собой, возможно, потому, что стал туг на ухо прежде, чем эта привычка зародилась. Вместо этого он представляя красочные картинки, некоторые из них были настолько необычными, что ему приходилось закрывать глаза, чтобы лучше их видеть.
     "Линкольн" направлялся к Вестчестеру.
     Старик открыл глаза, увидел свежие зеленые деревья, растущие вдоль шоссе, подался вперед и постучал по плечу Дромио.
     - Разве я тебе не говорил, Дромио, что сначала хотел заехать к доктору Мартини?
     Верный водитель вполоборота повернулся к своему хозяину так, чтобы тот мог читать по его губам.
     - Что-то не так, мистер Друри? Вы снова плохо себя чувствуете?
     Старый джентльмен улыбнулся.
     - Я чувствую себя прекрасно, мой мальчик. Мы нанесем этот визит исключительно в интересах науки.
     - А-а, - протянул Дромио, почесал за ухом, пожал плечами и нажал на газ.
     Не доезжая до Ирвингтона, Дромио остановил машину возле маленького коттеджа, прятавшегося за деревьями и утопавшего в зарослях роз. Тучный человек в белой шляпе сидел у калитки и курил трубку.
     - А, Мартини, - просиял Лейн. - Мне повезло, что я застал вас дома в этот час.
     Тучный мужчина поднял голову.
     - Мистер Лейн! Входите, входите. Что с вами случилось?
     Лейн рассмеялся и закрыл за собой калитку.
     - Не смотрите на меня такими испуганными глазами, старый коновал! Я совершенно здоров.
     Они пожали друг другу руки. В усталых глазах доктора Мартини читался профессиональный интерес.
     - Нормально я выгляжу, а, доктор?
     - Чудесно. Как сердце?
     - Работает как машина. Но не могу столь же лестно отозваться о своем желудке.
     Они вошли в коттедж. Мохнатая собака обнюхала лодыжки Лейна и удалилась с независимым видом.
     - Не могу понять, почему мой желудок стал барахлить к старости...
     - Несоблюдение режима во время вашей театральной жизни, мой дорогой Мальволио, - сухо отозвался доктор Мартини, - пагубно повлияло на пищеварение.
     Присаживайтесь. Мне удалось улизнуть из больницы на несколько часов. Эта рутинная работа сводит меня с ума. У меня не было ни одного интересного случая уже...
     Лейн хмыкнул.
     - У меня есть кое-что для вас.
     Врач вынул трубку изо рта.
     - Я должен был догадаться. Надеюсь, это не связано с вами?
     - Нет-нет.
     - Наверное, запутанное дело, - заметил доктор Мартини с мечтательной улыбкой. - Я, пожалуй, отложу все свои деревенские развлечения.
     - Нет необходимости. - Старый джентльмен наклонился вперед. - Поверьте, на этот раз вы можете поставить диагноз, не вставая со своего кресла. - Он огляделся. - Но, думаю, будет лучше, если вы прикроете дверь.
     Доктор удивленно уставился на него, затем поднялся и выполнил просьбу.
     - Какую таинственность вы напустили, - сказал доктор, возвращаясь к своему креслу. Трубка задрожала у него в зубах. - Секреты, а? Полагаю, речь идет о каком-то преступлении. Но поблизости никого нет, кто может нас подслушать.
     Лейн крепко схватил его за руку и, сверкнув глазами, прошептал;
     - Когда человек глух, Мартини, даже у стен есть уши... Старина, я вовлечен в одно из самых невероятных приключений, в которых кому-либо доводилось принимать участие. Суть дела в том...

