укрепил его позиции.
   - Бросьте, мистер  Хок,  -  устало  ответила  Лейша.  -  Наши  интересы
базируются на мировой экономике, особенно в  области  финансов  и  высоких
технологий. Вы можете создавать любые машины и оборудование, строить  дома
безболезненно для нас.
   Джордан подумал, заметил ли Хок это разделение на "их" и "нас".
   - Тогда почему же вы здесь, мисс Кэмден? - вкрадчиво спросил Хок.
   - По той же причине я езжу и в Убежище: борьба с глупостью.
   Крошечная жилка на шее Хока запульсировала сильнее; Лейша свалила его в
одну кучу с Убежищем, злейшим врагом. Хок протянул руку через стол и нажал
кнопку. Телохранители Лейши напряглись. Хок  обдал  презрением  предателей
своих биологических собратьев. В контору вошла молодая негритянка.
   - Хок, Колтрейн сказала, что я вам нужна...
   - Да, Тина, спасибо. Леди интересуется нашим заводом. Ты  не  могла  бы
немного рассказать о себе?
   Тина послушно повернулась к Лейше, не узнавая ее.
   - Я работаю на девятом конвейере. Раньше у нашей семьи ничего не  было.
Мы получали пособие и ждали смерти.  -  Ее  история  отличалась  от  сотен
других только мелодраматичной манерой рассказчицы. Несомненно, поэтому  ее
и вызвали сегодня к Хоку. Она сыта, одета в дешевую одежду - вот и все, на
что она способна. Тут уж не до конкуренции. Пока Калвин Хок и движение "Мы
спим" не дали ей работу,  где  платят  зарплату.  -  Я  покупаю  и  продаю
продукцию только предприятий  "Мы  спим",  -  страстно  выпевала  Тина.  -
Единственный способ для нас получить кусок хлеба!
   - А если кто-нибудь из вашей общины предпочтет другой  продукт,  потому
что он дешевле или лучше... - начал Хок.
   - Такие у нас не задерживаются, - загадочно произнесла Тина.  -  Мы  за
своими присматриваем.
   - Спасибо, Тина, - сказал Хок.
   Тина ушла, бросив на Хока тот же взгляд,  которым  награждали  его  все
рабочие завода.  Джордан  надеялся,  что  Лейша  узнала  этот  взгляд.  На
адвоката Кэмден так смотрели  клиенты,  которых  она  спасала  от  тюрьмы.
Джордан немного расслабился.
   - Ну и спектакль, - сухо заметила Лейша.
   -  Больше,   чем   просто   спектакль.   Превосходство   индивидуальных
особенностей - старый иагаистский принцип, не так  ли?  Или  вы  Отрицаете
факты?
   - Я признаю все ограничения экономики  свободного  рынка,  мистер  Хок.
Спрос и предложение приравнивают рабочих к машинам, но только  люди  -  не
оборудование.  Нельзя  создать  здоровую  экономику,  объединяя  в   союзы
потребителей, как, впрочем, и рабочих.
   - Именно поэтому я преуспеваю, мисс Кэмден.
   - Это временное явление. - Лейша резко подалась вперед. - Вы  надеетесь
вечно удерживать своих потребителей на основе классовой ненависти?  Вражда
исчезает, как только человек займет более высокое социальное положение.
   - Моим людям никогда не сравняться с Неспящими. И  вы  это  знаете.  Вы
венец дарвинской  эволюции.  Поэтому  мы  опираемся  на  то,  чем  реально
располагаем - количественное превосходство.
   - Но в борьбе за выживание давно отпала необходимость!
   Хок поднялся. Мышца на шее больше не пульсировала; Джордан  видел:  Хок
чувствовал себя победителем.
   - Разве, мисс Кэмден? А от  кого  это  зависит?  Ничтожное  меньшинство
Неспящих сейчас контролирует 28 процентов экономики. И эта  цифра  растет.
