Москвы. Убедившись в
этом, Марина от избытка чувств надолго лишилась дара речи, чем  не  преминул
воспользоваться симпатичный лейтенант:
   - Вам очень повезло, гражданка Виноградова, что паспорт нашелся, а  то  у
нас знаете сколько таких случаев было, когда все пропадало подчистую. И  что
дворничиха внимательная попалась, а то ведь запросто могла и сжечь...
   - Какая дворничиха? - недоуменно заморгала Марина.
   - Обыкновенная. Которая подметает  на  набережной.  Паспорт  ваш  в  урне
валялся. Вор от него, видать, сразу избавился, а денежки себе  оставил.  Ну,
это святое дело, деньги  они  обычно  не  подкидывают.  Так  что  вам  очень
повезло, - повторил лейтенант.
   - Ой, спасибо, спасибо и вам, и дворничихе! - запричитала Марина. - Вы не
можете себе представить, как я счастлива.
   - Еще бы, - откомментировал милиционер, - без паспорта вы бы пропали.  Мы
бы вам, конечно, справку соорудили, но это еще  полдела.  Полгода  бы  новый
паспорт ждали, не меньше.
   Марина с опозданием испугалась:
   - Где ждала? Здесь, что ли?
   - Да нет, уехать вы  бы  как-нибудь  уехали,  но  в  Москве  бы  началась
канитель: всякие справки,  запросы,  подтверждения,  уведомления...  Паспорт
потерять - очень неприятная штука. Вы уж теперь остерегайтесь, по  безлюдным
местам не ходите. Что касается пропавших денег, то здесь  перспективы  очень
неутешительные. Таких случаев у нас знаете сколько? Своих ворюг  полно,  так
еще во время отпускного сезона все окрестные жулики съезжаются,  чтобы,  так
сказать, материальное положение поправить. Рост преступности, что вы хотите?
Мы, конечно, боремся по мере возможности, но  силы  не  равны.  -  На  такой
патетической ноте он закончил свою прочувствованную речь.
   Насчет роста преступности это он вовремя заметил. Марина  вспомнила,  что
до сих пор не знает, чем закончилась история с  платьем  Кристины.  Выяснили
они или нет, почему оно вдруг  оказалось  у  молодящейся  дородной  бабенки,
которую она встретила на рынке?
   И Марина вежливо спросила:
   - Вы не знаете, следователь Кочегаров сегодня работает?
   - Следователя Кочегарова до конца недели не будет, у него теща померла  в
деревне, - пробубнил лейтенант,  заполняя  бумаги,  в  которых  ей,  Марине,
следовало расписаться, дабы подтвердить факт получения паспорта.
   Что она и сделала. И только после этого лейтенант ее признал:
   - Постойте-ка, гражданочка, не вы случаем  у  меня  на  днях  утопленницу
опознавали?
   - Я, - кивнула Марина и печально напомнила:
   - Валентину Коромыслову.
   - М-да, - философски заметил лейтенант,  -  не  очень-то  вам  повезло  с
отдыхом. То соседки тонут, то сумки воруют. Мы-то к таким  делам  привычные,
для нас это, считай, рутина, а вот вам, конечно, не позавидуешь.  Кстати,  а
Кочегаров-то вам зачем?
   Марина замялась:
   - Даже не знаю, как вам сказать...
   - Ну не хотите, так не говорите. - Парень, видно,  решил,  что  не  стоит
слишком уж поощрять граждан тащить все свои проблемы в милицию, а то ведь  с
головой завалят - не выберешься.
   Марина же, преодолев смущение, выложила все, что накипело у нее на  душе:
и про платье  утонувшей  Кристины-Валентины,  непонятно  как  очутившееся  у
совершенно посторонней женщины, и про обыск в Маринином  номере  (с  меньшим
энтузиазмом,  правда),  и,   наконец,   о   странном   исчезновении   Полины
Коромысловой,   почему-то   не   улетевшей   домой   новосибирским   рейсом.
Освободившись наконец от тяжкой ноши подозрений, Марина выжидающе уставилась
на молодого лейтенанта.
   Тот задумчиво почесал карандашом за ухом:
   - Так этим что, Кочегаров занимается?
   Марина смущенно заморгала: у нее имелись серьезные сомнения насчет  того,
что  следователь  Кочегаров  "этим"  занимался  или  собирался  заняться   в
обозримой перспективе, но не могла же она в присутствии его коллеги по  цеху
высказаться о нем неуважительно!
