бы налить воды, Игорь спросил у Пуглова:
     - Это добро, - он указал на иконы, - по-моему, надо забирать с собой.
     -  Перестань, это  же улика! Мы должны уйти чистыми и  моли Бога, чтобы
нам никто не встретился на лестнице.
     - Алик, я  не согласен!  - решительно возразил Ройтс.  Все это  барахло
нужно брать с собой...почти на каждой вещи отпечатки наших пальцев.
     Ройтс подошел к секции  и  вытащил из  нее обе  иконы  и, не  глядя  на
Пуглова, положил их к остальным, уложенным на занавеске, вещам.
     - Из-за твоей жадности мы погорим, - сдавая позиции, проговорил Пуглов.
От боли у него  разламывалась голова. - Черт с тобой, бери, но помни, что ты
подписываешь себе приговор - преднамеренное  убийство с целью ограбления,  а
это минимум -- восемь, максимум - секир башка...- И Пуглов пальцем провел по
горлу.
     -  Это  чистая  самооборона,  - Ройтс  подошел  к трюмо и взял  с  него
баллончик дезодоранта. Когда Лелька и Пуглов с узлом уже были в прихожей, он
тщательно   опылил  все   углы  и   квартиры.  Это  были,   по  его  мнению,
профилактические  меры  против  милицейских   собак-ищеек.  Закончил   он  в
гостиной.
     Уходя, Ройтс обернулся. Из-под  стола белела рука  Симчика.  На среднем
пальце  поблескивал  толстый с  печаткой  перстень.  Колебался  недолго.  Он
возвратился к  трупу и  начал сдергивать кольцо с негнущегося пальца. Однако
оно не поддавалось и тогда Таракан, схватив со стола  кухонный нож, принялся
отпиливать палец. Его тихо окликнул Пуглов.  Ройтс  еще раз дернул кольцо  и
почувствовал, как тело Симчика вдруг шевельнулось.
     Ройтса охватил безумный страх и он,  бросив под стол  нож,  побежал  на
выход. Но  тот же страх заставил его  вернуться  - осознал,  какую  отменную
улику он оставляет на месте преступления. Он стал шарить под столом, но нож,
словно  сквозь землю провалился.  Его пальцы коснулись  Симчика  и он ощутил
гладкое,  но  уже  набирающее  неживую  упругость тело.  Когда, наконец,  он
нащупал рукоятку ножа, пальцы соприкоснулись с чем-то липким. Он вытер нож о
рубашку Симчика и положил его  себе в карман. На  почти негнущихся  ногах он
покидал это дьяволом меченое место...
     Ко всем похищенным вещам из  квартиры Симчика присоединилась соломенная
шляпа. Пуглов снял ее с вешалки и нацепил на раненую голову.
     Когда они выходили из квартиры, где-то на верхнем этаже открылась дверь
и чей-то женский  голос  крикнул:  "Валера,  если  не  будет  кефира, возьми
ряженки..."
     Всю дорогу Лелька плакала.
     - Кретины, - стонала она, - втравили в такую  грязную авантюру...Это же
убийство...
     -  Заткнись!  - резко  осек ее Ройтс. -  Ты ведь знаешь,  что  никто не
собирался его убивать. Это несчастный случай и такое может произойти с любым
из нас.
     - Да?  Но  ведь  можно  было вызвать "скорую", он  еще был  живой, - не
унималась Волкогонова. - Если нас застукают, я не перенесу тюрьмы.
     - Что ты, Лелик, глупости говоришь! - Пуглов слегка  повысил голос. - В
тюрьме тоже люди и не надо заноситься...И, между прочим, попадешь туда, если
не будешь держать себя в руках.
     Вдруг Ройтс резко затормозил.
     -  Олух  царя небесного! - воскликнул Ройтс. - Я же на серванте оставил
зажигалку...мои  отпечатки,  -  он начал уже  разворачиваться,  когда Пуглов
наконец отреагировал:
     - Не  смей,  старик,  этого  делать! Успокойся, я знаю, ты взвинчен, но
глупости делать не позволю.
