позво-
нила,  с последствиями которые я через некоторое время стираю - все  это
уйма мелочей ведущих к великой печали Прайс-Стрит произошедшей после то-
го как мы прожили ночь "успешного" секса (когда я говорю ей:  "Марду  ты
стала  гораздо  более драгоценна мне с тех пор как все это случилось," и
из-за этого,  как мы соглашаемся я становлюсь способным заставить ее ис-
полнить все лучше, что она и делает - дважды, фактически, и притом впер-
вые - проведя целый сладкий день как бы воссоединившись но в паузах бед-
ная Марду поднимает на меня взгляд и говорит: "Но нам на самом деле сле-
дует разойтись, мы никогда ничего не делали вместе, мы собирались в Мек-
сику, а потом ты собрался найти работу и мы бы зажили вместе, потом пом-
нишь эту возвышенную идею,  весь этот большой фантазм из  которого  типа
ничего  не  вышло  потому что ты не выпихнул их у себя из ума в открытый
мир,  не выполнил их,  и типа, меня, я не - я не ходила к своему доктору
уже  много  недель." (Она написала прекрасное письмо в тот же самый день
своему терапевту прося прощения и позволения вернуться  через  несколько
недель и совета что ей делать со своей потерянностью и я его одобрил.) -
Все это нереально с того момента как я вошел в Небесный  Переулок  после
своего  в-депо-плаксивого  одинокого  темного временного пребывания дома
чтоб только увидеть что свет у нее не горит наконец (как глубоко  обеща-
но),  но записка спасшая нас ненадолго, то как я нашел ее немного погодя
в ту ночь поскольку она действительно в конце  концов  позвонила  мне  к
Адаму и сказала чтоб я шел к Рите, куда я принес пива, затем пришел Майк
Мёрфи и тоже принес пива - закончившись еще одним  дурацким  ором  а  не
разговором  пьяной  ночью.  -  Марду сказавшая наутро:  "Ты помнишь хоть
что-то что говорил вчера ночью Майку и Рите?" и я:  "Конечно нет." - Це-
лый  день,  заимствованный у небесного дня,  сладкий - мы занимаемся лю-
бовью и пытаемся давать обещания маленьких добряков - фиг там, поскольку
вечером  она говорит "Пойдем в кино" (с ее жалкими деньжонками по чеку).
- "Боже,  да мы ведь истратим все твои деньги." - "Так черт  возьми  мне
плевать,  я  все  равно их истрачу и все тут," со страстностью - поэтому
она надевает свои черные вельветовые брючки немного душится и я встаю  и
нюхаю ее шейку и Господи, до чего же сладко ты можешь пахнуть - и я хочу
ее еще сильнее чем обычно,  в моих объятьях она ушла - в моей  руке  она
ускользает как прах - что-то не так.  - "Я поранил тебя когда выпрыгивал
из такси?" - "Лео, это было ребячество, это была самая маниакальная шту-
ка  которую я видела." - "Мне очень жаль." - "Я знаю что тебе жаль но то
была самая маниакальная штука которую я когда-либо видела и она происхо-
дит постоянно и становится все хуже и типа, вот сейчас, о черт - пошли в
кино." - И вот мы выходим, и на ней этот никогда-мной-не-виданный прежде
красный плащик от которого разбивается сердце под ним черные вельветовые
брючки и рассекает, с черными короткими волосами от которых выглядит так
странно, словно - словно кто-нибудь в Париже - на мне же лишь мои старые
железнодорожные "непобедимые" бывшего тормозного  кондуктора  и  рабочая
рубашка без майки а внезапно снаружи холодный октябрь, и с порывами дож-
дя,  поэтому я дрожу у нее под боком пока мы спешим вверх по Прайс-Стрит
- к Маркету,  к кинотеатрам - я вспоминаю тот день вернувшись с выходных
у Бромберга - что-то зацепилось у нас обоих в горле,  не знаю  что,  она
знает.
