уже снял свои очки, и, хотя в коридоре темно, я вполне могу разглядеть, что лицо у него вовсе не азиатское. Я точно ослышалась.
     - Янг-Ца, - повторяет он.
     - А, понятно, - улыбаюсь я.
     - Я-н-г-с-т-а, - произносит он по буквам.
     - Боже мой, как необычно, - восклицаю я, как курица-Фелисити.
     - Диджей, - говорит он так, словно этим все объясняется. - М. С. Янгста. Слышали?
     - Простите, нет. Я больше слушаю не музыкальное радио, знаете, а новости, спектакли, - извиняющимся тоном отвечаю я. - Последний раз была на дискотеке лет пятнадцать назад.
     - А я давно диджею.
     - Круто, - говорю я, - наверное, это интересно.
     - Да, зашибись, - отвечает он, распахивая дверь. - Вот мы и дома.
     У Янгсты все стены в квартире завешаны флайерами и постерами с его именем. Похоже, он большая знаменитость - от Кингс-Кросс до Ибицы и Айанапы. Я никогда особенно не интересовалась диджеями. Для меня они - явление молодежное, а себя я к молодежи давно не отношу. Хотя иногда натыкаюсь на их музыку, переключаясь на спутниковые каналы. Я люблю АББА и всякую попсу, Кайли Миноуг например. Сказав, что слушаю по радио только новости, я слукавила - у меня бывают приступы ностальгии, когда я включаю радио-ретро и вслух подпеваю хитам былых лет. (Раньше меня это несколько удручало, но потом я смирилась - что же делать, если современный рейв вызывает у меня головную боль и депрессию.)
     - Обычный, "эрл грей" или ромашковый? - спрашивает Янгста, чем несколько меня удивляет.
     - Обычный, пожалуйста, с молоком и без сахара.
     Пока он возится с чайником, я разглядываю комнату. Все в серо-бежевых тонах, более современная версия логова Купера. Стиль возрожденных семидесятых: диваны с замшевой обивкой, воловья шкура на черном полу и куча всяких безделушек по всей комнате. Дальняя стена заставлена виниловыми пластинками и вертушками. В пепельнице окурки косяков, на полу разбросаны носки. В комнате царит характерный холостяцкий беспорядок, но все выдает, что ее хозяин - человек стиля.
     - Вот. - Янгста появляется в дверях с двумя дымящимися кружками.
     - Спасибо. Простите за беспокойство. Я уверена, что Луиза скоро вернется, так что, если у вас есть дела, можете с чистой совестью выставить меня за дверь.
     - Не-а, - говорит он, скидывая кроссовки и растягиваясь на диване. - Я только проснулся и до вечера абсолютно свободен.
     Янгста зевает, а я про себя отмечаю, что он может говорить как нормальный человек. И еще замечаю, что Янгста довольно симпатичный. То есть одет он, конечно, нелепо и смешно (очень не по возрасту - как дед в ползунках) и говорит так, словно изо всех сил старается походить на негра-рэпера, и, похоже, носит сеточку для волос, но если бы он заткнулся и снял с головы всю эту дрянь, ни одна женщина не отказалась бы переспать с ним. У него, например, выразительные зеленые глаза. Не могу точно сказать, какая у него под шапкой прическа, но, скорее всего, волосы короткие. Только для диджея он, по-моему, староват - мы с ним наверняка ровесники. Но сейчас я сижу в его кресле и пью его чай, так что поднимать эту тему было бы крайне неучтиво. Поэтому я тихо сижу и наблюдаю, а Янгста предлагает мне сигарету и первый раз за все это время улыбается. Я тоже улыбаюсь ему и даже думаю, а не пофлиртовать ли, пока Хани спит внизу, но вовремя вспоминаю, во что я одета - все в тот же жуткий комбинезон. Мало того, что он нисколько не помог мне вписаться в ряды сумасшедших мамаш, теперь не могу даже построить глазки симпатичному мужику.
     Но тут - о чудо - Янгста говорит:
     - Мне нравится ваша футболка.
     Это он про мой диарейно-пометный наряд. - Господи, вы что, шутите?
     - Нет. Я серьезно. Ретро не стареет.
     От радости я даже зашевелила пальцами на ногах. Янгста опускает глаза к моим поношенным сандалиям и смотрит на них так, словно это шикарные шпильки.
     - Итак, - произносит он.
