де главным героем был Езоф К. Тут можно вспомнить еще
нескольких героев:  одного  зовут  Гаргантюа,  вторую  -  княгиня  Марья
Алексеевна. Задачка для дошкольного возраста.
   - Хорошо, я посмотрю в  этих  книгах.  Как  я  понял,  речь  идет  об
оригинале, копию можно держать в компьютере, как это делаете вы,  и  мне
придется за нее идти с вами в театр.
   -  Вы  меня  убиваете,  Вадим.  Не  придется,  а   будете   счастливы
сопровождать меня на премьеру, и только на премьеру. В противном  случае
придется меня задушить в подъезде.
   - Когда?
   - Задушить?
   - Нет, в театр когда?
   - Позвоните мне, как купите билеты.
   Она встала и взяла сумочку.
   - Чао!
   - А телефон?
   - Новый удар. Боже, вы меня разочаровываете. Узнайте его там же,  где
узнали мой адрес.
   - Ах да, он у меня есть.
   - Но у вас нет еще билетов.
   Вика ускользнула, словно легкий ветерок.  Может  быть,  он  вел  себя
немного по-другому, если бы за соседним столиком  не  сидела  Настя.  Но
знакомиться с  девушкой,  находясь  на  мушке  у  такой  женщины,  очень
затруднительно.
   -  Да,  Дик,  и  где  твоя  былая  прыть?!   -   возмутилась   Настя,
пересаживаясь к нему за столик. -  Теряешь  форму!  Пару  лет  назад  ты
ощипал бы такого цыпленка в считанные секунды, а сейчас  позволяешь  ему
насмехаться над собой.
   - Тебя это должно только радовать.
   В его кармане заиграла музыка. Он достал  телефон.  Знакомый  женский
голос сказал:
   - Жду вас в "Тухлой креветке". Послышались короткие гудки.
   - Кто это? Почему ты не стал разговаривать?
   -  Маруся  приехала  из  Егорьевска.  Боюсь,  там  что-то  случилось.
Поехали.
   Митрофан уже знал, где  находится  осиное  гнездо.  Так  он  выследил
Дрозда, а  теперь  охотился  за  Гусем.  Все  они  ежедневно  ездили  по
Рублево-Успенскому шоссе до двадцать третьего километра и сворачивали на
боковую дорогу без указателя.
   Он однажды сунулся туда, но напоролся на шлагбаум с охраной. Пришлось
поворачивать оглобли. Впрочем, Митроха и не  рвался  в  запретную  зону.
Достаточно того, что все, кто его интересовал, туда въезжали, но так  же
и выезжали. Так он выследил Дрозда, который со своими подручными  поехал
похищать Настю, так теперь он сел на хвост Гусю.  Следующим  он  наметил
себе Фазана.
   Митрофан не торопился, он знал: поспешишь - людей насмешишь.  Удобный
момент сам по себе наступит. Не торопясь он уберет  оперативное  силовое
звено, так называемых валетов, а потом и за  главарей  примется.  Сократ
сам себя подставил и сдох в незапланированный час, хотя мог еще и пожить
месячишко-другой. Сын священника  прекрасно  понимал,  что  у  него  нет
никакой поддержки, и если его убьют, то никто уже не завершит начатую им
работу. Без риска тут не обойтись, но и на рожон  лезть  глупо.  Главная
задача - не упустить момент и не промахнуться.
   Сегодня из зоны выехала машина Гуся. Он ждал ее уже  третий  день.  В
"ауди" сидели трое мужчин. Митрофан завел двигатель старенькой "копейки"
и поехал следом. Они направлялись в город. Митрофан уже догадывался, что
Гусь со своими людьми едет на очередную операцию. Это уже превратилось в
определенный шаблон.
   Если в машине трое, то предстоит какая-то акция мелкого  масштаба,  а
это значит одно - боевики сосредоточены на  своем  деле  и  не  обращают
внимания на мелочи.
   "Ауди" подъехала к трехэтажному дому на Цветном  бульваре.  Все  трое
покинули машину и вошли в  подъезд.  Митрофан  последовал  за  ними,  он
должен был точно знать обстановку  и  сделать  свои  расчеты.  На  улице
слишком многолюдно, к тому же здесь нет большого выбора для маневра, два
переулка с левой стороны и не лучший вариант на перекрестке -  Сретенка,
Бульварное кольцо или Садовое кольцо. Кругом  пробки  и  полно  милиции.
Сработать можно только в доме.
   Лифта в подъезде не оказалось. Старый дом  с  широкими  лестницами  и
дверями по три метра в высоту, почти  под  потолок.  Просторно,  удобно,
есть где развернуться.