     - Алик, это  не глупости. Из-за этой е....й зажигалки и нам будет хана.
Ты  же  понимаешь,  что  у  всех,  кто  попадает  СИЗО,  снимаются отпечатки
пальцев... А мы там с тобой уже были...Я сейчас  отвезу вас на автовокзал, а
сам смотаюсь к Симчику.
     Развернув  на крутом  вираже  "опель", Ройтс на  скоростях устремился в
сторону автовокзала.
     Лелька притихла. Когда первая волна страха и возбуждения прошла и когда
она в кармане  сарафана нащупала тюбик с  таблетками, ей открылась безмерная
глупость  содеянного.  Она не выполнила  инструкцию Пуглова  и  вместо  двух
таблеток положила в стакан Симчика одну...
     Незаметно,  вместе с  недокуренной сигаретой она выбросила  в  форточку
тюбик  с  оставшейся  таблеткой.  Он  разбился и  его  содержимое  вместе  с
осколками стекла катилось вслед за машиной.
     Когда  до автовокзала  оставался один квартал,  Ройтс вдруг даванул  на
тормоз.  Переложив баранку  круто  вбок, и  сделав  лихой разворот, он снова
устремился в сторону дома.
     Лелька  безучастно смотрела  в окно - ей  виделся мир в абсолютно серых
тонах. Она  не обратила никакого  внимания на  нелогичное  поведение  Игоря.
Пуглов  нагнулся  и заглянул в лицо  приятеля - он не мог постичь выкрутасов
Ройтса.
     -  Алик, дай сигарету, -  обратился к нему  Ройтс. Прикурив,  сказал: -
Смотри,   Алик,  зажигалку-сучку,  я,  оказывается,  засунул  в   спешке  во
внутренний карман. Вот она! Нервы, черт бы их побрал.
     Пуглов снял  с головы шляпу и,  отклонившись вбок, посмотрел в зеркало.
Глубокая, наполненная спекшейся кровью, рана по форме напоминала запятую.
     -  Неплохую  память  о себе оставил  ювелир,  -  Ройтс  слизнул  с губы
капельки пота.
     -  Мы сваляли большого дурака,  - сказал Пуглов, - Нам не надо было его
там  оставлять.  Ему  теперь  все  равно никто  не поможет,  а нам он  может
напакостить.
     - Конечно, его надо было бы  отправить к  Ване-Ножичку, но что сделано,
то сделано. Не надо только об этом думать, - Ройтс сказал это  с прицелом на
Лельку.  -  Когда думаешь, становится  жутко от  мысли,  что не все следы за
собой убрали.
     - Не все следы, - чуть не плача, передразнила  его Лелька. -  Два таких
шкафа  не  могли  утихомирь одного пьяного пожилого мужика. Сами  в  повидло
вляпались  и  меня  под  статью  подвели. Завтра же в  газетах появится  мой
фоторобот.  Теперь  сиди и  жди,  когда придут  арестовывать. Если  сейчас я
чего-нибудь не выпью, окончательно сойду с рельсов...
     - Домой приедем,  там и ужремся, - сказал Ройтс. -  Кстати,  у нас дома
совершенно пустой холодильник, а я есть хочу...Давайте заедем  в  магазин  и
наберем много водяры и шашлыков. Как думаешь, Алик?
     - Лично я сейчас выпил бы квасу, но от шашлыка тоже не откажусь.
     - А меня  тошнит от одного упоминания о жрачке, - Лелька взяла из пачки
сигарету  и  закурила. Из  глаз у нее  снова полились  слезы  и  она  их  не
смахивала.  Две полоски  туши,  словно  траурные  ленточки,  не  портили  ее
красивое лицо, а лишь подчеркивали его бледность...

