алось ускользнуть от милиции. Сейчас он у меня, но  из
города уйти очень трудно. Все  выходы  под  контролем.  Нужно  дождаться
удобного момента.
   - Такого момента не будет, - твердо заявил Митрофан, не отрывая  глаз
от окна. - Если его засветили, то обязательно возьмут. С каждой  минутой
круг будет только сужаться. Не в их манере отпускать вожжи. Помимо  УВД,
есть еще силы, способные найти иголку в стоге сена, и наверняка они  уже
подключились к делу.
   Гораздо менее опасные люди, не  угодившие  властям,  исчезали  раз  и
навсегда.
   Шесть лет назад  три  табора  цыган  провалились  сквозь  землю.  Они
промышляли кражей скота. Ничего, кроме перевернутых телег  и  порушенных
шатров, не нашли.
   Ни одной живой души.
   - И что же делать? - спросила Маша.
   - Вы можете ему помочь! - Митрофан бросил на нее оценивающий  взгляд,
словно хотел убедиться в ее решимости. - Сначала  вам  надо  подготовить
отход.
   Идите к реке, пять-шесть километров  от  центра  города  через  парк,
потом лесом.
   - Я знаю, мы ходим с подругами купаться.
   - Только вам придется переплыть на другую сторону. Знаете,  где  село
Мамонтовка?
   - Найду.
   - Там найдете учителя по физкультуре местной школы, Валентин Забелин,
спортсмен. Он добился от властей финансовой поддержки, и сейчас в  школе
имеются три современные моторные лодки и один катер.  Скажете  Забелину,
что вас Коптев-младший прислал. Он знает, что делать.  Спустит  по  реке
Евгения до Калуги, а там на рефрижераторе  до  Москвы  доберется.  И  не
стоит с этим тянуть.
   Время против него работает, а не наоборот. Я знаю, что говорю.
   - Вы ведь из Егорьевска? - несмело спросила Маша.
   - Кое-что знаю об этом городишке. Но я,  как  видите,  здесь.  Москва
большая.
   А парень там, и шансов выбраться у него немного.  Советую  не  терять
времени.
   - Я все поняла.
   Маша встала. Журавлев проводил ее до выхода. Когда он вернулся, Настя
перечитывала письмо.
   - Как нам раздобыть статью Еремина? - спросила она. - В редакции  нам
ее не дадут.
   - Сами возьмем. Поясок с отмычками у меня еще цел. Реликвия.  Подарок
самого Максимыча, старорежимного вора в законе, виртуоза-медвежатника. В
шестидесятых и семидесятых его имя гремело на всю Москву.
   - Ну, навык ты не потерял, конечно, а сигнализации к сегодняшнему дню
стали куда надежнее и хитрее.
   - Только люди при этом не поумнели. Пользуются  теми  же  допотопными
методами. Редакция - не банк.
   - Ночью проверим, - Настя встала. - Идем пленки проявлять.
 
*** 
 
   После совещания у Дантиста Гельфанд встретился с командой  одного  из
подразделений Пигмея и разработал план операции, к ней  были  подключены
все необходимые  структуры  для  так  называемой  Карусели.  После  всех
уточнений он позвонил бывшему майору и назначил Сердюку встречу в центре
Москвы.
   Машина ехала на высокой  скорости,  главный  юрист  треста  сидел  на
заднем сиденье и о чем-то думал. Сейчас Сердюк его не очень интересовал.
Обычная операция, каких уже было проделано немало. Тут все разложено  по
полочкам и неожиданностей не  предвиделось.  Куда  сложнее  складывалась
обстановка в самом тресте. Дантист - слишком самоуверенная личность,  он
придает значение мелочам, не  замечая,  как  почва  уходит  из-под  ног.
Гибель  Сократа  могла  быть  случайностью  или  глупостью.  Тут   можно
по-разному расценивать, однако потеря серьезная.
   Сократ мог ошибаться, но в  целом  это  был  великолепный  стратег  и
отличный профессионал.
   Теперь очередь дошла до Пигмея. Дантист со своим  честолюбием  ни  за
что не простит ему обмана. Он скрыл от главного идеолога и  руководителя
историю с похищением сына, ничего не сказал о том,  что  впутал  в  дело
Сократа, словом не обмолвился о вызове на Петровку. Дантист  принял  это
как вызов. Его пытались оставить в дураках, обойти стороной. Хорошо, что
Пигмей во всем признался. Но так ли просто все выглядит на  самом  деле?
Пигмей засвечен,  а  это  означает  конец  карьеры  и  пышные  похороны.
