одимо  было нанести
удар  египетской армии, пока она первой не нажала на  курок. Когда наступило
время   задавать  вопросы,   арабские  и   английские  студенты  предприняли
контратаку.  Они  проявили полное невежество с  точки зрения знания  фактов,
зато поразили  своим панарабским фанатизмом. Английские  студенты  соблюдали
правила  ведения  диспута,  в  результате  которого была  выражена поддержка
израильской позиции.
     Меня  пригласили  также  выступить  в местных отделениях  лейбористской
партии  в нескольких  английских городах.  Таким  образом  у  меня появилась
редкая возможность встретиться с широкими слоями английского общества.
     Спустя  две-три  недели  я вновь встретился  с председателем Ассоциации
арабских студентов Оксфорда, на  этот раз встреча  произошла  в студенческой
библиотеке. Он  поколебался  с минуту, потом предложил пойти вместе в  кафе.
Там он начал изливать мне душу. Он был  растерян и говорил совсем не то, что
прежде.  Я  уже   не  играл  роли  победителя.   Я  объяснял  провал  Египта
бездарностью   его  руководства,  увлекаемого  волной  им  же   взлелеянного
панарабизма, но неспособного подчинить  его своим интересам.  Я  не скрыл от
своего собеседника удивления  поведением других арабских стран,  которые  не
шелохнулись, когда Египет стоял на  краю пропасти. Мой собеседник не скрывал
своих  чувств  разочарования, но  не  прошло и минуты, как  он снова увлекся
мечтой   о  панарабизме.  Наша  беседа  затянулась,   и  рухнула   преграда,
разделявшая нас.
     После   этой  встречи   мои  связи  с  Ассоциацией  арабских  студентов
восстановилась.  Некоторые   арабы   заходили   ко   мне   домой,  некоторые
предпочитали  встречаться  в  квартирах  общих  английских   знакомых.  Меня
интересовало  мировоззрение молодого поколения  образованных арабов, которым
принадлежало  будущее  арабского  общества. Я был разочарован, убедившись  в
том, что большая  часть этой  молодежи,  несмотря на длительное пребывание в
Оксфорде и  ежедневный контакт со свободным современным обществом, не сумела
освободиться  от экстремизма и фанатизма, свойственного руководству арабских
стран.
     Тогда же у меня установились первые контакты с африканскими студентами,
хотя  в то  время я  еще  не проявлял особого интереса к  проблемам  Африки.
Движение за  независимость в  африканских странах  тогда еще  не  привлекало
внимания общественного мнения и большинство африканских студентов, учившихся
в университете благодаря стипендии английского правительства, опасалось, что
пропаганда  освободительного   движения   как  бы   явится  злоупотреблением
оказанным им гостеприимством. Встреча, которая  пробудила  во мне  интерес к
проблемам  Африки,  состоялась  в  марте  1957  года.  Африканские  студенты
пригласили меня  на вечер  по случаю Дня независимости Ганы. Они явились  на
праздник в красивых национальных одеждах. В этот вечер я не предполагал, что
ровно через год стану посланцем Государства Израиль в Африке.
     В  мае  1958 года  я  сдал  дипломную  работу. Ее  проверяли востоковед
Альберт Хорани и Майкл Фут - специалист по внешней политике Великобритании в
период, которому была  посвящена моя работа (восстание полковника Ураби Баша
и покорение Египта Великобританией).
     В  августе 1958 года я вернулся в Израиль.  Перед отъездом из Лондона я
попрощался с нашим  послом Элияху Эйлатом, который посоветовал  мне добиться
встречи с  генеральным директором министерства иностранных дел в Иерусалиме.
Элияху Эйлат,  человек  компетентный  в ближневосточных  вопросах, рассказал
мне, что получил письмо от руководства Оксфорда, в котором сообщалось о моих
контактах  с арабскими  студентами и содержалась  рекомендация  использовать
меня в этой области в  Израиле. Элияху Эйлат познакомил с содержанием письма
руководство израильского министерства иностранных дел. Через некоторое время
меня  пригласила на собеседование министр иностранных дел Голда Меир.  После
этого мне предложили работу  в Нигерии,  которая тогда  еще  была английской
колонией.