     * * *

     На свидание к Рощинскому Пуглов с Ройтсом шли после сильнейшей попойки.
Накануне они снимали стресс и, не считая Лельки, выпили четыре бутылки водки
и две дюжины банок пива.
     Рощинский при виде гостей почувствовал их бедственное положение и сразу
же выставил на стол семисотграммовую бутылку джина.
     Особенно было тяжело Ройтсу: после возвращения от Симчика он весь вечер
скрещивал  водку  с наркотиками  и  потому пробор  на  голове не  был  столь
безукоризнен и сердце напоминало о себе сильными аритмичными толчками.
     Когда Пуглов  рассказа  о происшествии  в  квартире Симчика,  наступила
навязчивая тишина. Могучие  щеки Рощинского обвисли  еще больше  и  он  едва
сдерживал  себя, чтобы  не  взять  в руки обрез не  разнести вдребезги  "эти
бараньи головы".
     -  Я  чувствовал, что  с  вами  нельзя  связываться,  - сказал Толстяк,
продолжая  безучастно  смотреть  за  окно.  Ваше дело -  игра в наперсток  и
спекуляция презервативами на блошином рынке.
     -  Да  при  чем тут  гондоны? - всполошился  Ройтс.  Ему  стало  совсем
муторно. - Если бы ювелир, сволота,  не бросился  на меня первым,  ничего бы
этого не было.
     - А это  вы тоже должны были предвидеть. А сейчас я не знаю, что с вами
делать...Что ж, будем сидеть и  ждать, когда за  нами приедет ОМОН и отвезет
всех  в подвалы. Поэтому давайте договоримся так: не вы меня, не я вас знать
не знаем и видеть не видели. И пока дорожку ко мне забудьте.
     - Когда надо тащить в лес Ножичка,  вы  зовете нас,  -  Ройтсу с трудом
давались  столь сильные экспромты. - У  вас свой  труп, у нас свой и  оба  -
нечаянные.  И  вы  защищались  и   мы  делали  это  исключительно  с   целью
самообороны.
     -  С  той  лишь  разницей,  что ко  мне  пришли, а  в вашем случае  все
наоборот...
     Ройтс  проглотил упрек  и, не говоря  ни слова, пошел на выход.  Пуглов
поднялся и тоже направился к двери.
     Оставшись  один,  Рощинский   со   свойственной  ему  дотошностью  стал
перетряхивать случившееся. И ничто в  нем не затронуло настороженной струны.
За свою физическую оболочку он давно перестал беспокоиться - устал от своего
непомерно громоздкого живота, мясистых плеч, медлительно свинцовых ног.
     Волновало его другое: у него не было наличных денег, чтобы рассчитаться
с "баранами", как он  про  себя  называл  Пуглова  с  Ройтсом,  и  заплатить
Авдеевой за уборку квартиры. А он уже скучал по  банному дню, по тем светлым
минутам, когда они с Авдеевой оставались наедине...

Глава восьмая


     После  убийства  Симчика  Волкогонова совсем  потеряла равновесие.  Она
плакала  и  пила,  пила и плакала. И  только работа  в  магазине, за кассой,
спасала ее  от полной  депрессии.  Все, кто  ее  знал, заметили  разительные
перемены  во всем ее  облике. Особенно сдали  глаза -  под  ними угнездились
синие  болезненные  разводы.  Вместо  обычных  серых  искорок  они  излучали
безнадежную маяту.
     Пуглов заезжал в магазин и подолгу ее успокаивал. Говорил убедительно и
на время  ей становилось легче,  но  когда возвращалась домой,  хандра снова
брала  за горло. Телевизор  она вообще  не могла на  дух переносить: что  ни
передача, то о каком-то  убийстве или разбое.  Об убийстве Симчика  сообщила
местная  информационная  телепрограмма,  после  которой  Лелька  побежала  в
туалет, где ее до чертиков вытошнило.
