ного.
   - Ричард Колдфилд твой новый друг, не так ли?
   - Да. Мы познакомились всего  лишь  дней  десять  назад  на  обеде  у
Джеймса Гранта.
   Энн сообщила Лоре кое-что  о  Колдфилде,  а  закончила  свой  рассказ
наивным вопросом:
   - Он ведь тебе нравится, правда?
   Лора еще не решила, нравится ли ей Колдфилд  или  нет,  но  поспешила
ответить:
   - Конечно, очень нравится.
   - Я, знаешь, чувствую, что у него за плечами грустная жизнь.
   Дейм  Лора,  неоднократно  слышавшая  высказывания  подобного   рода,
подавила улыбку и переменила тему беседы:
   - Что пишет Сэра?
   Энн просияла.
   - О, она развлекается на славу. Снега много, и пока никто ничего себе
не сломал.
   Лора бесстрастно заметила, что Эдит будет огорчена.
   Обе приятельницы расхохотались.
   - Это письмо тоже от Сэры. Ты не возражаешь, если я его прочитаю?
   - Ну что за вопрос!
   Энн вскрыла конверт, быстро пробежала глазами короткое  послание,  от
души посмеялась и передала его Лоре.
   Письмо гласило:

   "Милая мама!
   Снега у нас тут выше головы. Бывалые люди говорят, что и не припомнят
такого сезона. Лу попробовала свои силы, но, к сожалению, неудачно. Роже
много времени уделяет  тренировкам  со  мной,  что  невероятно  мило  со
стороны такой звезды горнолыжного спорта, как он. Джейн уверяет, что  он
ко мне неравнодушен, но я этого не  нахожу.  Просто  ему,  должно  быть,
доставляет садистское удовольствие  наблюдать,  как  я  сгибаюсь  в  три
погибели, а затем вверх тормашками лечу головой  в  сугроб.  Здесь  леди
Кронсхэм  с  этим  ужасным  южноамериканцем.  Ведут  они   себя   крайне
вызывающе. Я чуть не влюбилась в одного из гидов, красавца,  каких  свет
не видал, но,  к  сожалению,  выяснилось,  что  в  него  влюбляются  все
приезжающие, для него это - дело привычное, и  я  стушевалась.  Поздравь
меня - я наконец научилась танцевать вальс на льду.
   Как ты,  дорогая?  Надеюсь,  ты  часто  выходишь  в  свет  со  своими
многочисленными поклонниками. Не слишком увлекайся старым полковником  -
чересчур часто его глаза вспыхивают от воспоминаний о Пуне .  А  как
профессор? Поведал ли он тебе что-нибудь  новенькое  о  брачных  обычаях
отсталых народов?
   До встречи.
   Целую. Сэра".

   Дейм Лора вернула письмо Энн.
   - Да, Сэра, видно, не скучает. Профессор - это твой друг, археолог?
   - Да, Сэра любит поддразнивать меня им. Я собиралась  пригласить  его
на ленч, но никак не выберу времени.
   - Да, судя по всему, ты очень занята.
   Энн беспокойно вертела в руках письмо Сэры. Вздохнув, она произнесла:
   - О Господи!
   - Почему "о Господи", Энн?
   - Ну, тебе-то я наверняка могу открыться. Да ты и сама, должно  быть,
уже догадалась. Ричард Колдфилд сделал мне предложение.
   - И когда это произошло?
   - Только сегодня.
   - И что же? Ты собираешься выйти за него замуж?
   - Полагаю, что да... Впрочем, почему "полагаю"? Да.
   - Не слишком ли поспешно?
   - Ты хочешь сказать, что я его недостаточно знаю? Ах, но мы  оба  так
уверены в своем чувстве.
   - А что он за человек, тебе известно из рассказов полковника  Гранта.
Я очень рада за тебя, дорогая. Вид у тебя совершенно счастливый.
   -  Тебе,  наверное,  это  покажется  смешным,  но,  поверь,   я   его
действительно очень люблю.
