у - вот как  должно  проводить  досуг  здоровому
молодому человеку. И только тогда сей молодой человек с полным правом мог бы
произнести сакраментальное: "А теперь, полагаю, я заработал право на обед".
   "Чушь  какая-то,  -  подумал  Бобби.  -  Почему  право   на   обед   надо
зарабатывать, шляясь по округе, когда тебе совсем этого не хочется? И  какая
в этом заслуга? Если тебе нравится ходить, тогда ты просто  потакаешь  своим
желаниям, а если нет, надо быть  полным  идиотом,  чтобы  тащиться  в  такую
даль".
   Придя к  такому  заключению,  он  принялся  за  сандвичи,  смакуя  каждый
кусочек.  Потом,  удовлетворенно  вздохнув,  откупорил  бутылку  пива.  Пиво
оказалось непривычно горькое, но освежало...
   Бобби забросил пустую бутылку в заросли  вереска  и  опять  откинулся  на
землю.
   Он ощутил себя чуть ли не Господом Богом. Мир лежал у его ног.  Слова  не
новые, но чем они плохи? Все ему подвластно.., все, стоит  только  захотеть!
Великолепнейшие планы, смелые замыслы мелькали в голове. Потом  опять  стало
клонить в сон. Все смешалось. Он уснул... Тяжелым, цепенящим сном...

Глава 7

Спасение

   В своем большом зеленом "бентли"  Франки  подъехала  к  краю  тротуара  и
остановилась перед большим старомодным особняком, над дверью  которого  было
начертано:
   "Святая Асафа" .
   Выскочив из автомобиля, она взяла с сиденья большой  букет  лилий.  Потом
позвонила в  дверной  колокольчик.  На  пороге  появилась  женщина  в  форме
медицинской сестры.
   - Могу я повидать мистера Джоунза? - спросила Франки.
   Сестра с острым интересом окинула взглядом "бентли", лилии и саму Франки.
   - Как ему передать, кто его спрашивает?
   - Леди Франсез Деруэнт.
   Это имя произвело на сестру впечатление - их пациент сразу  возвысился  в
ее глазах.
   Она провела Франки наверх, в комнату на втором этаже.
   - К вам посетительница, мистер Джоунз. И кто бы вы думали? Это будет  вам
приятный сюрприз, - заключила она  нарочито  бодрым  тоном,  которым  обычно
разговаривает больничный персонал.
   - Господи! - воскликнул изумленный Бобби. - Франки, ты?!
   - Привет, Бобби. Я, как и полагается, с  цветами.  В  лилиях  есть  нечто
кладбищенское, но выбирать было не из чего.
   - Что вы, леди Франсез, они восхитительны,  -  сказала  сестра.  -  Пойду
поставлю их в вазочку.
   Она вышла из комнаты.
   Франки села на стул, предназначенный для посетителей.
   - Ну, Бобби, - сказала она. - Что все это значит?
   - Случай и вправду презабавный, - сказал Бобби. - Я тут  у  них  произвел
настоящий фурор. Восемь гран  морфия, не меньше. Они хотят написать
обо мне в "Лансет"  или в "Б. М. Ж.".
   - Что это за Б. М. Ж.? - перебила его Франки.
   - Британский медицинский журнал.
   - Чудненько. Валяй дальше, Бобби, выкладывай, в какие еще журналы  они  о
тебе напишут, смотри какой-нибудь не пропусти.
   - А известно ли тебе, моя милая,  что  полграна  -  смертельная  доза?  Я
должен был бы быть в шестнадцать раз мертвее мертвого. Правда, был еще  один
- оклемался после шестнадцати гран, но восемь тоже неплохо,  согласна?  Я  у
них герой. Такого случая в их лечебнице еще не было.
   - Им крупно повезло.
   - А то нет. Теперь есть о чем говорить с остальными пациентами.
   Снова появилась сестра, держа в руках две вазочки с лилиями.