     Английское правительство не стремилось, естественно, разрешить  Израилю
открыть свое консульство в  Нигерии, просьбы Израиля отклонялись под тем или
иным  предлогом.  Поэтому мне следовало обосноваться в Нигерии, замаскировав
подлинные  цели,  и  ждать  лучших  времен.  Было решено,  что я  под  видом
представителя "Солел Боне" в Западной Африке открою свое представительство в
Лагосе,  столице  Нигерийской  федерации. Александр  Цур, считавшийся первым
секретарем   израильского  посольства  в   Гане,  должен  был   периодически
полуофициально приезжать в Нигерию, чтобы  быть в курсе работы, которая  там
проводилась.  Наша  цель заключалась в установлении связей между  Израилем и
Нигерией  в таких областях, как экономика,  строительство и тому подобное, а
также в подготовке почвы для развития дружеских отношений между Государством
Израиль и народом Нигерии.
     Это был период упорной борьбы  Нигерии  за независимость.  В конце 1958
года английское правительство заявило, что предоставит независимость Нигерии
1-го  октября 1960 года. Переходный  период предназначался  для  "подготовки
нигерийского народа  к  независимости".  Возможно,  что  именно  такими были
подлинные  намерения правительства,  но  едва  ли  английская  администрация
стремилась к  тому  же. Ее в первую очередь волновали экономические интересы
Англии. Может быть,  этим  и  объясняется отказ предоставить  Израилю  право
открыть  в   Нигерии  свое  консульство.  Успешная  деятельность  Израиля  в
независимой Гане бесспорно открыла глаза  вождям  Нигерии, убедившимся,  что
можно преодолеть отсталое экономическое положение их страны и ее зависимость
от англичан.
     Я обратился в английское  посольство в Тель-Авиве и  просил  выдать мне
въездную визу в Нигерию. В конце декабря я отправился в Лагос и предполагал,
что первое время посвящу изучению страны  и ее проблем. Но когда я был еще в
Аккре, мне сообщили, что я должен отказаться от  первоначальных планов и мне
следует  отправиться  в  Энугу  - административный центр  Восточного  района
Нигерии, чтобы установить связи с его руководством.
     После непродолжительного пребывания в  Лагосе, я  вылетел  в Энугу. Это
слово означает "город  у  горы".  Энугу - административный центр  Восточного
района Нигерии  -  расположен  вблизи от горной местности.  Город, население
которого  составляло  60 тысяч человек, утопал  в зелени, был чист  и хорошо
спланирован.
     Из  аэропорта  я  отправился  в  гостиницу,  оставил там свой чемодан и
поспешил   в   министерство   премьер-министра.  Там   мне   сообщили,   что
премьер-министр  доктор  Азикиве уехал  две недели  назад  и возвратится  не
раньше, чем  через три  недели, так как  он  предпринял  поездку в  связи  с
предвыборной  кампанией.  Меня  принял  его секретарь.  Он  обещал  доложить
премьер-министру о  моем визите. Со следующего  дня он должен был  принимать
участие в поездке премьер-министра. Пока же он дал распоряжение оказать  мне
подобающий  прием.  В  мое  распоряжение  предоставили машину  с  шофером  и
предложили план посещения  достопримечательностей города.  В местной газете,
согласовав этот вопрос со  мной,  поместили статью о моем визите,  в которой
представили меня как израильского студента Оксфорда, совершающего поездку  в
рамках своих занятий. Руководитель информационной службы Абдель Карим  Дисо,
мусульманин, с которым мы быстро нашли общий язык, во многом помогал мне.
     Через  два  дня я снова встретился с секретарем  премьер-министра. Он к
тому времени проинформировал премьер-министра о моем пребывании в Энугу  и о
моих  предложениях,  интересных   для  Нигерии  в  экономическом  отношении.
