ут изменить мир, Лейша. Еще раз.
   - Знаю. - Она поймала себя на том, что пристально  смотрит  на  Кевина;
интересно, какие чувства отразились на ее лице?
   - Хочешь вина, Кевин?
   - Не могу, Лейша. Надо закончить работу.
   - Да и мне тоже.
   Он ушел в свой кабинет. Лейша взялась за бумаги по делу "Симпсон против
"Офшорного рыболовства". Ей с трудом удавалось сосредоточиться. Когда  они
с Кевином занимались любовью в последний раз? Три недели? Четыре?
   Возможно, ей удастся повидать его утром, перед отъездом. Нет, он  летит
другим самолетом в Бонн. Значит, в конце недели. Если оба окажутся в одном
городе. Она не ощущала потребности срочно заняться сексом с Кевином.
   И тотчас вспомнились руки Ричарда.
   Лейша придвинулась к терминалу и  углубилась  в  поиски  прецедентов  в
морском законодательстве.


   - Ты похитила бумаги Адама Уолкота из сейфа Первого национального банка
в Чикаго, - невозмутимо произнесла Лейша.
   Женщины стояли в противоположных концах гостиной Дженнифер  в  Убежище.
Портрет Тони Индивино подмигивал и улыбался.
   - Да.
   - Дженнифер! - с болью воскликнул Ричард.
   Лейша медленно повернулась к нему. Ей показалось, что Ричард переживает
из-за того, что жена призналась.
   Он стоял в той же боксерской стойке,  как  почти  тридцать  лет  назад,
когда Лейша приехала знакомиться с ним в Иванстон - приподнявшись на носки
и наклонив голову. В Убежище он нашел нечто такое, в чем нуждался всегда -
общность интересов. А Убежище означало Дженнифер. Дженнифер и Тони. Тем не
менее, чтобы стать соучастником преступления, Ричард должен был измениться
до неузнаваемости.
   Он произнес хрипло:
   - Дженнифер ничего не скажет в отсутствие своего адвоката.
   - Ну, с этим не будет трудностей, - ядовито заметила Лейша. -  Скольких
адвокатов захватило  Убежище  на  сегодняшний  день?  Канданс  Холт.  Уилл
Сандалерос. Джонатан Кокчиара. Кто еще?
   Дженнифер села на диван, расправляя вокруг себя складки аббая.  Сегодня
на стеклянной стене переливались мягкие сине-зеленые  узоры.  Лейша  вдруг
вспомнила, что Дженнифер никогда не любила облачных дней.
   Дженнифер сказала:
   - Если это официальное обвинение, Лейша, предъяви ордер.
   - Я не прокурор. Я представляю доктора Уолкота.
   - Значит, ты добираешься передать дело об этом так называемом похищении
прокурору округа?
   Лейша  заколебалась.   Дженнифер   скорее   всего   тоже   знала,   что
доказательств явно недостаточно даже  для  суда  присяжных.  Возможно,  им
удастся установить, что кто-то из  новых  служащих  Первого  национального
также имел  доступ  к  банковским  квитанциям.  И  всего  лишь.  Насколько
тщательно  Убежище  все  спланировало?  Их  закрытая  информационная  сеть
достаточно обширна, чтобы засечь мелких сошек из  третьесортного  биотеха,
исследовавших проблемы Неспящих. Лейша готова биться  об  заклад,  что  ни
один из новичков Первого национального банка никогда раньше не  работал  в
"Самплис". Ничего,  кроме  домыслов.  К  тому  же  она  знает  способности
Дженнифер, Неспящей. Но закону это безразлично.
   Лейша  почувствовала  безысходность.  И  это  пугало.  Она   попыталась
встретиться взглядом с Ричардом. Он отвернулся.
   Дженнифер сдержанно сказала:
   - Зачем, собственно, ты сюда приехала,  Лейша?  Ты  не  ведешь  с  нами
никаких юридических дел, и если  твой  клиент  не  имеет  к  нам  никакого
отношения...
