраться. Дорогу ни у кого не спрашивай. (Тут следовали  подробные
указания.)  Тебе  все  ясно?  Никому  не  говори.  (Эта  фраза  была   жирно
подчеркнута.) Ни единой душе.
   Всегда твой
   Бобби".

   Франки  в  волнении  скомкала  письмо.  Значит,  все  в  порядке.  Ничего
страшного с Бобби не произошло.  Он  напал  на  след  -  и  надо  же,  какое
совпадение, - на тот же след, что и она. Она уже побывала в Сомерсет-хаусе и
ознакомилась с завещанием Джона Сэвиджа. Наследницей  оказалась  Роуз  Эмили
Темплтон, жена Эдгара  Темплтона,  проживающего  в  Тюдоровском  коттедже  в
Чипинг-Сомертоне. И это опять же  легко  было  соотнести  с  железнодорожным
справочником в доме  на  Сент-Леонард-гарденз.  Чипинг-Сомертон  -  одна  из
станций на той странице, которая была  открыта.  Значит,  Кэймены  уехали  в
Чипинг-Сомертон.
   Все понемногу становилось на свои места. Они с Бобби все ближе к цели.
   К ней подошел Роджер Бассингтон-Ффренч.
   - Есть что-нибудь интересное? - спросил он мимоходом.
   Франки смутилась. Конечно  же,  Бобби  не  имел  в  виду  Роджера,  когда
заклинал ее никому не говорить?
   Но  она  вспомнила,  как  жирно  было  подчеркнуто  это   предупреждение,
вспомнила и свои недавние чудовищные домыслы. Если ее догадка верна, Роджер,
по простоте душевной, может нечаянно выдать их с Бобби. Нет, она ни  в  коем
случае не станет намекать ему о своих подозрениях...
   - Нет. Ничего интересного, - только и сказала она.
   Еще до того, как кончатся эти сутки, ей придется горько пожалеть о  своей
предосторожности.
   А в следующие несколько часов она не раз каялась, что по настоянию  Бобби
не воспользовалась автомобилем. По прямой до Чипинг-Сомертона было не так уж
и далеко, но ехать пришлось с тремя пересадками и при каждой  в  томительном
ожидании сидеть  на  очередной  провинциальной  станции,  для  Франки  с  ее
нетерпеливым характером все эти проволочки были просто невыносимы.
   И все же Бобби, наверное, в чем-то прав: в этой глухомани ее  "бентли"  и
вправду слишком бросался бы в глаза.
   Объяснить  Бассингтон-Ффренчам,  почему  она   оставляет   у   них   свой
автомобиль, было не так просто, и она наскоро придумала что-то несусветное.
   Когда   поезд   Франки   дотащился   наконец   до    маленькой    станции
Чипинг-Сомертон, только-только начинало темнеть. Но Франки казалось, что уже
чуть ли не полночь. Ей казалось, что эта поездка никогда не кончится.
   К тому же начинал накрапывать дождь - ей стало еще неуютней.
   Франки застегнула пальто до самого верху, под станционной  лампой  кинула
последний взгляд на письмо Бобби и, осмотревшись, двинулась в путь.
   Благодаря разъяснениям Бобби она совсем не плутала.  Впереди  были  видны
огни селения. Франки свернула налево и по дорожке, ведшей  на  крутой  холм,
добралась до вершины, где была развилка. Франки пошла  по  правой  тропе  и,
немного спустившись, увидела перед собой  небольшие  домики,  а  перед  ними
узенькую сосновую рощу - это была та самая деревушка, о которой писал Бобби.
Она подошла к щеголеватой калитке и, чиркнув спичкой, увидела на ней надпись
- "Тюдоровский коттедж" Вокруг не было ни души.  Франки  подняла  щеколду  и
вошла внутрь ограды. Перед домом тоже  росли  сосны.  Она  притаилась  среди
деревьев, выбрав место, с которого хорошо был виден  фасад.  Потом,  с  чуть
сильнее обычного бьющимся сердцем,  она  попыталась  как  можно  натуральнее
воспроизвести уханье совы. Прошло несколько минут  -  никого.  Франки  снова
заухала.
   Дверь коттеджа отворилась, и  на  пороге  появился  человек  в  шоферской
ливрее, он опасливо вглядывался во тьму. Бобби! Он  поднял  руку,  приглашая
войти, и скрылся в доме, оставив дверь открытой.
   Франки вышла из своего укрытия и направилась к дому. Ни в одном окошке не
было света. Полная тишь и темнота.
   Франки осторожно переступила через порог и очутилась в  темном  коридоре.
Она остановилась, вглядываясь в мрак.
   - Бобби? - прошептала она. И вдруг насторожилась. Почему  ей  так  знаком
этот запах - этот тяжелый, приторный запах?
   В тот миг, когда ее осенило - хлороформ!  -  сильные  руки  обхватили  ее
сзади. Она открыла рот, чтобы крикнуть, но на него шлепнули  мокрую  тряпку.
Сладкий,  неотвязный  запах  проник  в  ноздри.  Она  отчаянно  боролась   -
изгибалась, выворачивалась, лягалась, но все напрасно - силы ее  убывали.  В
ушах стоял гул, она  чувствовала,  что  задыхается.  А  потом  она  потеряла
сознание...

