риезжает  ревизия,
состоящая из огромной свиты высокопоставленных церковников. Платон встал
на колено, поцеловал руку настоятелю и тихо сказал:
   - Я все сделаю, святой отец.
   Платон вышел из душной кельи на свежий воздух. По дороге в свою  избу
он дал несколько распоряжений монахам. Над Кинской пустошью  надвигалась
ночь.
   Влетев в избу,  словно  вихрь,  он  бросился  в  другой  конец  залы,
отшвырнул ширму в сторону и взялся за телефон. Ни один нужный  номер  не
отвечал. Прошло немало времени, пока он услышал ответ  на  другом  конце
провода.
   - Это ты,  Зяма?!  Где  Дантист?  Где  Пигмей?  Ни  один  телефон  не
отвечает.
   - Тихо-тихо, Сильвестр. Никто не обязан  привязывать  себя  цепями  к
телефонам. Шеф  серьезно  заболел.  Его  днем  увезла  "скорая  помощь",
сердечный  приступ.  Лежит  в  реанимации,   но   врачи   говорят,   что
выкарабкается. Кризис уже миновал. Что касается  Пигмея,  так  он  лично
возглавляет очень серьезную акцию.
   Появится завтра или послезавтра.
   - Я ждать не могу. Нет тех, будешь распоряжаться ты. Мне плевать кто.
   Складами заведует Фазан. Дай ему распоряжение, чтобы  подготовился  к
приемке груза. Завтра к вечеру я пригоню три фуры.
   -  Что  за  спешка?  Пойми  меня  правильно,  Сильвестр.  Я  не  могу
распоряжаться складами и поставками. Эти вопросы решает Пигмей или  шеф,
и я ничем тебе помочь не могу.
   - Ты меня не понял, Зяма! Завтра вечером я буду в Москве.  На  складе
должны быть люди и подготовлены места. По ходу продвижения  к  городу  я
буду связываться со складом. Ты меня понял?
   - Но я...
   - Это все, Зяма! Готовь базу к приему!
   Шмарин бросил  трубку.  Возле  него  уже  стояли  четыре  человека  в
монашеских одеяниях.
   - Что случилось, командир?
   - Комиссия из Синода. Мы уносим ноги. Поднять всех наших по  тревоге,
но только без шума, не разбудите монахов. Им тоже завтра будет невесело,
- Шмарин положил руку на плечо старшему.
   - Слушай меня, капитан. Мы должны вывезти все до последнего патрона.
   Задействуй весь состав. Выносить ящики будем через катакомбы к лесу и
там складировать под брезентом. На машины грузить начнем утром. Ночи нам
хватит для выноса.
   - Подземные туннели узкие, осыпаются. Мы ими не  пользовались.  Длина
каждого  по  пятьсот-семьсот  метров.  Транспортировка  требует   особой
осторожности.
   У нас  около  шестисот  ящиков.  По  два  бойца  на  каждый,  и  путь
туда-обратно в километр. К утру не справимся, дай Бог к полудню.
   - Не рассуждай, капитан, а засучивай рукава и работай! Шагом марш!  -
Капитан вылетел пробкой из Избы. - А ты, старлей, отправишься  утром  на
завод.
   Больше трех человек я тебе не дам. Получишь заказ и пойдешь прямо  на
Москву.
   Возьмешь с собой рацию. Инструкции будешь получать в пути.  Документы
все готовы?
   - Так точно. Машина у ворот.
   - Выгоняй ее в поле, мне надо вывезти фуры с территории. - Он  глянул
на низкорослого мужичка. - А ты, сержант, выгоняй три фуры за  ворота  и
ставь под загрузку у опушки. Одному Богу известно, когда они нагрянут! К
рассвету монастырь должен быть чистым.
   - А мне что делать? - спросил четвертый монах.
   - Здесь останешься, за меня, гостей дорогих встретишь. Ты у нас самый
головастый, придумаешь причину, по  которой  мы  отсутствуем.  Монастырь
создан нашим потом и кровью, и мы его так просто  не  сдадим.  Это  наша
база! Наш оплот!
   - Вы хотите уехать, командир?
   - А кто, кроме меня, сможет доставить оружие до места, сохранить  его
и разгрузить там, где положено ему быть, а не на мусорной  свалке?!  Два
года  ушло  на  создание  четкой  схемы  по  добыче  нового,  чистого  и
современного вооружения, его передаче  в  нужные  руки,  железные  руки,
способные вывести всю чернь с русской земли. И что? Теперь пустить такую
махину под откос? Нет, только через мой  труп!  Ну  а  сейчас,  сержант,
скидывай рясу, засучивай рукава и за работу.