   - Ты только что призналась, что взяла бумаги.
   - Разве? - Дженнифер улыбнулась. - Ты ошибаешься.
   - Понимаю. Ты просто поставила меня в  известность.  А  теперь  хочешь,
чтобы я ушла.
   - Да, хочу, - согласилась Дженнифер,  и  вдруг  Лейша  поняла,  что  ей
больше не суждено появиться в Убежище.
   Она обратилась к Ричарду:
   - Уолкот и Херлингер держат результаты исследований в голове. И с  этим
вам ничего не поделать. Я посоветую моему клиенту записать все, размножить
и спрятать копии в нескольких надежных местах. Слышишь, Ричард.
   Он не обернулся. Лейша смотрела в его согнутую спину.
   Дженнифер сказала:
   - Желаю приятного полета.


   Адам Уолкот не скрывал разочарования.
   - Значит, мы ничего не можем сделать? Совсем ничего?
   - Нет веских доказательств. - Лейша обошла стол и села на стул напротив
Уолкота. - Поймите, доктор, суды все еще борются за снятие ограничений  на
рассмотрение электронных документов в качестве доказательств. Тяжба длится
почти полвека. Сначала компьютерные документы отвергали, потому что это не
оригиналы. Потом запретили, потому что нарушить защиту систем стало  легче
легкого. Теперь, начиная с дела "Сабино против Лансинга", их рассматривают
как  отдельное,  несущественное  свидетельство.  Во  внимание  принимаются
только подписанные распечатки, а это означает,  что  воры,  которые  умеют
манипулировать   такими   вещдоками,   -   короли   даже   в   электронных
преступлениях. Сказка про белого бычка.
   По-видимому, экскурс в неофициальную историю юриспруденции  Уолкота  не
заинтересовал.
   - Но, мисс Кэмден...
   - Доктор Уолкот, вы не думаете о главном: последние открытия  находятся
только у вас в мозгу. Так вы мне говорили, правильно?
   - Правильно.
   - Поэтому запишите все снова. Сейчас. Здесь.
   Тщедушный человечек, казалось, не на шутку поразился.
   - Зачем?
   А Дженнифер считала Лейшу наивной!
   -  Доктор  Уолкот,  это  исследование  со  временем  принесет  огромную
прибыль.  Она  будет  исчисляться  миллиардами  и  принадлежать  вам   или
"Самплис", или скорее всего вам обоим, в каком-то процентном  соотношении.
Я готова представлять ваши интересы, если вы хотите...
   - О, как мило, - сказал Уолкот. Лейша пристально  посмотрела  на  него.
Доктор ничуть не иронизировал. Он рассеянно почесал правое ухо.
   - Но вам должно быть ясно:  там,  где  пахнет  миллиардами,  появляются
воры. Вы уже убедились. И вы мне  говорили,  что  не  подавали  заявки  на
патент, так как не хотели, чтобы  директор  Ли  знал  суть  вашей  работы.
Правильно? - С этим человеком надо высказываться до конца.
   - Правильно.
   - Прекрасно. Значит, вы понимаете, что эти охотники за миллионами...
   Боль в желудке помешала ей договорить.
   - Вы хотите сказать, что воры могут покушаться на нас с Тимми. Даже без
последней части наших исследований.
   - Запишите все. Немедленно, - повторила Лейша.
   Она выделила ему отдельный кабинет и отключенный  от  линии  компьютер.
Уолкот провел там всего двадцать пять минут. Она  не  ожидала  от  Спящего
такой прыти.
   Лейша сняла восемь копий записей Уолкота на маленьком аппарате, который
держала для привилегированных  клиентов,  подавляя  желание  прочесть  их.
Скорее всего она все равно ничего бы не поняла. Один экземпляр она  отдала
ученому.