     В один  из дней  к ней  на  работу  заявился  Ройтс и сказал, что они с
Пугловым  собираются на авторулетку. Глядя на его бездумное, чисто  выбритое
лицо и  крахмальной белизны сорочку, она поражалась  - как это он так может?
Неужели  он  настолько   бесчувственный,   что  не  понимает  всей   тяжести
свершившегося?
     А  Ройтс  действительно  не  мучился   угрызениями  совести.  Все,  что
произошло в квартире у Симчика, отодвинулось в его  сознании далеким миражом
и каждая новая порция наркоты, принятая им, еще дальше  отдаляла его от того
дня.
     С Пугловым они встретились возле казино.
     - Снял небольшой банчок, - сказал Альфонс, устраивая  свои длинные ноги
в узком пространстве "опеля".
     - Значит, деньги  к деньгам, - и Игорь вырулив на главную улицу, поддал
газу.
     - Как  они  приходят,  так и уходят,  -  философски  заметил  Пуглов. -
Сегодня мы с тобой можем попытаться сорвать приз в пятьдесят кусков...
     - У меня проблема с Лелькой, - отстраненно проговорил Ройтс.
     - Я знаю, Игорек, но ты сам в этом виноват.
     - Не  пломбируй мне  мозги.  Что я - Бог? Я ей одно, она  мне - другое,
страшное...Не надо было ее привлекать.
     - Давай об этом пока не будем. Ты в рулетку собираешься играть?
     -  Мне сегодня все можно, -  Ройтс  стукнул ладонью о  баранку. - Любой
подвиг мне по  плечу,  - сигарета вылетела в  форточку, и,  прокатившись  за
машиной, юркнула в кювет.
     - Интересно, кто сегодня будет заправлять заездами?
     - В прошлый раз был Роберт. Официант из "Рубинчика". А что это меняет?
     - Если будет Роберт, он может нам подсказать, какую тачку лучше взять.
     - А разве это для нас не все равно?
     - А разве нет? От машины ведь зависит, будем мы участвовать в розыгрыше
приза или останемся в качестве зевак.
     - Ну, не знаю. Мне не кажется,  что  фортуну  можно кидать, как хочешь.
Если суждено нам пройти трассу, значит, пройдем.
     -  Пройти-то, может, и пройдем,  только при  этом у тебя под  ногой  не
будет  тормозов...И судя  по оживляжу, в каком ты сейчас находишься, ты  уже
принял какую-то гадость...
     - Анаболик  и не более того, - Ройтс снова закурил. - Без  расширенного
сознания мировые рекорды не ставятся.
     - А я бы тебе сегодня не советовал рисковать.
     - Ты, Алик, своей Таньке советуй, а мне не надо.
     Возле углового магазина Ройтс  повернул  на широкую,  но по воскресному
довольно  спокойную  улицу.  Прямо, по переднему  стеклу,  светило  слепящее
солнце.
     До начала авторулетки оставалось полтора часа. Она проходила  на бывшем
аэродроме  гражданской авиации, который теперь не принимал и  не отправлял в
рейс ни одного самолета. Тут повелевали разные аттракционы, мелкая розничная
торговля и несколько нарядных кофеюшников.
     Уже  на подъезде  к аэродрому они поняли - спрос на предстоящее зрелище
превышает предложение.
     Возле турникетов  стояло десятка  три  иномарок,  начиная  с  последней
модели "вольво" и кончая спортивными "пежо", которые  в последний год  стали
входить в моду.
     Ройтс припарковался возле солидного "Роллс-Ройса", цвета морской волны,
и когда вылезал из машины, поделился с Пугловым своими наблюдениями.
     -  Если сюда  пожаловал сам господин  Суслопаров, значит,  тут все  уже
схвачено.
     - Я думаю, что этот парень свой драгоценный кумпол ради пятидесяти штук
подставлять не будет.
     - А это мы еще увидим.