   Работа кипела  полным  ходом.  Не  так  все  просто  получалось,  как
хотелось.
   Один  из  тоннелей  обвалился.  Погибли  под  камнями   двое   ребят.
Оставалось два узких прохода, где невозможно было  разойтись.  Тем,  кто
отнес груз к выходу, приходилось возвращаться  верхом,  проходить  через
ворота монастыря и вновь спускаться в катакомбы. Но самым сильным ударом
для майора стало дезертирство.
   Четверо его солдат не вернулись после третьего круга.  Обвал  испугал
всех, остались самые стойкие,  но  их  катастрофически  не  хватало  для
такого огромного объема работ. К трем часам ночи недосчитались шестерых,
седьмой выбыл из строя - упавший ящик сломал ему ногу. Начинало светать,
а они и половины арсенала не перенесли к лесу. Люди валились  с  ног  от
усталости, и было непонятно, какая сила  заставляла  их  идти  на  новый
круг.
 
*** 
 
   Связь велась по  мобильным  телефонам.  Согласно  эталонам  режимного
предприятия, план действий был  разбит  по  секундам.  Самое  сложное  и
важное  отводилось  подготовительному  периоду.  На  долгие   переговоры
времени не было, и Варя вела подготовку ночью.
   Она  побывала  у  мастера  шестого  цеха  Федорчука,  старого   друга
покойного Хомутова. Федорчук работал на  заводе  всю  свою  сознательную
жизнь,  начинал  учеником  токаря  и  вырос  до  мастера  цеха.  Человек
дисциплинированный, серьезный и честный. Он в течение часа не мог понять
Варю, как и она не понимала Горелова. То, что девушка  называла  планом,
Федорчук считал бредом сумасшедшего и  начал  подумывать  о  том,  чтобы
вызвать "скорую помощь". К пяти утра он стал относиться  к  ее  рассказу
более серьезно и вдумчиво, а к  шести  утра  они  перешли  к  обсуждению
поставленной перед ними задачи.
   Варя пришла на работу на час раньше положенного времени и пронесла  с
собой сумку с двенадцатью дымовыми  шашками,  которую  ей  дал  Мухотин.
Охрана проверяла вещи работников завода на выходе, а не на входе. Первым
делом  она  отправилась  в  цех  и  передала  сумку   Федорчуку,   потом
отправилась в свой офис. После  того  как  Варя  проверила  журнал,  где
значились все машины, получившие на этот день допуск на  завод,  девушка
выписала пропуска на имя Мухотина и Горелова и отнесла их на  проходную.
Без пяти девять она села за свое рабочее место, позвонила  на  мобильный
телефон Метелкина и доложила обстановку. "КамАЗ" с номерным знаком  2316
ТУ должен приехать  на  завод  в  девять  часов  тридцать  минут.  Время
погрузки полчаса.
   Вся эта информация была тут же передана капитану  Горохову  командиру
спецназа, ожидавшему сигнала на параллельной улице  в  пожарной  машине.
Водители были настоящими, а спецназ удалось  переодеть  и  разместить  в
трех автомобилях, оставив  место  для  экспедиторов.  Шесть  человек  не
вместились, и их оставили  держать  вахту  за  воротами.  Метелкин  тоже
переоделся в форму пожарного и сунул под робу заряженный фотоаппарат.
   Ровно в девять часов утра директор завода зашел  в  свой  кабинет,  а
одетые в  штатское  следователь  Мухотин  и  оперуполномоченный  Горелов
получили пропуска и оказались на территорию завода. Согласно инструкции,
они должны были идти только в административный корпус.  Впрочем,  другие
места их и не интересовали.
   На дорогу с учетом подъема на третий этаж им отводилось семь минут.
   Когда они появились в коридоре,  Варя  попросила  Наташу  сходить  за
водой и наполнить чайник. Секретарша директора была моложе на семь лет и
обычно выполняла всякие мелкие  поручения  старшей  подруги.  Горелов  и
Мухотин вошли в приемную в тот момент, когда  Наташа  открывала  кран  в
туалетной комнате. Варя указала им на дверь директора, и  те  вошли  без
стука.  Девушка  тут  же  отключила  селекторную  связь   директора   от
внутренней линии.
   - Извините, Сергей Саньи, что  врываемся  без  предупреждения,  но  в
интересах следствия нам необходимо поговорить  с  вами  без  посторонних
лиц, конфиденциально.  Я  следователь  Мухотин  из  прокуратуры,  а  это
товарищ из Москвы с Петровки.