   - Ведь правда у вас никогда не было такого случая,  как  мой?  -  тут  же
спросил ее Бобби.
   - Да уж, мистер Джоунз, вы бы не здесь должны были быть, а на кладбище, -
сказала сестра.  -  Но,  говорят,  молодыми  умирают  только  праведники.  -
Довольная собственным остроумием, она хихикнула и вышла из комнаты.
   - Ага, что я тебе говорил! - воскликнул  Бобби.  -  Вот  увидишь,  я  еще
прославлюсь на всю Англию.
   Он все не мог успокоиться.  От  комплекса  неполноценности,  который  так
явственно проявился при его последней встрече с Франки, не осталось и следа.
Он с удовольствием смаковал каждую подробность происшедшего и все, что с ним
затем проделывали.
   - Хватит, - попыталась унять его Франки. - Очень мне интересно знать  про
всякие там желудочные зонды.  Можно  подумать,  до  тебя  никто  никогда  не
травился.
   - Да, но принять восемь гран морфия и остаться живым - на такое  способны
только избранные, - заметил Бобби. - Черт подери, я смотрю, на тебя  это  не
произвело никакого впечатления.
   - Твоим отравителям сейчас довольно тошно, - сказала Франки.
   - Надо думать. Столько морфия зря пропало.
   - Он был в пиве, да?
   - Ну да. Понимаешь, кто-то наткнулся на меня,  когда  я  спал  мертвецким
сном, попытались меня разбудить, и ни в  какую.  Естественно,  всполошились,
потащили в дом какого-то фермера, послали за доктором...
   - Все, что было потом, я уже знаю, - поспешно вставила Франки.
   - Поначалу решили, что я сам надумал отравиться. Но  когда  я  рассказал,
как было дело, они пошли искать пивную бутылку и, представь, нашли  ее  там,
куда я ее закинул. Ну а после отдали ее на экспертизу - там на донышке  были
остатки.
   - А как морфий попал в бутылку? Что-нибудь прояснилось?
   - Ничего. Опрашивали посетителей  пивной,  в  которой  я  купил  бутылку,
проверили на анализ другие бутылки - в них ничего.
   - Может, кто-то подсыпал, пока ты спал?
   - Возможно. Бумажная полоска на пробке была  наклеена  не  очень  крепко.
Франки задумчиво кивнула.
   - Выходит, что тогда в поезде я была права.
   - В чем права?
   - Что того человека... Причарда.., столкнули с утеса.
   - Ты это сказала не в поезде. А на вокзале, - вяло возразил Бобби.
   - Какая разница.
   - Но с чего ты взяла...
   -  Дорогой  мой..,  это  совершенно   очевидно.   Иначе   зачем   кому-то
понадобилось убирать тебя  с  дороги?  Ты  ведь  не  богатый  наследник  или
какой-нибудь денежный мешок...
   - Не скажи, а вдруг какая-нибудь двоюродная бабушка, о которой  я  слыхом
не слыхивал, в Новой Зеландии или еще где оставила мне все свои деньги?
   - Глупости. Могла бы оставить, если б знала тебя лично. А если не  знала,
с какой стати ей оставлять деньги четвертому  сыну,  а  не  старшему?  Да  в
нынешнее трудное время даже у священника четвертого сына могло просто  и  не
быть. Нет, это все чепуха. Твоя смерть никому не сулит никакой  выгоды,  так
что это исключается. Тогда остается месть. Ты, случаем,  не  соблазнил  дочь
аптекаря?
   - Насколько я помню, нет, - с достоинством ответил Бобби.
   - Понятно. Ты только и делаешь, что соблазняешь девиц,  так  что  потерял
счет. Нет, по-моему ты вообще никого никогда  не  соблазнял.  Уж  извини  за
прямоту.
   - Ты вгоняешь меня в краску. Франки. И  вообще,  почему  непременно  дочь
аптекаря?