Через  холдинговую  компанию  "Аврора"  вы  являетесь  акционером   завода
"Самсунг - Крайслер", там, за рекой.
   Джордана потряс этот факт. И на секунду захлестнуло подозрение,  едкое,
как  кислота.  Его  тетка  попросила  разрешения  приехать,  поговорить  с
Хоком... Он снова взглянул  на  Лейшу.  Она  улыбалась.  Нет,  ею  двигало
другое. Неужели он обречен всю жизнь терзаться сомнениями?
   - В этом нет ничего противозаконного, мистер Хок, - сказала Лейша. -  Я
купила их с вполне очевидной целью -  получить  прибыль.  Доход  от  самых
лучших товаров и услуг, которые  можно  создать  в  условиях  справедливой
конкуренции, доступных всем.
   - Весьма похвально, - язвительно произнес Хок. - Но разумеется, не  все
могут купить.
   - Именно.
   - Тогда мы согласны по крайней мере в одном: некоторые люди остались за
бортом вашей прекрасной дарвинской  экономики.  И  вы  хотите,  чтобы  они
покорно сносили это?
   - Я хочу помочь им, - сказала Лейша.
   - Каким образом, мисс Кэмден? Как нам конкурировать с Неспящими  или  с
ведущими компаниями, обеспеченными целиком или частично финансовым  гением
Неспящих?
   - Только не с помощью ненависти.
   - А как же? Объясните.
   Прежде чем Лейша  успела  ответить,  дверь  распахнулась  и  в  комнату
ворвались трое. Телохранители  Лейши  немедленно  заслонили  ее,  выхватив
оружие. Но  незнакомцы,  похоже,  ожидали  этого:  они  достали  камеры  и
принялись снимать. Так  как  они  видели  только  шеренгу  охранников,  им
пришлось  снимать  этих   молодцев.   Растерянные   телохранители   искоса
поглядывали друг на друга. Джордан, оттертый в угол, был единственным, кто
заметил внезапную  вспышку  оптической  панели  под  потолком  этой  самой
комнаты, о которой настойчиво твердили,  что  никаких  средств  наблюдения
здесь и в помине нет.
   - Вон!  -  скомандовал  сквозь  зубы  старший  группки  телохранителей.
Операторы послушно вышли.
   Для чего Хоку понадобилась эта скрытая съемка? Чего он  хотел  добиться
этим  снимком,  который  при  желании   можно   свалить   на   ворвавшихся
"репортеров"? И должен ли Джордан сказать ей правду? Не  повредит  ли  это
тетке?
   Хок перехватил взгляд молодого человека и кивнул с таким участием,  что
юноша тут же успокоился. Конечно, Хок не причинит Лейше вреда.  Он  такими
методами не действует. Его цели велики, всеобъемлющи, его дело правое,  он
печется об интересах отдельных людей, чего ни один Неспящий, кроме  Лейши,
не делает. Что бы ни писали в старинных книгах  о  необходимости,  Хок  не
разбивает все яйца, чтобы сделать свою яичницу.
   Джордан расслабился. Хок сказал:
   - Извините, мисс Кэмден.
   - Никакого вреда мне не нанесли, мистер Хок, - холодно сказала Лейша. И
через секунду добавила задумчиво: - Или нанесли?
   - Нет. Позвольте вручить вам подарок на память о вашем посещении.
   - Что?
   - Подарок. - Из чуланчика - телохранители  снова  насторожились  -  Хок
выкатил скутер своего производства. - Конечно, он гораздо проще, чем  тот,
который у вас есть. Если только вы снисходите до  скутера,  как  пятьдесят
процентов населения.
   Лейша наконец потеряла терпение. Она с громким свистом выдохнула сквозь
зубы:
   - Благодарю вас, мистер  Хок.  Я  езжу  на  высококачественном  скутере
"крайслер-игла". Он изготовлен на  фабрике  в  Нью-Мексико,  принадлежащей
американцам. Они делают все, чтобы  продавать  превосходную  продукцию  по
справедливой цене, но, разумеется, представляют  меньшинство,  не  имеющее
искусственно защищенного рынка.