   - Поймите меня правильно, доктор.  Эти  семь  копий  будут  положены  в
различные  сейфы.  Одна  здесь,  одна   -   в   сейфе   компании   "Бейкер
Энтерпрайзис", принадлежащей Кевину Бейкеру, и он, уверяю вас,  совершенно
недоступен.
   Уолкот ничем не показал, что знает, кто такой Кевин Бейкер.
   -  Оповестите  как  можно  больше  людей,  что  записи  ваших  нынешних
исследований растиражированы и хранятся в разных местах.  Я  поступлю  так
же. Чем больше народу будет знать,  тем  безопаснее  для  вас.  Расскажите
директору, чем вы занимаетесь, и подайте заявку на патент от своего имени.
Я должна присутствовать при вашем разговоре  с  Ли,  если  вы  собираетесь
претендовать на часть прав этой работы независимо от "Самплис".
   - Что ж. - Уолкот запустил пальцы в свои редкие волосы. - Откровенность
за откровенность.
   Что-то в его голосе заставило Лейшу резко поднять голову.
   - Дело в том, что те исследования, которые я  только  что  записал  для
вас... - Он пригладил  волосы  и  стал  на  одну  ногу,  этакий  смущенный
журавль.
   - Да?
   - Они не полные. Я опустил последний кусок. Тот, которого у воров  тоже
нет.
   Значит, он не такой растяпа, как ей казалось. Лейша всегда считала, что
безрассудные клиенты  хуже,  чем  недоверчивые.  Даже  когда  осторожность
распространяется на собственного адвоката.
   Уолкот смотрел мимо нее. В его странном голосе вновь зазвучала сила.
   - Вы сами сказали, что не знаете, кто украл  первый  экземпляр.  Но  он
представляет большую ценность для воспроизведения  исследований.  Или  для
того, чтобы помешать им. А вы - Неспящая, мисс Кэмден.
   - Понимаю. Но для вашей безопасности, доктор, важно, чтобы вы  записали
и этот последний кусок. Можно в каком-нибудь другом, абсолютно  безопасном
месте. - Интересно, где его найти?
   Уолкот наконец опустил поднятую ногу и кивнул.
   -  Я  подумаю.  Вы  действительно  считаете,  что  мне  может  угрожать
опасность, мисс Кэмден?
   - Да, - ответила она. - Считаю.



10

   Джордан Ватроуз  налил  себе  еще  из  бара,  устроенного  в  старинном
секретере в гостиной матери. Какой это бокал - третий?  Или  четвертый?  С
веранды, нависшей над океаном, как палуба корабля, донесся смех.  Джордану
он показался нервным. Что, черт возьми, Хок вещает на этот раз? И кому?
   Он не хотел привозить сюда Хока.  Отмечали  пятидесятилетие  отца;  Бек
собирался устроить  небольшую  семейную  вечеринку.  Но  мать  только  что
закончила отделку нового дома и хотела похвастаться.  Двадцать  лет  Алиса
Кэмден-Ватроуз  прожила,  не  прикасаясь  к  отцовскому   наследству,   за
исключением тех случаев, когда надо было платить  за  обучение  детей.  Но
когда ей исполнилось сорок, мать ни с того ни с  сего  выстроила  огромный
дом на берегу океана, в бухте Морро, где серые киты пускали фонтаны  всего
в нескольких милях от берега. Обставила  его  дорогой  и  якобы  старинной
английской мебелью, купленной в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и  Лондоне.  Бек,
самый  легкий  и  мягкий  человек  из  всех,  кого  знал  Джордан,  только
снисходительно улыбался, даже несмотря на то, что подряд на  строительство
достался другому. Приезжая с матерью на  стройплощадку,  Джордан  заставал
Бека за работой вместе с плотниками. Он забивал гвозди и укладывал  балки.
Дом был готов, и Джордан с беспокойством ждал от матери  новых  сюрпризов.