   Директор ничего не мог  понять.  Для  него  появление  посторонних  в
кабинете  приравнивалось  к  посещению  цеха  готовой  продукции  стадом
слонов. Умудренный  опытом  и  усыпанный  сединами  генерал  привык  сам
распоряжаться своим рабочим временем и назначать встречи. На  возмущение
бесцеремонностью посетителей у него не  хватало  времени,  и,  к  своему
собственному удивлению, он спросил:
   - Вы уверены, что не ошиблись дверью?
   - Уверен, что за вашу бытность в должности директора ни один  человек
не зашел сюда случайно или по  ошибке.  В  прошлом  месяце  погибли  два
высокопоставленных  сотрудника  вашего  завода.  Нами  установлено,  что
старший инженер Хомутов был сбит машиной умышленно.  На  следующий  день
застрелили начальника сбыта Фаталина выстрелом  в  затылок  в  одном  из
подвалов  города.  Жена  Фагалина  опознала  труп  мужа  по  фотографии.
Следствие установило причины, по которым разыгралась эта трагедия.
   - Мне ничего не  известно  о  трупе  Фаталина,  -  отрывисто  ответил
директор.
   - И о том, что он сбывал оружие на сторону у вас под носом, генерал?
   Директор вскочил.
   - Как ты смеешь, мальчишка, так со мной разговаривать?!
   Лицо пожилого человека покрылось красными пятнами.
   - Вы готовы сотрудничать со  следствием,  Сергей  Александрович,  или
дадите  нам  повод  подозревать  всех  руководителей   завода?   Главный
бухгалтер сидит по уши в дерьме. Он уже не отмоется. Пятнадцатого  марта
им была принята платежка за заказ 1635/612  без  адреса  отправителя,  а
шестнадцатого марта преступникам было отпущено оружие согласно платежке,
от Деда Мороза, по  липовым  накладным  Уральскому  военному  округу,  в
котором никогда не существовало  тех  воинских  частей,  что  указаны  в
документах. Не далее как позавчера, в среду, получена новая платежка без
обратного адреса. К счастью, мы вовремя ее  перехватили  и  нам  удалось
проследить путь перечисления денег от отправителя до вашего  банковского
счета. Но самое печальное в том, что и по  этой  платежке  оружие  будет
получено.
   А это означает, что Фаталина на его месте заменил достойный преемник.
Правда, никто не дает гарантий, что и новый начсбыта защищен от  пули  в
лоб.
   - Вы несете бред какой-то, молодой человек. Это оборонное предприятие
союзного значения...
   - Может, когда оно было предприятием союзного значения, то мои  слова
показались бы бредом. Союза уже нет, во что  вы  до  сих  пор  поверить,
вероятно, не можете, так же, как и в то, что ситуация в стране  в  корне
изменилась и сейчас надо спасать Россию,  а  не  смотреть  с  тоской  на
прошлое и бить себя в грудь от возмущения.
   - Соплив еще учить меня, щенок!
   Генерал вновь вспыхнул.
   - Гнев - плохая защита. Я говорю о проверенных  фактах.  Взгляните  в
окно. К складу подъезжает машина. В течение получаса она будет заполнена
оружием, которое попадет из ваших арсеналов в руки бандитов.
   Генерал даже не оглянулся на окно.
   - Вы сумасшедшие!
   С чердака соседнего здания повалил дым.
   - Если мы сошли с ума, может быть, вы прислушаетесь к  голосу  разума
из Генеральной прокуратуры? - тем же  наступательным  голосом  продолжил
Горелов.
   Он подошел к столу директора и  безошибочно  взял  трубку  одного  из
десятка телефонов.
   -  Соедините  меня  с  Москвой.  Мне  нужна   приемная   Генерального
прокурора.
   Звонят из кабинета  директора  главного  филиала  оружейного  завода.
Срочно, пожалуйста.
   Даже такой опытный человек, как директор, никак не мог прийти в  себя
от беспрерывного натиска. Соединение длилось слишком долго, но молчать и
выдерживать паузы значило дать противнику  время  на  раздумье.  Мухотин
пошел в новую атаку.
   - Инженер Хомутов был честным человеком. Это он  обнаружил  подложные
документы, но к  вам  обратиться  не  решился.  Если  у  вас  на  глазах
проделываются такие комбинации, то вам доверять опасно. Мы о вас другого
мнения. И полагаю, не ошиблись, придя к вам за помощью, а не  с  ордером
на арест.