По-другому Дантист вопросы не решает.
   И каков итог? Из треста уйдет еще один мощный кулак.  Таких  людей  с
ходу не заменишь,  одни  их  связи  чего  стоят.  Трест  превращается  в
обезглавленную гидру, не способную защищаться и иметь полный кругозор. А
тут еще следствие! Чепуха, с одной стороны,  не  такие  наезжали,  и  со
всеми договаривались, но  с  другой  -  то,  что  они  каким-то  образом
докопались до  генералов  и  хотят  задействовать  военную  прокуратуру,
пустячком не назовешь. Предупредить он  их  предупредит,  но  остановить
процесс не сможет. Слишком сложная схема задействована. Все  зависит  от
того, с какого конца прокуроры начнут разматывать клубочек.
   Гельфанд понял, что попал в тупик. Остается считать  дни  до  полного
краха.
   Рано или поздно, но за ними придут. Бежать некуда. Адвокатская  фирма
в Москве - это все, что у него есть. К тому же он прекрасно знает, как о
нем заботятся.
   Дантисту известен каждый его шаг. С него глаз не  спускают.  Генералы
тоже держат его под наблюдением. Он слишком много знает. Так просто  ему
не исчезнуть. К тому же все его деньги  вложены  в  дело,  а  с  пустыми
карманами за кордоном делать нечего. Тупик! Иначе не назовешь.
   Машина остановилась возле метро "Добрынинская" у подземного перехода.
   Сердюку продиктовали номер машины, и он ту же увидел припарковавшийся
к тротуару "мерседес". Бывший подрывник, как  считал  Гельфанд,  тут  же
подсел  к  нему  на  заднее  сиденье  и,  забыв   поздороваться,   начал
размахивать руками.
   - Эти сволочи у меня машину угнали! Мою "Волгу"! Ей цены нет!  Ночью,
прямо из гаража! Они лишили меня всего. Не сомневаюсь,  что  теперь  они
квартиру подпалят, а потом, когда я превращусь в бомжа, затребуют  выкуп
за жену. Скоты!
   Их уничтожать надо, это отребье!
   -  Эмоциями  делу  не  поможешь,  Роман  Семеныч.  Действовать   надо
хладнокровно и жестко. Среди моих клиентов немало людей,  которые  живут
не в ладах с законом.
   И это закономерно. Им, как никому другому, нужны грамотные защитники.
Сами понимаете, они мне многим обязаны.  Я  попросил  некоторых  из  них
покопаться в сложившейся обстановке, и они кое-что выяснили.  Сейчас  мы
подъедем к одному месту. Там нас уже ждут нужные люди. Вам их  знать  не
обязательно. Они будут вас защищать  в  случае  конфликта,  а  конфликты
неизбежны. Вам надо показать кавказцам свои клыки, доказать им, что и вы
кое на что способны. Мне стало известно, что похищением  людей  с  целью
дальнейшего шантажа занимается группировка Мурзы, он же Шамиль  Зибиров,
отъявленный головорез. Если Зибиров понимает, что выкупа  не  будет  или
родственники не в состоянии его выплатить, то он  избавляется  от  своих
пленников. Так что гарантировать никто ничего не может. Есть только один
способ договориться с ним - показать ему свою силу.  Ведь  наверняка  на
вашу жену его кто-то навел, иначе он ею не  заинтересовался  бы.  Обычно
его люди берут в заложники людей, зная точно, что выкуп будет  заплачен.
За ними наблюдают, изучают, а потом действуют. В вашем случае речь  идет
о мести вам лично, а Мурза лишь  попался  на  удочку.  Потом  перед  ним
извинятся, скажут, будто напутали, поставят магарыч и уйдут. Мурза о вас
и не вспомнит, а жену вашу  закопают  где-нибудь  в  подмосковном  лесу.
Поэтому нам не следует терять драгоценного времени  и  убедить  бандитов
оставить ее в покое и не связываться с людьми, о которых  они  мало  что
знают. Хороший урок им не помешает.
   - И вы считаете, что он пойдет на попятный?
   - У нас нет выбора. Судьба вашей жены предрешена. Нужно  использовать
последний шанс, другого  не  будет.  Машина  остановилась  на  Таганской
площади.
   - Слушайте меня внимательно, Роман Семеныч. Перейдете на ту сторону и
пройдете в переулок, ведущий к набережной. Там есть ресторан  "Колхида".
Возле него полно палаток,  где  торгуют  черные.  У  ресторана  их  тоже
хватает. Подойдите к палатке, к любой. Скажите продавцу, что у вас  есть
разговор к Шамилю. Сам он, конечно, к вам не выйдет, а пошлет  шестерок.