   "Бэби я  собираюсь  тебе кое-что сказать и если я тебе это скажу то я
хочу чтоб ты пообещал мне что все равно пойдешь со мною в кино." - "Лад-
но." - И естественно добавляю,  после паузы:  "Что такое?" - Я думаю это
имеет какое-то отношение к "Давай расстанемся на самом деле и по-настоя-
щему,  я не хочу больше делать этого,  не потому что ты мне не нравишься
но теперь уже это очевидно или должно быть очевидно для нас обоих вот  к
этому времени..." такого рода аргументы которые я могу,  как издавна так
и вновь,  ломать,  говоря так: "Но давай, смотри, у меня, погоди..." ибо
всегда  мужчина  может склонить маленькую женщину,  она была создана для
того чтобы склоняться, да-да для этого маленькая женщина и была - поэто-
му  я  жду уверенно именно такого разговора,  хоть чувствую себя блекло,
трагично, мрачно, а воздух холодный. - "Ты знаешь как-то ночью" (она не-
которое  время старается привести в порядок перепутавшиеся недавние ночи
- и я помогаю ей разобраться в них, и обнимаю ее рукой за талию, пока мы
так рассекаем то подходим все ближе к хрупким драгоценным огонькам Прай-
са и Колумбуса к тому старому углу Норт-Бича такому  диковинному  и  еще
диковиннее  оттого что у меня теперь по его поводу есть собственные лич-
ные мысли как бывало и от других сцен из моей сан-францисской жизни, ко-
роче говоря,  почти самодовольные и уютно укутанные в коврик меня же са-
мого - как бы то ни было мы уговариваемся что та ночь о которой она  со-
бирается мне рассказать это ночь субботы, та когда я плакал в депо - тот
краткий внезапный, как я уже сказал, плач, то видение - я пытаюсь факти-
чески перебить ее и рассказать про эту ночь,  пытаясь также вычислить не
подразумевает ли она что в ту субботнюю ночь произошло нечто  ужасное  о
чем мне следует знать...).
   "Так вот  я  пошла к Данте и не хотела там надолго застревать и пыта-
лась уйти - а Юрий пытался там тусоваться - и звонил кому-то - а я сиде-
ла  возле телефона - и сказала Юрию что он нужен" (вот так вот невнятно)
"и пока он был в будке я свалила домой,  потому что устала - бэби в  два
часа ночи он приперся и забарабанил в дверь..."
   "Зачем?" - "Негде переночевать, он был пьян, он вломился - и - ну..."
   "А?"
   "Ну бэби у нас получилось вместе," - это хиповое словечко - при звуке
которого несмотря на то что я шел и ноги двигали меня вперед подо мной и
твердо  ступали  по  земле,  весь низ желудка провалился мне в штаны или
чресла и тело испытало ощущение глубинного таянья  спускающегося  в  ка-
кое-то мягкое где-то, нигде - внезапно улицы стали такими блеклыми, люди
проходили мимо столь зверино,  огни стали так не нужны чтоб  всего  лишь
освещать  вот  этот...  этот  режущий мир - когда мы переходили булыжную
мостовую она это произнесла,  "получилось  вместе,"  и  я  вынужден  был
(по-паровозному) сосредоточиться на том чтобы вновь подняться на тротуар
и на нее не смотрел - я смотрел вдоль Колумбуса  и  думал  о  том  чтобы
взять и уйти,  скорее,  как я уже делал у Ларри - не стал - я сказал: "Я
не хочу жить в этом зверином мире" - но так тихо что она едва если вооб-
ще  услышала меня и если даже так то ничего на это не сказала,  но после
паузы добавила еще кое-что, вроде: "Есть и другие детали, типа, что - но
я  не стану в них вдаваться - типа," заикаясь,  и медленно - и все же мы
оба неслись по улице в кино - а фильм был Храбрые Быки  (я  плакал  видя
скорбь  матадора когда тот услышал что его лучший друг и девушка спусти-
лись с горы в его же машине,  я плакал даже при виде быка который как  я
знал должен был умереть и знал те большие смерти которыми умирают быки в
своей западне под названием арена) -  мне  хотелось  убежать  от  Марду.
