рша в постели, и  он  купил
меня - так же, как купил бы кобылу для своей конюшни. Мы  провели  в
городе десять ночей  подряд  и  поженились  в  Палм-Спрингсе.  Через
неделю мы обнаружили, что вовсе не нравимся  друг  другу.  Помню,  я
спросила его, почему он на мне женился,  он  ответил,  что  в  конце
концов ему это очень дешево обошлось... Килборн ужасно  тщеславен...
Я бы отлепилась от него до свадьбы, знай тогда, каким он может  быть
гадким.
    Я поняла это позднее. Когда у меня появились  новые  игрушки,  с
которыми я играла, не боясь ничего. Зимой внезапно  появился  Патрик
Риан. Во  время  войны  у  нас  пару  раз  случились  свидания,  мне
нравился этот парень. Как-то вечером я встретила его  в  "Сиро".  Мы
бросили  Килборна,  и  я  ушла  вместе  с  Рианом.  Его  жилье  было
паршивеньким, но он... он был  прекрасен.  Он  показал,  что  просто
секс  может  быть  замечательным  потрясением,  и  я  подумала,  что
влюбилась в него. - Мэвис рассказывала без вздохов, жестко  и  сухо.
Только плечо беспокойно ерзало  рядом  с  моим.  -  Арчер,  вы  сами
просили, чтоб я... ничего  не  скрывала.  Но  тогда...  то,  что  вы
услышите, не возвысит меня в ваших глазах.
    - Так всегда бывает, когда рассказ искренен. Продолжайте.
    Она опять слегка привалилась ко мне, и  я  обнял  ее  за  плечи.
Можно было потерять голову  от  их  гибкой  полноты  и  одновременно
хрупкости.
    - Оказалось, нам нужен был шофер: прежний попался  на  том,  что
нарушил слово. У Килборна слабость к бывшим осужденным: он  говорит,
что такие люди - самые преданные слуги. Я уговорила его нанять  Пэта
Риана, так что теперь я могла все время быть с ним.  Мне  нужен  был
кто-нибудь, а Пэт уверял, что любит меня. Мы собирались  куда-нибудь
убежать, начать новую жизнь... Мои мужчины...  я  собирала  какой-то
мусор человеческий. И потому не рассказываю  про  тех,  что  были  у
меня до Килборна, да и не стану этого делать... Ну  а  что  касается
Пэта... Короче говоря, Килборн все узнал про  нас.  Может,  Пэт  сам
ему сообщил... сделал одолжение. Как-то раз Килборн  напоил  меня  и
оставил наедине с Пэтом, а сам нанял человека, который снял  нас  на
пленку. О, это была прекрасная работа,  произведение  искусства!  На
следующую ночь Килборн показал мне  этот  фильм  с  соответствующими
комментариями ... я до сих пор еще не могу прийти в себя,  Арчер.  И
никогда не смогу, наверное.
    - Но теперь пленка уничтожена?
    - Да. Я сожгла ее прошлой ночью.
    - Чтобы получить развод, ему не нужен фильм.
    - Вы не понимаете, - сказала она. - Развод - совсем не то,  чего
он хочет. За последние шесть месяцев я каждый  день  просила  его  о
разводе. Он хочет держать меня под  своим  грязным  каблуком...  вот
чего он хочет! И пленка - средство достижения цели. Если бы  я  хоть
раз возразила ему, не  уступила  в  чем-то,  перешла  черту,  он  не
преминул бы предоставить  Рико  размножить  фильм.  Они  бы  не  раз
показывали его на своих мужских вечерах, в  полуночных  оргиях.  Мое
лицо многим известно... Что мне было делать?
    - То, что сделали. Он знает, что фильма больше нет?
    - Я не сказала ему об этом. Я боялась. Он на все способен.
    - Тогда оставьте его. Он ничего больше не  сможет  вам  сделать,
если только вы уверены, что была всего одна копия.