Не волнуйтесь, разговаривайте уверенно. Это должен быть ультиматум. Если
Мурза к вечеру не освободит вашу жену, то вы уничтожите всю его банду, а
самого Шамиля вздернете в сортире.
   Думаю,  такая  наглость  должна  вызвать   соответствующую   реакцию.
Остальное сделают за вас.
   Гельфанд поднял с пола портфель и достал из него тонкий бронежилет.
   - Наденьте под рубашку. Выглядит  неубедительно,  но  очень  надежная
штука.
   Главное, берегите голову.
   Через  пять  минут  Сердюк  вышел  из  машины.  Может  быть,  обычный
обыватель с твердым характером и с душившей его злобой шел бы  на  риск,
полный  решимости  и  жажды  справедливости.  Но  подполковник   милиции
Платонов думал иначе. Его втягивают в кровавую разборку, чтобы испытать,
как говорится, на вшивость. Тут имелось только два выхода. Один -  сесть
в троллейбус, уехать домой и забыть о тех, кто причастен  к  гибели  его
сына. Второй - идти до конца, доказать своим врагам, что он  озлобленный
ненавистник всех кавказцев и азиатов,  и  войти  в  доверие  к  главарям
организации. Как на его месте  должен  поступить  подполковник  милиции?
Свернуть или остаться? Вряд ли его уход что-нибудь изменит. Если решение
принято, оно будет выполнено. Но он не будет соучастником, он  останется
чистеньким. Второй вариант предпочтительней. Организацию надо уничтожить
изнутри, а для этого нужен доступ. Сейчас  он  его  может  получить  или
лишиться раз и навсегда.
   Кажется, выбора уже не оставалось. Пока он думал, ноги привели его  к
месту событий. Прямо перед ним  находились  двери  ресторана  "Колхида".
Теперь он попал в поле зрения противоборствующих сторон и  ему  придется
до конца играть роль разъяренного Сердюка. Знали  бы  они  спокойного  и
безобидного Рому, который сейчас тихо и  мирно  ловит  рыбку  у  себя  в
деревне и не помышляет о своей второй жизни, которую его  друг  ведет  в
Москве!
   Уверенной походкой Платонов подошел к лотку с овощами и строго глянул
на толстого кавказца.
   - Слушай меня, черная обезьяна. Иди к Шамилю и, скажи  ему,  что  его
ждет костлявая возле твоего лотка. Он мне должен.  Не  вернет  должок  -
загнется.
   Выпалил он весь текст быстро без заминки и очень убедительно.  Судить
можно было по реакции продавца. Того словно с места сдуло,  даже  деньги
остались неубранными под гирей. Ожидание казалось бесконечным, а главное
- вокруг царили покой  и  тишина.  Улицы  в  разгар  дня,  когда  солнце
раскалило асфальт, казались вымершими. Где же они, супербоевики, готовые
его защищать? Может быть, им  решили  пожертвовать  ради  высших  целей?
Веселенькая штучка! Пришел дядя, облил грязью джигита с горячей кровью и
вызвал на дуэль банду, имея в кармане пилку для ногтей.
   Банда состояла из четырех человек. Ну это еще куда ни шло. От  дверей
ресторана они направились в  его  сторону,  черные  в  черном.  Рубашки,
брюки, ботинки - все черное, шелковое и  щеки  небритые.  Не  Москва,  а
Арабские Эмираты.
   - Ты что-то здесь кудахтал, петух гамбургский? - издали  начал  самый
высокий. Их разделяло шагов пять.
   - Стой на месте!
   Платонов схватил гирю с  прилавка  и  размахнулся.  Деньги  подхватил
легкий ветерок, и в воздухе запорхали гознаковские бабочки.
   - Не приближайся! От тебя псиной несет. Шамиля вызывай,  не  то  всех
вас в сортире замочат.
   - У Президента угрозам учился? Только дальше угроз дело не пошло.
   - Идем с нами, он на тебя  посмотрит,  перед  тем  как  разорвать  на
куски.
   В окружении обозленных противников Платонов шел на встречу к главному
злодею. Все вместе вошли в ресторан. В  зале  стоял  полумрак,  работали
кондиционеры.  Несмотря  на  раннее  время,  треть  столиков   заполняли
посетители,  и  не  только  кавказцы,  но   и   русские.   Компания   из
десяти-двенадцати человек  отмечала  какой-то  юбилей:  Кавказцы  сидели
группками по три-четыре человека в Разных углах  просторного  помещения.
