общих
основаниях по записи.
   Сейчас записываются на декабрь.
   Сволочи они!
   В  институте  судебной  медэкспертизы  мне  сказали,  что   профессор
Харченко умерла год назад от инсульта, а она - основное звено для нас.
   Из главного управления по надзору пришла короткая отписка. Я ее  даже
не взял с собой.
   В ней сказано, что Кирилла Миронова среди отбывающих наказание нет. И
никаких гвоздей. Нет и все! Я позвонил в суд, хотел поговорить с судьей,
ну чтобы разные запросы не посылать.
   И опять неудача. Судья Соколов тоже умер и тоже  от  инсульта,  и  ко
всему прочему год назад.
   Хоть стой, хоть падай.
   Тупик!
   Правда, одна зацепка есть.
   В суде работает некая Ида Марковна Церман.
   Сейчас она заведует  канцелярией,  а  на  процессе  была  в  качестве
секретаря.
   Вела протоколы, ну и тому подобное. Трудно поверить,  что  она  может
вспомнить дело двухгодичной давности, когда  в  день  по  три  заседания
отсиживала.
   Короче говоря, я ей позвонил. Она согласилась встретиться  и  обещала
покопаться в бумагах.
   - Когда? - оживился Горелов.
   - Да хоть сейчас. Я с ней вчера днем разговаривал. По тону -  женщина
вроде обязательная.
   - Поехали, Юрий Максимыч, поехали, милый! Секретарь в суде  -  важнее
самого  судьи.  Они  же  все  записывают,  а  значит,  в  памяти  что-то
откладывается.
   Золотухин улыбнулся.
   Угодил все же Палычу.
   Ему только зацепку дай, и он свое не упустит.
   Заведующая канцелярией оказалась молодой, интересной женщиной и вовсе
не походила на архивную крысу в очках с длинным носом.
   И встретила она гостей приветливо, понимая, что они тоже делают  свою
работу. Своего кабинета у Церман не было.
   От общего зала ее отгораживал книжный шкаф, поставленный поперек.
   Получился обычный закуток.
   Женщина усадила гостей на жесткие стулья, извиняясь за неудобство.
   - Я хорошо помню дело Кирилла Миронова, а сегодня еще раз  пролистала
документы и поняла, что ничего не забыла.
   Редко, но бывает, когда процесс  откладывается  в  памяти.  Этот  был
особенным.
   - В чем же его особенность? - спросил Горелов.
   - Процесс-перевертыш.
   Что это такое, сейчас постараюсь объяснить.
   Судья Соколов был человеком жестким, но справедливым.
   Конечно,  судьи  не  должны  относиться   предвзято   к   материалам,
подследственным и свидетелям.
   Но они тоже люди.
   Мне кажется, на него давили сверху.
   В противном случае он отправил бы дело на доследование.
   Материалов явно не хватало для вынесения приговора.
   К сожалению, в нашей стране нет практики предварительного слушания.
   Однако Соколов не отправил дело  в  прокуратуру,  а  принял  его.  Вы
знаете, он фактически устроил из суда новое расследование.
   Адвокат мальчику попался слабенький, зато прокурор слишком опытный.
   И вероятно, я первый и последний раз  видела,  как  судья  встает  на
сторону защиты.
   Соколов повернул дело так, словно обвиняемых  было  двое  -  один  на
скамье подсудимых, второй - один  из  свидетелей.  Я  говорю  об  Антоне
Грановском.
   Против Кирилла имелось два весомых факта  -  результаты  лабораторных
анализов спермы обвиняемого и его отпечатки пальцев на орудии убийства.
   Защита выставила третий факт - под ногтями убитой девушки нашли следы
крови, что свидетельствовало о ее сопротивлении, и были синяки на  теле.
Факт изнасилования не отрицался.
   Более того, защита пошла на  увертку,  очевидную,  можно  сказать,  а
именно: свидетели  подсудимого  сказали  на  суде,  будто  обвиняемый  и
жертва, до того как поссорились, отлучались в  ванную  на  полчаса.  Там
якобы и состоялась их близость, а только потом они поругались.
   Аргумент не очень убедительный, но защита имела на него право.
   Оставались другие факты - отпечатки  и  само  присутствие  Кирилла  в
номере Грановского, где его застали.
   Соколов совершенно неожиданно потребовал  обследования  врачами  тела
Грановского.
   И что вы думаете?
   Шея и грудь Грановского были исцарапаны.
   Конечно, срок нанесения царапин установить не удалось.