   Он слышал, как они поднимаются наверх. Митрофан тихо двинулся следом.
Гусь и сообщники достигли третьего этажа и позвонили в квартиру. Открыли
им не сразу. Митрофан услышал, как кто-то из них громко произнес:
   - Мы из милиции, господин Шершнев. По поводу трагедии,  разыгравшейся
возле  вашей  редакции.  У  нас  к  вам  несколько  вопросов.  Вот   мое
удостоверение, вы можете увидеть его в глазок.
   Пауза,  тишина,  затем  дверь  открылась.  Гости   зашли,   и   дверь
захлопнулась.
   Митрофан все понял. Значит, Дрозд ничего не нашел в рабочем  кабинете
редактора и они наведались к нему домой. Так или нет? Получил Дик статью
или в портфеле ничего важного не нашлось? Митрофан поднялся на последний
этаж. На площадке было три квартиры. Под звонком  одной  из  них  висела
бронзовая пластинка "Шершнев Я. Г.". Митрофан подошел ближе и прижал ухо
к щели.
   Шершнев проводил мужчин в свою комнату.  На  кровати  стоял  открытый
чемодан, забитый вещами.
   - Уезжаете, господин Шершнев? - спросил самый высокий.
   - Да... В отпуск. Вы извините, но у меня очень мало времени, в  обрез
что называется. Да и помочь я вам ничем не смогу. Меня же там не было. Я
ничего не видел...
   - Сядьте, пожалуйста, и не суетитесь. Мы вас долго, не задержим, если
вы поведете себя правильно.
   Хозяин сел на кровать, высокий на  стул,  а  его  помощники  остались
стоять в дверях.
   - Уважаемый Яков Григорьевич, вы же не ребенок и понимаете, что  люди
просто так не стреляют друг в друга. Для этого нужны веские причины. Так
получилось, что убийц чем-то заинтересовал ваш кабинет,  а  точнее,  то,
что в  нем  могло  храниться.  Вряд  ли  они  искали  у  вас  материалы,
готовящиеся к публикации.
   Нашлись люди, не желающие шума, скандала и тому подобного, что вызвал
бы тот самый материал. Люди, связанные с криминалом. Значит, ваша газета
угрожает криминалитету. А это не может нас не касаться. Идет  следствие,
и вам придется показать нам этот материал.
   - Я не понимаю, о чем идет речь. Вы сказали, что вы из  милиции.  Мне
звонили из прокуратуры  и  известили  меня  о  начатом  расследовании  и
открытии уголовного дела. Я разговаривал по телефону со следователем.
   - Все правильно. Дела, связанные с убийством, расследует прокуратура,
а розыском занимается милиция. Мы ищем убийц. Но для того, чтобы  знать,
где и кого искать, нам нужен  путеводитель,  правильное  направление.  С
вашей помощью мы сможем  выйти  на  след  убийц,  и  не  понимать  таких
элементарных вещей вы просто не можете.  Могу  вас  заверить,  что  ваша
сенсация от  вас  не  уплывет.  Мы  же  не  конкуренты.  Нам  необходимо
ознакомиться с оригиналом, снять с него копию, и он останется у вас.
   - Допустим, что у меня есть наброски одного журналиста, где речь идет
о всяких темных махинациях в определенных структурах. Но это всего  лишь
взгляд репортера, не подтвержденный  документами,  а  значит,  не  может
считаться доказательством. Это наше внутреннее дело. Мы не  скрываем  от
вас документы или очевидные свидетельства. Речь  идет  о  предположениях
одного из сотрудников газеты. Вот и все. Не могу же я бежать в милицию с
заявлением, если  один  из  моих  репортеров  принесет  завтра  очерк  о
коррупции среди высокопоставленных чиновников. Пока мы не получили этому
документальное подтверждение, никто его работу публиковать не станет.  А
у нас нет никаких доказательств. Вот и все, что я мог вам сказать.
   Гость улыбнулся.
   - Странный вы  человек,  Яков  Григорьич!  Мы  только  время  теряем.
Поймите главное, без статьи мы отсюда  не  уйдем,  а  вы  не  улетите  в
отпуск. Я помогу вам  понять  элементарные  вещи.  Речь  идет  о  статье
Аркадия Еремина. Это вы его отправили искать доказательства.  И  что  из
этого вышло? Еремина убили. Это лишь подтверждает правильность его  пути
и опасность его материалов. За ними начинается охота, и  вновь  погибают
люди, а вы мне морочите голову внутренними делами редакции.