Глава 28

В последнюю минуту

   Когда Франки пришла в себя, первые ее ощущения были весьма отвратительны.
Проснуться после того, как тебя усыпили  хлороформом,  -  никому  такого  не
пожелаешь. Она лежала на очень жестком деревянном полу, руки и  ноги  у  нее
были связаны. С трудом  перевернувшись,  она  чуть  не  ударилась  со  всего
размаху о разбитый ящик  для  угля.  Потом  она  снова  пыталась  двигаться,
преодолевая дурноту, но не очень-то получалось.
   Несколько минут спустя Франки смогла если не сесть,  то  хотя  бы  начать
соображать.
   Где-то рядом послышался слабый стон. Она огляделась по сторонам. Судя  по
всему, она находилась в некой мансарде. Свет проникал только через  слуховое
окно в крыше, и сейчас его почти  не  было.  Через  несколько  минут  вообще
стемнеет. К стене было прислонено несколько картин в сломанных  рамках,  еще
имелась  полуразвалившаяся  кровать,  несколько  сломанных  стульев  и   уже
упоминавшийся угольный ящик.
   Похоже, стон доносился из угла.
   Веревки были затянуты не слишком  крепко,  и  потому  как-то  можно  было
двигаться... Она поползла по пыльному полу.
   - Бобби! - вырвалось у нее.
   Да, это был Бобби, тоже со связанными руками и  ногами.  А  рот  его  был
обвязан тряпкой.
   Узел этой тряпки он как-то сумел ослабить. Франки  как  могла  стала  ему
помогать, пользуясь тем, что путы на ее руках не были накрепко  затянуты.  В
конце концов она содрала тряпку зубами.
   - Франки! - с трудом разлепив губы, слабо воскликнул Бобби.
   - Я рада, что мы опять вместе,  -  сказала  Франки.  -  Но  нас,  похоже,
облапошили.
   - Похоже, - угрюмо  согласился  Бобби,  -  Что  называется,  "поймали  на
живца".
   - Как они тебя сцапали? - спросила Франки. - Уже после того, как  ты  мне
написал?
   - Написал? Ничего я тебе не писал.
   - Не писал? - в ужасе воскликнула Франки, широко распахнув глаза. - Какая
же я идиотка! И в письме еще весь этот вздор насчет того, чтобы я никому  ни
слова.
   - Послушай, Франки, давай я расскажу тебе обо всем, что со мной случилось
- по порядку, а потом ты мне.
   Бобби описал свои приключения в Грэндже и их зловещий финал.
   - Очнулся я в этой проклятой  дыре,  -  сказал  он.  -  На  подносе  была
кое-какая еда и питье. Я был ужасно голоден и сразу все съел и выпил.  Туда,
наверно, что-то подмешали, потому что я почти  сразу  уснул.  Какой  сегодня
день?
   - Пятница.
   - А меня изволтузили в среду вечером. Черт подери, и все это время я был,
можно сказать, без сознания. Ну теперь твоя очередь, Франки. Что с  тобой-то
приключилось?
   Франки подробно поведала обо всем, начав с того, что  сумела  выведать  у
почтенного мистера Спрэга, и до той минуты, когда увидела в  дверном  проеме
человека в шоферской ливрее, абсолютно уверенная, что это он, Бобби.
   - А затем мне заткнули рот тряпкой, намоченной в хлороформе, -  закончила
она. - И.., ох, Бобби, меня только что стошнило в угольный ящик!
   - До чего же ты ловкая. Франки, - добродушно  сказал  Бобби.  -  Прямо  в
ящик... И это со связанными руками, не говоря уже о  прочем.  Ну  да  ладно,
давай думать, что будем делать дальше. Удача нам изменила, и  теперь  как-то
надо выкручиваться.
   - Если б только я сказала Роджеру о твоем письме, - посетовала Франки.  -
И ведь хотела, да побоялась что-нибудь сделать не так...
   - А значит, никто не знает, где мы, -  печально  констатировал  Бобби.  -
Милая моя Франки, ну и в скверную я тебя втянул историю.
   - Да, мы себя явно переоценили, - удрученно заметила Франки.
   - Одно я не могу понять: почему они сразу нас не прикончили, -  задумчиво
пробормотал Бобби. - Ведь для Николсона человека убить, что раз плюнуть.
   - У него свои планы, - сказала Франки, и по ее  телу  прокатилась  легкая
дрожь.
   - Нам тоже не мешало бы разработать что-нибудь вроде плана.  Надо  как-то
выпутываться, Франки. Что будем делать?
   - А что, если покричать? - предложила Франки.
   - Можно, - сказал Бобби. - Вдруг кто мимо пойдет и услышит. Хотя  на  это
надежда слабая, иначе Николсон и тебе бы засунул кляп. Погоди,  погоди..,  у
тебя руки связаны не так крепко, как у  меня.  Давай-ка  попробую  развязать
веревки зубами.
   Следующие пять минут Бобби с таким напором вгрызался в узлы,  что  нельзя
не помянуть добрым словом его дантиста.