   Суд  проходил  через  два  месяца  после  убийства,   но   Грановский
утверждал,  что  поцарапала  его  любовница  Анна  Железняк,  когда  они
поругались, причем при свидетелях.
   Анна Железняк подтвердила это, а еще четверо свидетелей подкрепили ее
показания.
   Но главная ошибка  следствия  заключается  в  том,  что  эксперты  не
сделали анализа крови, обнаруженной под ногтями убитой, либо эти анализы
бесследно исчезли.
   Эксперт Харченко на процесс не явилась.
   Она в это время находилась на лечении в санатории. Ее так и не сумели
найти.
   Я сейчас не буду вдаваться в подробности, процесс длился десять дней.
   Но скажу главное: на стороне Грановского выступили девять  свидетелей
и все под присягой в один голос  утверждали,  что  он  не  отлучался  из
номера Ирины Хмельницкой,  где  проходила  вечеринка,  ни  на  минуту  с
полночи до четырех часов утра. Эти  свидетельские  показания  и  сыграли
главную роль в конечном результате.
   В своем последнем слове Кирилл подлил масла в огонь.  Он  выступил  с
заявлением о том, что между ним и убитой никакой близости  в  ванной  не
было.
   Он был пьян и ничего не помнит,  но,  в  каком  бы  состоянии  он  ни
находился, убить свою невесту он не мог ни случайно, ни намеренно.
   Итог плачевный -  суд  приговорил  его  к  пятнадцати  годам  лишения
свободы.
   Тогда я впервые услышала признание судьи, но уже не в зале суда, а  в
совещательной комнате.
   Он сказал: "Судебные ошибки случаются, но не такие явные, как сейчас.
И я в этом кошмарном спектакле сыграл главную  роль,  уподобился  лживым
артистам, которые из процесса устроили шоу".
   Можно сказать, что его  слова  стали  пророческими.  После  вынесения
приговора  мальчика  отправили  в  тюрьму,  точнее   сказать,   пытались
отправить, но он не захотел отбывать наказание за смерть любимой девушки
и покончил с собой.
   Когда конвой выводил  его  из  зала  суда,  он  вырвался  от  них  на
лестничной клетке, несмотря на наручники вскочил на  подоконник,  разбил
плечом раму и выбросился с четвертого этажа.
   Умер он от тяжелых увечий по  дороге  в  больницу  в  машине  "скорой
помощи".
   С тех пор во всем здании суда на окнах стоят решетки.
   Вот почему я так хорошо помню тот судебный процесс.
   Вряд ли кто-нибудь из простых смертных узнает истину.
   Если только Грановский не напишет правду в своих мемуарах.
   За телом мальчика приехала мать из  Ленинграда,  и  на  этом  история
закончилась.
   - К сожалению, это не так, Ида Марковна.
   На сегодняшний день из девяти свидетелей погибло шестеро.
   Такой страшной смерти я не пожелаю даже врагу.
   Думаю, и оставшиеся в  живых  знают  о  своей  неминуемой  гибели,  и
понимают ее неотвратимость.
   - Так вот почему вы здесь?!
   Понимаю.  Свидетели  во  все   времена   были   людьми   опасными   и
непредсказуемыми. Никто их не любит и никогда не любил.
   - Не могу не согласиться с вами.
   Извините, что отняли у вас столько времени.
   - Это наша работа, и извиняться не за что.
   Они распрощались и вышли на улицу.
   - Ну прямо лето! Хорошо жить в Сочи.
   - Что делать будем, Палыч?
   - Заказывать билет на Москву, Юрий Максимыч.
   - Отдохнул бы пару дней.
   - А я и так отдыхал. Все, что мы сделали,  работой  не  назовешь.  Мы
уперлись в тот же тупик, что и судья Соколов.
   За свою ошибку он поплатился жизнью.
   И эксперт Харченко умерла тоже не случайно.  Думаю,  ее  ошибки  были
намеренными.
   Золотухин ничего не понял, но кивнул.
   По его мнению, Палыч не мог ошибиться. Если говорит, значит, знает.
 
*** 
 
   В квартире Анны Железняк находились трое мужчин.
   С одним из них мы уже знакомы. Это адвокат Григория Грановского Игорь
Верзин. Он и здесь вел себя как хозяин, отдавая короткие распоряжения.
   - Не берите стираные вещи.
   Нам нужно только грязное белье, желательно без запаха духов.
   Колготки, осенняя обувь и все, что может сохранить запах тела.
   Собакам побочные ароматы только помешают.