    - Да, всего одна. Однажды ночью я подмазалась к Рико  и  кое-что
у него выведала... Но я боюсь Килборна!
    - Не стоит.
    Она вспыхнула:
    - Вы не знаете Килборна! Не существует ничего  такого,  чего  он
бы не сделал. А у него есть и деньги, и люди, чтобы  совершить,  что
он задумал. Прошлой ночью он убил Пэта...
    - Но не из-за вас, Мэвис, хотя, может быть,  частично...  только
частично. Возможно, Килборн и не смог забыть ту пленку,  но  у  него
были более веские причины. Пэт работал  на  Килборна,  знали  вы  об
этом? В тот самый день,  когда  Пэт  умер,  он  принял  от  Килборна
деньги.
    - Не может быть.
    - Вас все еще волнует Пэт?
    - После того, как он сбежал от меня, -  нет.  Но  смерти  он  не
заслужил.
    - И вы тоже не заслужили того, что получили. Вы  неудачно  вышли
замуж и легли в  постель  с  другим  тоже  неудачно.  Почему  вы  не
вырветесь из этого круга, хотя бы на время?
    - Чтоб остаться с вами? - Мэвис чуть отодвинулась, повернула  ко
мне голову; я почувствовал, что она вздрогнула.
    - Я имел в виду не это... Со мной вы не будете  в  безопасности,
Мэвис. Но... у меня есть друзья в  Мексике,  я  могу  отправить  вас
туда на самолете, и там вам никто и ничто не будет угрожать.
    - Не знаю... Я не  знаю,  что  делать.  -  Ее  голос  беспомощно
задрожал.
    Начинающийся рассвет выбелил мрамор ее усталого  лица.  Огромные
глаза потемнели, зрачки блуждали, ни на чем не  могли  остановиться,
а морфий неумолимо закрывал веки.
    Мэвис не могла принять решения. Я сделал это  за  нее.  Взяв  ее
под мышки, поднял на ноги.
    - Вы поедете в Мексику, Мэвис. Я буду с вами в  аэропорту,  пока
вы не сядете в самолет.
    - Вы очень милы, вы добры ко мне, Арчер.
    Она пошатнулась, вновь схватила  меня  за  запястья,  припала  к
моей груди.
    С моря послышался лай плюющегося,  задыхающегося  мотора.  Потом
он перерос в сплошной гул, и в поле зрения  возник  катер,  держащий
курс на мол. Его темный острый нос словно ножом  резал  расстеленное
перед ним металлического оттенка полотно воды. В кабине  катера  был
виден  мужчина,  который  разглядывал  мол  в  бинокль,  -  жаба   с
выпученными глазами.
    Мэвис безвольно повисла на моих руках. Я встряхнул ее.
    - Мэвис! Нам надо бежать.
    Ее глаза приоткрылись, но я увидел толко белки.
    Я поднял  ее  на  руки,  пошел  по  сходням  наверх.  Поздно!  Я
пропустил момент, когда в предрассветных сумерках на  молу  оказался
мужчина, который теперь сидел  на  корточках,  мужчина  в  полосатом
льняном костюме и льняной шляпе. Это был  Меллиотс.  Он  поднялся  с
корточек и быстро  загородил  мне  дорогу,  этакий  огромный  рояль,
приземистый  и  широкий,  но  движения  его  были  легки,  словно  у
танцора. На грубо вырубленном лице ярко сверкали глаза.
    - Отойди с дороги!
    - И не подумаю. Поворачивай-ка обратно, спускайся вниз.
    Женщина, лежащая у меня на руках, вздохнула  и  зашевелилась.  Я
ненавидел ее так же, как преступник наручники.  Драться  я  не  мог.
Бежать было слишком поздно. Мужчина держал  правую  руку  в  кармане
своего льняного костюма, угрожая явно не одним кулаком.
    - Ну, давай спускайся, шагай к берегу, - приказал он.