   Джордан не посмел взглянуть в лицо Хоку.


   - Я сожалею о своем выпаде, - сказала Джордану Лейша, садясь в машину.
   - Не стоит, - ответил Джордан.
   - Из-за тебя. Я знаю, ты веришь в то, что делаешь здесь, Джордан...
   - Да, - тихо ответил племянник. - Верю. Несмотря ни на что.
   - Когда ты так говоришь, ты похож на свою мать.
   О  Лейше  нельзя  сказать  того  же,  подумал  Джордан  и   сейчас   же
почувствовал себя предателем. Так оно и было. Алиса выглядела старше своих
сорока трех,  Лейша  -  много  моложе.  Старение,  вызванное  гравитацией,
коснулось ее тонкого лица; старение, вызванное увяданием  тканей,  -  нет.
Должна ли она в таком случае выглядеть на 21,5?  Пожалуй,  ей  можно  было
дать тридцать, и очевидно, она навсегда застабилизируется на этой отметке.
Прекрасная, живая тридцатилетняя  женщина,  с  едва  заметными  морщинками
вокруг глаз.
   - Как мать? - спросила Лейша. Джордан не был расположен  разбираться  в
нюансах.
   - Хорошо. Вы едете отсюда в Убежище?
   - Откуда ты знаешь?
   - Вы всегда так держитесь, когда  собираетесь  туда  или  возвращаетесь
оттуда.
   Она опустила взгляд; не надо было ему упоминать об Убежище.
   - Передай Хоку, что я не стану подавать в суд из-за скрытой  камеры.  И
не переживай, что не рассказал мне о ней. Тебе хватает сложностей, Джорди.
Но, знаешь ли, я по горло сыта такими, как твой мистер Хок. Они  подавляют
физически. Их обаяние и непомерное "я" врезаются в тебя,  как  кулак.  Это
утомляет.
   Она рывком забросила длинные ноги в машину. Джордан  рассмеялся.  Лейша
снова подняла на  него  зеленые  глаза,  но  он  только  покачал  головой,
поцеловал ее и захлопнул дверцу. Когда машина отъехала, он выпрямился  без
тени улыбки. _Обаяние_. Непомерное "я". Физически подавляющие личности.
   Неужели Лейша не поняла, что она точно такая?


   Лейша запрокинула голову на кожаную  спинку  кресла  самолета  компании
"Бейкер Энтерпрайзис". Она  была  единственным  пассажиром.  Далеко  внизу
долина Миссисипи переходила в предгорья  Аппалачей.  Лейша  задела  книгу,
лежавшую на сиденье рядом, и решила полистать ее. Чтобы перестать думать о
Калвине Хоке.
   Яркая обложка. Чисто  выбритый  Авраам  Линкольн  в  черном  сюртуке  и
цилиндре на фоне горящего города - Атланты? Ричмонда? - с ужасной гримасой
на лице. Языки пламени лижут пурпурное небо. На  экране  компьютера  цвета
будут еще нахальнее. В трехмерной голограмме они станут флюоресцентными.
   Лейша вздохнула. Линкольн никогда не  бывал  в  горящем  городе.  В  те
времена, о которых написана ее книга, он носил бороду. Сей  труд  посвящен
тщательному анализу речей  Линкольна  в  свете  Конституции.  И  никто  не
гримасничал.
   Она  провела  пальцем  по  вытесненному  на  обложке  имени:   Элизабет
Камински.
   - Зачем тебе это понадобилось? - прямо спросила Алиса.
   -  Разве  не  ясно?  -  сказала  Лейша.  -  Моя  правовая  деятельность
привлекает слишком много внимания. Я хочу,  чтобы  книга  вызвала  интерес
научного мира, и она это действительно заслуживает, а не...