   - Да почему же смешным? Невооруженным глазом видно,  что  ты  в  него
влюблена.
   - А он в меня.
   - И это бросается в  глаза.  За  всю  свою  жизнь  еще  не  встречала
мужчину, более похожего на мокрую курицу.
   - Но Ричард ничуть не похож на курицу!
   - Любой влюбленный мужчина похож.  Это,  очевидно,  один  из  законов
природы.
   - Но он тебе нравится? - настаивала Энн.
   На сей раз Лора Уитстейбл не стала спешить с ответом.
   - Он, по-моему, очень простой человек, Энн,  -  задумчиво  произнесла
она.
   - Простой? Возможно. Но разве это плохо?
   - Не плохо, но может иметь свои минусы. И  он  очень  обидчив,  даже,
полагаю, болезненно обидчив.
   - Только  ты  своим  наметанным  глазом  могла  это  заметить,  Лора.
Некоторым это невдомек.
   - Ну, я не принадлежу к "некоторым". Да, кстати... - Она замялась.  -
Сэре ты уже сообщила?
   - Нет, конечно. Я ж сказала тебе - все произошло лишь сегодня.
   -  Я  имела  в  виду  не  само  предложение,  а  все  предшествующее.
Подготовила ли ты,  так  сказать,  почву?  Упоминала  его  имя  в  твоих
письмах?
   - В сущности, нет.  -  Она  помолчала.  -  Надо  мне  написать  ей  и
сообщить.
   - Да.
   Энн опять задумалась ненадолго.
   - Навряд ли Сэра станет очень возражать. Как ты считаешь?
   - Трудно сказать.
   - Она относится ко мне с такой нежностью!  Никто  и  не  представляет
себе, какой нежной умеет быть Сэра,  не  тратя  при  этом  лишних  слов.
Конечно, она, возможно... - Энн умоляюще посмотрела на  приятельницу.  -
Возможно, станет над нами подтрунивать.
   - Очень может быть. Тебе это будет неприятно?
   - Мне - нет. Но вот Ричарду!
   - Да-да. Что ж, придется ему проглотить эту пилюлю.
   Но на твоем месте я бы поставила Сэру в известность, не  а  дожидаясь
ее возвращения. Тогда она постепенно привыкнет  к  этой  мысли.  Кстати,
когда вы намечаете свадьбу?
   - Ричард настаивает на том, чтобы мы  поженились  в  самое  ближайшее
время. Да и чего, собственно, нам ждать?
   - Да, нечего. Я бы даже сказала - чем скорее, тем лучше.
   - К тому же нам улыбнулась фортуна - Ричард как раз получил работу. У
братьев Хеллнер. В Бирме, во время войны, он  познакомился  с  одним  из
партнеров. Сказочное везение, правда?
   - Видишь, дорогая, все складывается как нельзя лучше. Я очень рада за
тебя. - С этими ласковыми словами Лора Уитстейбл поднялась и  поцеловала
Энн:
   - Ну вот, с чего это ты вдруг нахмурилась?
   - Сэра не выходит из головы.  Будем  надеяться,  что  она  не  станет
возражать.
   - Энн, дорогая, чьей жизнью ты живешь - своей или Сэриной?
   - Моей, спору нет, но...
   - Если Сэра станет возражать, пусть возражает! Со временем переживет.
Она ведь любит тебя, Энн.
   - О, я знаю!
   - Быть любимой - очень неудобно. Почти все рано или поздно приходят к
этому заключению. Чем меньшее число людей тебя любит, тем легче  тебе  в
жизни. Какое счастье для  меня,  что  большинство  людей  от  всей  души
терпеть меня не могут, а прочие  испытывают  благостное  равнодушие,  не
более того.
   - Это неверно, Лора. Я...
   - Всего хорошего, Энн. И не заставляй Ричарда признать, будто  я  ему
понравилась. На самом деле он испытывает ко мне  сильную  неприязнь,  но
это не имеет ни малейшего значения.
