Однако  сейчас   следовало   подчиниться
требованиям Гарета.
   Тут она  обернулась,  чтобы  взглянуть  на  него,  и  поняла,  что  своей
неожиданной покорностью только еще сильнее разожгла  подозрения.  Ей  стоило
большого труда не выдать свой испуг.
   - Честно говоря, я не  знаю,  какое  из  этих  двух  платьев  выбрать,  -
смущенно пробормотала она. - А ты как считаешь?
   - Мне не понравилось ни то, ни другое. Но мы купим оба, если ты  находишь
их подходящими.
   - Оба...
   - И пока мы в городе,  нужно  будет  зайти  к  портному,  чтобы  он  снял
мерку...
   - Гарет, ну пожалуйста! Это ни к чему! Я вовсе не нуждаюсь...
   - Зато я нуждаюсь, милая!
   Он совершенно сбил ее с толку, внезапно понизив голос до хриплого  шепота
и легонько поцеловав в ямку над ключицей. Чувствуя, что вот-вот утратит  над
собой контроль, Гарет еле слышно добавил.
   - Поверь, когда дело касается тебя,  я  не  желаю  ничем  ограничиваться!
Сделай мне одолжение, и ты увидишь, что это пойдет на пользу нам обоим!
   Анжелика все еще тонула в бархатной глубине его ласковых глаз,  когда  ее
ушей коснулся возбужденный шепот. Она обернулась  и  обнаружила,  что  стала
предметом горячего обсуждения двух матрон. Гарет тут же заметил ее смущение,
решительно обнял за талию и обратился к почтенным леди:
   - Добрый день, миссис Колби.., миссис Уотерс.  Отличная  погода,  не  так
ли?
   Бормоча нечто невразумительное, дамы ринулись прочь,  а  Гарет,  негромко
чертыхаясь, повел Анжелику к прилавку.
   - Проклятые сплетницы! Теперь целую неделю весь город будет чесать языки!
- Он сердито выпятил подбородок и покрепче обнял свою спутницу. - Ну и  черт
с ними, все равно им не испортить мне удовольствие, - с этими словами Доусон
еще раз чмокнул Анжелику.
   Вскоре они рука об руку вышли  на  улицу.  Гарет  ободряюще  прошептал  -
Улыбнись, милая. Я не собираюсь тащить  тебя  на  виселицу.  Мы  всего  лишь
перекусим в кафе "Закат". Хозяйка, Изабель Джефферс, чрезвычайно милая  дама
и  к  тому  же  отличная  повариха.  Не  стану  скрывать,  что  я  чертовски
проголодался.., и мой аппетит растет с каждой минутой.
   Он многозначительно уставился на ее губки и дождался, пока их не  смягчит
несмелая улыбка. Чувствуя себя совершенно счастливым, он двинулся по  улице.
Первый шаг сделан Теперь  весь  город  знает,  кому  принадлежит  прекрасная
незнакомка. И плевать на то, что будут про них говорить!
   Дневная жара превратила каморку возле кухни в настоящую душегубку.  То  и
дело откидывая со лба липкие от пота пряди волос, Анжелика ушивала  в  талии
платье из серого ситца.
   Они с Гаретом  только  что  вернулись  из  города,  Мария  с  Софи  вовсю
хлопотали над ужином Однако Анжелике пришлось подчиниться хозяйскому приказу
-  немедленно  пойти  переодеться.  Если  бы  не  упрямство  Гарета,  она  с
превеликим удовольствием надела бы  привычные  юбку  с  блузкой,  а  не  это
чересчур роскошное, по ее  мнению,  платье  -  хотя  серая  ткань  оказалась
намного приятнее на ощупь, чем материал старого наряда.
   Нахмурившись, Анжелика посмотрела на свое отражение в  маленьком  зеркале
на туалетном столике. Простенькое платье  с  открытым  воротом  и  короткими
рукавами было лишено украшений, только по манжетам и  застежке  шла  полоска
тонких кружев.
   Гарет оказался прав. Платье ей было широковато. Однако благодаря широкому
накладному поясу удалось достичь желаемого результата. Анжелике  показалось,
что коса не подходит к этому наряду, и она сделала высокий узел на затылке.
   Но, по мнению Анжелики, новое платье вовсе не  искупало  той  неловкости,
что ей пришлось испытывать в течение целого дня. После  визита  в  кафе  она
почувствовала себя ручной кошкой,  которую  отнесли  на  городскую  выставку
домашних любимцев. Изабель Джефферс и впрямь оказалась весьма милой  особой,
зато у обслуживавшей их официантки они повстречали  совершенно  иной  прием.