    За моей спиной заглох мотор. Я увидел, как подплывает к  причалу
катер, как моряк с ничем не примечательным  лицом  отвернул  руль  и
выпрыгнул на берег, держа в руке бакштов. На палубе  сидел  Килборн,
светился благодушием.  На  его  толстой  шее  висел  бинокль,  а  на
коленях примостилась двустволка.
    Я отнес Мэвис вниз, к ее мужу.


                              Глава 21

    В главной кабине яхты было мрачно и  прохладно.  Серенький  свет
раннего утра едва просачивался сквозь занавеси на  иллюминаторах  и,
дрожа, пятнал мебель из красного дерева. Одну  переборку  почти  всю
закрыли фотографии, изображавшие утесы в Экепалко, на  фоне  которых
проплывала яхта Килборна. Покрытый толстыми  коврами,  пол  поглощал
наши  шаги,  так  что  они  были  такими  же  беззвучными,   как   у
гробовщиков.
    Килборн подошел к столу в центре салона, уселся  сам,  пригласил
за стол и меня.
    - Садитесь, мистер Арчер, садитесь. Вы позволите предложить  вам
завтрак?
    Он  попытался  дружелюбно  улыбнуться,  но  глаза   и   рот   не
справились с этой попыткой. Голос  у  Килборна  оказался  тоненьким,
брюзжащим и расстроенным.
    - Мне бы следовало быть более голодным, чем на самом деле,  -  я
тоже попытался говорить дружелюбно.
    - Ну, тогда если вы меня извините, я бы немножко перекусил  сам.
- Килборн взглянул на мужчину в льняном костюме, тот стоял спиной  к
люку, не выпуская из руки пистолет.  -  Меллиотс,  скажи  официанту,
чтобы мне подали завтрак...  И  давайте  прольем  немного  света  на
проблему. У меня до сих пор не было такой замечательной  возможности
взглянуть на ваше дружеское лицо.
    Меллиотс включил верхний свет, а потом  удалился  на  палубу.  Я
подумал было вырваться отсюда, ринувшись за ним в люк,  мускулы  ног
напряглись при одной этой мысли. Но без оружия это  было  совершенно
безнадежным предприятием. И Мэвис лежала без сознания  на  койке,  в
этом салоне, а не  где-то  еще.  Бежать  от  нее?  Я  не  мог  этого
сделать, даже когда у меня  была  лучшая  возможность.  И  потом,  я
находился там, куда хотел попасть, Килборн был тем человеком, с  кем
я должен был побеседовать.
    Я снова повторил про себя: "Я нахожусь там, куда хотел попасть".
    Если достаточно часто повторять эту фразу,  в  нее  можно  будет
поверить.
    Звонкий удар по столу заставил меня от  нее  отвлечься:  Килборн
водворил таким образом  мой  пистолет  на  полированную  поверхность
красного дерева.
    - Надеюсь,  мистер  Арчер,  вы  простите  мне  эту  демонстрацию
оружия. Лично  я  неискоренимый  пацифист,  но  я  понимаю,  что  вы
обладаете незаурядной физической силой.  Надеюсь,  вы  не  заставите
нас   применить   эти   смехотворные   пистолеты.   Насилие   всегда
расстраивает мое пищеварение.
    - Вы счастливчик, - сказал я. - Не  у  каждого  так  получается,
что убийства совершаются за него без него.
    Меллиотс, который к тому времени вновь вернулся в  салон,  резко
переступил с ноги на ногу. Глаза его угрожали. А еще  более  угрожал
мне глаз его пистолета. Хотя в нем не было злобы.
