зропотно, она тонула в нем и сливалась в одно целое с разбуженным к  жизни
водоворотом страстей гораздо полнее, чем раньше с холодной прозрачной водой.
Девственное, не знавшее мужских рук тело готово было разорваться на части от
острых, удивительных ощущений.  Она  таяла  в  его  руках,  она  становилась
податливой как воск. Анжелике было невдомек,  насколько  эта  игра  страстей
захватила самого Гарета.
   Он с трудом оторвался от ее губ и промолвил, любуясь отрешенным лицом:
   - Я не могу насытиться тобою, милая... Задержавшись на миг, чтобы  сполна
насладиться ощущением полного, безраздельного обладания, он  заглянул  ей  в
глаза. Серый безжизненный  лед  в  их  глубине  растаял,  он  превратился  в
серебристый бархат, манящий, моливший о  новом  чуде.  И  Гарет  с  радостью
откликнулся на эту мольбу и погрузился в этот страстный  взор  так  же,  как
погружался в ее тело.
   Задыхаясь, она зажмурилась и приникла к нему всем телом - как вдруг Гарет
остановился. Хриплый, настойчивый шепот заставил ее вновь распахнуть глаза.
   - Анжелика, посмотри на меня! Назови мое имя, милая!
   - Гарет... - одними губами выдохнула она, не отводя взгляда. - Гарет, что
ты...
   - Скажи, что хочешь меня, Анжелика!
   - Гарет.., пожалуйста...
   - Скажи!
   Сердце билось так, что захватывало дух, и она не выдержала:
   - Я хочу тебя, Гарет...
   - Повтори еще раз!
   - Я хочу тебя, Гарет...
   Он низко застонал и рванулся вперед, рванулся изо всех сил, и в следующий
миг неистовость  разрядки  ослепила  их  обоих,  сплетя  воедино  два  тела,
достигших предела блаженства.
   Гарет не сразу пришел в себя. Бережно  прижав  к  себе  легкое  тело,  он
поспешил на берег, где снова уложил Анжелику на покинутую недавно  подстилку
и прикрыл краем влажной ткани. А потом осторожно улегся  рядом,  следя,  как
приподнимаются пушистые ресницы, как маленькая  рука  машинальным  движением
пытается отвести с лица мокрые волосы. Он тихонько вложил в  мягкую  ладошку
два золотых и сжал тонкие пальцы.
   Анжелика испуганно вскрикнула, как будто  холод  металла  пронзил  ее  до
самого  сердца.  Глаза  Гарета  превратились  в  два  бездонных  колодца,  и
невозможно было прочесть, что таится в их черной глубине. Наконец он нашел в
себе силы прошептать.
   - Здесь два  золотых,  Анжелика.  Двойная  плата.  Анжелика  все  так  же
ошеломленно смотрела ему в глаза, чувствуя,  как  леденеет  все  внутри.  Ее
пальцы сжали монеты.

Глава 4

   Эстебан торопливо спускался со второго  этажа  отцовского  особняка.  Как
всегда, он был одет с чрезвычайной тщательностью  и  не  поленился  еще  раз
одернуть превосходно  облегавший  фигуру  сюртук  и  расправить  белоснежные
кружева крахмальной сорочки.  Холеные  пальцы  пробежались  по  идеальной  -
волосок к волоску - прическе и тонкой ниточке усов.
   Было совсем рано. Гости  еще  не  проснулись,  что  было  весьма  кстати.
Эстебану  давно  осточертели  ухаживания  за  Долорес  Валентин.  Хотя   она
считалась достаточно привлекательной  и  обеспеченной  девицей,  из  которой
наверняка получится  превосходная  жена.  Она,  несомненно,  готова  хранить
семейный очаг и плодить детей, покуда мужу будет  угодно  пускаться  во  все
тяжкие на стороне. Понимая это, Эстебан уступил настояниям матери  и  уделил
некоторое внимание юной  и  наивной  Долорес.  Все  равно  рано  или  поздно
неугомонная матушка их обвенчает.
   Эстебан давно перешагнул тот возраст, когда  юным  аристократам  положено
заводить семью и одаривать своих родителей кучей внучат. По-видимому, именно
это обстоятельство и  заставило  отца  с  матерью  протестовать  против  его
затянувшегося пребывания в столице. И хотя у Эстебана не было  ни  малейшего
желания расставаться с веселым и беззаботным существованием  в  Мехико,  ему
пришлось  подчиниться,  ибо  родители  решились  на  самую  суровую  меру  и
ограничили его в средствах.