Когда Анжелику представили Мариан  Уаллс,  та  покраснела  до  самых  корней
светлых прямых волос. Совершенно очевидно, что некогда Гарет  был  близок  с
этой особой, и она питала к нему нежные чувства и по сей день. На протяжении
всего ленча Анжелика  невольно  сравнивала  себя  с  бывшей  пассией  Гарета
Доусона. Вряд ли  можно  было  представить  большие  противоположности,  чем
пылкая сеньорита Родриго и скромная тихоня мисс Уэллс.
   Худенькая, почти воздушная - если не считать чрезвычайно пышного бюста  -
Мариан Уэллс поражала изяществом. Светло-каштановые, почти золотистые  брови
и  ресницы  оттеняли  ярко-голубые  глаза  Хотя  ее  нельзя   было   назвать
красавицей,  Анжелика  находила,  что  девушка  довольно  привлекательна   и
наделена  несомненным  обаянием,  чем  выгодно  отличается  от   Анжеликиной
деревенской неуклюжести.
   Визит к портнихе превратился в  сущую  пытку.  Гарет  заказал  три  новых
платья, и под предлогом снятия мерки Анжелику вертели  так  и  этак.  Каждая
новая цифра вызывала  бурю  недоверчивых  причитаний.  Анжелика  постаралась
пропустить мимо  ушей  слова  по  поводу  "ее  пропорций",  столь  невыгодно
отличавших ее от прочих леди "англо-техасского происхождения "
   Что отвечал Гарет - так и осталось для Анжелики  загадкой,  однако  после
этого словоохотливая миссис Синклер потрудилась попридержать язык.
   Несмотря на то что Анжелике больше всего хотелось поскорее  вернуться  на
ранчо и приняться за работу,  Гарет  завернул  на  обратном  пути  в  густую
тенистую рощу Там они провели около часа -  и  Гарет  любил  ее,  ласково  и
неторопливо. Ее собственная страсть и осознание того, что с каждым разом она
все больше попадает под власть Гарета, всполошили Анжелику не на  шутку  Она
не имеет права так  рисковать  своей  независимостью,  ведь  с  каждым  днем
близится срок их расставания!
   Впрочем, сейчас не время предаваться размышлениям. Ни Марию, ни  Софи  не
порадовало ее позднее  возвращение,  и  это  было  вполне  справедливо.  Они
трудились не покладая рук, а Гарет вовсю демонстрировал ее привилегированное
положение. Вот и теперь  из-за  этого  нового  платья  предстояло  выдержать
немало косых взглядов.
   Как и ожидалось, ее появление на кухне было встречено гробовым молчанием.
Подняв глаза  на  застывшее  лицо  Марии,  Анжелика  уловила  едва  заметное
презрение. То же выражение мелькнуло и в  глазах  Софи,  с  любопытством  ее
оглядевшей:
   - Мисс Анжелика, отныне прикажете подавать вам обед в столовую?
   - Сегодняшняя отлучка и  новое  платье  для  работы  на  кухне  вовсе  не
означают, что мое положение в этом доме изменилось. За исключением нынешнего
ужина, я буду готовить еду вместе с вами - и есть  тоже  вместе  с  вами  Из
столовой донесся шум голосов - мужчины  явились  ужинать.  Дабы  подтвердить
свои слова делом, Анжелика подхватила  готовые  блюда  и  понесла  на  стол.
Однако на пороге  столовой  ей  снова  стало  не  по  себе.  Ноги  почему-то
слушались с трудом - ..отец говорит, что встреча с  "федеральными  властями"
прошла просто отлично. - При появлении Анжелики Гарет умолк и покосился в ее
сторону. Затем рассеянно добавил:
   - Он должен вернуться в течение месяца...
   Это  сообщение  было  встречено  громкими  одобрительными  возгласами,  а
Анжелика невольно обернулась в сторону Гарета. Ведь до сих пор он  и  словом
не обмолвился о том,  что  отец  назвал  сроки  своего  возвращения.  Уж  не
собирался ли он скрывать это от нее? Может быть, он думает, что его отец...
   Ее мысли прервал хор голодных голосов, и она поспешила вернуться на кухню
за новой порцией тарелок. Гарет тем временем продолжил рассказ:
   -  ..он  пишет,  Санта-Анне  придется  освободить  Стивена  Остина.  Папа
считает, что он и месяца не просидит у них в  тюрьме.  Надеюсь,  что  так  и
будет, и Остин сумеет положить конец грызне между  нашими  комитетами  -  до
чертиков надоела неопределенность.
