о лестнице. Кажется, это он уложил меня в постель, а потом долго стоял и смотрел на меня. А кто раздел? Кто-то же должен был меня раздеть - на мне футболка, а не вечернее платье. Может быть, Луиза? Все, ничего больше не помню. Все-таки один раз мне удалось уснуть, не слыша, как Фрэнк занимается сексом.
     Но это еще не означает, что секса у него не было. Вдруг был? Я должна знать. Это жизненно важно.
     Я спускаю с кровати трясущиеся ноги, снова подкатывает нестерпимая тошнота. На столике бутылка воды "Эвиан", я залпом выхлебываю пол-литра. Который час? Где Хани и Мэри? Фрэнк переспал с Луизой?
     А может, она ушла домой? Когда мы танцевали, она была очень зла. Скорее всего, так и было - пришла сюда, раздела меня и уехала к себе. Да, наверняка уехала, ей же нужно было отпустить няню. Или няня осталась с ребенком на ночь, как и Мэри с Хани?
     Мне удается встать прямо, не очень шатаясь, найти и натянуть красные фланелевые штаны от пижамы, чистую футболку. Потом я ковыляю в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. В унитазе не плавают использованные презервативы - хороший знак. Вспоминаю, что футболка, в которой я проснулась, принадлежит Фрэнку. Что бы это значило? Он снял с себя футболку, когда укладывал меня, или они с Луизой так распалились, что стали срывать с себя одежду, как только вошли в дом? Прежде чем поднять меня наверх, они успели наполовину раздеться? Или они быстренько совокупились на лестнице, пока я валялась рядом в пьяной коме? Нет, ничего такого я, конечно, не помню, но сегодня нельзя слишком полагаться на свою память - у меня частичная амнезия. Не помню даже, как мы добрались домой - в памяти полный провал. Я сморкаюсь, еще раз, но это не приносит облегчения. В доме тихо, как в гробу. Сбрызнув лицо холодной водой, спускаюсь вниз. Тишина. Ни Хани, ни Мэри не видно.
     - С добрым утром, - говорит Фрэнк.
     Он сидит за кухонным столом и ест тост. На нем серая футболка с длинным рукавом, поверх нее надета еще одна, фиолетовая, с короткими рукавами. Оглядываюсь в поисках Луизы. Осматриваю каждый угол, даже заглядываю в кладовку. Нет, ее там нет. И в саду за окном тоже.
     - Что потеряла? - спрашивает Фрэнк. - Чаю хочешь?
     - А где Луиза? - хриплю я.
     - Луиза? Можешь меня обыскать. Думаю, она дома.
     Слава Богу. Слава святой Деве Марии и мужу ее Иосифу, и всем святым, и тебе, милый крошка Иисус. Спасибо. Спасибо вам всем большое.
     - А Хани?
     - Она с Мэри. Они пошли на ланч в Кенвуд-хаус. Потом Мэри должна отвести ее на утренник в честь дня рождения какой-то девочки, с которой Хани ходит в детский сад. Кажется, ее зовут Пердита.
     - А который час?
     - Первый.
     - О, моя голова. Ты давно встал?
     - Давненько. Повеселилась вчера, а?
     Я киваю и тихонько ползу к холодильнику за молоком.
     - Я всегда считал тебя утонченной натурой, - говорит Фрэнк.
     - У меня много скрытых достоинств, точнее, пороков.
     - Ну ты вчера и покуролесила, - смеется он. - Я сам иногда не прочь так повеселиться. Да, и мне жаль, что у тебя не сложилось с этим диджеем.
     - Не надо, не жалей. Отхлебываю чай, глотать больно.
     - А тебе правда жаль? - спрашиваю я.
     - Да, конечно.
     Я ставлю на стол кружку, разливая чай.
     - Правда? Нет, правда, Фрэнк? А почему?
     - Что почему?
     - Почему тебе так жаль?
     - Ну, не так уж мне жаль, - улыбается он. - Но если он тебе нравился, то мне жаль, что у вас не сложилось.
     - Фрэнк, нам надо поговорить.
     - Говори.
     Время дорого. Мне некогда ходить вокруг да около, и вообще от хронического похмелья я потеряла способность деликатно выражаться.
     - Кажется, - я опускаю голову и обхватываю ее руками, - я к тебе неравнодушна.
     Фрэнк чуть не захлебывается чаем.
     - Что? - спрашивает он, пристально глядя на меня. - Что ты сказала?
     - Я сказала, что ты мне нравишься. Невероятно, но факт. Возьми меня, Фрэнки.