   - Я понимаю, - возразила Алиса. - Но  почему  ты  выбрала  именно  этот
псевдоним?
   Спустя неделю Лейша придумала ответ, но небольшой официальный визит уже
завершился и Лейша покинула Калифорнию. Она чуть было не позвонила  сестре
в Морро-Бей из Чикаго, но  вспомнила,  что  уже  глубокая  ночь.  Впрочем,
сестры редко перезванивались.
   "Из-за того, что сказал Линкольн в 1864-м, Алиса. И еще потому, что мне
43 года. И столько же было отцу, когда мы родились, и потому,  что  никто,
даже ты, не верит, что я очень устала".
   Скорее всего  она  не  сказала  бы  этого  Алисе  ни  в  Чикаго,  ни  в
Калифорнии. Почему-то  все,  что  она  говорила  Алисе,  начинало  звучать
выспренне. А мистическая чепуха Алисы о близнецовой группе казалась  Лейше
очень  сомнительной  и  по  логике,  и  по  фактам.   Сестры   как   будто
разговаривали на разных языках, что сводило беседу к кивкам и улыбкам.
   Двадцать две тысячи Неспящих на Земле, 95  процентов  -  в  Соединенных
Штатах. Восемьдесят процентов - в Убежище. И поскольку  теперь  почти  все
Неспящие рождались  естественным  путем,  а  не  в  пробирке,  большинство
появлялись  на  свет   в   Убежище.   Родители   продолжали   генетические
усовершенствования: повышенный КИ, более острое зрение,  сильная  иммунная
система  -  любые  изменения,  не  выходящие  за   рамки   закона,   самые
тривиальные, как иногда казалось Лейше. Но  не  отсутствие  потребности  в
сне. Красивые  и  умные  дети  могут  столкнуться  с  завистью,  но  не  с
зоологической ненавистью. На них  не  будут  смотреть,  как  на  монстров,
плетущих  заговоры  с  целью  захвата  власти,  контролирующих   общество,
оставаясь ненавидимыми и порицаемыми. Неспящие, как писала Лейша  в  своей
статье,  стали  для  двадцать  первого  века  тем,  чем  были  евреи   для
четырнадцатого.
   Двадцать  лет  судебных  баталий,  чтобы  изменить  положение,  и   все
напрасно.
   - Я устала, - произнесла Лейша, словно пробуя слово на слух.  Пилот  не
обернулся; он вообще был не слишком разговорчив.
   Лейша откинула рабочий  столик.  Что  за  оправдание  -  усталость?  Ее
проблем это, к сожалению, не решает. А пока надо поработать. Еще три  часа
полета до Нью-Йорка, и два часа - обратно в  Чикаго  -  достаточно,  чтобы
подготовить дело Кальдер против Металлургической компании Хансена. Встреча
с клиентом предстоит в 16:00 в  Чикаго,  дача  показаний  под  присягой  в
17:30, встреча с еще одним клиентом  в  20:00.  Целая  ночь  остается  для
подготовки к завтрашнему процессу. Возможно, удастся все успеть.
   Юриспруденция - вот что Лейше никогда не надоедало. И она  верила,  что
общество с хорошо  налаженной,  относительно  некоррумпированной  (скажем,
процентов на 80) судебной системой еще на что-то способно.
   Повеселев, Лейша принялась за запутанный вопрос допущения prima  facie.
Но книга рядом на сиденье отвлекала  ее,  как  и  оставленный  без  ответа
вопрос сестры.
   В апреле 1864 года северные штаты содрогнулись от  расистской  резни  в
Форт-Пиллоу, федеральная казна почти опустела, война обходилась  союзникам
в два миллиона долларов  в  день.  Линкольна  ежедневно  поносила  пресса;
каждую неделю он вел сражения в конгрессе. В тот тяжелый период  президент
откровенно  признался  Ходжесу:  "Я  не  претендую  на  то,  что  управлял
событиями, а честно признаю, что события управляли мной".