   Дружный одобрительный гул заглушил галантное замечание Вилли Харпера:
   - Вам на удивление к лицу это платье, мэм.
   Она смущенно кивнула и поспешила скрыться в кухне: от Гарета  можно  было
ожидать чего угодно.  Он  казался  совершенно  непредсказуемым  и  взрывался
неизвестно отчего.
   Анжелике удалось устроить так, что теперь в столовую отправилась Сори,  а
она сама, облегченно переведя дух, занялась уборкой на кухне.
   Но не успела она порадоваться этому, как к ней обратилась Мария:
   - Анжелика, будь добра, собери со стола тарелки и налей свежего  кофе.  А
Софи займется сладкими булочками.
   Анжелика, набрав побольше воздуха в  грудь,  согласно  кивнула.  Мысленно
ругая себя за нерешительность, она направилась в столовую. На  сей  раз  она
намеренно подошла прямо к Гарету и наклонилась за его тарелкой. Замерев, она
решилась поднять на него глаза.., и неожиданно ласковая улыбка  окончательно
сбила ее с толку.
   - Ты очень красивая в этом платье, Анжелика.
   - Ты очень красивая, Анжелика... - Теплые  губы  Гарета  щекотали  нежную
кожу. Он прижимался к Анжелике всем телом и целовал  шею  и  ложбинку  между
грудями и ласкал языком напряженные бутоны сосков. Он упивался этой  минутой
и  то  и  дело   поднимал   голову,   чтобы   полюбоваться   полуприкрытыми,
затуманенными ответной страстью серебристыми глазами.
   Обычная вечерняя суета после ужина превратилась в  бесконечную  пытку,  а
Гарету так  хотелось  поскорее  оказаться  с  Анжеликой  наедине!  Он  успел
привыкнуть к ее постоянной близости на пути в Техас, и обязанность соблюдать
приличия в  присутствии  остальных  обитателей  ранчо  казалась  ему  весьма
обременительной. Он не находил себе места,  дожидаясь,  пока  Мария  с  Софи
покончат с делами и отправятся спать, предоставив ему свободу. Он ни на  миг
не задержался в душной и тесной каморке: подхватил ее на руки и  помчался  к
себе в спальню. Здесь было открыто  окно,  и  влетавший  в  него  прохладный
ветерок приятно освежал разгоряченные тела. В груди  Гарета  полыхало  ПЛАМЯ
любви.
   У него есть по меньшей мере месяц.., месяц до того, как вернется отец.  К
тому  времени  Анжелика  успеет  еще  сильнее  привязаться  к  Гарету.   Она
подпускает его все ближе.., с каждым днем.., с каждой  минутой...  Пропасть,
разделявшая  их  прежде,  постепенно  исчезала.  Гордая,  уязвимая  Анжелика
понемногу утрачивала настороженность, становилась менее замкнутой.  Он  ясно
видел, как нелегко ей раскрыться чужому человеку, и тем не менее с каждым их
соитием она отдавалась Гарету все полнее. И он учился дорожить этим доверием
как величайшим даром. Потому что надеялся в самом скором времени  превратить
доверие в любовь.

Глава 11

   Эстебан  Аррикальд,  с  трудом  сдерживая  негодование,  еще  раз  окинул
взглядом док. Вооруженные до  зубов  солдаты  выстроили  в  очередь  мрачных
торговцев. Их ожидала встреча с ехидно улыбавшимся сержантом, восседавшим за
наспех сколоченной конторкой, которую украшал невероятных размеров гроссбух.
Там регистрировались все тарифы и налоги, взимаемые с этих людей, уверявших,
что  такое  бремя  им  не  по  силам.  Недовольство  росло  с  каждым  днем,
подогреваемое постоянными попытками посягнуть на их драгоценные "свободы"  А
капитан Томпсон и ухом не ведет знай себе затягивает петлю все туже и туже!
   Хваленый капитан Томас М. Томпсон - круглый дурак! Эстебан раскусил его в
два счета. Еще по пути в Анауак он удостоился права  доверительных  бесед  с
чванливым англичанишкой и пришел к определенному выводу правильность которою
подтвердилась не раз  и  не  два.  Самонадеянный,  надменный,  с  врожденным
чувством собственной непогрешимости, столь характерной для всей этой  нации,
капитан Томпсон повел себя в Анауаке как настоящий завоеватель. Не дав  себе
труда ознакомиться с ситуацией, он поспешил наложить на город тяжелую  лапу.