Начнет карабкаться вверх  по  социальной  лестнице?  Сделает  пластическую
операцию? Заведет любовника? Но Алиса не обращала внимания  на  престижных
соседей, сохранила полную фигуру и, довольно напевая, ухаживала  за  своей
музейной мебелью и садом.
   - Почему непременно английская? -  спросил  однажды  Джордан,  ощупывая
спинку шератоновского стула. - И антикварная?
   - Моя мать была англичанкой; - В этот первый и  последний  раз  Джордан
услышал от нее упоминание о бабушке.
   День рождения Бека совпал с новосельем. Алиса пригласила друзей  семьи,
коллег из Близнецовой группы, приятелей-соучеников и преподавателей Мойры,
Лейшу Кэмден и Кевина  Бейкера,  и  еще  одну  Неспящую,  которую  Джордан
никогда раньше не видел, хорошенькую рыжеволосую Стеллу Бевингтон.  Калвин
Хок напросился сам.
   - Не стоит, Хок, - сказал ему Джордан в конторе фабрики.
   - Я  хочу  познакомиться  с  твоей  матерью,  Джорди.  Редкий  сын  так
отзывается о своей матери.
   У Джордана вспыхнули щеки. Со школьных  лет  его  дразнили  маменькиным
сынком. В последнее время любое слово Хока его жалило. Кто был тому  виной
- Хок или сам Джордан, трудно сказать.
   - Это ведь семейный праздник, Хок.
   - Я, безусловно, не хотел бы вторгаться в семейный  круг,  -  вкрадчиво
сказал Хок. - Но ты же говорил, что это еще и новоселье, а?  У  меня  есть
для твоей матери подарок. Эта вещь принадлежала когда-то моей матери.
   - Вы очень щедры, - ответил Джордан, и Хок  ухмыльнулся:  манеры  юноши
изрядно забавляли. Джордану хватало проницательности, чтобы заметить  это,
но он не знал, как реагировать. Он собрался с духом и признался:
   - Я не хочу, чтобы вы  туда  ехали.  Там  будет  моя  тетка.  И  другие
Неспящие.
   - Я прекрасно это понимаю, - сказал Хок,  и  Джордану  показалось,  что
вопрос закрыт. Но почему-то он возникал снова и  снова.  И  безобидные  на
первый взгляд высказывания Хока ранили все больнее, а  огрызаясь,  Джордан
чувствовал себя виноватым. И как-то  вышло,  что  сейчас  Хок  на  веранде
беседовал с Беком и Мойрой, окруженный восхищенной группкой  однокашников,
Лейша с непроницаемым лицом наблюдала за  Хоком.  Джордан  улизнул,  чтобы
налить себе очередную порцию виски. Он так спешил, что пролил спиртное  на
новый бледно-голубой ковер.
   - Ты не виноват. - Лейша бесшумно появилась за спиной.
   - Что делают, если пролилось виски? -  спросил  Джордан.  -  Пользуются
пятновыводителем?
   - Забудь о ковре. Ты не виноват, что Хок здесь. Ты наверняка  не  хотел
привозить его, а он наехал, как паровой каток.
   - Никто не может сказать ему  "нет",  -  с  несчастным  видом  произнес
Джордан.
   - О, Алиса смогла бы, если б захотела. Не сомневайся. Он  здесь  только
потому, что она не возражала.
   - Лейша, мама одобряет мое участие в движении "Мы спим"? - этот  вопрос
давно его мучил.
   Лейша долго молчала:
   - Она бы мне этого не сказала, Джордан.
   Глупый вопрос. Он тщетно пытался вытереть ковер салфеткой.
   - Почему ты сам не спросишь? - удивилась Лейша.
   - Мы не говорим о... Спящих и Неспящих.
   - Верю, - сказала Лейша. - В этой семье много табу?
   - А где Кевин?
   Лейша взглянула на племянника с искренним удивлением:
   - Пытаешься уйти от ответа?
   Его захлестнула волна смущения.