   Лейша затолкала книгу под сиденье и погрузилась в дело Кальдер.


   Дженнифер Шарафи  оторвала  голову  от  земли,  грациозно  поднялась  и
нагнулась, чтобы скатать молитвенный коврик.  Жесткая  горная  трава  была
мокрая; к изнанке коврика пристали смятые травинки. Держа его подальше  от
своего белого аббая, Дженнифер пересекла небольшую полянку, направляясь  к
своему  самолету.  Длинные,  свободно  падающие  черные  волосы   развевал
ветерок.
   Над головой  пролетел  легкий  аппарат.  Дженнифер  нахмурилась:  Лейша
Кэмден уже здесь. Значит, Дженнифер опаздывает.
   Ладно, Лейша подождет. Пусть Ричард займется ею. Дженнифер была  против
этого визита. Почему Убежище должно принимать женщину, которая  все  время
выступает против? Даже мудрый Коран, простотой, свойственной эпохе,  когда
о глобальных информационных сетях и слыхом  не  слыхивали,  недвусмысленно
говорит о предателях: "Кто бы ни причинил тебе зло, поступай с ним так же,
как он поступил с тобой".
   Дженнифер скользнула на сиденье своего аппарата, мысли ее  были  заняты
предстоящими дневными делами. Если бы  не  утешение  и  покой,  приносимые
молитвами, кое с чем она не справилась бы. "Но ты  же  не  мусульманка,  -
улыбаясь говорил ей  Ричард,  -  ты  даже  не  религиозна".  Дженнифер  не
пыталась объяснить ему, что стремление к вере создавало собственную  силу,
собственное  вероисповедание  и,  наконец,  собственную   волю.   Набожный
становился Создателем.
   - Я верую, - произносила Дженнифер каждый день на рассвете и в полдень,
стоя на коленях в траве, в палой листве или в снегу, - в Убежище.
   Она заслонила ладонью глаза, пытаясь разглядеть, куда именно направится
самолет  Лейши.  За  ним,  конечно,   следили   и   датчики   Лэгдона,   и
противовоздушные лазеры. Она подняла в воздух свою машину и  полетела  под
купол И-поля.
   Что бы сказала ее пра-прабабушка по отцу Наджла Фатима Нур эль-Дахар  о
такой вере? Но другая ее  пра-прабабушка,  по  материнской  линии,  коечто
знала об этом.
   От  нового  поколения  всегда  требовалось  пожертвовать  корнями  ради
выживания. Дженнифер подумала, что Зевс не оплакивал ни Кроноса, ни Рею.
   Внизу, в лучах утреннего солнца раскинулось Убежище.  За  двадцать  два
года оно разрослось почти на триста  квадратных  миль  и  занимало  теперь
пятую часть графства Каттарогус, штат  Нью-Йорк.  Дженнифер  купила  земли
индейской резервации в Аллеганах сразу  же  после  отмены  соответствующих
ограничений конгрессом.  Отступные  позволили  аборигенам  племени  синека
комфортабельно устроиться в Манхэттене, в Париже либо в Далласе.  Их  было
немного.  Не  все  социально  гонимые  обладали  такими  способностями   к
адаптации,  как  Неспящие,  -  например,  умением  купить  землю,  которую
заведомо  не   собирались   продавать   ее   владельцы.   Или   приобрести
противовоздушные лазеры на международном рынке вооружений. А если подобные
планы и существовали, у них не было общего дела,  святой  борьбы,  которая
называется Джихад.