     - Кончай придуриваться, - раздраженно говорит Фрэнк. - Черт возьми, Стелла.
     - Я не придуриваюсь. Я серьезно. Ты мне нравишься, не знаю почему. Возьми меня.
     - Перестань повторять "возьми меня".
     - Все не так, - говорю я с обидой. - Сейчас ты должен был перемахнуть через стол и поцеловать меня взасос.
     - Стелла! Все, довольно с меня этих дурацких шуток!
     - Слушай, мне с утра трудно говорить. Но это чувство давно во мне копилось и сейчас застало меня врасплох. Ты мне очень, очень нравишься. Мне с тобой так хорошо, весело. И все остальное не имеет значения. Я же не предлагаю тебе жениться на мне, Фрэнк. Я предлагаю тебе переспать со мной.
     - А что значит "остальное не имеет значения"?
     - Думаю, мы оба знаем, что это значит. Теперь ты понимаешь, насколько сильно ты мне нравишься, ведь обычно для меня подобные вещи имеют очень большое значение.
     - Да я понятия не имею, о чем ты, Стелла. - Фрэнк совершенно растерян. - Я вообще ни слова не понял из того, что ты сказала.
     - Забудь. Слушай, может, сходим куда-нибудь? Устроим свидание как нормальные люди, а потом переспим. Может, сегодня? Может, прямо сейчас? А?
     Фрэнк вздыхает и проводит руками по волосам.
     - Нет. - У него такие красивые глаза, и они смотрят на меня ласково и печально. - Стелла, это твоя очередная шутка, да?
     - Я совершенно серьезно.
     - Тогда я польщен, но вынужден ответить "нет".
     - Нет?
     - Нет, я не могу. - Он протягивает руку и гладит меня по щеке, всего один раз, большим пальцем.
     - Я думала, что нравлюсь тебе, - говорю я с нервным смешком. - У меня тоже есть необходимые половые признаки.
     - Я... - сдавленно произносит Фрэнк.
     - Да ладно, проехали, - вульгарным голосом прерываю его я. - Пойду приму ванну. Потом, может быть, позвоню Луизе. Договорюсь с ней пообедать в городе... - Мой голос все слабеет. Надо бежать из кухни, потому что я сейчас расплачусь.
     - Стелла, - просит Фрэнк, - не уходи.
     - Я вся какая-то липкая. Надо освежиться. - Откашливаюсь. - Ты извини, я, наверное, все не так поняла. Прости, Фрэнки. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.
     - Лу придет к нам.
     - Да, когда?
     - Она только пошла домой переодеться. Я обещал сводить ее на обед в ресторан. - Он смотрит мне прямо в глаза, бледный как полотно. Беспомощно пожимает плечами.
     У меня подкашиваются колени, как в старом кино. Я сейчас упаду в обморок.
     - Ты... ты с ней спал?
     - Да.
     - Ну и как, она похотливая самка? - Сейчас брызнут слезы. Ноги словно приросли к полу.
     - Не надо, Стелла. - Он тянется к моей руке. - Иди сюда.
     - Не трогай меня! - ору я как сумасшедшая и убегаю наверх.
     О, какое самообладание. Браво, Стелла. Что теперь? Боже мой, какой стыд, какое унижение. Какая мука.
     Чертова кукла Луиза. Я знаю, Фрэнк такой слабак, знаю, что он не может отказать женщине (мне, правда, смог), но Луиза!.. Она же моя подруга, единственная подруга. Как она могла поставить под удар нашу дружбу и перепихнуться с Фрэнком, этим рыжим говнюком, который черт знает где бросил свою семью и теперь трахает все, что движется, за исключением меня? И ведь я ее предупреждала.
     Конечно, она пару раз спросила, не обижусь ли я... Но она могла бы понять. Она моя подруга и могла бы догадаться, что я не стану вставлять ей палки в колеса. В такой ситуации любая бы сказала, что она не против, - так же, как все англичане жеманно отказываются от угощения, прежде чем навалить себе добавку. Когда так говорят, надо понимать, что подразумевается обратное. Настоящая подруга поняла бы это. А значит, она не настоящая подруга. Выходит, я опять одна, опять у меня нет подруги. Если бы это была не ванна, а море, я бы с удовольствием уплыла от всех них, погрузив Хани к себе на спину, как ламантин. Я уплыла бы к счастливым берегам. Черт! Что теперь будет?
     В дверь звонят. Я неохотно вылезаю из ванны и одеваюсь - не могу же я прятаться в собственном доме. Надо спуститься к ним и как-то смотреть им в глаза, иначе я тут останусь на всю жизнь.