("Слушай  чувак," говорила она лишь за неделю до этого когда я ни с того
ни с сего заговорил об Адаме и Еве и намекнул на то  что  Ева  это  она,
женщина своей красотой способная заставить мужчину сделать все что угод-
но,  "не называй меня Евой.") - Но теперь неважно - идя дальше вместе, в
какой-то момент так раздраженно для моих ощущений она резко остановилась
посреди мокрого от дождя тротуара и холодно сказала:  "Мне нужен платок"
и повернулась зайти в магазин и я тоже повернулся и поплелся за нею сле-
дом в неохотных десяти шагах позади понимая что прежде не знал что  про-
исходит у меня в уме в действительности с самого момента Прайса и Колум-
буса и вот мы уже на Маркете - пока она в магазине  я  продолжаю  торго-
ваться с самим собой,  уйти ли мне прямо сейчас, с меня довольно, просто
рвануть быстренько вниз по улице и пойти домой и  когда  она  выйдет  то
увидит что ты ушел,  она поймет что ты нарушил свое обещание пойти с нею
в кино так же как нарушил кучу других обещаний но на сей раз она  поймет
что  у тебя на это есть большое мужское право - но ничего этого недоста-
точно - я чувствую что заколот Юрием - а Марду я чувствую себя покинутым
и опозоренным - я озираюсь в магазине слепо глядя вокруг и тут она выхо-
дит как раз в тот миг в светящемся пурпурном платке (потому что  крупные
капли  дождя  только-только  начали  падать а ей не хотелось чтобы дождь
распустил ее тщательно причесанные перед кино волосы и вот  она  тратила
свои крохотные башли на платки.) - В кино я держу ее за руку, после пят-
надцатиминутного ожидания,  не думая совершенно не потому что разозлился
а я чувствовал что она почувствует что это слишком подобострастно именно
в это время брать ее за руку во время сеанса, как влюбленные - но я взял
ее руку,  она была теплая, потерянная - не спрашивай у моря почему глаза
темноокой женщины странны и потерянны - вышли из кино,  я  смурной,  она
деловитая чтоб быстрее по холоду добраться до автобуса, где, на останов-
ке,  она ушла от меня прочь чтобы увести меня в место потеплее где можно
подождать и (как я уже говорил) я мысленно обвинил ее в том что она бро-
дяжка.
   Приехав домой, где мы сели, она у меня на коленях, после долгой заду-
шевной беседы с Джоном Гольцем, который зашел повидаться с нею, но натк-
нулся и на меня тоже, а я мог бы и уйти, но в своем новом духе хотел од-
новременно показать ему что уважаю его и что он мне нравится,  и говорил
с ним,  и он просидел два часа - фактически я видел как он достал  Марду
разговорами  о литературе с ней зайдя далеко за ту грань где ей было ин-
тересно а также о вещах про которые она давно знала - несчастная Марду.
   Вот он ушел,  а я свернул ее калачиком у себя на коленях, и она гово-
рила  о  войне между мужчинами - "Они воюют для них женщина это награда,
для Юрия просто то что твоя награда сейчас имеет меньше ценности."
   "Ага," отвечаю я,  печальный,  "но мне следовало все  равно  обращать
больше  внимания на этого старого торчка,  который говорил что любовницы
есть на каждом углу - они все одинаковы парень - не зависай на одной."
   "Это неправда,  неправда, это просто Юрий хочет чтобы ты пошел сейчас
к  Данте  и  вы бы вдвоем посмеялись и обсудили бы меня и согласились бы
что бабы клевые подстилки и их вокруг целая куча. - Я думаю что ты как я
-  ты хочешь одной любви - вроде как,  мужчины имеют сущность в женщине,
вот же она эта сущность" ("Да," думал я,  "вот эта сущность,  и она твое
чрево") "и мужчина держит его в своей руке, но срывается возводить боль-
шие конструкции." (Я только что прочел ей первые несколько страниц Поми-
нок  по Финнегану и объяснил их и там где Финнеган всегда возводит "зда-
ние над воззданием над воззданием" на берегах Риффи - навоз!)
   "Я ничего не скажу," думал я - "А ты решишь что я не мужчина  если  я
не разозлюсь?"
   "В точности как та война о которой я тебе говорила."
   "У женщин тоже есть войны..."
   Ох что  же нам делать?  Я думаю - вот сейчас я пойду домой,  и с этим
все покончено наверняка,  ей не только теперь скучно и с нее  хватит  но
она еще и пронзила меня в некотором роде изменой,  была непостоянна, как
напророчено в сновидении, сновидение проклятый сон - я вижу себя хватаю-
щим Юрия за рубашку я швыряю его на пол, он выхватывает югославский нож,
я берусь за стул чтобы обрушить на него,  все вокруг смотрят...  но про-
должаю грезить наяву и заглядываю в его глаза и встречаю внезапно ярост-
ный взгляд ангела-шута который превратил все свое пребывание на земле  в
большую  шутку и я понимаю что все это с Марду тоже было шуткой и думаю:
"Смешной Ангел, возвышенный среди подземных."
   "Бэби тебе решать," вот то что она на самом деле говорит,  "по  части
того сколько раз ты хочешь меня видеть и все такое - а я хочу быть неза-
висима как я уже сказала."
   И я иду домой потеряв ее любовь.
   И пишу эту книгу.
------------------------------------------------------------------------

   1. Канадец французского происхождения (здесь и далее - примечания пе-
ре водчика).
   2.  Под " Пляжем" имеется в виду Норт-Бич, сан-францисский
район крутой богемы.
   3. сутенеров (фр .)
   4. "Сэм" (амер. жарг .) - агент по борьбе с наркотиками.