   Вечером того же дня некий ученый муж,  оказавшийся  на  торжественном
обеде соседом леди Лоры и с жаром рассказывавший ей об  успехах  шоковой
терапии, в конце своей речи с огорчением заметил,  что  она  смотрит  на
него отсутствующим взглядом.
   - Вы меня не слушаете! - с упреком воскликнул он.
   - Извините, Давид. Я думала о матери и дочери.
   - А-а, понимаю. Случай из вашей практики.
   - Нет. Просто мои друзья.
   - Мать-собственница, должно быть?
   - В виде исключения, не мать, а дочь, - ответила леди Лора.

Глава 5

   - Так я вас, дорогая Энн, - сказал  Джеффри  Фейн,  -  от  всей  души
поздравляю, или что  там  говорят  в  подобных  случаях?..  М-м-м.  Ему,
осмелюсь сказать, повезло,  здорово  повезло.  Я  нигде  не  мог  с  ним
пересечься? Имени такого я не припомню.
   - Нет, я познакомилась с ним всего лишь несколько недель тому назад.
   Профессор  Фейн  взглянул  на  Энн  добрыми  глазами  -   по   своему
обыкновению поверх очков.
   -  Да  что  вы,  -  произнес  он  укоризненно.  -   Не   слишком   ли
скоропалительно вы приняли решение? Не легкомысленно ли?
   - Не думаю.
   - У племени матаваяла период ухаживания составляет  по  меньшей  мере
полтора года.
   - Очень предусмотрительный  народ.  А  мне-то  казалось,  что  дикари
подчиняются самым примитивным порывам.
   - Ну, матаваяла никак не назовешь дикарями, - поправил Джеффри  Фейн,
явно шокированный невежеством собеседницы.  -  Их  культура  заслуживает
величайшего уважения. А брачные обычаи такие сложные. Накануне свадебной
церемонии - м-м-м - подружки невесты... Впрочем, лучше  не  вдаваться  в
такие  подробности.  Хотя  это  и  в  самом  деле  очень   интересно   и
свидетельствует о том, что  священный  ритуал  бракосочетания  верховной
жрицы...
   Нет-нет, не стоит продолжать. Поговорим лучше  о  свадебном  подарке.
Что бы вы хотели получить в подарок от меня, Энн?
   - Ах, Джеффри, право же, не беспокойтесь ни о чем.
   - Обычно дарят что-нибудь из серебра, не  так  ли?  Помню,  как-то  я
дарил серебряный кувшин, впрочем, нет, нет, то было по  случаю  крестин.
Так, может, ложки? Или подставку для тостов?  О,  придумал  -  вазу  для
цветов. Но, Энн, дорогая, знаете ли вы что-нибудь об этом человеке?
   От общих друзей, к примеру? Ведь сейчас читаешь  о  таких  неприятных
случаях.
   - Он подобрал меня не на паперти, а я не  застраховала  жизнь  в  его
пользу.
   Джеффри Фейн снова с тревогой взглянул на Энн,  но,  убедившись,  что
она шутит, успокоился.
   - Ну хорошо, хорошо. Боюсь, я вам надоел. Но  осторожность  никак  не
помешает. А как воспринимает это событие девочка?
   Лицо Энн на миг затуманилось.
   - Я написала Сэре - вы же знаете, она в Швейцарии, - но  ответа  пока
не получила. Конечно, ответ, возможно, еще не дошел, но я думала... -  И
Энн осеклась.
   - Помнить о том, что надо ответить на письмо, чрезвычайно  трудно.  А
мне тем более. Меня, к примеру, попросили прочитать курс лекций в  Осло.
В марте месяце.
   Я собирался ответить, но  позабыл.  Только  вчера  обнаружил  письмо,
совершенно случайно, в кармане старого пальто.
   - Ну ничего, времени впереди еще масса, - утешила Энн.
   Джеффри Фейн огорченно взглянул на нее добрыми голубыми глазами.
   - Но приглашали ведь на прошлый март!