     Чтобы сделать это, мне потребовалось все мое мужество. Фрэнк и Луиза стоят в гостиной у желтого дивана. У нее безумно счастливое, блаженное лицо, и я понимаю, что не могу на нее сердиться. Он смотрит на нее с недоумением, словно не может поверить, что она на самом деле существует.
     - Стелла! - радостно улыбается Луиза. - Ты выспалась?
     Я бормочу ответное приветствие и киваю.
     - Ну и ночка выдалась! Мы как раз собирались пойти пообедать.
     Я снова бормочу что-то невнятное и нагибаюсь, чтобы подобрать с пола игрушки Хани.
     - Я видела Адриана, что-то он не в настроении.
     - Он меня достал, - говорю я. - Мне его чувихой быть стремно.
     Фрэнк слабо улыбается. Неплохо для разнообразия: он все утро смотрит на меня сочувственно и как-то озадаченно, и это меня уже бесит.
     - Ты с нами не пойдешь? - спрашивает Луиза. - Мы недалеко. Фрэнки говорит, тут рядом есть бар, где неплохо кормят. "Герцог какой-то там" называется.
     - "Кембриджский", - говорит Фрэнк. - Стелла?
     - Нет, спасибо. Я этого не вынесу.
     - Ну, если передумаешь, то знаешь, где нас искать! - Луиза чуть ли не прыгает по комнате, от счастья у нее так помутился разум, что она даже не замечает моей злости.
     Фрэнк идет в коридор надевать пиджак, а она вдруг кидается ко мне, показывая два больших пальца.
     - Что, Луиза? Все отлично?
     - Да! - шепчет она. - Ты говорила, что второго свидания не будет, но вот, смотри-ка.
     - Я за тебя очень рада.
     - А я-то как рада, Стелла. Вчера была такая ночь, такая ночь... необыкновенная. Он...
     - Лу, только давай без подробностей.
     - Но он такой замечательный. Такой...
     - Лучше Томаса Паровозика?
     - Да, - улыбается она. - Пожалуй.
     - Наверное, у него больше опыта, - киваю я. - Хотя как знать?
     - Пошли, - говорит Фрэнк. - Пока, Стелла. Ты тут одна справишься?
     - Уж как-нибудь, Фрэнк, я не больна. Просто мне немного не по себе. Это пройдет.
     - Да, пройдет, - соглашается Фрэнк. - До вечера.
     Я отправляюсь обратно в постель и встаю только часов в пять. Мне намного лучше. Я зацеловала Хани, искупала ее, долго играла с ней "в дома", потом прочитала длинную сказку про синего кенгуру и в восемь часов уложила спать. Деточка моя любимая.
     - Фуэнки? - спрашивает она перед сном. Я пообещала, что он придет к ней попозже и поцелует ее.
     "Фуэнки" пришел примерно через час после этого. Один. Я, по своему обыкновению, ем - передо мной одинокая тарелка с макаронами, и, когда Фрэнк входит в кухню, я как раз втягиваю длинную макаронину, испачкав соусом весь подбородок.
     - Выпить хочешь? - спрашивает Фрэнк. Сам он выглядит не очень трезвым. - Опохмелись. Поможет. Мне помогает. На, вытрись, - он протягивает мне рулон бумажных полотенец.
     От одной мысли о спиртном меня тошнит, но в его словах есть разумное зерно. Можно ведь напиться до беспамятства, как брошенная домохозяйка, и забыться одиноким, тяжелым сном. Я вытираю подбородок.
     - Пожалуй. Налей мне стаканчик красного. Ты где был?
     - В пабе.
     - Со своей девушкой?
     Фрэнк даже не улыбается. Под кожей перекатываются желваки.
     - Называй как хочешь, - отвечает он.
     - Со своей любимой девушкой, - грустно констатирую я; правда, фраза звучит несколько иронично.
     Фрэнк вздыхает, снова двигает челюстью. Взгляд мрачный.
     - Пожалуйста, не смотри на меня так. Такое чувство, что ты меня сейчас побьешь.
     "Наверное, именно этого тебе и хочется", - думаю я про себя.
     - Вот твое вино.
     - Выпью в гостиной, на диване. Пойдем, Фрэнки, как говорит тебе Луиза.
     - Иду, - отвечает он, неискренне улыбаясь. Я забираюсь на диван, закутываюсь в плед и поудобнее устраиваюсь на подушках. Диван просторный, мы с Фрэнком не касаемся друг друга - между нами еще полметра. Он ставит большой стакан с виски на подлокотник и тянется за пультом от телевизора.
     - Ну и где Луиза? - повторяю я как заезженная пластинка. Ничего не могу с собой поделать.