   - Приемная? - очнулся Горелов. - Генерал Черногоров с Петровки  может
подойти к телефону?
   У лейтенанта тряслись ноги. Его могли послать к  черту  или  сказать,
что Черногоров записан  на  прием  в  другой  день,  а  то  и  вовсе  не
вспомнить, о ком идет речь.
   - Черногоров на приеме у Генерального.
   Горелов чуть не заплакал от радости.
   - Прошу вас, как только он выйдет, перешлите  факсом  соответствующий
документ прямо в кабинет директора...
   - Я знаю, откуда звонят. Хорошо.
   Секретарь  положила  трубку,  но  Горелов  вовсе  не   ждал   нужного
результата.
   Там, наверху, им трудно  понять  сходу,  что  кому  нужно  из  нижних
эшелонов, обычным смертным. Генеральный мог не дать санкции.
   Во дворе собралась толпа, дым вырывался с чердака черными  клубами  и
заволок все небо.
   - С минуты на минуту, Сергей Саныч, вы получите  подтверждение  всему
здесь сказанному.
   Во двор ворвались три пожарные машины. Наконец-то директор оглянулся.
   Картина  открывалась  невообразимая.  Теперь  директор  мог  уже   не
сомневаться, что с ума сошел  он,  а  не  двое  появившихся  в  кабинете
призраков. Если это не сон, значит, у него поехала крыша.
   Пожарные даже не взглянули на  чердак.  Они  высыпали  из  машины  на
землю, как семена из сита. Выхватывая автоматы на ходу,  они  сбивали  с
ног солдат, грузивших ящики на машину, заламывали им руки  и  запихивали
их в пожарные машины. Один из пожарных стоял в, стороне и фотографировал
происходившее. На территории завыла сирена. Директор покачнулся. Горелов
подставил стул, и  генерал  сел,  опустив  руки,  будто  ему  перерезали
сухожилия.
   Во двор сбегалась охрана завода с оружием наизготове.  Спецназ  успел
закончить операцию, и бойцы заняли боевые позиции. Метелкин запрыгнул  в
кабину "КамАЗа", прибывшего за оружием. Он пригнулся и продолжал щелкать
затвором, пока не увидел лежавшую на сиденье  работавшую  рацию.  Шофера
выдернули из кабины последним. Неужели у них есть  связь  с  монастырем?
Метелкин вздрогнул.
   Во дворе воцарилась мертвая тишина. Около сорока  охранников  держали
пожарные машины на мушке. Каждый выбрал  себе  удобную  позицию,  кто-то
засел за ящиками, кто-то  лежал  на  земле.  Из  окон  административного
здания также высунулись черные стволы.  Одна  небольшая  оплошность  или
несдержанность, и можно открывать новое кладбище. Обстановка  накалилась
до предела.
   Командир спецназа поднял правую руку и вышел в центр двора.
   - Начальника охраны!
   От группы охранников отделился уже немолодой, но поджарый  мужичок  в
черной униформе с пистолетом "стечкина" в руке.
   - Я начальник охраны.
   - Командир отряда специального назначения Управления  внутренних  дел
капитан Горохов. Только что на территории вашего завода  силами  милиции
была задержана банда опасных преступников. Накладные на получение оружия
фальшивые.
   - По фальшивкам на завод проникнуть невозможно.
   - Требую независимой экспертизы документов и накладных на  территории
завода.
   - Это решит директор, а пока ваши люди  останутся  под  прицелом.  Вы
незаконно проникли на территорию военного объекта с оружием  в  руках  и
провели самостоятельную незаконную  акцию  без  согласования  с  охраной
объекта.
   - Вы сказали, что на завод проникнуть невозможно? Где логика?  Ладно,
пошли к директору.
   - Сдайте оружие.
   Капитан согласился. Дым  тем  временем  начал  рассеиваться.  Секунды
казались часами. Командиры поднимались по лестнице, а Горелов не отрывал
взгляда от факса. Наконец огонек загорелся, и  бумажка  медленно  начала
выползать из черной щели. Мухотин подошел к аппарату  и  оборвал  первый
лист. Сначала он прочел бумагу про себя и улыбнулся. Горелов вздохнул.