***

     Дромио, клевавший носом за рулем, прогнал пчелу с лацкана пиджака и вздрогнул. Тяжелый аромат роз пьянил его. Дверь коттеджа Мартини, остававшаяся закрытой более получаса, отворилась, и на пороге показалась сухощавая фигура хозяина. Дромио слышал, как Мартини сказал рассеянным голосом;
     - Боюсь, что это единственное решение, мистер Лейн. Я должен увидеть бумагу, прежде чем смогу высказать свое мнение. Но даже тогда, как я уже говорил...
     - Вот они, ученые! - нетерпеливо произнес Лейн. - Я надеялся, что проблема прояснится. - Он пожал плечами и протянул доктору руку. - Очень любезно с вашей стороны, что вы проявили интерес и вселили в меня надежду. Я покажу вам бумагу сегодня вечером.
     - Хорошо. Я приеду в "Гамлет", - Чепуха! Не стоит утруждать себя. Я сам привел ее.
     - Я хорошо переношу такие путешествия. К тому же надо проведать Квейси. В прошлый раз мне не понравилось состояние его сосудов.
     Дромио распахнул дверцу машины. Лейн быстро подошел к нему и, в нерешительности остановившись, окинул водителя суровым взглядом.
     - Ты не видел, никто не подкрадывался к дому?
     Дромио разинул рот.
     - Подкрадывался, мистер Друри?
     - Да-да. Ты кого-нибудь видел?
     Дромио почесал за ухом.
     - Пожалуй, я соснул пару минут, сэр. Но не думаю...
     - Ах, Дромио, - вздохнул старый джентльмен, садясь в машину, - когда ты научишься быть бдительным?.. Впрочем, это не имеет значения.
     Он весело помахал рукой доктору Мартини.
     - Остановишься в Ирвингтоне, Дромио. Возле телеграфа, Дромио припарковал машину возле телеграфа, и Лейн быстро поднялся по ступенькам. Взглянув на часы, висевшие на стене, он уселся за крошечный столик и взял пачку желтых бланков. Несколько секунд он не отрываясь смотрел на остро заточенный кончик карандаша, пребывая во власти своих видений. Затем, медленно и с усилием выводя буквы, написал текст телеграммы:

     ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИВЕЗИТЕ БУМАГУ С СИМВОЛАМИ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ПРИГЛАШАЮ НА УЖИН СРОЧНО Д.Л.

     Оплатив телеграмму, Лейн вернулся к машине. В его ирландских глазах горел задорный огонек.
     - Поехали домой, Дромио, - вздохнул он, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье.

***

     Когда длинный "линкольн" исчез в направлении Территауна, высокий человек в темном плаще с поднятым, несмотря на жару, воротником вышел из тени черного "кадиллака", припаркованного на противоположной стороне улицы, спокойно огляделся по сторонам и быстрым шагом направился к телеграфу.
     Усевшись за стол, где недавно Лейн писал свое послание, он проследил краем глаза за двумя клерками. Но они были заняты работой и не обратили на посетителя ни малейшего внимания. Тогда он схватил пачку желтых бланков. На верхнем листке сохранились следы, которые оставил острый грифель карандаша Лейна. Секунду поколебавшись, высокий человек взял карандаш на цепочке и стал аккуратно заштриховывать бумагу. На сером фоне отчетливо проступили желтые строчки...
     Через секунду незнакомец поднялся, вырвал листок, спрятал его в карман и спокойно вышел на улицу, сопровождаемый изумленным взглядом клерка.
     Высокий человек в темном плаще направился к огромному "кадиллаку", сел в него и завел мотор. Через несколько секунд автомобиль, набирая скорость, несся на юг, обратно к Нью-Йорку.

Глава 15

Тревоги и путешествия

     Ближе к вечеру, после довольно скромного, но крайне удачного похода по магазинам, Пэтиенс Тамм вернулась в сыскное агентство. Она застала мисс Броди в состоянии сильного нервного возбуждения, граничившего с помешательством.
     - О, мисс Тамм! - закричала стенографистка, и Пэтиенс от неожиданности выронила все свои свертки. - Это были самые ужасные минуты в моей жизни! Я так рада, что вы вернулись! У меня чуть не случился припадок,..
     - Броди, немедленно возьмите себя в руки! - твердо сказала Пэтиенс. - Из-за чего истерика?
     Мисс Броди молча указала на открытую дверь в кабинет. Пэтиенс поспешила войти, но застала комнату пустой. На столе инспектора лежал желтый конверт, - Где мой отец?
     - Кто-то пришел к нему по одному делу. Похищение драгоценностей или что-то в этом роде, и инспектор велел передать, что уходит и не знает, когда вернется, Но телеграмма...
     - Броди, - вздохнула Пэтиенс, - вы панически боитесь телеграмм. Наверное, это просто рекламный листок... - Она вскрыла конверт и прочла лаконичное послание Лейна.
     Мисс Броди топталась на месте, заламывая руки и тихонько поскуливая.
     - Заткнитесь, Броди? - рассеянно сказала Пэтиенс. - Вечно вы разыгрываете трагедию. Идите к себе и там лейте слезы сколько угодно... Интересно, что случилось на этот раз? Прошло всего несколько часов с тех пор, как мы расстались.
     - Что-нибудь серьезное? - с ужасом в голосе спросила мисс Броди.
     - Не знаю. Но в любом случае причин для истерики нет. Расслабься, детка, а я пока напишу записку отцу.
     Пэтиенс уселась в кресло инспектора, схватила листок бумаги, лизнула кончик карандаша и написала следующее послание:

     Дорогой Буйвол! Наш возлюбленный друг - Мудрец из Лейн-королевства - прислал тебе телеграмму, в которой повелевает явиться в "Гамлет" сегодня вечером, захватив с собой папирус. Наверняка заварилась какая-то каша, а какая - еще неизвестно. У бедной Броди случился приступ истерии, вызванный телеграммой, которую она так и не осмелилась вскрыть, и отсутствием информации о нашем местопребывании. Она рассказала мне, что сейчас ты занят добыванием денег, которые я потом буду тратить.
     После прогулки с мистером Роу, когда он, надеюсь, сожалея, отправился на работу, я решила взять пример с тебя и продолжить наше расследование, правда, в несколько другом направлении: прошвырнулась по магазинам Мейси. В твое отсутствие я постараюсь не уронить достоинства сыскного агентства Тамма: сейчас возьму самокат и отвезу Лейну наш папирус, который обязуюсь хранить, как зеницу ока. Позвони в "Гамлет", когда вернешься. Милый старый Друри растянет праздничный ужин и, думаю, не будет возражать, если я помну простыни на одной из замечательных старых кроватей. Будь осторожен, дорогой!
     Пэг.
     Р.S. Я буду чувствовать себя очень одинокой во время поездки мимо этих мертвых холмов, поэтому попрошу мистера Роу сопровождать меня. Ну как? Ты рад?

     Пэтиенс с торжествующим видом сложила листок и положила его вместе с телеграммой на груду бумаг. Подойдя к сейфу, она промурлыкала что-то себе под нос, набрала нужную комбинацию цифр, открыла тяжелую дверцу и извлекла манильский конверт. Пэтиенс проверила его содержимое и сунула конверт в льняную сумку, набитую дамскими безделушками.
     Проделав все это, она подошла к телефону, набрала номер Британского музея и подозвала Гордона Роу.
     - Привет, Гордон! Не думал, что я побеспокою тебя так скоро?
     - Ангел мой! О чем ты говоришь? Я потрясен.
     - Как работа?
     - Продвигается.
     - А не хотел бы ты задержать ее продвижение?
     - Пэт! Ты же знаешь, я на все готов ради тебя!
     - Мне надо смотаться в "Гамлет" с одной вещицей. Не хочешь составить мне компанию?
     - Пусть кто-то посмеет задержать меня!
     - Отлично! Встречаемся у входа в музей минут через десять. - Пэтиенс положила трубку, поправила выбившийся локон и вышла в приемную. - Броди, - объявила она, - я уезжаю.
     - Уезжаете, мисс Тамм? - встревожилась стенографистка. - Куда?
     - К мистеру Лейну в Вестчестер. - Пэтиенс скептически осмотрела свое отражение в зеркале, припудрила носик и коснулась помадой губ. - Ах, дорогая, - вздохнула она, разглаживая белый льняной костюм, - у меня даже нет времени переодеться, а ведь костюм так измят, - Я с вами согласна! - с воодушевлением воскликнула Броди. - В прошлом году у меня тоже был льняной костюм. С ним столько хлопот! - Внезапно она замолкла. - А что я скажу инспектору, мисс Тамм?
     Пэтиенс водрузила на свои чудесные локоны нелепый льняной тюрбан с ленточкой в синий горошек и пробормотала:
     - Я оставила ему записку и телеграмму. А вы не собираетесь уходить?
     - Конечно, нет. Инспектор будет в ярости...
     - Это очень важное дело, - промолвила Пэтиенс. - Придется распаковать свои покупки завтра. Будьте примерной девочкой, Броди!
     Она улыбнулась стенографистке, которая в ответ слабо махнула рукой, схватила льняную сумку и покинула контору.