    - Пожалуйста, мистер Арчер.  -  Килборн  поднял  от  стола  свою
безжизненно-белую  руку,  -  так  полицейский   поднимает   руку   в
привычном жесте: - Вы не должны торопиться с  выводами,  прежде  чем
не узнаете всей правды. Правда намного проще, чем вы  предполагаете,
и вовсе не так ужасна. Признаю, что я сделал один-два вынужденных  и
легальных... м-м-м... выстрела, чтобы защитить свои  интересы.  Если
человек не встанет на защиту собственных интересов, нечего  ожидать,
что  это  сделает  за  него  кто-нибудь  другой.  Это  одна  из  тех
доморощенных истин, которым я выучился, когда  был  коммивояжером  и
занимался продажей автомобилей в  Ипсиланти.  Видите,  я  начинал  c
малого, а затем... м-м-м... поднялся. И я не собираюсь  возвращаться
к тому, с чего начал.
    -  Ваши  воспоминания  очаровали  меня.  Могу  я  сделать   одно
замечание?
    - Пожалуйста. Мы питаем друг  к  другу  взаимное  недоверие,  но
между нами не стоит ничего,  кроме  недоверия.  Попробуем  быть  по-
настоящему откровенны друг с другом...
    - Я буду с вами откровенен. Мне представляется,  что  вы  наняли
Ривиса для того, чтобы  он  убил  старшую  миссис  Слокум,  а  потом
наняли кого-то еще, чтобы тот убрал  Ривиса.  Коли  все  это  так  и
есть, я не собираюсь позволить вам так легко ускользнуть.
    - Но решение не зависит от вас, не правда ли?
    Я заметил, что стол, прикрепленный к палубе, слегка дрожит. Где-
то за кормой заработал двигатель,  завертелась  грохочущая  лебедка.
Винт повернулся, и вся яхта ожила.
    - Похищение - не убийство, дело более легкое, - сказал я, но  не
стал продолжать, потому что вспомнил,  что  сам  сделал  с  Ривисом.
Страх и угрызения совести - такая смесь оказалась довольно горькой.
    -  Правильнее   было   бы   сказать   "достижение   цели   путем
принуждения". - Килборн в первый  раз  улыбнулся  по-настоящему,  не
размыкая   губ.   Как   и   всякий,   кто   занимался    юридическим
самообразованием, Килборн  пекся  о  своей  лексике.  -  Но  давайте
вернемся  к  вашим  утверждениям.  Вы   правы   даже   меньше,   чем
наполовину. Я абсолютно никакого отношения не имею к смерти  пожилой
миссис Слокум. Риан сам разработал этот план  и  самостоятельно  его
осу-ществил.
    - Но вы ему платили, и ее смерть была для вас выгодна.
    - Вот именно. - Его пальцы сплелись, как спаривающиеся черви.  -
В конце концов вы поймете ситуацию. Будучи не виновным,  я,  однако,
не мог допустить, чтобы Риана схватили и стали  допрашивать.  Я  дал
ему денег, чтобы он смог бежать. В  этом  отношении,  признаю,  меня
можно счесть соучастником преступления. Если бы Риан предстал  перед
судом, меня волей-неволей тоже притянули бы...
    - Так что вы должны были обеспечить его молчание...
    -  Пока  районный  прокурор  не  добился  от  него  показаний...
Совершенно верно. Видите, если судить беспристрастно,  у  нас  общие
взгляды.
    - Есть один пункт, по  поводу  которого  наши  взгляды  в  корне
расходятся.  Вы  не  объяснили   самого   важного:   почему   Ривису
понадобилось ее убивать. Во-первых, что он делал в Нопэл-Велли?
    - Позвольте мне обозначить фон. - Килборн облокотился  на  стол,
не разняв пальцев. Я никак не мог  понять  его  стремления  все  мне
объяснить, но пока  оно  оставалось  в  силе,  надо  попробовать  им
воспользоваться. - Риан работал на меня меньше года.  Вам  известно,
он был моим  шофером.  Ну  и...  выполнил  одно-два  небольших  моих
поручения. - Пронзительные глаза при  воспоминании  о  прошлом  и  о
роли, которую в этом прошлом играл Риан, на какой-то  миг  сделались
пустыми.