     -  Это может  случиться  только в одном  случае, если в  гонках  примет
участие Бурин, - Пуглов с высоты  своего роста окинул взглядом стоявший гурт
машин. - Если его черный "линкольн" с тремя семерками здесь, значит, вся его
компания в сборе.
     - Ты не туда, Алик, смотришь, - вытянул руку Ройтс, - Вон, возле рыжего
"фольксвагена", за бежевым "кронпринцем", стоит его "линкольн"...
     -  Отсюда не  видно  номеров,  возможно,  это тачка  Комильфо.  У этого
нефтяного магната тоже "линкольн".
     -  По-моему,   такие   фраера  сюда   не  приезжают,  не  тот   уровень
развлечений...Они свои игры проводят в Монте-Карло.
     - Да у нас похлещи, чем в твоем вонючем Монте-Карло...Веселее...
     - И я в  гробу видел это Монте-Карло! - Ройтс  харкнул и смачно сплюнул
под колеса "Роллс-Ройса". - Мне бы очень хотелось этих фраерков пощипать.
     - А хотеть не вредно. Пошли, Таракаша, в кассу, купим входные билеты.
     - Ты прав.  Мы сегодня лучше с тобой посидим на трибунах. И Роберт  нам
сегодня не  помощник. - у  Ройтса наступало наркотическое похмелье  и  он не
знал удержу в раздражении.
     - Надо было сюда вытащить Лельку, поели бы шашлыков...Может, махнешь за
ней, а, Игорь?
     - Я тебе уже говорил, - не пломбируй мне мозги. Мне ее хныканье вот где
сидит -  Ройтс  большим  пальцем черканул  себя по горлу.  -  Лучше пошли за
билетами, а то будем, как придурки, глазеть из-за забора.
     Они подошли к кассе и купили два билета.  Посовещались: брать  ли сразу
талон, дающий право на участие  в аукционе машин, участвующих в  гонке,  или
вместо этого купить несколько лотерейных билетов.
     -  На аукционе будут продавать то, что останется  от  заездов, хлам...Я
тебе, Алик, давно в одном  месте присмотрел подходящий  "мерс" и ты  в любой
момент можешь его забрать...
     - Ты не  прав, тут никакого  хлама не  будет, разве что разобьется одна
машина,  та, которая будет  без тормозов. Остальные просто сойдут с трассы и
среди них нет ни одной консервной банки...
     - Ты сам видел как в прошлый раз они сходи с  трассы? Только дым из-под
колес...
     - Ну и что, в таких гонках это в порядке вещей.
     После того, как купили лотерейные билеты, они миновали турникет,  возле
которого ошивались шестерки Суслопарова.
     На  трибунах  царила  праздничная  суета. Возле киосков, словно мухи на
коровьих титьках,  кучковались  расфуфыренные жены  бандитских  авторитетов.
Левее  детского  аттракциона,  с  двумя  центровыми  шлюхами,  калякал  Юрка
Королев,  подручный Суслопарова.  На  нем,  несмотря  на жару, надет  черный
костюм и клетчатая рубашка с полосатым галстуком.
     -  Король, как всегда,  с дурой под  полой...А что-то не  видно Нерона,
может, где-нибудь на Канарах зализывает оторванную клешню...
     - Ты  что, Таракаша, с луны свалился? Нерон уже две недели как отбросил
копыта. Надо читать прессу...
     - Сам отбросил или ему помогли?
     -  Заражение крови...Нижайший поклон нашему Толстяку...Владимиру... как
его...Ефимовичу...
     -  Что-то  не верится.  Такие  субчики, как Нерон, обычно загибаются от
пули или от шашки тротила под днищем тачки.
     Они съели  по шашлыку и запили  сухим вином.  Ройтс,  облизывая пальцы,
изрек: "Нам надо кое-кого из этой шушвали потрясти.
     - Смотри, чтобы тебя не потрясли.