   - Ах, Джеффри, да как же все это  время  письмо  могло  оставаться  в
кармане пальто незамеченным?
   - Это очень старое пальто, один рукав  почти  оторвался.  Носить  его
стало неудобно, и я надел другое.
   - Все же, Джеффри, хорошо бы за вами кто-нибудь присматривал.
   - Нет, я предпочитаю, чтобы за мной не  присматривали.  Была  у  меня
как-то  очень  старательная  экономка,  готовила  превосходно,  но  была
помешана на чистоте и порядке. Так она ненароком выкинула мои записки  о
колдунах племени бальяно,  вызывающих  дождь.  Потеря  невосполнимая.  В
оправдание себя она сказала, что записки лежали в ведре  для  угля.  "Но
ведь ведро для угля вовсе не мусорная корзина, миссис..,  миссис..,  как
там ее звали..." - возразил я ей. Боюсь, что вы, женщины, лишены чувства
меры и потому придаете  наведению  чистоты  абсурдно  большое  значение,
превращая его в какое-то ритуальное действо.
   - Так думают  многие.  За  примерами  ходить  далеко  не  надо.  Лора
Уитстейбл - вы ее, не сомневаюсь, знаете - однажды привела меня  в  ужас
своей негативной оценкой людей,  которые  моют  шею  два  раза  в  день.
По-видимому, она считает, что, чем грязнее у  человека  тело,  тем  чище
сердце.
   - Неужели? Но мне пора. - Он вздохнул. - Мне будет  вас  недоставать,
Энн, больше, чем я могу выразить словами.
   - Почему же "недоставать", Джеффри? Я ведь никуда не  уезжаю.  Ричард
нашел работу в Лондоне. И я уверена, что он вам понравится.
   Джеффри Фейн вздохнул снова.
   - Это будет уже не то. Нет, нет, когда красивая женщина выходит замуж
за другого мужчину... - Он крепко сжал ее руку. - Вы  значили  для  меня
очень много, Энн. Я даже иногда осмеливался надеяться -  но,  нет,  нет,
это была несбыточная мечта. Такой старый чудак, как я. Вы бы  умерли  со
скуки рядом со мной. Но я предан  вам  всей  душой,  Энн,  и,  поверьте,
совершенно искренне желаю вам счастья. Знаете, что мне всегда  приходило
на память при мысли о вас? Вот эти строки из Гомера.
   И он с наслаждением, не торопясь, продекламировал по-древнегречески.
   - Вот, - произнес он, сияя.
   - Спасибо, Джеффри, - сказала Энн, - я, правда,  не  понимаю,  о  чем
это...
   - О том, что...
   - Нет, нет, не переводите. На английском они не  могут  быть  так  же
благозвучны, как на греческом. Какой красивый язык! До свидания, дорогой
Джеффри, большое спасибо... Не забудьте шляпу... Зонтик, зонтик положите
на место, это не ваш, а Сэрин! Подождите минуточку, вот ваш портфель.
   Она закрыла за ним дверь, и в ту же минуту из кухни высунулась голова
Эдит.
   - Ребенок беспомощный, да и только, правда ведь? - сказала она. - А в
своем деле небось соображает, вовсе даже не дурак. Правда, эти его дикие
племена, которыми он занимается, не иначе как развратники.  Помните,  он
принес деревянную статуэтку? Так я  ее  подальше  в  комод,  под  белье,
засунула. Ей бы лифчик надеть да фиговый листок дать. А у старика ничего
такого на уме нет. Хотя и не старик он вовсе.
   - Ему сорок пять лет.
   - Вот видите! Это у него от науки  все  волосы  повылазили.  У  моего
племянника тоже так было, но от болезни.
   Стал лысый, как яйцо. Но выздоровел, и они обратно отросли. Вот,  вам
два письма.
   - Письмо пришло обратно?! - воскликнула Энн, беря конверт в руки. - О
Эдит, это мое письмо Сэре. Что я за дурочка! Адресовала его в  гостиницу
в Швейцарских Альпах, а названия не написала. Не понимаю,  что  со  мной
происходит в последнее время.