Как догадался Платонов, Шамиля среди посетителей не было, его  повели  в
глубь зала, после чего проводили в служебное помещение.
   В ту же минуту со  стороны  Таганки  появилось  несколько  автобусов,
впереди шла машина автоинспекции с маяком на крыше. Так в  летнее  время
перевозят  детей  в  лагеря  отдыха.  Автобусы   остановились   напротив
ресторана, а милицейская машина проехала  дальше  и  свернула  за  угол.
Стоявшие  возле  ресторана  кавказцы   с   любопытством   наблюдали   за
происходившим.
   Когда двери машин открылись, любопытство сменилось  испугом.  Дело  в
том, что занавески на окнах автобусов были плотно сдвинуты и детей никто
не видел.
   Впрочем, их там и не было. На мостовую начали высыпать молодые ребята
лет  шестнадцати-семнадцати  с  дубинками  из  стальной  арматуры.   Все
происходило с такой скоростью, что среагировать должным образом никто не
успел. Компания, отмечавшая юбилей в  ресторане,  тут  же  отрезвела,  и
из-под стола вынырнули на свет автомат "Калашникова". Кавказцы, сидевшие
в зале, повскакш ли с мест, но тут же были взяты под прицел.
   - Всем на пол! - раздалась команда юбиляра.
   Платонов этого не слышал, он  уже  находился  в  одном  из  кабинетов
внутреннего помещения. За столом сидел темно-русый парень лет  сорока  с
бородой и усами. Голубые глаза и наглый взгляд. Ему бы  зеленую  повязку
на лоб, и вылитый полевой командир с экранов телевизоров.
   Светлые волосы не могли скрыть его принадлежности кавказцам.
   - Ты, кажется,  мне  грозил,  старый  пердун?  -  усмехнулся  хозяин,
закидывая ноги на крышку стола.
   Трое человек стояли за спиной Платонова, держали пистолеты в руках.
   Подполковник не любил, когда ему приставляли ствол к спине.
   - Скажи своим ублюдкам, чтобы убрали пушки. Они меня раздражают.
   Мурза рассмеялся. Один из его парней сделал шаг вперед и ударил гостя
рукояткой по шее. Платонов упал. Такого обращения он не терпел, даже  от
очень  авторитетных  бандитов.  Болевой  шок  прошел  быстро,  сработала
профессиональная реакция. В борьбе за жизнь о царапинах не думают.
   Платонов резко откатился в сторону, сделал  кувырок  через  голову  и
оказался под ногами одного из бандитов. Он тут же врезал ему  пяткой  по
коленям и сбил с ног своего обидчика. Падавший на пол пистолет он поймал
на лету, тут же сгруппировался и ударил головой в  живот  следующему  по
очереди. Раздался выстрел. Пуля обожгла плечо подполковника, но он успел
вскочить на ноги и  выбить  пистолет  у  третьего  бандита.  Но  стрелял
Шамиль. Платонов развернул стоявшего  рядом  охранника  лицом  к  столу,
схватил его за шею и, оказавшись у  него  за  спиной,  сделал  удушающий
прием.  Шамиль  выстрелил  еще  два  раза,  но  пули  раздробили   грудь
охраннику, прикрывавшему Платонова.
   -  Брось  оружие,  скотина!  -  Платонов  выставил  пистолет  вперед,
направив ствол на Шамиля. - Живо, щенок!
   Труп, загораживавший подполковника, начал сползать  на  пол.  Держать
его одной рукой становилось тяжело. Сбитый с  ног  бандит  потянулся  за
пистолетом, валявшимся в метре от него на ковре. Платонов  вынужден  был
переключить свое внимание на тех, кто захотел продолжить борьбу.  Второй
уже стоял на ногах.
   Лишившись пистолета,  он  выхватил  из-под  брючины  нож.  Ничего  не
оставалось делать, как стрелять. Платонов сделал пять выстрелов  подряд,
и все они достигли своей цели. Больше ему никто  не  мешал.  Он  перевел
оружие в сторону стола, но Шамиль исчез. Одна из панелей  в  стене  была
отодвинута в сторону. Подполковник разжал руку, и  труп,  загораживавший
его, рухнул на паркет. Главарь воспользовался потайным ходом и ушел. Вся
затея провалилась на корню. Теперь...
   Остальное он  додумать  не  успел.  Голова  взорвалась,  словно  была
начинена не мозгами, а взрывчаткой.  Из  глаз  вырвалось  пламя,  и  все
куда-то исчезло. У подполковника подкосились ноги, и он присоединился  к
компании поверженных им противников.