   Лейтенант же расценил ее задумчивость в том смысле,  который  его  больше
устраивал:
   - Ну... Раз он в курсе, то  ему  и  карты  в  руки.  Подождите,  он  тещу
похоронит и займется этими тайнами.  Не  исключено  даже,  что  с  удвоенной
энергией, все-таки тещи не каждый день помирают.
   И парень весело подмигнул Марине, показывая всем своим бесшабашным видом,
что лично он из-за тещи убиваться не будет.
   Марина поняла, что с этим  милым  парнем,  так  же  как  со  следователем
Кочегаровым, в тещином лице понесшим невосполнимую утрату, ей  общего  языка
не найти. Слишком уж разные ими двигали интересы: Мариной - желание  понять,
что  же  все-таки  случилось  с  Кристиной-Валентиной,  а  им  -   страстное
стремление отбиться от лишней работы. В  этом  смысле  они  были  почти  как
пресловутые Восток и Запад, которым никогда не сойтись. А потому она  только
сдержанно поблагодарила молодого лейтенанта за заботу и, прижав к груди свой
вновь обретенный паспорт, вышла из кабинета.
   Итак, предположение каперанга о подарке  по  случаю  юбилея  благополучно
подтвердилось на сто процентов. Или на девяносто девять. Денег она, конечно,
лишилась,  но  с  паспортом  переживать  эту   невосполнимую   утрату   было
значительно уютнее.
   Герман ждал ее внизу,  скрашивая  ожидание  мирной  беседой  с  дежурным.
Общались они запросто, а это значило, что нравы в южном, разомлевшем от зноя
городке были самые патриархальные.
   - Ну, как дела? - осведомился Герман, завидев Марину.
   Она не смогла сдержать счастливой улыбки и молча  продемонстрировала  ему
паспорт и билет.
   Он довольно потер руки:
   - Это надо отметить. Марина поспешила его разочаровать:
   - Нашлись только паспорт  и  билет,  грабитель  выбросил  их  в  урну  на
набережной. Деньгами он не побрезговал. К сожалению.
   Однако каперанг не растерялся:
   - Стоит ли переживать из-за подобных мелочей в такой-то день!
   -  Пожалуй,  -  согласилась  Марина  и  спросила,  поражаясь  собственной
смелости:
   - Вы не одолжите мне рублей  десять?  Я  позвоню  на  работу,  чтобы  мне
отпускные прислали, а то даже с паспортом и билетом без денег как-то...
   - Ни за что! - бодро отрапортовал  Герман  и,  блеснув  крепкими  зубами,
особенно белыми на фоне оливкового загара, полез в карман за бумажником.
 
Глава 10 
 
СПИСОК ПРИКЛЮЧЕНИЙ ПОПОЛНЯЕТСЯ 
 
   На Марининой работе, в бюро научно-технической информации, трубку подняла
Нина, молодая девушка-корректор:
   - Ой, Марина Геннадьевна, это вы? Откуда вы звоните, прямо с моря?
   - Почти, - отозвалась Марина.  Вообще-то  она  звонила  с  почты,  но  из
телефонной кабинки вид на море открывался просто замечательный.  Особенно  с
белоснежным теплоходом, проплывающим вдали. Но всех  этих  прелестей  Марина
расписывать не стала  из  экономии  денежных  средств,  а  только  торопливо
осведомилась:
   - Слушай, Нина, вы мои отпускные получили?
   - Точно не знаю, но зарплата была. Думаю,  отпускные  тоже  начислили,  -
отозвалась Нина.
   - Тогда бери ручку и записывай, - деловито приказала ей Марина и чуть  ли
не по буквам продиктовала адрес, по которому следовало переслать  деньги.  И
добавила:
   - Срочно, срочно пришлите.
   - Что-нибудь случилось?
   - Ничего не случилось, просто  очень  деньги  нужны.  -  Не  хватает  еще
расписывать Нине свои злоключения!
   - А как отдыхается? - спохватилась Нина.
   - Отлично, - заверила Марина и повесила трубку, прежде чем Нина вспомнила
про Маринин день рождения и обрушила на нее град  горячих  поздравлений  "от
всей души". Подсчитала оставшиеся на ладони жетоны и позвонила домой.
   - Мам, это ты? - удивился Петька. - Ты че, мою телеграмму не получила?
   - Получила-получила, - успокоила его  Марина,  -  потому  и  звоню.  Хочу
узнать, что именно вы с Валеркой третий день пьете за мое здоровье?
   Сокрушенный Петькин вздох отозвался в трубке металлическим скрежетом:
   -  Какая  же  ты  все-таки  отсталая!  Это  же  гусарский   тост   такой!