***

     Среди машин, припаркованных у здания, Пэтиенс разыскала свой "родстер" <Двухместный автомобиль с откидывающимся верхом.>. Взглянув на небо, такое же голубое и ясное, как ее глаза, она решила не поднимать верх, а, запрыгнув в машину, спрятала сумку за спинку, включила зажигание и медленно вырулила на Бродвей.
     Машина мягко катилась вперед. Пэтиенс была полностью поглощена своими мыслями и не заметила, как большой черный "кадиллак" завелся и скользнул следом за ней, словно зловещая тень. Автомобиль следовал за ней по пятам через Бродвей до Пятой авеню, а когда Пэтиенс внезапно притормозила у тротуара на Шестьдесят пятой улице, нерешительно сбавил ход и медленно проехал вперед.
     Раскрасневшийся от радости Гордон Роу устроился на сиденье рядом с Пэтиенс, и, занятые разговором, они не увидели, что "кадиллак" снова оказался сзади.
     У Пэтиенс было превосходное настроение. Костюм сидел на ней прекрасно, тюрбан выгодно оттенял бойкие черты ее лица, пригревало солнышко, и дул прохладный легкий бриз; и более того, место рядом с ней занимал молодой и симпатичный мужчина. Она разрешила Роу взглянуть на конверт, рассказала о телеграмме Лейна, а затем стала болтать ни о чем, в то время как молодой человек, положив руку на спинку сиденья, внимательно смотрел ей в лицо.
     Во время поездки по Манхэттену ни Пэтиенс, ни Роу ни разу не оглянулись и даже не подозревали о присутствии "кадиллака". Когда город наконец остался позади, преследователь немного отстал, но не терял "родстер" из виду.
     Спустя некоторое время юный Роу прищурился и бросил подозрительный взгляд через плечо. Пэтиенс продолжала радостно щебетать.
     - Живей, Пэт, - небрежно бросил он. - Давай посмотрим, что можно выжать из этой крошки!
     - Хочется скорости? - зловеще произнесла девушка. - Но запомни, парень, платить штраф будешь ты! - И она изо всех сил надавила на педаль газа. "Родстер" рванул вперед.
     Роу оглянулся, "кадиллак" тоже прибавил скорость и держался на прежнем расстоянии.
     Некоторое время Пэтиенс ехала молча, поджав губы, предоставляя Роу возможность наслаждаться скоростью.
     Но мистер Роу не очень-то и смутился. Его подбородок чуть заметно двигался, глаза сощурились.
     - Я вижу боковую дорогу, Пэт! Сворачивай на нее.
     - В чем дело?
     - Сворачивай, тебе говорят!
     Она оскорбленно взглянула на Гордона и перевела взгляд на зеркало автомобиля. Кровь медленно отхлынула от ее лица.
     - За нами следят, - спокойно сказал мистер Роу. На этот раз в его голосе не было и тени легкомыслия. - Сворачивай, Пэт! Посмотрим, может, удастся стряхнуть его с хвоста.
     - Хорошо, Гордон, - дрожащими губами прошептала Пэтиенс и, резко крутанув руль, свернула с главного шоссе на узкую дорогу.
     "Кадиллак" с ревом пронесся мимо, но затем притормозил, развернулся и устремился за ними.
     - Я думаю, - с отчаянием в голосе произнесла Пэтиенс, - что мы совершили ошибку... Здесь тупик. Гордон!
     - Жми, Пэт, и посматривай за дорогой!
     Дорога оказалась слишком узкой, чтобы на ней можно было быстро развернуться и выехать обратно на шоссе. Сердце Пэтиенс отчаянно стучало в груди. Мысленно она благодарила всех святых за то, что под влиянием минутной слабости попросила Гордона Роу сопровождать ее.
     Его присутствие и ощущение рядом тепла сильного тела успокаивали ее. Она заскрежетала зубами и крепче вцепилась в руль. Машина тряслась и подпрыгивала на пустынной дороге, покрытой щебнем вперемешку с глиной.
     А "кадиллак" приближался, Дорога сузилась еще больше. В округе не было никаких признаков жилья, только одинокие унылые деревья обступали их с обеих сторон. В голове Пэтиенс одна за другой пронеслись страшные картины: ее растерзанное тело, лежащее на дороге, истекающий кровью и бьющийся в предсмертной агонии Роу, заголовки утренних газет:
     "Ужасное преступление в Вестчестере", "Атакована девушка, спутник убит"... Затем, как в тумане, она увидела черную машину, которая неслась рядом с "родстером", не пытаясь обогнать его.
     - Жми! - закричал Роу, привстав со своего места. - Не дай ему напугать тебя, Пэт!
     Длинная рука в черной перчатке, показавшаяся из окна "кадиллака", сделала движение, рассеявшее последние сомнения, "Кадиллак" прижимал "родстер" к обочине дороги, вынуждая остановиться.