     Его прерывает радостный окрик, доносящийся снизу. Это Луиза. И через тридцать секунд она, задыхаясь, появляется в дверях:
     - Стелла! Прости, пожалуйста. У дантиста сто лет просидела. Вот, купила - в качестве компенсации за моральный ущерб, - добавляет она, выставляя две бутылки белого вина. - Привет, Адриан. Спасибо, что присмотрел за ней.
     - Адриан? - Я в растерянности перевожу взгляд с Луизы на Янгсту.
     - Да что ты, Луиза, пустяки, - бормочет Янгста, смутившись.
     - Ну... спасибо за чай. - Я поднимаюсь с места. - И... хм... приятно было познакомиться.
     - По кайфу, - кивает Янгста. - Увидимся.
     Пару часов спустя, после ланча, состоявшего из бутылки вина, экологически чистых оливок и куска сыра, Луиза уже показывает мне свои шляпы, фотографии бывшего мужа, свадебный альбом и фотографию туфель в журнале "Вог", которые она жаждет прикупить. Благодаря вину мы избежали первой неловкости и стеснения, по-быстрому обменялись своими историями и перешли к прочим насущным темам.
     Хани и Александр с большим удовольствием играют на полу.
     - Она спит днем? - спрашивает Луиза.
     - Обычно да, как раз в это время. Но она уснула по дороге сюда, так что не знаю, как будет сегодня. Хотя она уже трет глазки.
     - У Александра сейчас тоже тихий час. Но я его не укладываю. Ставлю мультик, и мы устраиваемся на диване, там он и засыпает. Причем довольно быстро. Попробуем?
     - Конечно, - соглашаюсь я. - Но сначала я в туалет. А потом... ты, конечно, не собиралась открывать вторую бутылку?
     - Ты читаешь мои мысли, - смеется она. - Я так рада, что ты тоже очень ответственная мать.
     - Понимаешь, дети хотят спать, на улице дождь, и ничего другого мне что-то в голову не приходит. Но если ты занята...
     - Стелла, у меня нет жизни, - грустно говорит Луиза. - Мне уже давно не было так весело, как сейчас. Пойду-ка за штопором.
     Вернувшись из туалета, я вижу, что дети уже смотрят мультфильм. Александр сосет большой палец, а Хани теребит кудряшки - оба отключатся через пару минут.
     - По-моему, я этой серии раньше не видела, - шепотом говорю я Луизе.
     - Везет тебе, - так же шепотом отвечает она.
     - Странная компания, да?
     - И не говори. Ой, смотри, Хани уже заснула.
     У моей дочки закрыты глаза, и она тихонько посапывает. Луиза укрывает ее одеялом. Не прошло и десяти минут (полбутылки вина - мы быстро продвигаемся), как Александр тоже спит.
     - Стелла? - начинает Луиза.
     - М-м? Обожаю белое орвьето, а ты?
     - Отличное вино. Я хотела спросить...
     - Да? - отзываюсь я, только вместо "да" у меня получилось "дэа", и мы хихикаем. - Надо было поесть как следует, а то теперь обе пьяные. Все ты виновата, - журю ее я.
     - Да, но зато так весело. - Луиза улыбается и потягивается. - Подлить?
     - Пожалуй. Так о чем ты хотела спросить?
     - Ах да. Который из них тебя возбуждает?
     - Что?
     Луиза показывает на видео:
     - Из этих. С кем бы ты согласилась поцеловаться?
     - Господи, да ни с одним.
     - Нет, серьезно. - Луиза отпивает глоток. - Вот если бы тебе пришлось выбирать. Если бы не с кем больше было.
     - Знаешь, Лу, какой-то неаппетитный ассортимент. Ни один из них мне не нравится.
     - Да брось, - тянет Луиза и снова заразительно смеется. - Ну хоть кто-то из них тебе немного нравится.
     Я наклоняюсь ближе, уже слегка протрезвев, и вглядываюсь в героев, мельтешащих на экране.
     - Взасос? - спрашиваю я.
     - И взасос тоже. Мне нравится Тоби, - задумчиво говорит Луиза. - И уже давно. Вот он. А тебе? Ну, давай, определяйся.
     - Мне не нравится его нос, - решаю я, приглядываясь. - И говорит он странно.
     - Кто, милашка Тоби? - возмущенно вскрикивает Луиза.
     - Ну, не знаю, что он за тип - с виду действительно симпатичный, - соглашаюсь я. Снова пялюсь на экран. - И все равно. Отчего он так говорит? Как будто умственно отсталый.
     - Брось, - отмахивается Луиза с умиленным лицом.
     - А, вот, - тычу я в телевизор. - Кто это? Этот мне нравится. Яростный такой. Как его зовут?