     - Дома с Александром. Ты что хочешь смотреть? Кино?
     - Что-нибудь успокаивающее. А почему ты не с ней?
     - Потому что я с тобой. Стелла, может, ты уже закроешь эту тему?
     - Не получается, - говорю я в надежде, что он оценит мою честность. Хотя, судя по грозному выражению лица, это вряд ли. Он почти страшен на вид. Я отпиваю вина, а он делает большой глоток виски и сердито переключает каналы. - Фрэнк, для меня это важно. Я должна строить планы на будущее.
     - Почему?
     - Просто должна. Мне нужно морально подготовиться. Она теперь все время тут будет?
     Фрэнк трет лицо руками.
     - Я не знаю. Откуда мне, на хрен, знать? Черт, - говорит он. - Посмотри на это.
     - Что? - Я перевожу взгляд на экран: мы включили мультипликационный канал. - Это же просто мультик.
     - Ты название не видела. Отгадай, как этот мультик называется?
     - Не знаю, сдаюсь.
     - "Глубокое ущелье". Пойдет?
     - Мощно, Фрэнк, - хвалю я, и Фрэнк смеется. - Отлично. Не первое место, но все же. Главный приз, на мой взгляд, по-прежнему остается за "Незаконным проникновением".
     - А мне кажется, что "Черный ход" круче.
     - Кстати, о...
     - Нет, не будем об этом, - прерывает меня Фрэнк.
     - О...
     - Я же сказал - не будем об этом.
     - Фрэнк, я ведь не прошу рассказать мне все в деталях. Просто хотелось бы знать, у тебя серьезные намерения?
     - Ты теперь не только сводня, но еще и отец невесты? - Он снова делает большой глоток виски.
     - В каком смысле - невесты? Ты что, собираешься на ней жениться? - У меня такое ощущение, словно ногой под дых пнули.
     - Стелла, это шутка.
     - А ты останешься тут жить? - Я так рада слышать, что он на ней не женится, что даже допиваю вино и вытягиваюсь на диване. - Можно, я на тебя ноги положу?
     - Жить? Да, останусь. Если ты не попросишь меня уехать, - говорит Фрэнк, уж совсем как в мелодраме.
     - Слушай, я предложила тебе заняться сексом. Ты отказался. Ладно. Странно, конечно, но ты имеешь полное право. И будь уверен, я не проведу остаток своих дней в трауре по несостоявшемуся сексу. - Не хватало еще, чтобы Фрэнк меня жалел. - Так что живи и не бойся, я постараюсь держать себя в руках.
     - Я знаю.
     - И я не собиралась делать тебе предложение.
     - Я знаю.
     - И заводить от тебя рыжих детей.
     - Я так и думал.
     - Мне просто стало интересно: а что, если нам с тобой переспать?
     - Ладно, - говорит Фрэнк, - хватит. Я понял.
     Минут пять мы сидим молча. Мне кажется или воздух стал тяжелее?
     - А почему ты на самом деле хотела переспать со мной? - спрашивает Фрэнк.
     - Ты о чем?
     - Почему ты хотела, чтобы я тебя трахнул? - Вот, опять у него этот северный акцент.
     - А что? - беззаботно говорю я. - Ты уже всех осчастливил, а я что - рыжая?
     Фрэнк недовольно качает головой:
     - Ты разве не понимаешь, что это все испортит?
     - Нет, - все тем же беззаботным тоном отвечаю я. - По-моему, я уже сказала, что не собираюсь за тебя замуж.
     Фрэнк смотрит мне в лицо - щеки втянуты, губы еще жестче, чем раньше. На секунду я встречаюсь с ним взглядом, но тут же опять опускаю глаза, потому что от одного его взгляда я - простите за пошлость - впадаю в экстаз. Фрэнк опустошает стакан и вытирает рот тыльной стороной ладони.
     - Тогда давай, - говорит он.
     - Что?
     - Пошли.
     - Куда?
     - В спальню. - Он встает с дивана. - Трахаться.
     - Нет, спасибо, - отказываюсь я с удивительным самообладанием. - Секс из жалости мне не нужен.
     - Это не из жалости. Пошли.
     - Ну, если не из жалости, то, судя по твоему лицу, из ненависти. Так что спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
     - Что значит "секс из ненависти"?
     - Это когда ты кого-то так сильно ненавидишь, что тебе нужно просто переспать с ним. Оттрахать его. Я частенько занималась этим в университете.
     - А, понятно. Это мне знакомо, - говорит Фрэнк. - Ужасно. Но иногда очень неплохо получается.