   - Зато я понимаю, - многозначительно промолвила Эдит.
   - Я совершаю столько глупостей! А второе от дейм Лоры. О милая  Лора!
Как великодушно с ее стороны. Надо мне ей позвонить.
   Она пошла в гостиную и набрала номер телефона.
   - Лора? Только что получила твое письмо. Право же, это слишком. Да, я
всегда мечтала, чтобы у  меня  над  письменным  столом  висел  подлинник
Пикассо. Лучше ничего не придумаешь. Ты так  добра  ко  мне,  Лора.  Ах,
знаешь, я такая идиотка!  Написала  Сэре  подробное  письмо,  в  котором
рассказала обо всем, и вдруг оно вернулось  обратно.  Я  забыла  указать
название гостиницы, только-то и всего, представляешь? Глупее  ничего  не
придумаешь.
   - Гм, интересно, - хмыкнула Лора.
   - Что ты находишь интересным?
   - То, что ты рассказала.
   - Эта твоя интонация мне хорошо знакома. Ты намекаешь на  то,  что  в
действительности мне не хотелось, чтобы Сэра получила мое  письмо.  Знаю
я, она меня всегда раздражала.
   - Вообще-то это не моя теория.
   - И все равно она неверна. А послезавтра Сэра приезжает домой, ничего
не зная, и мне придется все ей рассказать, что значительно менее удобно.
Даже не знаю, с чего начать.
   - Вот именно поэтому тебе  подсознательно  не  хотелось,  чтобы  Сэра
получила письмо.
   - Нет, я хотела, чтобы она получила. Не действуй мне на нервы.
   На другом конце провода раздался смешок.
   - Теория все равно комичная! - в сердцах сказала Энн.  -  Вот  только
что от  меня  ушел  Джеффри  Фейн.  Он  рассказал,  что  совсем  недавно
обнаружил в кармане старого пальто письмо с приглашением прочитать  курс
лекций в Осло в марте прошлого года. Так ты полагаешь, что  он  забыл  о
его существовании нарочно?
   - А он хотел читать лекции в Осло? - поинтересовалась Лора.
   - Полагаю, что хотел, а впрочем, кто его знает.
   - Очень интересно, -  язвительно  произнесла  дейм  Лора  и  положила
трубку.

***

   В цветочном магазине на  углу  Ричард  Колдфилд  купил  букет  желтых
нарциссов.
   Настроение у него было прекрасное. Преодолев первоначальные сомнения,
он полностью освоился с новой работой. Своему шефу, Меррику Хеллнеру, он
симпатизировал еще с Бирмы, а теперь их связывала прочная дружба.  Чисто
технической   эту   работу   не   назовешь.   Обычные   административные
обязанности, хотя знание Бирмы и вообще Востока пришлось очень кстати. А
Ричард не блистал особыми способностями, был добросовестным  и  толковым
работником.
   Первое разочарование, которое он испытал  по  возвращении  в  Англию,
прошло. Он как бы начинал новую жизнь, где ему  все  благоприятствовало.
Приятная работа, шеф - человек симпатичный и к тому же друг, а  в  самое
ближайшее время он женится на женщине, которую любит.
   Каждый день он заново удивлялся тому, что Энн могла в него влюбиться.
Такая привлекательная женщина и вместе с  тем  бесконечно  мягкая,  сама
доброта!  Иногда,  правда,  когда  ему  случалось  делать   какие-нибудь
категорические заявления, он, искоса взглянув на Энн, замечал,  что  она
смотрит на него с чуть насмешливой улыбкой. На первых порах ему  это  не
нравилось - он не привык быть предметом насмешек, - но потом убедил себя
в том, что от нее может снести и это, и даже не без удовольствия.