 
Глава III 
 
   Они встретились на Красной горке  в  селе,  что  расположено  в  двух
километрах к западу от Егрьевска. Метелкину удалось добраться  до  места
без приключений. Он помнил о предосторожностях и понимал, что риск никак
себя не оправдывал, во всяком случае в мелочах.  С  ним  вопрос  решили.
Пуля в затылок ему обеспечена.
   Если Аркашка Еремин не ждал смерти и шел напролом, не чуя  опасности,
ему можно простить  роковую  глупость.  Но  Метелкин  имел  поучительный
пример перед глазами и обязан дойти до конца, завершив  дело  друга.  Не
мешало бы при этом остаться в живых.
   До Красней горки он добирался больше двух часов и опоздал на свидание
к незнакомцу на двадцать минут.
   Они поздоровались.
   - Как хоть тебя зовут, спаситель? - спросил Метелкин.
   - Коллеги зовут Палычем.  Я,  Женя,  из  милиции.  Работаю  вместе  с
Марецким.
   Слыхал?
   - В ушах гудит от звона. А как Марецкий в эту кашу ввязался?
   - Тут рядом церковь есть. Священника этой церкви убили в Москве.
   Расследование ведет Марецкий. Так случилось,  что  все  наши  ниточки
переплелись.
   Настя - свидетель, Марецкий -  сыщик,  Еремин  погиб  здесь,  а  отец
Никодим в Москве. Уехал он туда скрытно, даже не  стал  советоваться  со
своим духовником игуменом  Пафнутием,  настоятелем  Кинского  монастыря.
Очевидно, его нагнали и остановили, отправив на тот свет. Других  причин
я не вижу. Священник зла никому не делал, мстить ему не за что.  Значит,
старику хотели заткнуть  рот.  Ни  меня,  ни  тебя  не  напугает  жалоба
Священному Синоду Нам до лампочки. А кого еще?
   Только церковников. Каких? Кроме прихода отца Никодима  и  монастыря,
здесь нет других молитвенных мест. Вывод напрашивается сам собой.  Может
быть, мы идем по ложному следу и никто из верующих нам  не  поверит,  но
логика вещей ведет нас в монастырь.
   - А я в этом не сомневался. Еремин фотографировал монастырь и за  это
пулю получил в затылок. И про Митрофана ты небось все уже знаешь.  Сынок
отца Никодима побывал в доме Пелагеи и  все  материалы  Еремина  унес  с
собой и  сам  скрылся  в  неизвестном  направлении.  Может  быть,  он  и
предупредил монахов, что папочка в Москву лыжи навострил, чтобы заложить
монастырских.
   - В чем? - удивился Горелов. - Не могу поймать ниточку. В каком грехе
можно обвинить монахов? Здесь их за святых почитают, они  весь  район  к
жизни вернули.
   Метелкин усмехнулся.
   - Странный ты мужик, Палыч! Пораскинь мозгами. Давай  отбросим  слово
"монастырь" и заменим его словом "группировка". Тут же  все  встанет  на
свои  места.  Группировка  держит  под  собой  все  сельскохозяйственные
угодья, земли, фермы, заводы, фабрики, магазины, рынки.  Это  не  просто
бизнес, это  целая  империя,  где  крутится  крупный  капитал,  огромные
деньжищи.  Они  город  купили  с  потрохами  и  посадили  в  нем   своих
марионеток, начиная с мэра, милиции и кончая прессой. Мнимая свобода  на
территории зоны с невидимой колючей проволокой. Это местные считают, они
живут в раю, потому что ничего никогда другого не видели.
   Как  мы  все,  живя  за  железным  занавесом,  попадая  в   Болгарию,
обалдевали от изобилия. Так и эти. Им свою  жизнь  сравнить  не  с  чем.
Тюрьма, мэр, директор, милиция, надзиратели,  монахи-хозяева,  а  вокруг
этого муравейника витает огромный капитал. Вот где собака зарыта. А если
ты очень любопытный, то тебе быстро нос откусят или  голову  продырявят.
Возьмем, к примеру, нас с тобой.
   Допустим, что местный фельдмаршал от ментуры  с  уникальной  фамилией
Мягков закроет на нас глаза. Зачем зря задницу от кресла отрывать? Пусть
ребята гуляют. И мы с тобой получаем полную свободу действий.  А  дальше
что? К монастырю тебя и близко не  подпустят.  Там  у  них  дозорный  на
колокольне с рацией бдит. Через  стену  не  перемахнешь.  Ну  а  если  и
попадешь туда, то ничего интересного не найдешь. Потому что  не  знаешь,
что искать! Тычем п