   - Поразительно, как запросто все это получается в книжках, -  сказал  он,
тяжело дыша от напряжения. - Боюсь, от всех моих стараний никакого толку.
   - Толк есть, - сказала Франки. - Рукам стало свободнее. Осторожно! Кто-то
идет.
   Она  откатилась  от  Бобби.  Кто-то  поднимался  по  лестнице   тяжелыми,
внушительными шагами. Под дверью вспыхнула полоска света.  Потом  послышался
поворот ключа в замке, и дверь медленно отворилась.
   - Ну и как тут мои пташки? - донесся до них голос доктора Николсона.
   В одной руке он держал свечу, и хотя шляпа его была надвинута чуть ли  не
на нос, а фигуру скрывало свободного покроя пальто  с  поднятым  воротником,
его сразу выдавал этот ледяной голос...  Бесцветные  глаза  поблескивали  за
толстыми стеклами очков...
   Он игриво покачал головой.
   - Так глупо попасться - это вас недостойно, дорогая моя  леди,  -  сказал
он.
   Оба пленника молчали. Да и что было говорить - все козыри в данный момент
были на руках у Николсона.
   Он поставил свечу на стул.
   - Дайте-ка на всякий случай посмотрю, удобно ли вам.
   Он проверил узлы на веревках  Бобби,  одобрительно  кивнул  и  подошел  к
Франки. Теперь он покачал головой.
   - Как мне справедливо напоминали в юности, пальцы появились раньше  вилок
- а зубами начали орудовать еще раньше, чем пальцами,  -  заметил  он.  -  Я
вижу, зубы вашего молодого друга изрядно потрудились. В углу  стоял  тяжелый
со сломанной спинкой стул. Николсон поднял Франки, перенес на стул и  крепко
к нему привязал.
   - Не слишком неудобно, надеюсь?  -  поинтересовался  он.  -  Ну,  да  это
ненадолго. Франки обрела дар речи.
   - Что вы собираетесь с нами делать? - спросила она.
   Николсон прошел к двери и взял свечу.
   - Леди Франсез, вы все  язвили  по  поводу  того,  что  я  слишком  люблю
несчастные случаи. Возможно, вы правы. Так или иначе я собираюсь  отважиться
на еще один несчастный случай.
   - Что это значит? - спросил Бобби.
   - Что значит? Ну так и быть, скажу. Леди Франсез Деруэнт, сидя  за  рулем
своего автомобиля - ее шофер находится рядом, - ошибается поворотом  и  едет
по  заброшенной  дороге,  которая  ведет  к  открытому  карьеру.  Автомобиль
срывается вниз. Леди Франсез и ее шофер погибают.
   После недолгого молчания Бобби сказал:
   - Но мы можем и не погибнуть. Иной раз случаются  осечки.  Как  тогда,  в
Уэльсе.
   - М-да, ваша сопротивляемость морфию поистине невероятна и очень, на  мой
взгляд, огорчительна,  -  сказал  Николсон.  -  Но  на  сей  раз  можете  не
беспокоиться. Когда ваши  тела  обнаружат,  и  вы,  и  леди  Франсез  будете
наверняка мертвы.
   Бобби невольно пробрала дрожь. Тон Николсона был каким-то странным - так,
наверное, говорит художник, обдумывающий свой шедевр.
   "Все эти его фокусы доставляют ему удовольствие, - мелькнуло в  голове  у
Бобби. - Это несомненно".
   Нет  уж,  он  постарается  больше  не   давать   Николсону   повода   для
удовольствия, - Вы совершаете  ошибку,  -  небрежным  тоном  заметил  он.  -
Особенно в отношении леди Франсез.
   - Да, - сказала Франки. - В вашей фальшивке вы написали, чтобы  я  никому
ничего не говорила. Что ж, я сделала только одно исключение. Сказала Роджеру
Бассингтон-Ффренчу. Ему все известно. И если со мной что-нибудь случится, он
будет знать, чьих это рук дело. Лучше  бы  вам  отпустить  нас  и  побыстрее
покинуть Англию.
   Николсон заговорил  не  сразу  -  Блеф..,  вот  как  это  называется.  Он
повернулся к двери.
   - А что с вашей женой, мерзавец вы этакий? - крикнул ему вслед  Бобби.  -
Ее вы тоже убили?
   - Пока жива, - сказал  Николсон.  -  Правда,  не  знаю,  сколько  ей  еще
осталось. Все зависит от обстоятельств. Он издевательски отвесил им  изящный
поклон.
   - Au revoir  ,  -  сказал  он.  -  Чтобы  закончить
необходимые приготовления, мне потребуется несколько часов. Так что  успеете
все обсудить. Чтобы не лишить вас этого удовольствия, я  не  стану  затыкать
вам рот. Ну что, оценили мое великодушие? А если вздумаете звать на  помощь,
я вернусь и приму соответствующие меры. Он ушел и запер за собой дверь.
   - Вранье, - сказал Бобби, -  Сплошное  вранье.  Такого  просто  не  может
случиться.
   Однако сердце его говорило другое: "такое" вот-вот с