Классическую русскую литературу читать надо. Чехова, например.
   У Марины оставался один-разъединый жетон, а потому она не могла позволить
себе прочитать Петьке лекцию на тему, как разговаривают с родной матерью  да
еще в день ее рождения, а ограничилась тем, что  поинтересовалась  Петькиным
досугом и теткиным здоровьем. И, выясняя эти животрепещущие подробности, она
с  тайным  и  почти  эстетическим  удовольствием  созерцала  своего  верного
каперанга, терпеливо ожидавшего ее у окна.
   - Все в порядке?  -  спросил  он,  когда  прожорливый  автомат  проглотил
последний Маринин жетон, купленный на его же, каперанговы, деньги.
   В ответ Марина впала в очередной приступ бесконечной благодарности:
   - Как вы меня выручили, просто спасли! На днях я получу  деньги  и  верну
вам долг!
   Герман покачал головой:
   - Не вернете!
   - Почему это? - насторожилась Марина.
   - Потому что я завтра уезжаю.
   - Как? - опешила Марина. - Но почему же,  почему  же  вы  мне  раньше  не
сказали? Ну ладно, - нашла она выход, вспомнив про Веронику, - я перезайму у
одной знакомой и отдам вам, а потом рассчитаюсь с ней... Или, если хотите...
Если вы оставите мне свой адрес, я вам перешлю. Идет?
   Каперанг снова отрицательно покачал головой:
   - Нет, такой вариант меня не устроит. Я придумал кое-что  пооригинальнее:
вы приглашаете меня в ресторан. Да знаю я, знаю, что у  вас  нет  денег.  Вы
приглашаете меня в ресторан в долг, а по возвращении в Москву  компенсируете
мне понесенные убытки. Я ведь знаю ваш адрес, как вы помните, так что вы  от
меня не отвертитесь. Могу и расписку взять.
   - Это называется военная хитрость? - уточнила Марина.
   -  Военно-морская,  -  подтвердил  каперанг,  -  я  ведь  с  утра  мечтаю
отпраздновать ваш юбилей, а вы все никак не догадаетесь меня пригласить.
 
*** 
 
   Ресторан каперанг выбрал тот самый, выходящий открытой верандой на море и
с оригинальным названием "Прибой". Впрочем, Марине ли быть привередой?  Ибо,
если честно, рестораны она посещала крайне редко (приблизительно один раз  в
пять лет), так что причислять себя  к  числу  специалистов  в  этой  области
оснований имела очень мало.
   Они с каперангом сидели за столиком на омываемой морем веранде, и  Марина
с трудом подавляла в себе странный, совсем несвойственный ей прежде  трепет.
Удивительное дело, она чувствовала себя как четырнадцатилетняя девочка,  без
ведома  мамы  отправившаяся  на  свидание  к  мальчику  постарше.  Еще   эта
"гороховая" Вероника, которую  они  встретили  на  набережной  по  дороге  в
ресторан! Нужно было видеть ее глаза, которые стали  крупнее  ее  знаменитых
Горохов!
   Наверное,  Герман  хорошо  понимал  ее  состояние,  потому  что  легонько
коснулся Марины:
   - Расслабьтесь, вас здесь не покусают.
   В ответ Марина расслабилась  до  такой  степени,  что,  судорожно  дернув
локтем, свалила  со  стола  вилку.  Та  с  прямо-таки  оглушительным  звоном
грохнулась на пол, словно пыталась привлечь внимание окружающих к  Марининой
неловкости: "Посмотрите на эту медведицу! Разве можно ее пускать в приличное
место!"
   - Ой! - сказала Марина и в очередной раз густо покраснела.
   - Ничего страшного, - подбодрил ее Герман, - в конце концов, это даже  не
фужер.
   Марина с опаской покосилась на фужеры и подумала, что  все  еще  впереди.
Господи, и зачем только она согласилась пойти в этот  дурацкий  ресторан!  А
все началось с того, что у нее украли  сумку!  Нет,  ее  бы  ни  за  что  не
ограбили, если бы она, как последняя идиотка, не пошла  срезать  углы  через
стройку. Черт же ее  понес!  В  таком  случае  во  всем  виновата  Вероника,
соблазнившая ее на прогулку и дурацкий шашлык. И вообще, что  это  за  отдых
такой, в конце концов? Марина вспомнила про утонувшую Кристину-Валентину, ее
сестру Полину, с которой ей так и  не  удалось  поговорить,  и  окончательно
пригорюнилась.