Премьер-министр поручил министрам финансов, торговли и  труда встретиться со
мной.  Эта встреча должна  была  быть исходной  точкой моей  дипломатической
карьеры и я, естественно, очень волновался. Но радушный прием, оказанный мне
министром финансов доктором Имоко,  министром  торговли  доктором  Навудо  и
министром  труда  Орурука  успокоил  меня. Беседа  протекала в дружественной
атмосфере. По просьбе моих собеседников я рассказал о Государстве Израиль, о
его   проблемах,  развитии,   его  опыте  в   области  сельского  хозяйства,
строительстве,  использовании  водных  ресурсов. Я рассказал  также о  наших
успехах в абсорбции новых  репатриантов, о помощи, которую Израиль оказывает
на  протяжении нескольких  лет таким странам, как Бирма, Гана,  отметил, что
Израиль готов, если к нему обратятся, помочь стране, которая стоит на пороге
получения независимости. Я предупредил министров, что после встречи с ними я
еду  в  Ибадан,  административный  центр  Западного  района   Нигерии,  куда
приглашена  израильская  делегация  для  переговоров о  создании  совместной
строительной компании, а также компаний по прокладке  дорог  и  исследованию
водных ресурсов. Далее я сказал, что  представители "Солел Боне" и "Мекорот"
могут быть  приглашены  и в Энугу для уточнения ряда деталей. Я  подчеркнул,
что помощь оказывается путем создания совместных компаний, где большая часть
акций принадлежит  местному правительству,  что  гарантирует его руководящую
роль   в   компании.   Мы  хотели  дать   почувствовать,  что  речь  идет  о
сотрудничестве  и  что  правительству  страны  принадлежит  активная,  а  не
пассивная  роль  в  направлении деятельности компании.  Мы со своей  стороны
обязались привлекать  опытных  специалистов,  предлагали  поделиться  своими
знаниями,  опытом и подготовить  местных специалистов.  По окончании встречи
специалисты выразили желание  встретиться  с представителями "Солел  Боне" и
"Мекорот".
     В  Ибадан -  административный центр Западного  района Нигерии  - прибыл
Яаков  Шор,  представитель  директората компании "Солел Боне",  занимавшийся
иностранными заказами, А. Перски от директората "Тахал" и Александр Цур. Нас
приняли как официальную  делегацию, поместили в гостинице  и предоставили  в
наше  распоряжение машины. Переговоры затягивались, так  как у нигерийцев не
было достаточного опыта, а англичане, участвовавшие в переговорах, создавали
искусственные   препятствия.   В  конце  концов  соглашение  все-таки   было
подписано.  Мы  предупредили,  что если переговоры не завершатся в ближайшие
сутки, наша  делегация должна  будет  покинуть Ибадан, так  как  нас  ждут в
Энугу. Это предупреждение возымело  действие. В тот же вечер соглашение было
подписано при полном соблюдении церемониала. Уполномоченные произнесли речи,
затем  поднялись, чтобы  поставить  свои подписи  под  соглашением.  Я  едва
сдерживал волнение, когда наступила моя очередь поставить свою подпись.
     В Энугу  нас ждала  теплая встреча. Оказалось, что по сообщениям  радио
Западного района Нигерии здесь уже знали о состоявшемся в Ибадане подписании
соглашения  с  Израилем. В  течение  целого  дня  сводки  последних известий
открывались этой информацией, особенно в передачах на местных диалектах.
     Наши представители  изложили на  встрече с министрами  основные условия
соглашений,  и  восточно-нигерийская  делегация  решила рекомендовать своему
правительству подписать его.
     Моя жена  Динора Варди - мы поженились в Лагосе,  в  марте  1959 года -
помогала мне в работе. Детский врач по профессии она каждое утро принимала в
одной  из  клиник  по  120  детей,  так как  там  ощущалась  острая нехватка
медицинского персонала.
     Израиль  стремился  без проволочек  приступить  к  претворению  в жизнь
подписанных соглашений и  доказать, что при желании и  усилиях и здесь можно
добиться  успехов,  каких  добиваются  в  других  странах.  "Солел  Боне"  и
"Мекорот"  направили  в  Нигерию  специалистов,  которые  наряду  с  местным
населением с энтузиазмом  принялись  за работу.  Не следует забывать,  что в
Африке не  привыкли к  тому,  чтобы  белый человек  занимался  работой, а не
ограничивался  приказаниями.  Так  что  поведение  наших людей было  большой
неожиданностью для местного населения и вызывало уважение.