     - С меня нечего взять, но я не я буду, если через полгода я сам сюда не
притащусь на таком же "линкольне".
     -  Поживем,  увидим,  - рассудительно сказал Пуглов.  - Вообще-то  мило
волку теля, да где ж его взять.
     - Брось, Алик! Неужели мы с тобой глупее Короля или того же Налима?
     -  О последней  сволочи ни слова! Что касается моих дел...Честно скажу,
пока задача-минимум -  обойтись  в ближайшие двадцать четыре часа без  услуг
похоронного  бюро.  И  без  появления  на горизонте  какого бы  то  ни  было
ментовского элемента.
     -  Забудь  о  таких кошмарах, а не то  у меня сейчас начнется  оральный
понос.
     - Не будь, старик, жлобом, дай перевариться шашлыкам.
     - Да я так, к слову...Вон, в третьем ряду, сидит Суслопаров. Я его бабу
не  отказался  бы промарафетить.  Нет,  Алик,  все  в  этом  бардачном  мире
покупается. Я  ж  Суслопарова знаю, как  облупленного. У него  вечно  потели
ноги, как от хорька несло. В одной камере невозможно было сидеть. Ты думаешь
теперь он другой? Такой же, только наел пузо и не будь у него столько бабок,
эта дива тире блядь, которая с ним, не села бы с ним на одном поле с...ь.
     - Не спорю,  может  все так, но на мой  взгляд, любые бабки без  игры -
пыль,  грязь. Ты думаешь  бывший  король  Египта  Фарух был  дураком,  когда
просаживал в казино свои миллионы?
     -  Конечно,  придурок  девяносто шестой пробы! Один небольшой  укольчик
может заменить и бабу, и бабки, и любую игру. Все в этой жизни  относительно
да и сама наша  жизнь, черт ее подери, сплошное очко или  бура. Ну в крайнем
случае,  рулетка,  которую  мы  сейчас  будем  смотреть...Я  Лельку спокойно
подложил  бы под самого затрюханного бомжа,  если  бы он мне  сейчас  сделал
маленький укольчик. Или угостил бы малюсенькой розовой таблеточкой по  имени
"севредол"...
     - Красиво, звучит! - Пуглов с забытым любопытством взглянул на  Ройтса.
- Можно подумать, что ты ходишь без резерва...
     -  Представь  себе,  хожу.  Мне не нравится быть постоянно  на форсаже.
Иногда специально тяну резину, чтобы потом получить райский кайф.
     -  Тоже мне, нашелся нарком-гурман.  Лучше завязывай, иначе пристрастие
это согнет тебя в бараний рог.
     - Вот  расконторю какого-нибудь  жирного леща тогда  и завяжу. А сейчас
нет смысла...
     Они нашли свои места  под  тентом.  Кругом был  разноцветный  народ,  в
основном группками,  молодежь  до  тридцати  лет.  Внизу,  на  первых рядах,
раскрепощался уголовный бомонд.
     Оттуда,  где  сидели  Пуглов с  Ройтсом,  хорошо был  виден  старт: три
широких  красных полосы  поперек трассы.  Судьи в зеленых широких  шортах  и
рубашках-аппаш  что-то  между  собой  обсуждали.  У  одного из  них  в руках
стеклянная  пирамидка.  В  нее положат  пятьдесят  тысяч  долларов,  а  саму
пирамидку  установят на финише  гоночной  трассы,  чтобы она была путеводной
звездой для претендентов на победу.
     В глубине стадиона, отливая лаком и хромом,  стояли несколько новеньких
иномарок, которым предстояло участвовать в  авторулетке. И какая-то из них -
без тормозов.
     - Послушай, Алик, а не заключить ли нам пари - на того, кто победит?
     - Ты хочешь сказать - на того, кого первым вынесут вперед ногами? Пусть
пройдет жеребьевка,  а там  посмотрим. Н если поедут  Суслоп