   - И где вы столько собак наберете, шеф?
   - Уже набрали.
   За деньги все найти можно.
   Анечка у нас женщина умная, находчивая и талантливая.
   Ей ничего не стоит прикинуться  старушкой,  как  это  делают  феи  из
сказок.
   По приметам ее искать бесполезно, а по запаху опознаем.
   Но собакам нужен  ее  натуральный  запах,  а  не  французская  дрянь,
которой пропитаны все ее тряпки.
   К тому же собаки сыграют еще одну важную роль.
   Бедняжка боится их до смерти. Она  даже  не  подойдет  к  таможенному
контролю, если там будет стоять человек с овчаркой.
   Вокзалы, автовокзалы, шоссе -  мы  везде  расставили  своих  людей  с
собаками, но не подумали о запахе. Собака и  та  должна  понимать,  кого
ищет.
   Фотографию ей не предъявишь.
   Поторопитесь, ребята, мы и так уже упустили много времени!
   Один из мужчин, сбрасывавший вещи в сумку, заметил:
   - Так время и без того упущено. Девица давно уже за кордоном.
   - Уже проверено. Ты, Паша, не  беспокойся.  Зря  огород  городить  не
станем. Я умею деньги считать и на ветер их не бросаю.
   - И даже деньги Грановского?
   - Какая разница?
   Он за каждую копейку требует отчета.
   Транжиры миллионерами не становятся.
   Звонок в дверь застал всех врасплох.
   На секунду все замерли и переглянулись.
   - Спокойствие, господа,  -  улыбнулся  Верзин.  -  Даже  если  соседи
вызвали  ментов,  они,  я  думаю,  вас  не  напугают.  Вы   же   все   с
удостоверениями.  Не  стоит  паниковать,  продолжайте  работать,  я  сам
открою.
   Верзин вышел в коридор и открыл входную дверь.
   На пороге стоял Дима Кутепов.
   - Рад вас видеть, Дмитрий. Что вас привело сюда?
   - А вас? - не растерялся парень.
   - Я здесь по просьбе Антона Викторовича.
   - А я по собственной инициативе, Игорь Палыч.
   Анна не является в театр.
   Сегодня была первая полноценная репетиция с новым составом, а ее нет.
   Мне хотелось узнать от нее лично, что происходит. Мы как-никак с  ней
вместе учились и вместе пришли в театр.
   - Вполне обоснованное беспокойство, Дима. Антон Викторович не  подает
вида, но тоже очень обеспокоен.  Анна  сбежала.  Куда,  с  кем,  нам  не
известно. Стараемся установить истину.
   - А может, ее тоже убили?
   - Об этом знала бы вся страна.
   Анна сейчас на пике своей славы. Разве она может уйти из  этой  жизни
незамеченной?! Не думаю. Да и живой  незамеченной  долго  не  останется.
Найдется скоро, не переживай.
   - Хотелось бы.
   Парень шдаернулся и направился по лестнице вниз.
   Выйдя  из  улицу,  он  хотел  позвонить  в  милицию  и  рассказать  о
посторонних в квартире, но передумал.
   Они сразу поймут, кто на них натравил ментов и тогда Антон  вышвырнет
его на улицу.
   Придется смириться.
   Но теперь Анъке своего  паспорта  не  видать  как  собственных  ушей.
Верзин не забудет прихватить его с собой.
   Дима поехал домой. В метро он обратил внимание  на  обложку  журнала,
который читала девушка, сидевшая напротив. Неужто муж позволил вернуться
ей на подиум?
   Он пересел на сиденье рядом с девушкой.
   - Извините за нахальство, можно глянуть?
   Меня интересует обложка точнее девушка на обложке.
   - Это Лика Иванова.
   На второй странице о ней статья. Она умерла  позавчера  от  заражения
крови. И это в двадцать семь лет!
   - Умерла? Вы можете продать мне этот журнал?
   - Зачем? Он только сегодня вышел. Купите  сами  в  любом  киоске.  Их
полно.
   - Извините, спасибо.
   Журнал "Современный стиль"  действительно  продавался  везде,  с  его
покупкой проблем не возникло. Дмитрий поторопился домой, где  его  ждала
Аня.
   Конечно, Аня его особо не ждала, а занималась своим делом, и, как  ей
казалось, очень важным. Она  третий  день  изучала  электронный  блокнот
Грановского и нашла в нем много интересного.
   Некоторые вещи у нее вызывали сомнение.  Тогда  она  позвонила  своей
подруге в Дюссельдорф.