     Благодаря  моим  нигерийским  знакомым  я  завязал связи  с  некоторыми
влиятельными  министрами-мусульманами.  Особую  помощь  мне  оказал  министр
финансов федерального  правительства Нигерии Пастус Окот-Эбо, пользовавшийся
большим влиянием  в правящей  партии  Восточной  Нигерии,  хотя  сам он  был
уроженцем  Западного   района.  Пастус  оценил   потенциальные   возможности
израильской помощи. На  встрече, состоявшейся накануне пасхального седера  в
1959 году  в доме  министра финансов  Восточной Нигерии, приняли  участие  6
министров местного правительства. Мы обсуждали проблемы совместных компаний,
перспективы технической помощи и совместных усилий обеих стран. По окончании
встречи  мне передали  письмо,  подписанное  министром  торговли  господином
Навудо, в котором  сообщалось,  что правительство Восточного  района Нигерии
также  заинтересовано  в  соглашении  о  создании  совместных  компаний.  На
следующий  день я отправил  министру письмо, в  котором сообщал о готовности
израильского правительства удовлетворить эту просьбу.
     Соглашения с  Восточным районом Нигерии были подписаны в июле - октябре
1959  года.   На  место  прибыли   израильские   специалисты.  В  результате
сотрудничества  израильских  компаний с местными в Израиль стали прибывать с
визитами министры  Нигерии, а также общественные деятели. Это способствовало
углублению связей между нашими  государствами. По приглашению  правительства
Нигерии    туда   отправились    израильские    специалисты   по    созданию
сельскохозяйственных  поселений,   специализировавшихся  по  птицеводству  и
выращиванию мясного скота. Были приглашены также специалисты по планированию
создания  местного университета,  по  градостроительству и т. п. Нигерийская
молодежь приезжала учиться  в  израильских университетах.  Возвратившись  на
родину, они становились  посланцами дружбы  с  Израилем. Судоходная компания
ЦИМ расширила свою  деятельность в Нигерии, ее  суда все чаще и чаще бросали
якорь  в  нигерийских  портах.  Они  доставляли  на  рынки  Нигерии  готовую
израильскую продукцию, а возвращались груженные нигерийским сырьем.
     По мере развития сотрудничества с Западным и Восточным районами Нигерии
я  зондировал  почву с целью  выяснения возможностей установления связей и с
Северным,   мусульманским,  районом,   где  не   скрывались  антиизраильские
тенденции. В ходе официальных и  полуофициальных контактов я понял, что была
возможность  доказать   положительное   значение  нашей   миссии  в  Африке.
Руководители  Северного района Нигерии давали  понять, что  наступит день  и
израильские специалисты смогут сотрудничать и там.
     В начале 1960 года после выборов в Нигерии мы снова обратились на  этот
раз к новому  правительству в Лагосе  с просьбой дать разрешение на открытие
там   израильского   консульства.   Наша    просьба    была   удовлетворена.
Премьер-министр федерального правительства - мусульманин - обратился затем в
английское министерство по делам колоний с просьбой предложить  израильскому
правительству открыть консульство в Лагосе,  так  как это  было в  интересах
обоих  государств,  1-го марта 1960  года  английское  министерство передало
положительный ответ  через  израильского посла в  Лондоне. Это было то самое
министерство,  которое  полтора  года  назад  дало  отрицательный  ответ  на
аналогичную  просьбу израильского правительства, аргументировав его тем, что
Нигерия,  страна   с  мусульманским  большинством,  не  желает  поддерживать
отношений с Израилем.

x x x

     В  мае  1960  года  я  получил  от генерального  директора министерства
иностранных  дел  Израиля  следующую   телеграмму:   "Рады   сообщить,   что
правительство решило назначить вас на пост посла в Либерии. Поздравляем".