    Наступила пауза. Не знаю, как Килборн, но  я  услышал,  как  его
жена, скрытая в нише, в глубине салона, слабо застонала во сне.
    "Прелестная американская чета", - заметил я  про  себя.  Никаких
сомнений  у  меня  не  осталось:  Килборн  нанял  Пэта,  чтобы   тот
занимался любовью с его женой.
    - В  начале  этого  года,  -  продолжал  Килборн,  -  по  многим
причинам  держать  Риана  в  штате  моего...   домохозяйства   стало
неудобно. Но  я  все-таки  не  хотел  окончательно  порвать  с  ним.
Конечно, у меня есть враги, и Риан мог бы стать  их  орудием  против
меня. Я побудил его начать работать в компании и  обдумывал,  как  и
где можно его  использовать.  Вы,  вероятно,  знаете  -  с  покойной
миссис Слокум меня связывали деловые отношения. Однако  вам,  должно
быть, не известно, что еще до того,  как  предприятие  сорвалось,  я
истратил около сотни тысяч долларов на исследование ее  земель.  Мне
пришло  в  голову,  что  неплохо  бы  заиметь  в  ее   доме   своего
представителя. Ну... как  частичную  защиту  моих  капиталовложений.
Если  бы  какая-нибудь  другая  компания,  интересующаяся   долиной,
вздумала бы начать переговоры с миссис  Слокум,  это  стало  бы  мне
известно.  Так  что  я  позаботился,  чтобы  Риан  стал  шофером   у
Слокумов.  Я  и  не  предполагал,  что  он  так  серьезно  воспримет
возложенную на него обязанность.
    Килборн поднял обе руки и ударил ладонями о  стол.  Тучное  тело
его колыхнулось.
    - Вы должны были бы знать,  что  он  человек  не  нормальный  по
части уважения к закону, способный на всякие беззакония.
    - Вот чего я не знал. Я думал,  что  он  совершенно...  м-м-м...
безвреден. Не  поймите  меня  неправильно.  Я  не  притворяюсь,  что
полностью неповинен. В моральном плане я несу ответственность за  ее
смерть... Да, несу. Правда, было  одно  обстоятельство...  как-то  я
размышлял вслух в присутствии Риана о том, что  будет  хорошо,  если
она умерла бы. Риан знал, что  ее  присутствие  на  жизненной  сцене
приносит мне убыток в сотню долларов в день.
    - Зачем вдаваться в такие подробности? Он  работал  на  вас.  Вы
хотели, чтобы ее убили. И он убил ее.
    - Но я  не  подстрекал  его  к  убийству.  Никогда!  Если  бы  я
замышлял убийство, Риан был бы последним из тех, кого  я  выбрал  бы
исполнителем. Он был трепач, и я не доверял ему.
    В рассказанном Килборном был здравый смысл. Во всей его  истории
был  здравый  ужасный  смысл.  Против   воли   и   против   мысленно
вынесенного мной приговора я поймал  себя  на  том,  что  наполовину
поверил ему.
    - Если не вы давали ему распоряжение убить ее, почему он  сделал
это?
    - Я скажу вам почему. - Килборн  снова  наклонился  над  столом,
прищурился так, что верхние веки нависли толстыми  складками.  Глаза
оставались тусклыми, непроницаемыми, как неотполированные  камни.  -
Риан тут увидел возможность вытянуть у меня  изрядную  сумму  денег.
Во всяком случае, такую, которая казалась ему изрядной. Убив  миссис
Слокум, он подверг опасности не только себя, но и меня. Конечно,  он
не признался мне в этом замысле позавчера вечером, когда  пришел  ко
мне, но в голове у него гнездился такой замысел.  Он  просил  десять
тысяч долларов, и я вынужден был дать их ему. Когда же  он  оказался
настолько беспечным, чтобы позволить схватить  себя,  я  должен  был
принять соответствующие меры. Я был мудрее и знал,  что...  придется
его  застрелить,  хотя...  м-м-м...  человеческое  начало   во   мне
возмущалось.  В  конце  концов  я  решился.  И  потому...  не   могу
утверждать, что мои мотивы в  этом  печальном  деле  были  полностью
чисты. Но ведь они не были и совершенно черными.