     - Джеймс.
     - Точно. Я это уже где-то видела, только не помню где.
     - А с ним бы ты стала?
     - Нет! - восклицаю я с притворным ужасом. - Вид у него действительно яростный, но это еще не значит, что я бы сразу на него набросилась. А вот на Тони Сопрано <Главный герой, толстяк-мафиози, из американского многосерийного телефильма "Клан Сопрано" (исполнитель - Джеймс Гандольфини).> - с удовольствием, а ты?
     - Они одного типа, - уточняет Луиза. - Что Тони, что Джеймс. У Джеймса есть какая-то привлекательная грубость. Но этот тип мне хорошо знаком, - угрюмо добавляет она. - Пара свиданий, потрясающий секс, и после - ни одного телефонного звонка.
     - Да, но зато с ним не соскучишься. А вот у твоего Тоби - ни кожи ни рожи. Какой-то коротышка.
     - Стелла, не в росте дело. К тому же, я думаю, невысокий рост совсем не означает, что у него и в штанах все маленькое. А у Тоби, по-моему, все в порядке, если тебя интересует мое мнение.
     Вторая бутылка вина допита. Луиза вытягивает шею и рассматривает Тоби со всех сторон.
     - Лу, ты что делаешь? Пытаешься заглянуть, сильно ли у него там оттопыривается?
     - Да, - серьезно отвечает она, - но мне ничего не видно.
     - Это потому что...
     - Я рада, очень рада, что мы с тобой познакомились, - говорит Луиза. - И очень рада, что мы подружились. Но думаю, ты слишком много внимания уделяешь размеру. Нет, в самом деле. Вот Том - пусть он и не самый большой из них, но с ним бы я в любой момент уединилась. Наверное, это потому, что я знаю его лучше всех. - Она задумчиво вздыхает. - Нет, конечно, не в реальной жизни, но мне кажется, я знаю, что он за персонаж. В этом вся изюминка этой программы, на нее подсаживаешься, как на сериал.
     - Луиза! Его зовут Томас, а не Том. И он ужасный зануда. К тому же он плаксив. Ненавижу, когда у мужчины такие круглые рыбьи глаза - почти уверена, у него какая-нибудь базедова болезнь. Потом, по нему видно, что через пару лет его разнесет вширь. Джеймс по крайней мере тебе скучать не даст. Он - щеголь, этакий Бонд, Джеймс Бонд, ненасытный. Он просто маньяк.
     - Мы бы делали это сзади, - как бы между прочим говорит Луиза. - В смысле, мы с Томасом, поэтому его круглые глаза нам не помеха. Наверное, - добавляет она и осушает последний бокал вина. - А ты бы выбрала Гордона, да? Из-за его размера?
     - Кто такой Гордон?
     - Да вот он, в зеленом.
     - Ни за что! Нет! - Да.
     - НЕТ.
     - Ну, во всяком случае, он большой, твердый и пульсирует.
     - Перестань меня смешить, детей разбудишь.
     - Не могу поверить, что ты бы стала с Гордоном, - продолжает Луиза. - Развратница.
     - Да не стала бы я с Гордоном. Вот уж что меня удивляет, так это ты с Томасом. Как выпучит на тебя свои глазищи - ужас. Луиза, ты меня разочаровала.
     Мы сидим в дружеском молчании, допивая последние капли вина.
     Через какое-то время Луиза говорит:
     - Вот мы с тобой, две женщины в расцвете лет, сидим тут и обсуждаем возможность секса с Паровозиком-Томасом <Паровозик Томас - главный герой популярной серии книжек для детей английского писателя Уилберта Вире Одри, по которым снят мультфильм. > и его друзьями. Стелла, тебе не кажется, что нам надо чаще бывать на людях?

8

     Если раньше моя личная жизнь была фактически мертва, то теперь я с восторгом замечаю, что на некогда девственно-белых страницах моего ежедневника синеет несколько заметок о назначенных встречах. Конечно, ничего особенно увлекательного, но на безрыбье... При желании я могла бы даже запланировать ужин с Уильямом Купером - он оставил Фрэнку несколько сообщений, но желания встречаться с этим старым бледным членом у меня нет. До сих пор от ужаса волосы по всему телу дыбом встают и подмышки чешутся, как только вспоминаю, что Купер касался меня во всех местах. К тому же Фрэнк сказал, что всякий раз, разговаривая с Купером, давился от смеха, и, наверное, тот слышал, как Фрэнк хрюкает, подавляя смешок ("прости, Стелла, ничего не мог с собой поделать"). Так что старому тигру не на что рассчитывать. Ррррр. Гадость какая - даже думать о нем противно.