   Резервация в  Аллеганах  была  уникальна  тем,  что  на  ее  территории
располагался город Саламанка. Неиндейское  население  арендовало  город  у
племени синека еще в  1892  году.  Саламанка  входила  в  число  купленных
Дженнифер территорий. После длительных судебных разбирательств  устаревшие
городские постройки были превращены в высокотехнологичные службы Убежища -
больницу, колледж, центр управления средствами защиты и прочие современные
коммуникации - и все это в окружении экологически чистых лесов.
   За воротами Убежища Дженнифер видела цепочку грузовиков, которые каждый
день  взбирались  по  горной   дороге,   привозя   пищу,   стройматериалы,
нетехнологичную продукцию - все, что Убежище  предпочитало  импортировать.
При этом жизнь в Убежище не зависела  от  этих  ежедневных  поставок.  Его
запасов  хватило   бы   на   год   автономного   существования.   Неспящие
контролировали   огромное   число   заводов,   транспортных   магистралей,
сельскохозяйственных исследований, товарных бирж и адвокатских  контор  за
пределами Убежища. Собственно  говоря,  оно  создавалось  как  укрепленный
центр управления.
   Автомобиль из аэропорта уже стоял перед домом  на  окраине  Аргус-Сити,
где  жила  Дженнифер  с  мужем  и  двумя  детьми.  Изящный,  удобный   дом
представлял  собой  большой  купол,   но   роскошным   не   был.   Сначала
безопасность,  говорил  Тони  Индивино  двадцать  два  года  назад,  затем
технические постройки и школы, в последнюю очередь - личное жилье.  Только
сейчас настала очередь строительства новых жилых корпусов.
   Дженнифер расправила складки своего аббая, глубоко вздохнула и вошла  в
дом.
   Лейша  стояла   у   южной   стеклянной   стены   гостиной,   глядя   на
голографический портрет  молодого  улыбающегося  Тони.  Золотистые  волосы
Лейши ослепительно сияли в лучах солнечного света. Она обернулась, услышав
шаги Дженнифер.
   Женщины пристально смотрели друг на друга.
   - Здравствуй, Дженнифер.
   - Привет, Лейша.
   - Хорошо выглядишь.
   - Ты тоже.
   - Как Ричард и дети?
   - Прекрасно, спасибо. - Повисло душное, как жара в июле, молчание.
   - Ты, наверное, знаешь, зачем я приехала, - сказала Лейша.
   - Нет, не знаю, - слукавила Дженнифер. Убежище следило за деятельностью
всех Неспящих, но особенно пристально за Лейшей Кэмден и Кевином Бейкером.
   - Не увиливай, Дженнифер! Если мы не можем прийти к  соглашению,  будем
по крайней мере честны друг с другом.
   Господи! Она совсем не изменилась, - удивилась Дженнифер. Идеализм брал
верх и над умом, и над жизненным опытом.
   Тот, кто слеп по своей воле, не заслуживает права видеть.
   - Ладно, Лейша. Ты хочешь  выяснить,  не  был  ли  вчерашний  налет  на
текстильную фабрику "Мы спим" в Атланте делом рук Убежища.
   - Боже правый, Дженнифер! - вспыхнула Лейша. - Неужели я не  знаю,  что
это не ваши методы? Крошечная фабричка с годовым доходом в полмиллиона!
   Дженнифер  подавила  улыбку:  сочетание   моральных   и   экономических
аргументов было так характерно для Лейши.
   - Рада, что твое мнение о нас улучшилось.
   Лейша махнула рукой и нечаянно задела портрет Тони.
   - Ты ясно дала понять, что мое мнение значения не имеет.  Меня  привело
сюда вот что. - Она вынула из кармана бумагу и сунула ее Дженнифер.
   Дженнифер  постаралась  изобразить   бесстрастность,   слишком   поздно
осознав, что эта поза скажет  Лейше  не  меньше,  чем  взрыв  эмоций.  Как
удалось им с Кевином достать распечатку? Увы, она не знаток информационных
сетей. Значит, придется отозвать  Вилла  Ринальди  и  Касси  Блуме