   Впрочем, теперь он готов был признать, что вернулся в Реал-дель-Монте  не
зря. Как раз в это время на асиенде появилась Анжелика Родриго.  Он  до  сих
пор отлично помнит их первую встречу. Эстебан как раз заглянул  на  кухню  в
поисках Хуаниты, этой ненасытной маленькой сучки. Алчность сей юной особы не
поддавалась описанию, и она всегда с охотой исполняла все  прихоти  молодого
хозяина.
   Когда Эстебан вошел, Анжелика стояла возле своего стола,  повернувшись  к
нему спиной. Он помнит, как его потрясло это миниатюрное, идеально сложенное
тело и прямой, едва ли не аристократичный разворот плеч. Гладко зачесанные и
собранные в узел волосы  так  не  походили  на  растрепанные  -  а  порой  и
нечесаные - гривы, которые отличали  простых  мексиканок.  В  Мексике  слуги
обычно не выставляли напоказ свои достоинства, но как играл солнечный луч на
густой, цвета воронова крыла, шевелюре маленькой кухарки!
   Со всевозрастающим нетерпением Эстебан дождался,  пока  старая  повариха,
Кармела, заметит его присутствие и даст знать об  этом  незнакомке.  Девушка
живо обернулась в его сторону, но тут  же  сообразила,  что  видит  молодого
хозяина впервые, и  потупилась.  Он  буквально  остолбенел,  увидев  впервые
огромные серебристые глаза. Дальше  все  помнилось  как-то  смутно:  Эстебан
что-то  делал,  что-то  говорил,  безуспешно  пытаясь  вовлечь  в   разговор
молоденькую кухарку. А она отвечала  односложно,  в  преувеличенно  покорной
манере, и все время отводила глаза.
   Да,  служаночка  оказалась  на  диво  ловкой  и  всякий  раз   умудрялась
ускользнуть от него. А он, естественно, с  каждой  неудачей  распалялся  все
сильнее. Впрочем, он захотел  ее  сразу,  как  только  увидел.  Эстебану  не
составило труда разузнать  все  подробности  ее  прошлого.  Старый  сплетник
Фернандо был счастлив выложить историю ее появления  на  свет  и  подозрения
насчет того, что Анжелика вполне готова отправиться по стопам своей матери.
   Но увы - мечты о том, как  он  полностью  и  безраздельно  овладеет  этим
нежным телом, так и остались мечтами.  Всякий  раз,  когда  он  вспоминал  о
настырном техасце, то и дело мешавшем ему, Эстебана охватывала ярость.  А  в
последний раз, ночью, Доусона удалось образумить только с  помощью  кинжала.
Да и испугался Гарет не за себя, а за Анжелику.
   В который раз обдумывая все это, Эстебан подошел к двери в дальнем  конце
коридора. Фернандо сообщил молодому хозяину, что отец ждет его в библиотеке.
И снова Эстебан испытал вспышку раздражения: как правило,  с  этой  комнатой
были связаны не самые лучшие воспоминания. В детстве отец призывал его  сюда
ради выволочки за очередную проказу, позже -  когда  до  его  ушей  доходила
очередная скандальная история из столичной жизни сына. Вот и  сегодня,  судя
по всему, придется проглотить еще одну нотацию, а он и так сыт ими по горло.
Что бы там ни бубнил папаша, он все  равно  станет  делать  то,  что  хочет.
Как-никак, он  является  единственным  наследником  фамильного  состояния  и
земли, и все что богатство рано или поздно перейдет к  нему,  независимо  от
того, вел он себя благопристойно или нет Возле самой двери Эстебан  замедлил
шаги Вот еще одна отцовская причуда - торчать дни напролет  в  этом  склепе!
Юный Аррикальд никогда этого не понимал Комната  была  весьма  просторна,  с
блестящим  натертым  полом,  прикрытым  небольшим  ковром  Посредине   стоял
массивный рабочий стол В дальнем углу расположились потертые кожаные  диваны
и кресла А занимавшие всю стену, от пола до потолка, книги казались Эстебану
не более чем украшением Его никогда не тянуло вкусить заключенную в  толстых
томах мудрость он предпочитал познавать  мир  исключительно  на  собственном
опыте, занимаясь при этом лишь тем, что считал интересным и приятным Женщины
лошади  петушиные  бои  захватывающие  военные  игры  и  игры   иного   рода
предполагающие самую интимную стратегию  Вот  то,  от  чего  кровь  Эстебана
начинала радостно бурлить в жилах Единственным преимуществом  этой  комнаты,
по мнению Эстебана, были широкие стеклянные двери, ведущие на задний дворик,
за которым открывался чудесный вид на громаду гор  Эстебану  же  это  давало
чудесную возможность втихомолку подглядывать на слугами И приспичило же отцу
послать за ним так не вовремя! Он нарочно встал пораньше чтобы  подкараулить
Анжелику по дороге на кухню! Того и гляди  она  снова  ускользнет,  а  потом
начнется обычная дневная суета - где уж тут думать о рандеву?!