Естественно, толпа неотесанных мужланов-техасцев сочла себя загнанной в угол
и сломя голову помчалась записываться в сторонники. Партии войны  Пустозвон!
Шарлатан! Если бы Санта-Анна намеренно старался разжечь конфликт, он не  мог
бы найти более удачного помощника  Эстебан  с  трудом  подавил  раздражение.
Господину президенту следовало с самою начала дать  ему  более  определенные
указания и позволить направлять действия капитана Томпсона. Тогда все  могло
пойти по-иному Не так уж трудно догадаться, что  на  уме  у  этих  крикливых
деревенщин, считавших себя патриотами и заставить их плясать под свою дудку.
Силой здесь ничего не добьешься. Однако Эстебан не сомневался, что нашел  бы
способ уговорить местных лидеров смириться с новым законом о  налогах.  Зря,
что ли, его называли прирожденным  дипломатом?  Ему  никогда  не  составляло
труда склонить собеседника на свою сторону, состроив  доверительную  мину  и
подпустив в голос побольше чувства.
   А вместо этого он оказался в дурацком положении. Санта-Анна почему-то  не
откликался  на  его  послания,  и   Эстебан   превратился   в   беспомощного
наблюдателя, на глазах у которого капитан Томпсон  старательно  провоцировал
горожан и торговцев. Аррикальд  покосился  на  тощую,  чванливую  физиономию
англичанина и подумал: этот человек сам  не  понимает,  что  сует  голову  в
петлю. Только полному идиоту хватит ума всерьез пригрозить спалить  город  в
случае неподчинения.
   Ну  вот,  опять  очередной  торговец  сцепился  с   солдатами,   всячески
унижавшими его. Настоящий спектакль.., тут не захочешь, а начнешь корчить из
себя героя, которому хватит глупости кинуться грудью на пушки. Нет, будь его
воля, Эстебан нашел бы совсем иной подход к этим людям. Он исподволь  изучал
их с самого первого дня. Они вовсе не такие уж отчаянные борцы  за  свободу.
Они самые обыкновенные трусы, и к мятежу их подстегивает лишь страх.
   Вряд ли сам президент мог утратить  обычную  дальновидность  и  намеренно
провоцировать столь взрывоопасную ситуацию  -  как  бы  ни  гневался  он  на
мятежный штат. Нет, он бы пустил в ход обычную политику глубокомысленных поз
и пустых обещаний, и одного его обаяния хватило бы, чтобы погасить пожар  на
побережье. Однако господину президенту не дано  присутствовать  одновременно
повсюду. А присутствие здесь капитана Томпсона  может  обойтись  чрезвычайно
дорого.
   Тем временем толпа возле таможни росла, и  недовольство  росло  вместе  с
ней. По приказу капитана  Томпсона  солдаты  принялись  разгонять  крикунов,
пуская в ход приклады винтовок Эстебан перевел взгляд с разъяренных  горожан
на надутого как индюк капитана Томпсона. Рано  или  поздно  здесь  прольется
кровь, и что добавит пыла в речи сторонников Партии войны!
   Не в силах долее наблюдать за этим идиотизмом, Эстебан круто  развернулся
и зашагал в сторону города. При этом он не забыл  прихватить  с  собой  двух
телохранителей  -  полковничий  мундир  мог  подействовать  на  возбужденных
жителей, как красная тряпка на быка.
   Убедившись, что телохранители следуют за ним по пятам,  Эстебан  прибавил
шагу, машинально поглаживая холеные усы. Нет, он не позволит идиоту Томпсону
утянуть с собой на дно и его, Эстебана. Его действия обречены на  провал,  а
Эстебан привык находиться на победившей стороне.
   Следует проявить изворотливость и  поскорее  отбыть  в  столицу.  Слишком
многое поставлено на карту.., его будущее, его удача, и что самое  важное  -
его месть. И ведь он подобрался так близко, совсем близко к своей цели. Он в
Техасе, всего в нескольких днях езды от ранчо Доусона - но его время пока не
пришло. Он еще не наделен той полнотой власти, о  которой  мечтал.  Все  его
неприятности покажутся смешными по сравнению  с  тем  наслаждением,  которое
испытает Эстебан, разнеся в пух и прах хваленое ранчо, процветанию  которого
Гарет Доусон посвятил большую часть жизни. И тогда к ногам овеянного  славой
блестящего стратега и политика упадет  строптивая  маленькая  шлюха.  О  да,
сладость его мести искупит все нынешние муки!