     - Это да. Но, понимаешь, жить под одной крышей с ненавистным самцом не очень приятно, поэтому - нет.
     - Ты мне всегда нравилась, - говорит Фрэнк. - С самого первого дня, как мы с тобой познакомились. Еще в Париже. И это будет не секс из ненависти. Пошли.
     - Нет.
     - Да что это такое! - кричит Фрэнк. - У тебя что, шизофрения?
     - А как же Лу? Фрэнк вздыхает:
     - А что Лу?
     - Ей это не понравится.
     - Правильно. Думаю, не понравится. А кто ей расскажет - ты или, может быть, я?
     - Ты, Фрэнк, просто свинья.
     - Я не свинья, - говорит он. - Я тебе предлагаю секс, которого ты так просила.
     - Бедная Луиза. Встречается со свиньей. - Мне доставляет удовольствие обзывать Фрэнка свиньей.
     - Мы с ней не встречаемся. Она кинулась мне на шею. А ты буквально подложила ее ко мне в постель. И что, по-твоему, я должен был делать?
     - Переспать с ней, - пожимаю я плечами.
     - Что я и сделал. А потом она умоляла меня пообедать с ней в ресторане. Я согласился. Но только потому, что она твоя подруга. Так что не надо пытаться уличить меня в безнравственности. Уж чья бы корова мычала... Кто вчера флиртовал со мной напропалую, чтобы досадить подруге?
     В его словах есть доля правды, хотя я делала это не только из желания досадить подруге. Что мне еще остается сказать? Только это:
     - Хорошо. - Я осушаю бокал. - Сдаюсь. Пошли.

17

     Мы молча поднимаемся по лестнице - гуськом, не касаясь друг друга.
     - А презервативы? - спрашиваю я.
     - Рядом с кроватью. - Он открывает дверь в свою спальню.
     В комнате светло, чисто и уютно. Посреди - ну конечно! - огромная дубовая кровать с кремовым льняным бельем. На противоположной стене вразброс приколоты рисунки полевых цветов.
     - Белье чистое? - спрашиваю я как бы между делом, стоя одетая у постели.
     - Нет.
     - Пойду почищу зубы, - говорю я, - и разденусь.
     Фрэнк открывает мне дверь ванной. На лице ни тени улыбки.
     - Уже скучаю по тебе, - тянет он с акцентом. Мне смешно, но я этого не показываю.
     Я чищу зубы, раздеваюсь, накидываю старое застиранное кимоно и возвращаюсь в спальню. Он лежит на постели совершенно голый. Красивое тело, но это я и так знала. Рыжие волосы - ну и что? С некоторых пор меня это уже не смущает. У него сильная эрекция.
     Я стою у постели и смотрю на него. Он смотрит на меня.
     - По-моему, романтики маловато, - произношу я.
     - Иди сюда, - говорит Фрэнк и валит меня на постель.
     В сексе он хорош. Что вполне объяснимо - у него было предостаточно практики, чтобы довести свои навыки до совершенства. До жесткого, ненасытного, горячего совершенства. У нас был такой секс, который большинство людей назвали бы "животным". Но в конце концов, человек - тоже животное. Он не переставая шепчет мне на ухо непристойности - что он хочет со мной сделать, как, сколько раз. Удивительно, но меня это заводит. Его слова не расходятся с делами, еще и еще раз он доказывает каждое нашептанное мне слово. Не знаю, как ему я, но он - самый ненасытный и самый похотливый из всех, кто мне встречался.
     Я кончаю дважды. Перед глазами плывут белые мушки. Кажется, я даже кричала. На пике наслаждения он выкрикивает мое имя - молодец, что не перепутал, - и падает лицом в мои волосы.
     А после мы лежим, тяжело дыша в тишине ярко освещенной комнаты. Суббота, 9 часов вечера.
     - Выходи за меня, - говорит Фрэнк. Он садится и тянется за сигаретой.
     - И как ты себе это представляешь? Правда, интимная жизнь у нас была бы отличная.
     - Да.
     - Ты очень талантлив.
     - Спасибо, ты тоже хороша. Я беру себя в руки. Переворачиваюсь на живот и кладу голову ему на грудь.
     - А я была похотливой самкой? Фрэнк смеется:
     - Никак не успокоишься?
     - Ну, Фрэнк, скажи. Мне кажется, я была ничего. Во всяком случае, страстная, если не похотливая. Да?
     - Хочешь затянуться?
     - Хочу.
     - Нет, Стелла, ты не похотливая самка.
     Я вскакиваю на кровати. Я возмущена. Оскорбл