   А Эстебану позарез нужно было повидаться с нею После вчерашнего вечера он
был сам не свой и почти не  спал  ночью  Молодой  аристократ  более  не  был
намерен жертвовать своим драгоценным отдыхом из-за какой-то ничтожной  шлюхи
Он предпочел бы, чтобы, полная покорности, Анжелика сама явилась  к  нему  И
теперь его беспокойный ум выискивал, как этой покорности  добиться  Так  или
иначе, она никуда не денется Она будет до последнего цепляться за свое место
на асиенде из-за этого недоноска, ее младшего брата Эстебан  как-то  мельком
видел доходягу, и ему стало тошно от одною его  вида  Сильному  и  красивому
Эстебану невмоготу было даже рядом находиться с  больными  или  уродами  Чем
быстрее Господь приберет такого к себе - тем большее милосердие он  проявит,
не так ли? Но пока без мальчишки не обойтись Пожалуй, молодому хозяину стоит
проявить некоторую щедрость Подарить, что ли, недоноску какую-нибудь мелочь?
Его великодушие не останется незамеченным Анжеликой а может,  даже  заставит
ее выразить свою благодарность?
   Внезапно Эстебан  почувствовал,  что  его  тело  совершенно  определенным
образом откликнулось на эти мысли Проклятие! Маленькая сучка расплатится  за
каждую испытанную им минуту неудобства, и расплатится сторицей!  Он  возьмет
ее, а потом будет пользоваться ею до тех пор, пока от одного ее вида ему  не
сделается тошно! Перед  глазами  снова  замаячило  бледное  личико  Анжелики
Эстебан потряс головой Да, так все и будет Постаравшись скрыть снедавшее его
нетерпение, Эстебан резко постучал в дверь Дон Энрике откликнулся немедленно
Эстебан нажал на ручку и медленно шагнул внутрь Отец стоял спиной к окну, на
фоне  восходящего  солнца  Эстебан  застыл  в  замешательстве  черт  побери,
отцовское лицо оказалось в тени, и невозможно  было  прочесть,  что  на  нем
написано - Входи, не стесняйся, сын Я рад, что ты так быстро откликнулся  на
мой зов - Энрике Аррикальд сделал несколько шагов к  столу  и  взял  в  руки
какое-то письмо Он протянул письмо Эстебану, и упавший на его лицо луч света
выявил суровость строгих черт Эстебан озабоченно нахмурился и  посмотрел  на
печать официальный документ!
   - Да, официальный документ, - кивнул дон Энрике,  как  будто  прочел  его
мысли - Не скрою, когда прибыл курьер и заявил, что послание крайне  важное,
меня охватила тревога И я немедленно послал за тобою, Эстебан.
   Эстебан все больше мрачнел, уставившись на конверт со  знакомой  печатью.
Черт побери, только не сейчас.., не сейчас! Сам того не замечая, он с  силой
смял конверт.
   Так велика была его досада на иронию  судьбы,  некстати  подсунувшей  это
давно ожидаемое письмо, что Эстебан невольно вздрогнул,  когда  отец  громко
повторил:
   - Ты что, так и не вскроешь его, Эстебан?  Эстебан  машинально  кивнул  и
сломал печать. Медленно, неохотно он развернул листок бумаги и  безразличным
взглядом пробежал по строчкам.
   - Ну, Эстебан? Что там написано? - с возрастающим нетерпением спросил дон
Энрике.
   - Это вызов, отец, - небрежно пожал плечами Эстебан.
   - Вызов?
   - Да, официальный вызов.., на службу к президенту.
   - К президенту?..
   - Да, - сердито кивнул Эстебан, которому надоело, что  отец  как  попугай
повторяет его слова. - Ты же постоянно выспрашивал, какие такие важные  дела
удерживают меня в столице. Ну вот, теперь ты видишь сам.  -  И  он  легонько
тряхнул  письмом.  -  Во  время  пребывания  в  Мехико  мне  посчастливилось
встретиться  с   президентом.   Это   выдающийся   человек.   Его   воля   и
целеустремленность никого не оставляют равнодушным. Его гениальный ум  полон
планов, направленных на процветание нашей страны. Я был посвящен в некоторые
из них, и самым большим моим желанием было принять в них участие.