***

   Анжелика прикрыла ладонью  глаза  и  постаралась  всмотреться  в  знойное
марево.  Август  принес  невероятную  жару  и  влажность,  и  дышать   стало
практически нечем. Перед сном, в краткие мгновения полузабытья, в памяти все
чаще стало всплывать ее детство. Но Анжелику не радовали эти зыбкие картины.
Они оказались тесно связаны с непроглядной  тьмой  по-прежнему  мучивших  ее
кошмаров.
   Однако Гарет оставался верен данному слову. И Анжелика  с  благодарностью
вспомнила, как всю ночь его  сильные  руки  служили  защитой  от  удушающего
страха и липкой тьмы, вытеснявшей воздух из легких. Его  руки  не  отпускали
Анжелику..,   его   ласковый   голос    возвращал    ощущение    реальности,
безопасности.., а его сила служила преградой неведомому ужасу,  выползавшему
из кошмарной бездны.
   Насколько хватало глаз, не было видно ни одной  живой  души,  и  Анжелика
снова повернулась к извилистой дороге, по которой  недавно  уехал  Гарет.  С
самого утра он вместе с ковбоями отправился в город. Их  игривое  настроение
изрядно тревожило Марию. Ее взгляд, брошенный Чарли на прощание,  говорил  о
том, что мексиканка не ждет от мужниных похождений ничего  хорошего  -  как,
впрочем, и  не  надеется,  что  укоризненный  взор  может  удержать  его  от
глупостей.
   За тот месяц, что Анжелика провела в "Круге Д", между  ней  и  служанками
установились вполне терпимые отношения. Ее расторопность и  трудолюбие  были
оценены по достоинству - несмотря  на  странные  отношения  с  Гаретом.  Она
по-прежнему не уступала его просьбам  и  каждое  утро  возвращалась  в  свою
каморку возле кухни, хотя ночи проводила в его постели. Только это позволяло
ей  смириться  со  своим  положением,  хотя  Гарета  сильно  раздражало   ее
упрямство. Вот и сейчас его горячие мольбы еще звучали в ее ушах:
   - Анжелика, я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу просыпаться, сжимая  тебя
в объятиях. Наплевать, кто что скажет и  подумает.  Ты  моя,  ты  все  равно
моя...
   Но в конце концов ее упорство вывело  его  из  себя.  Посыпались  гневные
упреки  и  обвинения.  Анжелика  весь  день  терзалась  от  обиды:  бешеная,
беспочвенная ревность, какие-то невероятные подозрения  -  и  это  после  их
прекрасных, полных любви ночей! Уязвленная до глубины души, она  много  чего
наговорила в ответ. В итоге они расстались врагами.
   Уезжая в город, Гарет даже не оглянулся  в  ее  сторону.  Его  холодность
заставила Анжелику подумать, что недолгая связь подошла к концу. Однако Софи
уверяла, что ежемесячная отлучка -  не  более  как  дань  традиции.  В  день
выплаты жалованья ковбоям непременно нужно проветриться в  городе,  провести
вечер за зеленым сукном в казино у Джима  Кроу  или  в  обществе  щедрых  на
любовь леди из иных заведений. Если верить Софи. Гарет  никогда  не  упускал
возможности повеселиться вместе со своими ковбоями, и нынешний день  -  тому
доказательство.
   Правда,  еще  до  того,  как  они  успели  разругаться.  Гарет   пообещал
справиться на почте, нет ли письма для Анжелики. Она ведь так и не  получила
ответа на свое послание.., и ничего не знает  о  своих  близких.  Измученная
неизвестностью, она готова была вообразить бог знает какие ужасы  и  сгорала
от нетерпения удостовериться, что дома все в порядке.
   Ослепительный золотисто-алый диск солнца коснулся горизонта,  и  Анжелика
тяжело вздохнула Еще один день.., еще целый бесконечный день придется  ждать
письма из дому Она ни за что не призналась бы, что ее подавленное настроение
вызвано не только отсутствием письма. Ну что ж, придется возвратиться в  дом
и попытаться отвлечься от грустных мыслей.
   Ее мало утешало даже то, что сегодня она наравне  с  остальными  получила
первое жалованье. И припрятала все до поры до  времени  у  себя  в  каморке.
Первый вклад в ту сумму, с которой она отправится назад, в  Реал-дель-Монте.
Она твердо решила, что сохранит все до пенни - кроме расходов на  переписку.
Остальное  пойдет  на  семейные  нужды.  Год  на  чужбине,  год  страхов   и
неопределенности не будет потрачен зря. Она заработает на лучшую жизнь  тре