   Платить за междугородний звонок, конечно, придется Кутепову, но он не
нищий, переживет. Подружка тоже  училась  на  артистку,  но  ей  повезло
больше всех, она вышла замуж за фирмача и уехала с ним в  Германию,  где
теперь купалась в роскоши.
   В артистах только дураки остаются, вроде нее.
   Все храму искусства молятся, а на деле в клоаке задыхаются,  не  видя
просветов.
   Поэтические натуры!
   Аня злилась сама на себя.
   Актерам вообще свойственно выдавать желаемое за действительное.
   Они слишком мечтательны и впечатлительны, даже когда жизнь бьет их по
голове и ставит  на  место,  они  все  еще  трепыхаются,  безумно  боясь
потерять собственные иллюзии. Да все потому, что ничего  другого  у  них
нет.
   У некоторых еще остались крупицы самолюбия, и те трансформируются при
хороших обстоятельствах в амбиции, при плохих - в бутылку, и на  ее  дне
приходится искать правду и справедливость.
   Сколько их, непонятых гениев, на дне стеклянной тары!
   Вопрос к подруге у Анны был сложным: как делаются счета в банке,  что
такое код и где его применяют.
   Подруга ответила на все вопросы, как могла, но попросила  перезвонить
еще раз.
   Аня перезвонила ей на  следующий  день  и  получила  всю  необходимую
информацию вплоть до адреса банка, который ее интересовал.
   Теперь она разбиралась в банковских вопросах не хуже  клиента  банка,
жившего в Германии.
   Возникал второй вопрос: есть ли у Антона другие записи или нет?  Если
она украла у него единственный ключ  к  сейфам  трех  западноевропейских
банков, то либо она станет сказочно богатой, либо сдохнет, как бездомный
пес.
   На сегодняшний день ее ожидал второй вариант, выхода из которого  она
пока не видела.
   Страшно  другое  -  судя  по  рассказам  Димы,  Грановский  вел  себя
спокойно. Он набрал новых актеров и приступил  к  репетициям,  сказав  в
интервью, что следующий  спектакль  "Тройной  капкан"  выйдет  в  начале
ноября с новым составом  и  пройдет  от  начала  до  финала  без  всяких
скандалов.
   Из  газет  она  узнала  и  о  трагической  смерти  Костенко,   и   об
исчезновении артиста Птицына.
   О ней не говорилось  ни  слова,  будто  такой  и  не  существовало  в
природе. С одной стороны, это хорошо, с другой - странно.
   О ней забыли, Грановский спокоен. Может быть, эти сейфы уже  пусты  и
информация устарела, счета поменяли, деньги переложили?
   Но зачем он хранит их в своем мини-компьютере?  И  почему  нет  новых
счетов? Все, что он может забыть,  но  должен  знать,  хранится  в  этой
чудо-коробочке.
   Аня тут же провела свой интуитивный анализ.
   Почему спокоен Антон? Причина простая - дубликаты кодов  Должны  быть
еще у кого-то.
   Поверить в это трудно, зная натуру Грановского, который никому ничего
не доверял.
   А прежде чем набирать театральную труппу, потребовал от брата,  чтобы
театр стал его единоличной собственностью.
   В итоге пришлось согласиться на компромисс.
   Театр стал акционерным предприятием, где две трети акций принадлежали
Антону.
   Коммерческой хватки у него не отнимешь.
   Он знает, что почем, а значит, у Антона  не  может  быть  доверенного
лица.
   Вариант другой - Антон лишился всего сразу. Он наверняка обратится за
помощью к брату. И что тот может сделать?
   На данный момент ключи к богатству есть только у нее.
   Даже директора банков не смогут помешать ей опустошить сейфы.
   Но брат может помешать ей войти в банк или же - подождать,  пока  она
из него выйдет с полными сумками денег.
   Если этот осел забыл и не помнит цифр, то  уж  название  банков  и  в
какой стране  они  находятся,  он  забыть  не  мог.  Попасть  в  Швецию,
Германию, Швейцарию - еще не все, это лишь полпути к сокровищам.
   Нужно их еще взять и уйти с ними. Задачка выполнимая в мечтах, но  не
в жизни.
   Надо трезво понимать, е кем имеешь дело и кто стоит по другую сторону
баррикад. Жаль, Бог не наградил ее умишком. Она уже попробовала уйти  от
Грановского с тремя пачками денег.
   И что из этого получилось?