    - Иногда, - заметил я, - предпочтительнее сплошной  черный  цвет
пестро-серому.
    - На вас не лежит груз  ответственности  подобной  моей,  мистер
Арчер. На мне огромная компания. Один-единственный  неверный  шаг  с
моей стороны может отрицательно  сказаться  на  существовании  тысяч
людей.
    - Хотелось бы знать, действительно ли вы настолько  значительны,
как сами утверждаете. А вдруг жизнь не прекратила бы своего  течения
и без вас?
    Килборн  улыбнулся  так,  будто  я  произнес  в  высшей  степени
остроумную фразу.
    - Вопрос сейчас в том, сможет ли жизнь продолжаться без  вас.  -
Килборн еще раз улыбнулся: он, мол, тоже способен на  остороумие.  -
Я объяснил вам свою позицию, что, как  вы  понимаете,  не  доставило
мне особенного наслаждения. Я надеюсь, что вы это поймете,  и  тогда
у вас появится ко мне  несколько  иное  отношение,  чем  прежде.  Вы
смышленый  человек,  мистер  Арчер,  и  скажу  откровенно,  вы   мне
нравитесь... И как я уже говорил... м-м-м... я питаю  отвращение  ко
всякого рода убийствам. Замечу, что моя  жена  восхищается  вами,  и
если бы я... м-м-м... убрал вас, а она, разумеется, о  том  была  бы
осведомлена,  моя  жена  совершила  бы...  что-нибудь  непоправимое.
Конечно, я с ней сумею справиться, но... все-таки... Зачем еще  одна
смерть? Я бы  хотел  уладить  дело  более  разумным,  цивилизованным
способом. А вы какого мнения на сей счет?
    - Сколько?
    - О'кей.  Отлично!  Великолепно!  -  Маленький  рот  у  Килборна
сморщился в очередной дружелюбно-херувимской улыбке. -  Насколько  я
знаю,  мои  десять  тысяч  долларов  у  вас.  Не   могу   утверждать
наверняка, но это ведь так и есть? Если они у  вас...  ну,  м-м-м...
это ценное доказательство вашей добросовестности.
    - Да, они у меня, - ответил я. - И там, куда вам не дотянуться.
    - Возьмите их себе. Они ваши. - Килборн взмахнул  рукой,  эдакий
широкий королевский жест.
    - И что мне следует за это сделать?
    - Ничего. Абсолютно ничего. Я  доставлю  вас  на  берег  в  Сан-
Педро, и вы попросту постараетесь забыть, что  я  вообще  существую.
Займитесь снова своими  делами  или  уходите  в  длительный  отпуск,
наслаждайтесь жизнью.
    - Да, есть на что. Теперь у меня есть деньги.
    - Однако это не означает, что вы уже можете  ими  распоряжаться.
Подарить вам их или нет, все еще в моей власти.
    Яхта начинала покачиваться сильнее, выплывая в открытое море.  Я
взглянул на человека в льняном костюме,  который  все  еще  стоял  у
люка, сверля меня во все три глаза: свои и -  пистолета.  На  широко
расставленных ногах Меллиотс раскачивался вместе с судном.  Пистолет
был неподвижен. Просто он переложил его из уставшей руки в другую.
    - Можешь передохнуть, Меллиотс,  -  сказал  Килборн.  -  Мы  уже
достаточно далеко от берега, - и  снова  обернулся  ко  мне:  -  Ну,
мистер Арчер, принимаете ли вы мой дружеский дар на этих условиях?
    - Я подумаю.
    - У меня нет желания торопить