   Папашу явно ошеломили его слова. Эстебан  злорадно  следил  за  тем,  как
засияло аристократическое лицо дона Энрике, и чуть не расхохотался. Надо же,
папуля гордится его благородным желанием послужить отечеству! Вот так штука!
Каких ухищрений стоило Эстебану устроить вот этот самый вызов с единственной
целью - остаться в столице!  Он  до  последнего  ждал  его  там,  в  Мехико,
несмотря на целый ворох писем от отца с приказами вернуться домой.
   Жизнь в этом захолустье всегда казалась ему скучной до омерзения,  как  и
дела папашиной шахты. И Эстебан сделал все возможное, чтобы отвертеться.
   Ах, как весело, как легко летело  время  в  столице  -  в  особенности  в
компании с президентом! Президент Санта-Анна как никто умел взять  от  жизни
самое лучшее! Сеньоре Санта-Анна хватало ума безвылазно  торчать  в  родовом
поместье, предоставляя своему маститому супругу полную  свободу.  А  уж  тот
пользовался этой свободой на всю катушку. Кое-что из радостей жизни перепало
и Эстебану. Изысканные питье и яства, красивые  женщины,  готовые  упасть  в
объятия друга президента, недолгие дни и бесконечные, полные событий  вечера
и ночи... Чего еще желать человеку?
   Однако вожделенный  вызов  задерживался.  И  Эстебану  пришлось  несолоно
хлебавши возвращаться в Реал-дель-Монте, к этой  жалкой,  монотонной  жизни,
когда нет охоты  просыпаться  по  утрам  -  зачем,  что  его  ждет?  И  вот,
переступив порог родного дома, он встретил Анжелику Родриго.
   Давно сдерживаемое раздражение  медленно,  но  неуклонно  заполняло  его.
Какого черта это случилось именно  теперь?  Сейчас  ему  требовалось  время,
чтобы успеть вкусить все радости обладания этим прекрасным телом. Он  жаждал
услышать ее вздохи и мольбы. И вот пожалуйста, пришел этот вызов! Надо найти
какой-то способ уклониться...
   Пока Эстебан раздумывал, отец подошел к нему и протянул руку. Сыну ничего
не оставалось, как ответить на крепкое пожатие.
   - Поздравляю тебя, сын мой. И кажется.., кажется, я должен извиниться.
   - Извиниться?..
   - Да, извиниться за то, что решил, будто ты проводишь время в столице  во
всяческого  рода  фривольных  развлечениях.  Для  меня  большая  честь,  что
президент счел тебя достойным его личного внимания.
   - Я принимаю твои извинения, отец, - усмехнулся Эстебан. -  Да  и  откуда
тебе было знать? Не случись этот  вызов,  вряд  ли  ты  поверил  бы  мне  на
слово... - Тут Эстебан решил идти напролом и добавил:
   - Но раз я уже дома, отец, и решил облегчить тот груз,  который  ты  один
нес все эти годы, то лучше мне остаться. Я тотчас же напишу ответ президенту
и объясню...
   - Нет, Эстебан, тебе не следует так поступать.
   - Отец... - Эстебан с раздражением  уставился  в  решительное  лицо  дона
Энрике. Вот дурак!
   - Когда президент желает видеть тебя в Мехико? Эстебан снова обратился  к
письму, которое даже не прочел до конца.
   -  Сеньор  президент  с  победой  вернулся  из  Сакатекаса.  Вся   страна
приветствует его, однако он обеспокоен  поведением  техасцев.  Он  планирует
карательную акцию...
   - Матерь Божья!..
   - Отец, учти, эта информация строго конфиденциальна...
   - Да, сынок, я  отлично  это  понимаю.  Тебе  следует  как  можно  скорее
отправляться в столицу. И сделать все, что в твоих силах,  чтобы  отговорить
президента от столь опрометчивого шага! Опасно оскорблять чувства  техасцев.
Это очень гордый народ!
   - Не более, чем мы!
   - Эстебан, они борются за собственную свободу!
   - Ну вот пусть и подчиняются закону - и тогда закон защитит их свободу!
   - Эстебан, ты же знаешь, что это только часть большой и сложной проблемы.