   - Хорошо, я все понимаю. Ладно, статью Еремина  я  отдам  следователю
прокуратуры. У меня ее сейчас нет.
   - Дали почитать соседу? Понятно. Следователь розыском не  занимается,
я уже говорил вам  об  этом.  Он  все  равно  передаст  статью  нам.  Вы
умышленно затягиваете работу розыска, и я буду вынужден  вас  арестовать
за пособничество преступникам, и мы проведем у вас обыск.
   - У вас нет санкции на арест и обыск, я пожалуюсь прокурору.
   Очевидно, терпение гостей имело свой предел.  Высокий  достал  из-под
пиджака пистолет  с  глушителем  и  выстрелил.  Пуля  пробила  редактору
ступню, и тот с ревом повалился на  пол.  Схватившись  за  окровавленную
ногу, он начал кататься по ковру и скулить, как побитый пес.
   Гусь встал и  прижал  ботинком  горло  раненого  хозяина.  Тот  начал
хрипеть и задыхаться. Гусь взвел курок и направил ствол ему в лицо.
   - Где статья, бумажный червь? Считаю до двух. Раз...
   - Там... - прохрипел Шершнев, указывая  пальцем  на  книжный  стеллаж
левой стены. - Там... Гусь убрал ногу.
   - Где там?
   - Третья полка сверху. Подарочное издание Грибоедова, синий переплет,
"Горе от ума".
   Один из мужчин оторвал  плечо  от  дверного  косяка  и  направился  к
стеллажам.
   Рукопись лежала под обложкой указанной книги. Он ее достал и  передал
Гусю.
   Убедивщись в том, что ему передали то, что он искал, Гусь сказал:
   - Ты меня очень рассердил, Шершнев. Придется тебя наказать.
   Он выстрелил, и между глаз редактора  образовалась  черная  дыра.  На
ковре начала растекаться густая лужа крови.
   - Теперь он в отпуск не поедет и к следователю не пойдет,  -  обронил
один из присутствовавших.
   -  Пока  в  прокуратуре   будут   сидеть   козлы,   мы   будем   жить
спокойно,усмехнулся Гусь. - Мало того, что они не взяли его под  охрану,
они еще позволили ему смыться на курорт. Даже  подписку  о  невыезде  не
соизволили взять. И чем они там думают?!
   Они направились к дверям. В  отношении  везения  Гусь  ошибался.  Как
только они открыли входную дверь, их встретил шквал огня. Каждый получил
по  шесть-семь  дырок,  не  успев  понять,  что  происходит.  Лестничная
площадка была усеяна гильзами и покрылась  дымкой.  Прохожие  на  улицах
слышали характерный шум, но сегодня на всех телеканалах стреляют круглые
сутки. К стрельбе привыкли, как к ревущим  автомобильным  сигнализациям,
не дающим никому покоя ни днем ни ночью.
   Однако машины угоняют, а преступники скрываются. У Митрофана тоже  не
возникло проблем с уходом.
 
*** 
 
   На этот раз Маша  вела  себя  очень  странно.  Она  делала  вид,  что
встретила Дика и Настю случайно, о чем-то болтала, смеялась  и  оставила
на столе огромный торт, будто случайно забыла его.  Появилась  как  ясно
солнышко и вновь спряталась за тучку.
   - И что ты об этом думаешь? - спросила Настя, когда Маша умчалась  на
крыльях.
   - Выполняет инструкции Метелкина. Странно, что  она  не  приземлилась
возле пивной на самолете. Как дети, изображает случайную встречу. И где?
В пивнушке.
   Будто она сюда каждый день ходит похмеляться.
   - Может быть, за ней следят?
   - Кто? Вокзальные бомжи?
   - Нет, из Егорьевска.
   - Ее тормознули бы в пути и уж, конечна, не дали бы довезти  посылку.
Давай глянем, что там, в коробке из-под торта.
   - Прямо здесь?
   - Самое лучшее место.  Туг  никого  ничем  не  удивишь,  если  только
французский коньяк из стаканов распивать не станешь. Здесь можно собрать
и разобрать пулемет, и никто на тебя внимания не обратит.
   Он развернул коробку из-под торта, и на  стол  выпали  три  парика  и
плотный конверт.  Загадку  париков  решили  отпечатанные  фотографии.  В
приложенной записке говорилось,  что  негативы  и  подробное  письмо  от
Метелкина лежит в ячейке камеры хранения на Курском вокзале.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - спросила Настя.
   - Рождественские подарки в конце июля не дарят. Значит,  это  не  для
нас предназначено, а для исследования. Но тут  все  достаточно  понятно.