   - Я вовсе не хотел...
   - Джордан, перестань оправдываться. Кевин  встречается  с  клиентом  на
орбитальной станции.
   Джордан присвистнул:
   - Я не знал, что на станциях есть Неспящие.
   Лейша нахмурилась:
   - Их там нет. Но большинство клиентов Кевина вовсе не Неспящие, а люди,
которые...
   - ...достаточно богаты, чтобы заплатить ему,  -  сказал  Хок,  входя  в
комнату. - Мисс Кэмден, вы весь вечер не разговариваете со мной.
   - А разве я обязана?
   - Конечно, нет. Что может сказать  Лейша  Кэмден  профсоюзному  лидеру,
который  занимается   недоумками,   тратящими   треть   своей   жизни   на
непродуктивное состояние зомби?
   - Я никогда не думала так о Спящих.
   - В самом деле? Вы считаете их равными себе? Вы знаете,  что  сказал  о
равенстве Авраам Линкольн, мисс  Кэмден?  Вы  ведь  опубликовали  книгу  о
взглядах Линкольна на Конституцию под псевдонимом Элизабет Камински?
   - Довольно, Хок, - сказал Джордан.
   - Линкольн сказал  о  человеке,  лишенном  экономического  равноправия:
"Если вы сбросили его вниз и не оставили ему другого выбора,  кроме  жизни
дикого зверя; если вы уничтожили его душу и поместили его  туда,  где  луч
надежды угас во  тьме  проклятия,  можете  ли  вы  надеяться,  что  демон,
которого вы разбудили, не вернется и не растерзает вас?"
   - Позвольте напомнить слова Аристотеля, - парировала Лейша.  -  "Равные
бунтуют, чтобы получить превосходство. Таково одно из состояний ума, и оно
порождает революции".
   Черты лица Хока заострились; какая-то мысль промелькнула в  глазах.  Он
хотел  было  что-то  сказать,  очевидно,  передумал  и  только   загадочно
улыбнулся. Затем повернулся и вышел.
   - Прости, Джордан, - сказала Лейша. - На вечеринке это  непростительно.
Наверное, я слишком привыкла к судебным баталиям.
   - Вы ужасно выглядите, - неожиданно выпалил Джордан. - Похудели. Шея  в
морщинах, а щеки ввалились.
   - Выгляжу на свои годы. - Лейшу это почему-то позабавило.  Может  быть,
он плохо разбирается в женщинах.  Джордан  повернулся  к  веранде,  поймав
краем глаза отблеск крохотных огоньков в рыжих волосах Стеллы Бевингтон.
   Лейша наклонилась вперед и схватила его за руку.
   - Джордан, ты когда-нибудь хотел стать Неспящим?
   Зеленые глаза Лейши возвращали свет, как отвергнутый подарок.  Внезапно
его уверенность как рукой сняло.
   - Да, Лейша. Хотел. Нам всем хочется. Но нельзя. Вот почему я работаю с
Хоком, объединяя в союз недоумков, которые  тратят  треть  жизни  на  сон.
Потому что мы не можем стать такими, как вы.
   Появилась Алиса.
   - Как вы тут? - Алиса переводила взгляд с сына на  сестру.  Как  всегда
приветливая, подумал Джордан, но что за чудовищное платье. И  правда,  это
сложное сооружение из дорогого зеленого шелка отнюдь не украшало ее полную
фигуру.  На  шее  висел  старинный  кулон,  подарок  Бека.   Когда-то   он
принадлежал какой-то английской герцогине.
   - В полном порядке, - Джордан больше ничего не смог придумать. Близнецы
- они и есть близнецы. Все трое молча улыбались друг другу, пока Алиса  не
заговорила, и Джордан с изумлением заметил, что мать слегка пьяна.
   - Лейша, я тебе не  рассказывала  о  новом  случае,  зарегистрированном
нашей группой? Близнецы росли врозь с  момента  рождения,  но  когда  один
сломал руку, у второго несколько недель болела та же рука,  и  он  не  мог
понять почему.