   - Свободный доступ к морфию. Заполучить морфий не так-то просто.
   - Так вот, не соблазнял я дочь аптекаря.
   - И врагов, о которых бы ты знал, у тебя нет? Бобби покачал головой.
   - Вот видишь, - торжествующе произнесла Франки. - Значит, все упирается в
того несчастного, которого столкнули со  скалы.  А  что  про  морфий  думает
полиция?
   - Они думают, это проделки какого-то сумасшедшего.
   - Глупости. Сумасшедшие не разгуливают с невероятным количеством морфия в
поисках бутылок пива, в которые можно было бы  его  всыпать.  Нет,  Причарда
столкнули намеренно. А через пару минут там появился ты, и преступник решил,
что ты все видел, вот и решил на всякий случай избавиться от тебя.
   - Звучит не слишком убедительно, Франки.
   - Почему?
   - Ну, во-первых, я ничего не видел.
   - Хорошо, но он-то откуда мог это знать.
   - Но если бы я и  впрямь  его  видел,  я  сказал  бы  об  этом  во  время
следствия.
   - Да, верно, -  неохотно  согласилась  Франки.  Она  немного  подумала  и
продолжила:
   - Возможно, он решил, что ты видел что-то важное, чему просто  не  придал
значения. Звучит диковато, но ты понял, о чем я?
   Бобби кивнул.
   - Да, понял, но мне почему-то кажется, что дело не в этом.
   - Во всяком случае, твое  отравление  наверняка  связано  с  падением  со
скалы. Ты очевидец.., ты первый, кто его обнаружил...
   - Томас тоже там был, - напомнил ей Бобби.  -  И  однако,  его  никто  не
попытался отравить.
   - Погоди, еще попытаются, - весело сказала  Франки.  -  А  возможно,  уже
пытались, да не вышло.
   - Мне кажется, все это притянуто за уши.
   - А по-моему, тут есть своя логика. Если  в  таком  стоячем  болоте,  как
Марчболт, случаются сразу два престранных события.., погоди-ка.., было же  и
третье.
   - Это какое же?
   -  Работа,  которую   тебе   предложили.   Событие,   разумеется,   менее
значительное, чем первые два, но, согласись, все это странновато. В жизни не
слышала, чтобы какая-нибудь иностранная фирма специально  подыскивала  ничем
не отличившихся бывших морских офицеров.
   - Ты, кажется, сказала, ничем не отличившихся?
   - Тогда ведь ты еще не успел попасть  в  Британский  медицинский  журнал.
Хватит об этом. Ты лучше  слушай  меня  дальше.  Ты  видел  что-то,  что  не
предназначалось для твоих глаз, или, по крайней мере, так думают они (кто бы
они ни были). Итак. Сперва они пытаются тебя сплавить и предлагают работу за
границей. Но  -  сорвалось,  и  они  делают  попытку  окончательно  с  тобой
разделаться.
   - Не слишком ли круто, а? И потом, ведь они рисковали?
   - Безусловно, рисковали,  но  убийцы  всегда  отчаянно  безрассудны.  Чем
больше они убивают, тем больше им хочется убивать.
   - Как в "Третьем пятне крови", - подхватил Бобби, вспомнив одну из  своих
любимых книжек.
   - Да, и как в жизни тоже... Возьми  хоть  Смита    и  его
жен, или Армстронга , да мало ли еще кого.
   - Но, Франки, что такого, по их мнению, я мог увидеть?
   - Вот в этом-то и загвоздка, - заметила Франки. - Речь, разумеется, не  о
том, что ты видел, как его толкнули, - об этом  ты  сказал  бы  следователю.
Что-то кроется в самом покойном. Возможно, у него было  родимое  пятно,  или
двойные суставы на пальцах, или еще какая-нибудь особая примета.