   - Что за траур в собственный юбилей? - не одобрил ее настроения Герман. -
В такой день нужно прожигать жизнь на  полную  катушку  и  думать  только  о
приятном. Немедленно выкиньте из головы печальные мысли!
   - А если они не выкидываются? - пожаловалась Марина.
   - Значит, надо стимулировать этот  процесс  искусственно,  -  авторитетно
заявил каперанг.
   Марина хотела было уточнить,  каким  образом  искусственно  стимулируется
процесс выкидывания из головы печальных мыслей, но тут появился  официант  и
уныло забубнил, перечисляя блюда и напитки.
   Герман остановил его взмахом руки:
   - Да ладно, я и так знаю, что тут у вас можно есть.
   Официант обиделся:
   - У нас все съедобное. Каперанг поправился:
   - Извини, приятель, я имел в виду лишь то, что у вас самое  лучшее  блюдо
форель. Так что тащи нам ее, голубушку, а также зелень и прочее...
   Официант обозначил в своем блокноте только ему одному понятные закорюки.
   - А пить что будете?
   - Белое вино, разумеется, как и положено под рыбу.
   - А насчет водочки? - не сдавался официант.
   - Так как насчет водочки? - Каперанг переадресовал вопрос Марине.
   Та с большой интенсивностью замотала головой.
   - Обойдемся, - заключил Герман, и официант немедленно дематериализовался.
   Кстати, ждать его пришлось недолго, и очень скоро Марина  смогла  оценить
выбор каперанга. Форель оказалась необыкновенно вкусной, особенно после  тех
блюд, какими ее потчевали в столовой пансионата "Лазурная даль". А  каперанг
провозгласил тост:
   - За эту прекрасную женщину, которая,  несмотря  на  свалившиеся  на  нее
несчастья, нашла в себе силы скрасить вечер одинокого холостяка!
   Марина даже поперхнулась: не очень-то юбилейный тост  у  него  получился.
Зато информативный. Особенно в той части, в которой  речь  шла  об  одиноком
холостяке.
   А Герман, он же одинокий холостяк, скомандовал:
   - Первую до дна!
   Марина вздрогнула, быстро влила в  себя  приятно  кисловатую  жидкость  с
нежным запахом винограда и закашлялась.
   Каперанг испугался и, вскочив со стула, похлопал ее по спине  ладонью,  а
потом участливо осведомился:
   - Все нормально?
   Марина,  готовая  провалиться  сквозь  пол  веранды  и,  как   результат,
оказаться в морской воде, виновато кивнула.
   Слава богу, дальше все пошло более-менее гладко, Марина больше ничего  не
роняла, несмотря на то что после выпитого  вина  перед  глазами  у  нее  все
колыхалось, будто в мареве. Нет, конечно, она не была пьяна, просто  ощущала
необычайную легкость в теле, причем весьма приятную легкость.
   Веранда ресторана постепенно заполнялась, чуть ли не все столики уже были
заняты, а разряженная публика все подходила и подходила. А когда стемнело  и
над морем повисли яркие крупные звезды, заиграл оркестр.
   - Потанцуем? - предложил каперанг.
   Марина,  конечно,  принялась  отнекиваться.  Герман  же   осторожно,   но
настойчиво поднял  ее  со  стула  и  вывел  из-за  стола.  Голова  у  Марины
закружилась, и потому она была вынуждена обнять своего спутника.
   - Вот так-то лучше, - одобрил каперанг.
   Танцевал он хорошо, насколько в этом разбиралась Марина, а  руки  у  него
были такие горячие, что обжигали сквозь платье. Марина  забыла  обо  всем  и
просто плыла под музыку, положив голову  ему  на  плечо,  и  без  малого  не
задремала... Однако ей пришлось взбодриться, причем по  самому  неожиданному
поводу. Она опять увидела платье Кристины! Оно колыхалось буквально  в  двух
шагах от нее вместе с  диковинными  цветами  и  развернутым  веером,  поверх
которого лежали две крупные мужские ладони. Партнер развернул свою  даму,  и
Марина удивленно увидела совсем не ту женщину, которую она ожидала  увидеть.
Совсем, совсем не ту! Это была не та особа, которую она впервые встретила на
рынке и к которой ходила на "разведку", выдавая  себя  за  приезжую,  ищущую
квартиру. Эта была, во-первых, чуть-чуть  помоложе,  во-вторых,  постройней,
так что платье Валентины Коромысловой на ней немного болталось. Ну  и  дела,
подумала Марина,  как  же  это  понимать?  Выходит,  следователь  Кочегаров,
провожающий в последний путь любимую  тещу,  был  прав  и  таких  платьев  в
небольшом черноморском городке как мух на хорошей ферме?! А она просто дурью
мучается, придумывая себе приключения?