     Мы с женой навестили перед отъездом нигерийских друзей и работавших там
израильтян. С нами расставались с грустью, со мной и с  моей женой,  которая
была так  обходительна со своими  пациентами. Во второй  половине июля  1960
года я прибыл в  Монровию, столицу Либерии,  где должен был сменить на посту
Ханана Явора. Его переводили на пост посла Нигерии.
     Либерия  относительно  маленькая страна. Ее  население  насчитывает  не
более  полутора миллионов человек.  На первый взгляд  это бедная, неразвитая
страна. Периферия связана  с центром  лишь  морским и воздушным путем.  Но в
Либерии  имеются  богатейшие  в мире плантации каучуконосов, а  в  ее недрах
находятся   богатейшие   залежи  железных  руд,  в  речных  потоках   иногда
встречаются алмазы. Либерийское правительство делает все, чтобы использовать
свои природные ресурсы для развития и благоустройства страны.
     Население  Монровии  насчитывает  65  тысяч человек. Город  построен на
мысе,  ширина  которого  не  больше  300-400 метров.  Мыс  с  одной  стороны
омывается Атлантическим океаном, а с  другой - рекой Месорадо* одной из двух
крупных  рек, впадающих в океан и создающих естественный  порт Монровия.  На
оконечности  мыса  возвышается  гора.  Здесь  обосновались  в начале 19 века
первые  из  выпущенных  на  свободу рабов США,  которые решили вернуться  на
родину. Теперь на этой  горе стоит роскошный отель,  построенный израильской
компанией "Ахим  Меир". Большая часть зданий в  Монровии  построена в  стиле
прошлого века, который  был распространен на юге Соединенных Штатов Америки.
В последние годы благодаря разветвленной деятельности  израильских  компаний
улучшилось  качество  строительства  в столице, свидетельством чего являются
некоторые общественные здания.

     *  В  географических   справочниках   река   под   таким  названием  не
упоминается. Название всего мыса напоминает название, которым автор наделяет
реку: мыс Мезурало. Крупная река в Монровии Сент-Пол. (Прим. перев.).

     В  Монровии имеется  сирийско-ливанская община,  насчитывающая 6  тысяч
человек,  в руках  которой  сосредоточено  около  95% розничной  торговли  и
довольно большой процент оптовой торговли Либерии.
     Первые дни по прибытии  в Монровию я  посвятил встречам  с сотрудниками
министерства  иностранных дел и с жившими  в городе израильтянами. Тогда там
было сто сорок израильских граждан.
     По распоряжению президента Либерии Табмена вручение  верительных грамот
должно было состояться за день до Дня Независимости, чтобы я мог участвовать
в  празднествах в  качестве  посла.  У  резиденции  президента  меня  ожидал
почетный караул.  Зрелище было  красочным благодаря  яркой  форме  солдат  и
многоцветным  флагам,  развевающимся  на  президентском  дворце  по   случаю
праздника.  В  зале,  где проходила  церемония вручения верительных  грамот,
присутствовали президент государства, вице-президент, министры, председатель
парламента,  судьи  верховного  суда,  командный  состав армии,  полиции.  Я
зачитал речь по-английски. Президент произнес ответное слово. Подняли бокалы
шампанского.   Затем   все   стали   подходить  ко   мне  с  немногословными
поздравлениями, как предусмотрено протоколом.
     В разгаре  процедуры  произошло нечто такое, что поразило даже министра
иностранных дел. Президент просил меня немедленно поехать вместе с ним в его
министерство. Беседа, в  которой  принял участие и министр иностранных  дел,
была  короткой  и  откровенной.   Мне  было  сказано:  мы  слышали  о  вашей
деятельности в  Гане  и  Нигерии.  Нам  бы хотелось  знать,  в какой области
Израиль может помочь Либерии в целях развития страны. Я пообещал в ближайшее
время представить конкретный план.
     Израильское  посольство  функционировало  в  Либерии с  1958  года. Мои
предшественники  Эхуд  Авриэль  и  Хан Явор  добились  установления  хороших
отношений  между нашими  государствами  и завоевали расположение  президента
Табмена.  Но  министерство  иностранных  дел  Либерии  считало,  что  другим
африканским  странам мы предоставляем большую