Видишь этих ребят на снимках?
   - Да, двоих я узнала. Это они разъезжали на  "джипе"  и  стреляли  из
автоматов.
   - Вот и подтверждение наших первичных выводов. Здесь они убийцы, а  в
Кинской пустоши - монахи. Вопрос в другом - кто их убил? Ответ простой -
они себя засветили. Ты как свидетель  их  узнала.  Монастырь  сбрасывает
концы в воду.
   Теперь их за руку не схватишь. Правда,  и  раньше  это  сделать  было
невозможно.
   Чего же они так боятся? Не содержат же они в  своих  кельях  притоны!
Мне это очень не нравится.
   - Монахи в  париках  с  наклеенными  бородами.  И  что,  игумен  тоже
фальшивый? - удивилась Настя, разглядывая парики.
   - Навряд ли, среди стада всегда найдется паршивая овца. Только кто из
них ряженые, а кто истинные - узнать непросто.
   - А мне кажется, что очень просто.
   - Дергать каждого за бороду?
   -  Нет,  можно   проще.   Парики   сделаны   из   натуральных   волос
безукоризненно, а любой уважающий себя мастер всегда  ставит  клеймо  на
своем изделии. Фирменный лейбл. Вот он.
   Настя вывернула парик наизнанку и показала пришитый к  сетке  кожаный
кругляшок размером с пятидесятикопеечную монету.
   - Тут веточка с листочками и вензель из трех  букв  "ДМК",  очевидно,
инициалы. Но они посажены одна на другую, и какую читать  первой,  я  не
знаю.
   Фамилия, имя, отчество. Фамилия может начинаться на любую букву.  Вот
и гадай...
   - Гадать не надо. Не так много  в  Москве  мастеров,  изготавливающих
парики.
   По пальцам пересчитать можно. И работа у них  ручная,  штучная.  Если
такой мастер получил заказ на десяток париков, то он этот день  запомнит
на всю жизнь. Каждый  такой  паричок  стоит  не  меньше  трехсот-пятисот
долларов, а то и дороже.
   - И с чего мы начнем?
   - Сначала получим сопроводительное письмо на вокзале, а потом  найдем
фирму,  где  делают  шиньоны,  косы   и   парики,   там   должны   знать
кустарей-одиночек, а  может  быть,  и  сами  делали.  В  крайнем  случае
обратимся на киностудию. Мне там  уже  делали  однажды  паричок.  Короче
говоря, найдем. Главное - искать, а не гадать на пивной пене.
   Они сложили свои пожитки в сумку и вышли на улицу,  где  их  поджидал
"БМВ".
   - Ты обратил внимание на татуировки, которые Женька снял отдельно?
   - Да.
   - А у Митрофана такая же на плече. Ты видел?
   - Знаю-знаю, и еще кое у кого  видел.  У  тех  ребят,  что  за  тобой
охотились.
   Но сейчас нам не об этом думать надо. Пусть над  этим  ломает  голову
Марецкий.
 
Глава IV 
 
   Для продолжения разговора пришлось набраться  терпения  и  подождать,
пока женщина выплачется. Видеть  перед  собой  фотографию  застреленного
мужа и при этом держать себя в руках невозможно.
   Может быть, Мухотин и не стал бы так сразу вываливать снимки на стол,
но он вовсе не был уверен, что его интуиция сработала на сто  процентов.
Эти фотографии он взял с собой для очистки совести, лишь для того, чтобы
отбросить в сторону одну из  несостоятельных  догадок.  И  уж  никак  не
думал, что попадет в точку. У него имелась единственная зацепка, труп  с
простреленной головой, который дети нашли в подвале  пятнадцатого  июня,
то есть на следующий  день  после  того,  как  инженера  Хомутова  сбила
машина. Какая связь? За день до гибели Хомутов трижды без  сопровождения
своей секретарши ходил к начальнику сбыта.
   Вечером того же дня они встречались где-то на нейтральной почве.  Это
место Мухотин сумел вычислить. Они ходили в ресторан  "Якорь".  Официант
опознал Хомутова  по  фотографии.  Он  также  описал  еще  двоих  мужчин
компании Хомутова.
   Они ему оставили солидные чаевые, чему официант  очень  удивился.  Он
сказал так: "Не сомневаюсь в том, что  эти  трое  -  солидные  дельцы  я
совершали какую-то сделку. Отдельные слова до меня доходили, у  нас  тут
тесновато, зальчик небольшой, слышимость хорошая, а они были возбуждены.