   - Как я понимаю, ты мыслишь  по  доктору  Торндайку  . Но ничего такого быть не могло, ведь, если бы  я  что  и
увидел, полиция это приметила бы тоже.
   - В самом деле. Что-то не сходится. Трудная задачка, а?
   - Все это, конечно, замечательно, - сказал Бобби. - И  я  сразу  чувствую
себя  таким  важным  и  значительным,  но,  боюсь,  твоя  версия   едва   ли
подтвердится.
   - Погоди, еще как подтвердится, - сказала Франки, вставая. - Ну да ладно,
мне пора. Ты не возражаешь, если я навещу тебя и завтра?
   - Еще бы! Шутки сестер чересчур однообразны. Кстати,  ты  что-то  слишком
быстро вернулась из Лондона?
   - Дорогой мой, я, как услышала про тебя, сразу кинулась обратно. Это  так
лестно - когда твоего приятеля травят таким романтическим способом.
   - Не уверен, что морфий - это очень романтично, - сказал Бобби.
   - Значит, до завтра. Поцеловать тебя можно?
   - Я вроде не заразный, - сказал Бобби ободряюще.
   - Ну что ж, тогда завершу свой визит к болящему, как положено.
   Она легонько его чмокнула.
   - До завтра.
   Едва она вышла, явилась сестра с чаем.
   - Я часто видела ее фотографии в газетах. В жизни она  совсем  другая.  И
конечно, видела, как она разъезжает в своем автомобиле, но  чтобы  вот  так,
лицом к лицу, - ни разу с ней не встречалась. Она нисколечко не  заносчивая,
правда?
   - О да! - ответил Бобби. - Заносчивой я бы ее никогда не назвал.
   - Я так и сказала старшей: такая, мол, она простая.
   Нисколечко не задирает нос. Совсем, мол, вроде нас с вами, так и сказала.
   В душе Бобби яростно протестовал против последней  фразы,  но  промолчал.
Сестра, поняв, что он  не  расположен  к  беседе,  разочарованная  вышла  из
палаты.
   Бобби остался наедине со своими мыслями.
   Он допил  чай.  Потом  принялся  размышлять,  насколько  вероятна  версия
Франки, и в конце концов с сожалением решил, что нет - все-таки  невероятна.
Потом огляделся, раздумывая, чем бы еще заняться.
   Его взгляд приковали вазы с лилиями. Ужасно мило со стороны Франки.  Они,
разумеется, прелестны, но лучше притащила бы несколько детективов. Он бросил
взгляд на столик подле кровати. Там  лежал  роман  Уйды  ,  "Джон  Галифакс,  джентльмен"     и   последний
"Марчболтский еженедельник". Бобби взял "Джентльмена".
   Его терпения хватило на пять минут. Для ума,  вскормленного  на  "Третьем
пятне  крови",  "Деле  убитого   эрцгерцога"   и   "Диковинном   приключении
Флорентийского кинжала", "Джон Галифакс, джентльмен" был довольно скучен.
   Бобби со вздохом взял "Марчболтский еженедельник".
   А уже через пару минут он с такой силой принялся жать на  звонок  у  себя
под подушкой, что сестра влетела как ошпаренная.
   - Что случилось, мистер Джоунз? Вам плохо?
   - Срочно позвоните в Замок! - крикнул  Бобби.  -  Скажите  леди  Франсез,
пусть приедет немедленно.
   - Ну что вы, мистер Джоунз. Разве можно такое требовать?
   - По-вашему, нельзя? Разрешили бы мне подняться с этой проклятой кровати,
сами бы увидели, что можно, а что нет. А пока придется вам  сделать  это  за
меня.
   - Но она, верно, еще не доехала до дому.
   - Вы не представляете, какая скорость у ее "бентли".
   - Она не успеет выпить чаю.
   - Ну, вот что, милочка, - сказал Бобби. -  Хватит  пререкаться.  Делайте,
что вам сказано. И пусть приезжает немедленно, я должен  сообщить  ей  нечто
очень важное.