У них нет достаточного представительства в правящих кругах.  Гарет  мне  все
объяснил. Их беспокоит как раз то, что они не могут рассчитывать  на  помощь
закона. Те, кто вершит над ними суд, слишком далеки от них. И в  тех  краях,
где им приходится жить, часто приходится поступаться законом,  чтобы  спасти
собственную жизнь. Они  страдают  от  многих  устаревших  правил,  не  могут
добиваться справедливости в суде, а их делегации в столицу наталкиваются  на
стену равнодушия...
   - Отец, ты слишком долго слушал  предательские  речи  Гарета  Доусона!  -
прошипел Эстебан сквозь чубы - Будь я на твоем месте, он бы давно уже  сидел
за решеткой - Эстебан, ради Бога!!!
   - Ради Бога? У тебя поворачивается язык защищать этих гринго?! Да ведь им
только этого и надо! Будь все такими добренькими, как ты,  Техас  перестанет
быть частью Мексики и станет отдельной страной, живущей по своим законам!
   - Эстебан, ты не прав Гарет - серьезный молодой человек, и судьба  Техаса
ему небезразлична. Ведь он вложил в  эти  земли  частичку  самого  себя,  он
трудился на них в поте лица от зари до зари.  Его  мать  -  также  невольная
жертва Дикого Запада Жестокость индейцев лишила его отца последнего утешения
в этой жизни. И ни в том ни в другом случае на защиту несчастных  женщин  не
встал закон Этим людям не помог никто - Довольно, я больше не желаю говорить
о Гарете Доусоне! - отмахнулся Эстебан - Не стоит  нам  ссориться  с  тобой,
отец Все равно он скоро уедет  -  Но  твое  положение  при  президенте  дает
возможность повлиять на решение техасского вопроса - Нет - Нет?
   - Не дает, потому что я не собираюсь уезжать из Реал-дель-Монте!
   Во взгляде дона Энрике вспыхнуло подозрение - Нет ли у тебя еще  каких-то
поводов остаться кроме как желания помочь управлять поместьем?
   -  Конечно,  нет!  Разве  этого  повода  недостаточной  -  Нет,  Эстебан,
недостаточно - коль скоро речь идет о вызове на правительственную службу!
   Эстебан скрипнул зубами его так и подмывало выложить все, что  он  думает
по поводу столь тошнотворной щепетильности -  Так  когда  президенту  угодно
видеть тебя в столице?
   Чувствуя себя загнанным в ловушку, которую сам же  и  подстроил,  Эстебан
сердито покосился на скомканное письмо:
   - Немедленно.
   - Пусть Фернандо  приготовит  твои  чемоданы,  -  решительно  сказал  дон
Энрике. - Сеньоры  Валентин  собираются  отправиться  домой  нынче  днем.  И
Долорес наверняка будет рада твоей компании.
   - Не сомневаюсь.
   - Долорес Валентин - чрезвычайно милая девушка... - вскинулся дон  Энрике
в ответ на язвительный тон сына.
   - ..из которой наверняка получится чрезвычайно милая жена...  Здесь  что,
ярмарка невест, отец?
   - А почему бы и нет?
   - Да потому, что в данный момент мне следует только  побыстрее  упаковать
чемоданы и отбыть в столицу. Надеюсь, это тебя удовлетворит.
   - Долорес Валентин также отправляется в столицу вместе с родителями...
   - Да, отец, я отлично об этом знаю. Не в силах скрыть улыбку, дон  Энрике
покровительственно похлопал сына по плечу:
   - Ну что  ж,  коли  ты  не  спешишь  сделать  тот  шаг,  который  мог  бы
осчастливить нас с матерью, буду по крайней мере утешаться тем, что ты едешь
служить отечеству. - Он двинулся вслед за сыном  к  двери,  распахнул  ее  и
промолвил, задержавшись на пороге:
   - Эстебан, я очень тобой горжусь. Пойду сообщу матери о твоем отъезде,  а
ты отдай распоряжения слугам.
   - Хорошо, отец.
   Эстебан быстро зашагал по коридору  назад,  дивясь,  как  легко  ситуация
вышла из-под контроля. Оказавшись в просторном холле, он сердито окликнул:
   - Фернандо! Фернандо! - и как только слуга прибежал на его зов, приказал:
   - Принеси наверх мои чемоданы и собери вещи. Я уезжаю из  Реал-дель-Монте
с сеньорами Валентин.
   - Слушаюсь, дон Эстебан, -  согнулся  в  поклоне  Фернандо,  не  скрывая,
впрочем, своего удивления.
   - Пошевеливайся!
   Эстебан тем временем направился к парадному крыльцу и  спустился  в  сад.
Его целью был самый глухой уголок, сливавшийся с  густыми  зарослями  позади
дома, - там проходила тропинка, по которой слуг