   В  таких  случаях  Энн   обычно   говорила:   "Не   слишком   ли   мы
раскомандовались,  дорогой?"  -  а  Ричард  в  ответ  сначала   обиженно
хмурился, но затем, рассмеявшись вместе с Энн, признавался: "Да,  что-то
меня занесло". А однажды он ей сказал: "Ты на меня замечательно влияешь,
Энн. В твоем присутствии я становлюсь более покладистым".
   - Мы оба очень хорошо влияем друг на друга, - поспешно возразила Энн.
   - Ну какое я могу оказывать на тебя влияние? Мое дело - ухаживать  за
тобой и заботиться о тебе.
   - Только не очень ухаживай. Не то получится, что  ты  потакаешь  моим
недостаткам.
   - Недостатки?! Да у тебя их нет.
   - Да что ты, Ричард, сколько угодно.  Я,  например,  люблю  нравиться
людям. Не люблю указывать им на их промахи и ошибки.  Не  люблю  ссор  и
даже пустячных размолвок.
   - Слава Богу! Как ужасно было  бы  иметь  сварливую,  вечно  ворчащую
жену! Я навидался таких на своем веку.
   Больше  всего,  Энн,  меня  привлекает  в  тебе   твоя   мягкость   и
доброжелательность. Ах, дорогая, мы будем так счастливы.
   - Да, мне  тоже  так  кажется,  -  ласково  произнесла  Энн.  Ричард,
подумала она, и впрямь сильно изменился со времени  их  первой  встречи.
Куда подевалась  агрессивность,  постоянная  готовность  к  отпору!  Как
Ричард сам правильно подметил, он стал гораздо  покладистее.  Обретенная
уверенность в себе сделала его более терпимым и дружелюбным.
   С букетом нарциссов в руках он направился к дому Энн.
   Обменявшись приветствиями со швейцаром, который уже хорошо знал его в
лицо, Ричард поднялся на третий этаж.
   Дверь ему открыла Эдит. Из глубины коридора  доносился  взволнованный
голос Энн:
   - Эдит! Эдит! Тебе не попадалась моя сумка? Куда-то  я  ее  засунула,
никак не найду.
   - Добрый день, Эдит, - вежливо промолвил Колдфилд, входя.
   Никогда не чувствуя себя с Эдит вполне непринужденно, он скрывал  это
под маской чрезмерной любезности, не совсем, впрочем, естественной.
   - Здравствуйте, сэр, - почтительно ответила Эдит.
   - Эдит! - донесся из спальни нетерпеливый  возглас  Энн.  -  Куда  ты
запропастилась? Иди же сюда!
   Она вышла в коридор в тот самый момент, как Эдит произнесла:
   - Мистер Колдфилд, мэм.
   - Ричард?! - И  Энн  с  удивленным  видом  двинулась  ему  навстречу.
Проводя его в гостиную, она через плечо бросила Эдит:
   - Во что бы то ни стало найди мою сумку!
   Может, я забыла ее в комнате Сэры?
   - Скоро и вовсе голову потеряете, - пробормотала Эдит, выходя.
   Ричард поморщился Подобные вольности в устах прислуги оскорбляли  его
чувства. Пятнадцать лет назад служанка не посмела бы  так  разговаривать
со своей хозяйкой.
   -  Вот  уж  не  ожидала  тебя  сегодня,  Ричард  Мне   казалось,   мы
договорились, что ты придешь завтра, к ленчу.
   Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Энн говорила чуть отчужденно.
   - До завтра так  долго  ждать,  -  улыбнулся  Ричард.  -  А  я  хотел
порадовать тебя.
   Он протянул ей купленные  нарциссы,  она  вскрикнула  от  радости,  и
только тут он заметил, что комната утопает в цветах. Помимо  горшочка  с
гиацинтами на журнальном столике у камина, тут и  там  были  расставлены
вазы с ранними тюльпанами и нарциссами, правда белыми.
   - Да у тебя никак праздник, - сказал он.
   - А как же! Ведь сегодня приезжает Сэра.
   - Ах да! Сегодня. Я совсем забыл.