   Сестра подчинилась, но очень неохотно. С поручением  Бобби  она  обошлась
довольно своевольно.
   Если леди Франсез это удобно, мистер Джоунз хотел бы знать, не согласится
ли она приехать - он хотел бы ей кое-что сообщить.., конечно,  если  это  не
нарушает никаких планов леди Франсез.
   Леди Франсез лишь коротко ответила, что немедленно выезжает.
   - Будьте уверены, она в него влюблена, - сказала сестра своим коллегам. -
Вот в чем тут дело.
   Франки тут же примчалась, сгорая от любопытства.
   - Что означает сей отчаянный призыв? На щеках Бобби пылали красные пятна,
в руках "Марчболтский еженедельник".
   - Ты только посмотри. Франки. Франки посмотрела.
   - Ну и что? - недоуменно спросила она.
   - Когда ты говорила, что фотография подретуширована, но что  у  Кэймен  с
ней очевидное сходство, ты имела в виду вот это фото?
   Палец Бобби уперся в несколько  нечеткую  фотографию,  под  которой  было
напечатано: "Портрет миссис Амелии Кэймен,  сестры  покойного,  который  был
найден при нем и с помощью которого он был опознан".
   - Ну да, эту. А разве я была не права? Я действительно не вижу,  чем  тут
можно было восхищаться.
   - Я тоже.
   - Но ведь ты говорил...
   - Да, говорил. Но, видишь ли, Франки... -  Голос  Бобби  зазвучал  крайне
выразительно, - это не та фотография, которая была при покойном и которую  я
вложил ему обратно в карман...
   Они переглянулись.
   - В таком случае... - начала Франки.
   - Либо при нем были две фотографии...
   - Что маловероятно...
   - Либо...
   - ..тот человек.., как его? - сказала Франки.
   - Бассингтон-Ффренч, - сказал Бобби.
   - Наверняка!

Глава 8

Загадка фотографии

   Они продолжали пристально смотреть  друг  на  друга,  стараясь  осмыслить
новые обстоятельства.
   -  Больше  некому,  -  сказал  Бобби.  -  Только  у  него  и  была  такая
возможность.
   - Разве что  в  карманах  погибшего  было  две  фотографии,  мы  уже  это
обсуждали.
   - И сошлись на том, что такое маловероятно. Будь там две фотографии,  его
попытались бы опознать с помощью обеих, а не одной.
   - Ну это уточнить не  сложно,  -  сказала  Франки,  -  Можно  выяснить  в
полиции. Пока предположим, что там была всего одна фотография,  та,  которую
ты видел и вложил обратно в его карман. Когда ты уходил, фотография  была  у
него в кармане, а когда приехала полиция, ее там не было. Выходит, взять  ее
и подложить вместо нее другую мог только этот самый  Бассингтон-Ффренч.  Как
он выглядел, Бобби?
   Бобби сдвинул брови, стараясь припомнить.
   - Неприметный такой человек. Голос приятный. Явно джентльмен. А вообще  я
как-то не приглядывался. Он сказал, что он нездешний.., и вроде  подыскивает
дом.
   - Это тоже легко  проверить,  -  сказала  Франки.  -  "Уилер  и  Оуэн"  -
единственные здесь агенты по аренде и  продаже  недвижимости.  -  Она  вдруг
вздрогнула.  -  Бобби,  тебе  не  пришло  в  голову,  что,   если   Причарда
столкнули.., это наверняка сделал Бассингтон-Ффренч...
   - Очень жаль, - сказал Бобби.  -  Он  мне  показался  таким  славным.  Но
знаешь,  Франки,  то,  что  Причарда  действительно  столкнули,  нужно   еще
доказать.
   - Да я убеждена.
   - Ты с самого начала была убеждена.