Очень часто повторяли слово "компромисс". Но, как я понял, они так и  не
нашли общего языка и разошлись рано, оставив на столе всю выпивку  и  не
дождавшись горячего. Оплатили  все  я  еще  пятьсот  рублей  сверху.  По
столичным меркам, может, и нормально, но по тульским перебор".
   На следующее утро в девять тридцать погибает инженер, а следом за ним
в десять тридцать  начсбыта  Фаталин  уходит  с  работы  и  исчезает.  С
Хомутовым все понятно, но Фатаяин  работал  в  связке  с  теми;  кто  по
подложным документам вывозил оружие с завода. Логичней предположить, что
у Фаталина сдали нервы и он решил удрать. Правда, он мог сделать это без
такой спешки и поставить в известность семью. Это и смутило Мухотина. Он
вновь поднял сводки  происшествий  и  наткнулся  на  неопознанный  труп,
найденный детьми в подвале. Ему с большими трудностями удалось  получить
дело в архиве. Пришлось идти на всякие ухищрения и увертки. Он знал, что
ему нельзя привлекать к себе внимание, иначе  все  его  старания  пойдут
насмарку.
   Копии фотографий убитого он сумел размножить, а из  дела  понял,  что
кому-то  из  руководства  прокуратуры  вовсе  не   хотелось   заниматься
разбирательством. Труп отправили на  кремацию  через  сутки  и  оформили
убитого как бомжа. На тот момент в УВД  лежало  пять  зарегистрированных
заявлений об исчезновении людей. Никому труп предъявлен не-был. Сплошные
умышленные нарушения. Заявление о пропаже принимается на третьи сутки, и
люди имеют право осмотреть все трупы, находящиеся в моргах. А если  труп
сжигается через сутки, то жена Фаталина никак не могла его увидеть.
   Понимая всю подоплеку дела, Мухотин все же рискнул  сунуть  свой  нос
куда не следует. О последствиях он не думал. Нельзя всю жизнь  прозябать
и делать вид, что ты чего-то стоишь. Если ты следователь, так будь им на
деле, а не только на бумаге под красной корочкой. Так он решил  сам  для
себя, так он обещал Метелкину. Обратного пути у  Мухотина  не  было.  Он
сжигал за собой мосты.  Еще  день-два  активности,  и  его  подцепят  на
крючок.
   - Кто же мог его убить? - спросила женщина, вытирая слезы.
   -  Это  я  и  пытаюсь  выяснить.  Но  одному  очень  трудно,   Таисия
Степановна. Вы должны мне помочь.
   Они  сидели  в  кухне,  и,  судя  по  обстановке,  покойный  начсбыта
зарабатывал не меньше министра. Мало кто  может  себе  позволить  вешать
хрустальные люстры в кухне.
   - Как я вам помогу? Муж никогда не говорил мне о своей работе. Это же
секретное предприятие.
   - Давайте по порядку. За день  до  исчезновения  он  пришел  домой  в
девять вечера. Так?
   - Чуть позже. Точно не помню.
   - А теперь вспомните, что происходило дальше. Он сказал, где  был,  с
кем разговаривал в этот день по телефону? Что вы слышали?
   - Утром перед работой он позвонил в гостиницу "Московская" и спросил,
не приехал ли  какой-то  человек.  Фамилию  я  не  помню.  Ему  ответили
положительно, так я думаю, потому что он попросил оставить ему  записку.
Он обещал позвонить в три часа дня прямо в номер.
   Женщина  встала,  вышла  в  коридор  и  вернулась  с  большим  черным
блокнотом.
   - Юра всегда разговаривал по телефону с карандашом в руках. Он что-то
записывал тогда.
   Она пролистала блокнот и нашла запись.
   - Вот, номер 326.
   - А что еще там написано?
   - Тут  запись  ночного  звонка:  Вечером  он  вернулся  возбужденным,
немного  выпил.  Потом  ему  звонили  из  Егорьевска,  я  догадалась  из
разговора. Он сказал такую фразу:  "Не  думаю,  что  вам  из  Егорьевска
виднее, чем мне на месте. И передайте... - тут он назвал какое-то не  то
арабское имя, не то индийское,  -  что  отгрузка  назначена  на  десятое
августа и сроки меняться не  будут".  Минуточку,  вспомнила,  его  зовут
Раджи, точнее Раджа. Он бросил трубку, и весь вечер ходил злой, и  ни  с
кем не разговаривал. А потом в два часа  ночи  позвонила  междугородняя.
Такой длинный звонок. Вот тогда он сделал эти записи.  На  этот  раз  он
ничего не говорил, а только слушал и записывал.
   Мухотин посмотрел запись. Сплошные цифры, и п