   Этот каперанг был чутким и внимательным, как американский  шпион,  потому
что сразу же поинтересовался:
   - Что-то не так?
   А ведь он даже Марининого лица не видел!
   - Все хорошо, - заверила его Марина, прожигая  взглядом  дырки  на  спине
женщины в платье Кристины. А та, как ей показалось,  даже  начала  от  этого
поеживаться. Но когда Марина попала в поле  ее  зрения,  глаза  у  нее  были
пустые,  ровным  счетом  ничего  не  выражающие.   К   записным   красавицам
обладательница платья с веерами  не  относилась,  черты  лица  остренькие  и
невыразительные, почти как у покойной Валентины Коромысловой.  Только  ярких
признаков апломба в них не читалось.
   Тогда Марина переключилась на ее кавалера. До красавца-мужчины тому  тоже
было далековато: невысокого роста - почти на полголовы ниже  партнерши  -  и
приблизительно в два раза ее моложе, коренастый,  со  здоровенными,  обильно
поросшими  рыжими  волосами   ручищами,   напоминающими   клешни   краба   в
многократном увеличении. Ко всему прочему он откровенно прижимался  к  своей
даме и, не скрывая, млел от удовольствия.  Противное  зрелище,  если  честно
Танго сменилось чем-то исключительно зажигательным, вроде лезгинки, и Марина
с каперангом вернулись за  свой  столик,  откуда  могли  наблюдать  коленца,
которые выкидывали подвыпившие посетители ресторана. Между прочим, первым  в
пляс пустился кавалер  обладательницы  платья  Кристины.  Что  он  выделывал
ногами, просто не поддавалось описанию. Потом к нему присоединилась  парочка
не менее темпераментных  парубков  с  облупленными  от  беспощадного  южного
солнышка носами. Эти явно пытались изобразить  под  лезгинку  "Цыганочку"  с
выходом. Они резвились  довольно  долго,  а  потом  компанию  им  неожиданно
составила сильно беспокоящая Марину особа в платье  с  веерами.  Ее  кавалер
предпринял попытку припасть к ручке прекрасной дамы, в результате  чего  она
(прекрасная дама) покачнулась и, не поддержи  ее  проходящий  через  веранду
официант, наверняка упала бы на ближайший столик. кабинки вывалилась женщина
в платье  с  веерами.  Марина  почувствовала,  как  отвисла  ее  челюсть,  и
предприняла не очень успешную попытку вернуть ее на прежнее место.
   Женщина, хоть и  была  пьяна,  заметила  Маринину  реакцию  и  немедленно
среагировала:
   - Ну, че уставилась? Марина мгновенно нашлась:
   - Да вот, любуюсь... Платье очень красивое...
   Бабенке  польстило   Маринино   внимание,   она   довольно   осклабилась,
продемонстрировав прореху в верхней челюсти, на месте  этой  прорехи  раньше
был резец, и доверительно сообщила:
   - Да, неплохое платьице... По дешевке у одной купила...
   -  А  у  этой..,  одной,  у  нее  случайно  больше  нет  такого   же?   -
воспользовалась ее словоохотливостью Марина.
   - Не-а, - женщина отрицательно помотала головой, отчего ее заметно повело
в сторону. - Только одно, экс.., эксклюзивная модель. - Просто  удивительно,
как ей удалось осилить это заковыристое иностранное слово.  -  Оно  ей,  той
бабе, мало, чуть по швам не разошлось, так что сторговались.
   - Повезло вам, - с притворной завистью вздохнула  Марина  в  надежде  еще
что-нибудь выведать у пьяненькой бабенки, хотя ей и без того  было  понятно,
что свое роскошное платье та купила у Марининой знакомой с Шоссейной  улицы.
А вот как к той попало платье Валентины Коромысловой - большой вопрос!
   Тем временем дамочке из ресторана надоели ванильные Маринины комплименты,
и она, покачиваясь, подошла к мутному зеркалу, достала из сумочки  блестящий
тюбик губной помады, мазнула им по губам. Вышло неровно, но она, похоже,  не
собиралась придавать особое внимание подобным мелочам и,  мурлыкая  неверным
голоском какой-то мотивчик, выкатилась из туалета.
 
Глава 11 
 
УНИВЕРСАЛЬНАЯ ОТМЫЧКА 
 
   Герман стоял у входа в