   - С самого начала - нет. Мне просто хотелось, чтобы так  было,  так  ведь
гораздо интересней. Но теперь, сам видишь, все действительно сходится.  Твое
неожиданное  появление  нарушило  планы  убийцы.  К  тому  же  ты  обнаружил
фотографию, и в результате возникает необходимость тебя убрать.
   - Нет, тут что-то не так.
   - Почему не так? Бассингтон-Ффренч, как только ты ушел, тут же  подменяет
фотографию. Ну и получается, что ты единственный, кто ее видел.
   Но Бобби продолжал мотать головой.
   - Нет-нет, что-то здесь не так. Предположим, что та фотография  была  так
важна, что, как ты говоришь, меня решили  "убрать".  Звучит  нелепо,  однако
готов согласиться, это возможно. Но тогда они должны были сделать это сразу.
То, что я уехал в Лондон, и не видел номер "Марчболтского еженедельника" или
какой-нибудь другой газеты с этим фото, - чистая  случайность,  рассчитывать
на это никто не стал бы. Значит, они должны были  предвидеть,  что  я  сразу
заявлю: "У покойного в кармане была совсем  другая  фотография".  Чего  ради
было "убирать" меня после следствия, когда там все прошло так гладко?
   - В этом что-то есть, - не могла не признать Франки.
   - И еще одно. Я, конечно, не могу утверждать  категорически,  но  тем  не
менее  готов  поклясться,  что,  когда  я  засовывал   фотографию   обратно,
Бассингтон-Ффренча там еще не было. Он появился минут через пять - десять.
   - Он мог наблюдать за тобой из какого-нибудь укрытия, - возразила Франки.
   - Из какого, - задумчиво произнес Бобби. - Там есть  только  одно  место,
откуда нас можно было  увидеть  -  там  с  одной  стороны  утес  вздымается,
отступает, а с другой почти уходит из-под ног, так  что  увидеть  меня  было
невозможно.   Говорю,   там   всего   одно   подходящее   место,   и   когда
Бассингтон-Ффренч действительно дошел до него, я  его  тотчас  услышал.  Его
шаги эхо донесло вниз. Он мог быть  совсем  близко,  но,  готов  поклясться,
заглянуть вниз он с другой точки не мог.
   - Значит, по-твоему, он не знал, что ты видел ту фотографию?
   - Ну, откуда бы ему знать.
   - И, значит, он мог не бояться, что ты видел, как он  это  совершил..,  я
имею в виду убийство... Ну конечно же это было бы  нелепо,  ты  не  стал  бы
молчать. Похоже, тут что-то другое.
   - Только не понимаю что.
   - Видимо, им стало о чем-то  известно  после  следствия.  Сама  не  знаю,
почему я сказала "они".
   - А почему бы и не сказать? В конце концов, Кэймены должны быть как-то  в
этом замешаны. Вероятно, тут действовала целая шайка. По мне, иметь  дело  с
шайкой гораздо приятнее.
   - У тебя  вульгарный  вкус,  -  рассеянно  сказала  Франки.  -  Убийство,
совершенное в одиночку, куда более изысканно. Бобби!
   - Да?
   - А что этот Причард сказал.., перед самой смертью? Помнишь,  ты  говорил
мне об этом тогда на площадке для гольфа. Странный такой вопрос?
   - "Почему же не Эванс?"
   - Да. А что, если все дело в этом?
   - Ну уж это совсем смешно.
   - На первый взгляд да, а на самом деле эта фраза  может  означать  что-то
очень важное. Бобби, наверняка суть именно в  этом.  Ох,  нет,  какая  же  я
дура.., ты же не говорил про это Кэйменам.
   - По правде сказать, говорил, - медленно произнес Бобби.
   - Говорил?
   - Да. В тот же вечер я им об этом написал. Добавив, разумеется, что  это,
вероятно, совсем не важно.
   - И что было дальше?
   - Кэймен ответил, ве