     И вот я с легким сердцем вприпрыжку бегу к телефону - кто-то позвонил в одиннадцать утра. Легкость в ногах и на сердце объясняется следующим: а) моя личная жизнь пробуждается от долгой зимней спячки; 6) вчера Луиза сообщила мне преприятнейшее известие - Янгста, также известный под именем Адриан, попросил у нее номер моего телефона. На что я ответила: "Неплохо", а Луиза добавила: "Очень даже неплохо" - и спросила, не интересуют ли меня его возраст и фамилия. Я сказала, что нет, поскольку женщина, мечтающая сделать это раком с Паровозиком Томасом, просто не может дать дельного совета по части мужчин.
     И потом, меня совершенно не волнуют ни его фамилия-имя, ни возраст. Главное, что он симпатичный, по крайней мере если его побрить; вероятно, обладает хорошим чувством юмора, и с ним не соскучишься, он ведь такой знаток молодежной моды. Я все время твержу Фрэнку, что нужно не отставать от времени, следить за модой. На что он неизменно отвечает: "Мечтать не вредно". (Это обычно после того, как я прошу его втолковать мне, почему облитые краской и прибитые к полу джинсы считаются столь же большой эстетической и культурной ценностью, как, например, картины Вермеера. Я и с Домиником часто спорила на эту тему.)
     Да, возможно, я ничего не понимаю в Молодых (сорок - это молодой?) Английских Художниках, но зато готова попытаться развить у себя вкус к музыке Янгсты. Хотя, честно признаться, вчера я слушала его шоу по радио и не поняла ни слова из того, что он говорил. Он изъясняется на каком-то неизвестном мне диалекте. Может быть, я просто слушала вполуха, поскольку одновременно играла с Хани. С музыкой у меня вообще дело швах, поскольку я выросла на Джонни Холлидей, Клоде Франсуа и Сильви Варган. (Мой любимый Клод, или, как его называли, Кло-Кло, умер от шока после удара током, когда засунул в ванну подключенный фаллоимитатор. По-моему, в день его похорон был объявлен национальный траур. А двое других теперь уже нянчат внуков, но все еще молодцы. Так что рок-н-ролл жив!) Но он - в смысле, не призрак Клода с вибратором в заду, а Янгста - наверняка смог бы мне втолковать все тонкости современной музыки за ужином в каком-нибудь французском ресторане. Все-таки имя у него французское - Адриан, - еще одно очко в его пользу.
     Звонит телефон: наверняка это Адриан.
     - Так-так, - говорит неопознанный голос, - миссис Мидхерст.
     - Доминик, это ты? - Нет, вряд ли. Мой бывший сейчас в Токио, но больше меня так никто не называет. За исключением официальных лиц.
     - Не-ет, - елейно тянет голос. - Не угадала.
     - Я не знаю, кто вы, - искренне говорю я. Наверное, кто-то из "официальных лиц". - Газовщик? Электрик? Рекламный агент? Если да, то спасибо, у меня все есть.
     - Нет. - Звучит это уже не так самоуверенно.
     - Намекните, - вздыхаю я. Ненавижу такие телефонные интриги; кроме того, мой собеседник вполне может оказаться психом-маньяком.
     - М-м-м, - хрипло мычат мне на том конце провода. - Ррррр.
     Господи! Только не это! Купер. Невыносимо. Может, мне просто повесить трубку? Нет, нельзя. В конце концов, бедняга дал то, что мне требовалось, и он не виноват, что у него бледный пенис, да и сам он немного странноват. Но как он узнал мой номер телефона? Наверное, от Изабеллы. Боже мой.
     - Ой! - Захлопываю открытый от ужаса рот и заставляю себя улыбнуться. - Здравствуйте.
     - Притворилась, что не узнала меня, решила поиграть, да? - мурлычет Купер, к которому мигом возвращается самонадеянность. Так и кажется, что сейчас добавит: "Шалунишка". Он понижает голос и томно хрипит:
     - Если подумать, ты и тогда со мной хотела поиграть. Развратная штучка.
     Думаю, что в тот момент доктор Купер решил, что общается по телефону с настоящей живой свиньей, потому что я выдаю громкий, ужасный и безусловно свинячий хрюк - крайне неприличный звук, полное впечатление, что кто-то громко выпустил газы.
     - Хрррррррю, - поспешно добавляю я для большей сексуальности и задыхаюсь от смеха.