   А ведь все казалось таким элементарным  на  первый  взгляд  -  пьяный
спящий мужик, деньги в сейфе, ключи в руках.
   Нет, не получилось. Хорошо, что живой  осталась.  Надолго  ли?  С  ее
везением рассчитывать на удачу не приходилось.
   В  таком  деле  без  помощника  не  обойтись,  талантливого,  умного,
хитрого, а главное - опытного. А где такого взять? Димку, что ли? Так он
помешан на театре и на своей Наташке. С иего толку как с козла молока.
   Козел без молока оказался легок на помине. Замок щелкнул,  и  будущий
Гамлет появился в комнате, готовый задать себе роковой вопрос: "Быть или
не быть?" - наивный вопрос по сегодняшним меркам.
 
*** 
 
   - Анька, сплошные неприятности!
   Обрадовать мне тебя нечем.
   В твоей квартире адвокат  Гришки  Грановского  Верзин,  главный  змий
вселенной, око государево. Такой по  мелочам  размениваться  не  станет.
Короче, паспорта я твоего не достал.
   Хорошо, что я не полез за ключами, а сначала позвонил в дверь, как ты
меня учила.
   Иначе они пришли бы вместе со мной.
   Из комнаты доносились мужские голоса. Сколько их там, я не знаю.
   - Очень хорошая новость, Димочка.
   Теперь понятно, почему Антоша спокоен, как удав. За него брат думает.
Это нормально. Из-за тридцати штук они дергаться  не  стали  бы.  Не  та
глубина для акул.
   - Странно, что тебя это радует. А что ты по этому поводу скажешь?
   Он бросил ей журнал в руки.
   Анна долго читала статью, потом смотрела на портрет Лики.
   - Что ты об этом думаешь? - спросил Дмитрий.
   - Думаю, что на ее месте должна быть я.
   - Глупости!
   - Это так, Димочка.
   Послушай меня, дорогуша. Я предлагаю тебе обмен. Ты мне  отдашь  свой
загранпаспорт и сутки молчишь как рыба, а я помогаю твоему следователю.
   Сейчас я напишу признание, которое можно будет подшить к делу.
   Передашь его своим дружкам из прокуратуры.
   Но завтра.
   Понял? И еще: пусть они обследуют серебряные часики покойной Лики.
   Это я ей их дала на хранение,  а  мне  их  подсунул  какой-то  тип  в
автобусе. Я даже его не разглядела, но думаю, что он меня  выслеживал  у
моего дома. Узнал по плащу, очевидно. Я там  довольно  долго  по  кустам
шарила, вот и привлекла к себе внимание. И пожалуйста, никому ни слова о
том, как я выгляжу. Иначе меня найдут в два счета. Не менты, так Верзин,
а это еще хуже.
   - А что ты будешь делать С моим паспортом?
   - Сделаю его своим. Есть у меня умелец, который червонцы  рисовал  по
ночам, а утром покупал на них продукты на рынке.
   Думаю, с паспортом он справится.
   Остается только Богу молиться, чтобы опухоль с морды не сошла  раньше
времени.
   Пойми, Димочка, я не ваньку валяю, меня в действительности собираются
пришить.
   - Я уже догадался.
   - За себя можешь не беспокоиться.
   Убить должны только тех, кто входил в гастрольную группу.
   Остались я и Птицын.
   Следи за газетами.
   Репортеры все узнают раньше других. Ты согласен?
   - Конечно, согласен. А что делать?
 
*** 
 
   Трифонов отправился в архив.
   Ему уже приходилось вести одно дело, где вся подоплека  строилась  на
старых данных, словно прошлое вынырнуло наружу и управляло настоящим.
   Нельзя сказать того же о нынешнем деле, но  без  архива  обойтись  не
удавалось.
   На  месте  начальника  картотеки  сидел  очень  приятный  дяденька  с
профессорской бородкой в штатском костюме.
   Он вполне подходил к данному кабинету, но не к зданию в целом.
   - Если я не ошибаюсь, вы Сорокин Валерий Михайлович?
   - А вы Александр Иваныч Трифонов? Свой свояка видит издалека.
   - Много слышал о вас, "ходячая энциклопедия" - так вас называют.
   - Преувеличивают, но я не возражаю. Они пожали друг другу руки.
   - А что Андрей Сергеевич? Заболел?
   - В отпуске. Он каждую осень отправляется  на  лечение  в  санаторий,
сердечко неважное.
   Вот меня и сажают в его кресло на месяц.
   Мы с  ним  как-то  на  рыбалку  хотели  поехать,