   - Читаю: "Директору завода Корноухову С. А. от Генерального прокурора
Российской Федерации. В связи с антитеррористической  операцией  "Вихрь"
прошу   Вас   лично   и   весь   коллектив   завода    оказать    помощь
оперуполномоченному старшему лейтенанту Горелову и отряду  спецназа  МВД
под  командованием  капитана   Горохова   по   захвату   особо   опасных
преступников, незаконным путем проникших на территорию  завода  с  целью
получения  оружия  по  фальшивым  документам.  Арестованных  предписываю
доставить в Москву в  сопровождении  вышеназванного  спецназа,  а  также
переправить с курьерской службой всю документацию,  связанную  с  данным
заказом, в подлиннике". Далее подпись Генерального прокурора и печать. -
Мухотин вырвал следующий лист из аппарата. - А это санкция на проведение
операции. Теперь, Сергей Саныч, вы больше не считаете нас сумасшедшими?
   Он подошел к столу и положил бумаги перед побледневшим директором.
   - Это ты - Горелов? - спросил он хрипло.
   - Он, - Мухотин кивнул на Палыча.
   - И что, у Генерального прокурора не нашлось  людей  посолиднев?  Ты,
поди, сынок, еще не бреешься? А?
   - Важно,  что  он  операции  проводит  безукоризненно,  причем  любой
сложности!
   - усмехнулся Мухотин. В кабинет вошли начальник охраны и капитан.
   - Уводи людей в стойло, Трофим, -  буркнул  директор,  -  и  обеспечь
машинам спецназа беспрепятственный выезд.
   Через десять минут вся команда была  за  воротами.  Горелов  выслушал
капитана.
   - Мы сейчас сдадим машины, а бандюков перетащим  в  свой  автобус,  и
айда в Москву.
   - Сдай их майору Марецкому или  рассуйте  по  камерам.  Марецкий  сам
сейчас в запарке. На Петровке разберутся, что к чему.
   - А ты, Палыч, в Москву не поедешь?
   - Тут еще дела остались.
   - Как знаешь.
   Горелов подошел к стоявшим в стороне Мухотину и Метелкину.
   - Вот уж не думал, что пронесет! - вздохнул он.
   - Послушай, Палыч, Пал Николаич нам машину свою дает. Упустим  гадов!
- с горящим взглядом произнес Метелкин.
   - Ты о чем?
   - В монастырь гнать надо! У них рация в машине была.  Ошиблись  мы  с
сотовыми телефонами. Они хитрее оказались.
   - Вдвоем против монастыря?
   - Но ты же мужик головастый, за час пути придумаешь  новый  план!  А,
Палыч?
   Горелов кивнул, он едва держался на ногах.
 
*** 
 
   Дверь приемной открылась, и на  пороге  вырос  интересный  блондин  в
голубом  комбинезоне  с  чемоданчиком;  в  руках.  Строгая   секретарша,
замученная двумя высшими образованиями и бесконечной борьбой за  трезвый
образ жизни своего мужа, впервые за последние месяцы улыбнулась. Молодой
человек  излучал  какую-то  необъяснимую   жизнерадостность   и   легкую
беззаботность.
   - Доброе утро. Я вам вчера звонил по поводу кондиционеров.
   - Да-да, я помню. - Она глянула на часы. - Какая жалость, минут через
десять придет шеф. Вы же не успеете.
   - Моя работа тихая, как у мышки. Он даже  меня  не  заметит.  Давайте
начнем с его кабинета, а потом я займусь вашей  приемной.  Воспользуемся
его временным отсутствием.
   - Вы правы.
   Женщина достала из стола ключи и  открыла  дверь  кабинета.  Журавлев
вошел  и  осмотрелся.  Кондиционер  висел  высоко  между  двумя  окнами,
остальные стены были заставлены шкафами с книгами.
   - Изумительная мебель, прямо как в Эрмитаже, а я без  стремянки.  Нам
придется найти обычный стул и  постелить  сверху  газетку,  иначе  я  не
дотянусь.
   - Стул можно взять в коридоре.
   - Не беспокойтесь, я схожу.
   Журавлев принес стул, постелил на него газету, достал из  чемоданчика
отвертку и принялся за работу. Женщину хватило на три минуты наблюдений,
и ее призвал к обязанностям зазвонивший в приемной телефон. Вадим  точно
знал, что у него есть  полторы  минуты  на  свободу  действия,  так  они
договорились с Настей, которая звонила с первого этажа и  имела  задание
заговорить зубы конторской крысе как минимум на полторы минуты.
   Журавлев спрыгнул со стула, подошел к письменному столу хозяина и  за
несколько мгновений открыл три верхних ящика  стола.  Пистолет  лежал  в
левом.
   Значит, Гельфанд левша. Он вынул из него обойму и выкинул патрон