     Тишина. Потом:
     - Эй. С тобой все в порядке?
     - Хааааааа. - Стон ненамеренный, просто я все еще не в состоянии нормально дышать.
     - О господи.
     Все, сил моих больше нет. Кладу трубку на журнальный столик и сгибаюсь пополам, свесив голову к полу. Так я стою с полминуты, хватая ртом воздух, словно курильщик, докурившийся до рака легких.
     - Прости, - хриплю я наконец в трубку. - Не знаю, что на меня нашло.
     - А я знаю, - воркует Купер.
     Боже мой, как неловко. Может, я и не собираюсь снова встречаться с Купером, но вовсе не хочу, чтобы он считал меня свиньей в полном смысле этого слова.
     - Не будем об этом, - говорю я, прочищая горло, которое все еще побаливает. - Чем занимаешься?
     - Вспоминаю нашу ночь, - вкрадчиво шепчет он.
     - Хм, - уклончиво отвечаю я.
     - Я знаю, что это было... - В его голосе снова слышатся похотливые нотки.
     - Хм? - повторяю я, поскольку все еще не решаюсь изъясняться словами.
     - Тот странный звук...
     - Прости, - быстро перебиваю я, - мне нездоровится. Больна. У меня горло болит. Иногда мне трудно дышать.
     - Ерунда, - ласково говорит он. - Этот звук я уже слышал. Догадываешься когда?
     - Нет, - почти шепотом, сжимаясь от страха, отвечаю я. Что бы он сейчас ни сказал, я наверняка снова не смогу сдержать смех.
     - Когда ты кончала, - рычит он. От шока я чуть не роняю трубку.
     - Что? Что ты сказал? Купер довольно смеется.
     - Когда ты кончала, - повторяет он, - то есть когда у тебя был оргазм, ты хрюкнула.
     - Не хрюкала я!
     Господи, этот мужик что, совсем свихнулся?
     - Уверяю тебя, хрюкала.
     - Может быть, у меня и был оргазм, Уильям, но я не хрюкала. Что за вздор? Надо же додуматься до такого. Полный маразм! Не было, не было этого!
     - Ты и сейчас, только что, тоже кончила, так ведь? - продолжает он, игнорируя мои бурные возражения.
     - НЕТ!!! - ору я в полной ярости. - Нет, нет и еще раз нет! Какого черта! Я не кончала. Так, хрюкнула нечаянно. И могу тебя уверить, что я никогда, слышишь, никогда не хрюкаю во время оргазма. Какая абсурдная мысль! Как ты вообще смеешь звонить мне и говорить такие мерзости, будто я визжу свиньей во время оргазма? Как ты посмел, Уильям?
     - Успокойся, - отвечает Купер. - Я всего лишь сказал правду, которая мне известна.
     Все это время я в бешенстве носилась взад и вперед по комнате, а теперь сижу, оцепенев от ужаса.
     - Уильям?
     - Миссис Мидхерст?
     - Зови меня Стелла. В конце концов, мы с тобой трахались.
     - Это я прекрасно помню.
     - Послушай, ты серьезно? В твоих словах есть хотя бы грамм, унция, крупинка правды? - Я почти готова расплакаться.
     - Что ты, сама того не замечая, хрюкнула в момент, скажем так, кульминации нашего акта?
     - Да, - шепчу я.
     Сама того не замечая? Не замечая?
     - Боюсь, что да, - весело отвечает Купер. Трубка падает у меня из рук - прямо как в кино.
     - Стелла? - доносится голос Купера с пола. - Алло?
     Я поднимаю трубку.
     - Клянись жизнью, клянись своим членом.
     - Клянусь, - с готовностью отзывается он. - Но на твоем месте я бы не стал так расстраиваться. Некоторые женщины вообще могут обмочиться во время оргазма, а одна наша общая знакомая вопит, как осел. Я знавал немало девушек, которые в такой момент кричат "папа". Обычно они из Клапама.
     - Мне кажется, - говорю я, отчаянно пытаясь вернуть себе хотя бы часть достоинства, - что я бы об этом знала. Ведь это же мое собственное тело и мои собственные звуки.
     - Скорее всего. Вообще-то я позвонил, чтобы пригласить тебя на ужин.
     - А что ты имел в виду под "сама того не замечая"? Что я хрюкала и хрюкала не переставая?
     - Нет, насколько я помню, только один раз. Я знаю один итальянский...
     - Я тебе перезвоню. Мне надо идти. - У меня от напряжения желудок свело и в голове зашумело.
     Боже мой!
     Я хрюкаю во время оргазма.