   - Или придумал, что  ощущает  боль,  -  предположила  Лейша,  -  задним
числом.
   - А-а, - протянула Алиса, как  будто  Лейша  исчерпывающе  ответила  на
какой-нибудь вопрос. Джордан увидал в глазах матери больше понимания,  чем
раньше. И были они такие же черные, как у самого Калвина Хока.


   Ранним утром пустыня Нью-Мексико излучала жемчужный свет. Резкие  тени,
голубые и розовые - кто бы мог подумать, что они  бывают  такого  цвета  -
ползли, как живые, сквозь  обширное  пространство.  На  далеком  горизонте
виднелся четкий силуэт горы Сангре-де-Кристо.
   - Красиво, правда? - спросила Сьюзан Меллинг.
   - Никогда не думала, что свет бывает таким, - сказала Лейша.
   - Не каждому по душе пустыня. Слишком одиноко,  враждебно  человеческой
жизни.
   - Ты ее любишь.
   - Да, люблю. Зачем ты здесь, Лейша? От тебя идут  резкие  порывы  очень
холодного ветра. Цивилизованный шторм.
   Лейша невольно улыбнулась. Сьюзан уже исполнилось семьдесят восемь лет,
и тяжелый артрит заставил ее бросить  науку.  Она  переехала  в  крошечный
городишко в пятидесяти милях от Санта-Фе. Лейша терялась  в  догадках.  Ни
больницы, ни коллег, очень мало людей, с которыми можно поговорить. Сьюзан
жила в саманном  доме  с  толстыми  стенами.  С  крыши,  используемой  как
терраса,   открывался   захватывающий   пейзаж.   На   глубоких,   беленых
подоконниках и немногочисленных столах она  разместила  обломки  скал,  до
блеска отполированных  ветром,  или  вазы  с  дикими  цветами  на  жестких
стеблях, или даже кости животных, выбеленные солнцем до той же  сверкающей
белизны, что снег  на  далеких  горах.  Переступив  порог,  Лейша  ощутила
тяжелую неловкость, пока с внезапным облегчением  не  увидела  в  кабинете
Сьюзан терминал компьютера и медицинские журналы. "Я очень долго  работала
головой. Теперь на ощупь пробираюсь к  остальному",  -  все,  что  сказала
Сьюзан  по  поводу  своего  ухода  на  пенсию.  Лейша  умом   поняла   это
высказывание -  она  считала  себя  обязанной  знакомиться  с  мистической
литературой, - но по-другому понять не смогла. Что именно - остальное?  Ей
не хотелось расспрашивать Сьюзан из  опасения,  что  это  окажется  чем-то
вроде Близнецовой группы Алисы - чистой воды  псевдопсихология.  Лейша  не
вынесла бы,  если  бы  тонкий  ум  Сьюзан  поддался  обманчивому  утешению
дешевыми эффектами.
   Теперь Сьюзан сказала:
   - Пойдем в дом, Лейша. Я приготовлю чай. Ты еще не доросла до пустыни.
   Сидя рядом со Сьюзан на диване, Лейша спросила:
   -  Ты  следишь  за  периодикой,   Сьюзан?   Тебе   знакомы,   например,
прошлогодние исследования Гаспара-Тьере?
   - Да. - Запавшие, но все еще яркие глаза Сьюзан  вспыхнули  и  погасли.
Она перестала красить волосы и заплетала их в седые косы, не уступающие по
толщине  тем,  которые  Лейша  запомнила  с  детства.  Только  кожа  стала
прозрачной, как яичная скорлупа, и под ней проступили синие жилки. - Я  не
удалилась от мира,  подобно  средневековому  монаху,  Лейша.  Я  регулярно
просматриваю журналы, хотя должна заметить, что  давненько  не  появлялось
ничего достойного, не считая работы Гаспара-Тьере.