     - Он что, на неприятности нарывается? - пробормотал Роу. - Ладно, Пэт, давай притормозим и выясним, что надо этому типу.
     Пэтиенс подумала было врезаться в "кадиллак" на полной скорости, но от одной этой мысли слезы навернулись на ее глаза. Ей не хотелось умирать, ведь жизнь так прекрасна... Дрожа всем телом, она ослабила давление на педаль газа и нажала на тормоз. "Родстер" неохотно остановился, - Не вздумай вылезать, Пэт, - спокойно сказал Роу, - Я не хочу, чтобы ты совалась в это дело. У меня такое ощущение, что это отвратительный тип.
     - О, Гордон, пожалуйста, не поступай опрометчиво!
     - Сиди!
     "Кадиллак" промчался мимо них, развернулся и перегородил дорогу. Высокая, закутанная в черное фигура в маске вылезла из машины и побежала к ним, размахивая револьвером.
     Гордон Роу выскочил навстречу человеку в маске и попытался выбить оружие из его рук.
     Пэтиенс поймала себя на мысли, что видит все происходящее как будто в кино. Было что-то нереальное в угрозе вороненого оружия, направленного на молодого человека. Но неожиданно револьвер изрыгнул огонь и дым. Гордон Роу упал на щебенку, его тело едва заметно дернулось, камни окрасились кровью.
     Из дула вилась тонкая струйка дыма, словно демон облизывался после очередного злодейства. Человек в маске проворно вскочил на подножку "родстера".
     - Ты.., ты убийца! - закричала Пэтиенс, пытаясь вылезти из машины. "Он мертв, - думала она. - Лежит мертвый на дороге. О Гордон!" - Я убью тебя! - вскрикнула она и попыталась вцепиться в пистолет.
     Сильный удар по запястью откинул Пэтиенс на сиденье. Ошеломленная болью, она в первый раз до конца осознала, что происходит. Неужели это конец?
     Из-за маски раздался отвратительный тонкий голос;
     - Не двигайся и сиди тихо. Давай бумагу! - Револьвер плясал у нее перед носом как в тумане.
     Пэтиенс удивленно посмотрела на свою руку. Из нее медленно сочилась кровь, - Какую бумагу? - прошептала она.
     - Бумагу! Документ! Быстро! - В тонком мертвом голосе не было никаких эмоций.
     Внезапно Пэтиенс осенило. Бумага с загадочными символами! Вот за что Гордон отдал свою жизнь...
     Пэтиенс нащупала сумку. Человек в маске схватил ее и стал быстро отступать, продолжая угрожать револьвером. Девушка попыталась вылезти из машины, но вдруг возле самого ее уха раздался жалобный вой. Показалось, будто мир взорвался. Этот тип выстрелил в нее! Пэтиенс в ужасе бросилась на дно машины, чуть не потеряв сознание, Когда она открыла глаза и попыталась привести мысли в порядке, "кадиллак" уже успел развернуться и молнией пронесся мимо нее в сторону главного шоссе.
     Пэтиенс с трудом выбралась на дорогу. Роу все еще лежал на камнях, бледный и неподвижный. Она нащупала под одеждой его сердце. Оно билось!
     - О Гордон! Гордон! - всхлипнула она. - Ты жив. Я так испугалась!
     Молодой человек застонал и открыл глаза.
     - Что случилось, Пэт?
     - Ты ранен, Гордон! - воскликнула девушка. - Я отвезу тебя к врачу. Я должна...
     Он приподнялся, морщась от боли. Пэтиенс сняла с него плащ. Левая рука была в крови. Видимо, пуля прошла сквозь плечо, не задев кости.
     - Черт! - произнес Гордон с отвращением. - Упал в обморок, как женщина. Перевяжи меня сама, Пэт, и отправимся в погоню за этим гадом.
     - Но...
     - Доктор не нужен. Просто перевяжи меня.
     Стоя на коленях, Пэтиенс разорвала его рубашку и крепко перевязала рану. Роу поднялся и, отвергнув ее помощь, забрался в машину.
     Пэтиенс с трудом развернула "родстер" на узкой дороге и устремилась по следам "кадиллака". Через полмили Роу приказал ей остановиться и, превозмогая слабость и боль, вылез из машины, чтобы поднять какой-то предмет, лежавший посреди дороги. Это была льняная сумка Пэтиенс.
     Длинный манильский конверт с загадочными символами исчез.
     "Кадиллак" тоже.

***

     Через час, рыдая на груди Друри Лейна, Пэтиенс бессвязно рассказывала о налете. Гордон Роу, бледный как полотно, но спокойный, сидел на скамейке в саду. Плащ валялся на траве, повязка на его плече пропиталась кровью. Маленький Квейси, верный слуга Лейна, побежал за горячей в