жу  вам,  находка.  Поистине  малоприличная  вышла
история  --  преставиться  в  постели  столь   высокопоставленной
любовницы...  Но  если  вы меня спросите,  не было ли это на него
похоже,  так я скажу -- да,  именно на него это  и  похоже...  Во
всяком случае рекламу он себе сделал неслабую...
     -- Господин Окама говорил,  что достиг с  вами  определенной
договоренности...
     -- Да,  я очень уважал покойника и  собирался  уступить  ему
картину по почти символической цене...
     -- Теперь,  когда господина Посла уже нет с нами... Вы... Вы
не раздумали расстаться с этим полотном?
     Барсук уже минут пять как вычислил этот момент разговора, но
толку  от  этого  предвидения было маловато -- череп у него начал
раскалываться от сонма одолевавших его проблем.
     -- Я сожалею,  но если вы имели ввиду приобрести картину, то
лучше вам было бы обратиться ко мне несколько раньше --  она  уже
обещана другому покупателю.  И, знаете, тут я уже ничего не смогу
изменить.  В этих местах очень косо смотрят на тех, кто поступает
этак вот...
     Вообще говоря,  Барсуку было  глубоко  наплевать  на  нюансы
деловой этики.  Но только не в том случае,  когда партнером вашим
является Поставщик.  Там,  в  Дупле,  в  засыпанном  отравленными
спорами тайнике, была теперь давешняя картинка.
     -- Жаль,  очень жаль...  А не могли бы вы адресовать  нас  к
вашему покупателю? Может, он согласился бы...
     -- Для этого мне  нужно  сперва  поговорить  с  этим  м-м...
человеком.
     --  И когда может состояться такой разговор?
     -- Я  вас  обязательно  поставлю  в известность,  -- Беррил,
наконец, проглотил свой "Бурбон",  давая  понять,  что  разговор,
собственно,   окончен.   Мистер   Фигли   оказался   понятлив  и,
откланявшись, поспешил к выходу.
     -- Битый   час   проторчал   у   стойки,   жмот  чертов,  --
констатировал бармен, -- и только пол-стакана минеральной принял.
Как только таких земля носит?
     -- Никогда нельзя полагаться на этих -- залетных,  -- в  тон
ему констатировал Барсук.
     Он поставил  на  стойку  опустевшую  чарку  и,  стараясь  не
привлекать   ничьего   внимания,  встал  и  через  боковую  дверь
выскользнул из бара.  Поднявшись на второй этаж, он, окончательно
сдав,  заковылял  к  дверям  своей  спальни,  но  у дверей своего
кабинета он замер: двери эти были чуть приотворены.
     Нащупав под пиджаком рукоять своей  "пушки",  он,  проклиная
невесть куда подевавшегося Дюка, осторожно, боком  проскользнул в
темную комнату. Потянулся к сенсору выключателя...
     -- Не надо включать свет,  мистер Беррил,  -- тихо окликнула
его от окна тень, еле заметная на фоне подсвеченных с улицы огнем
рекламы жалюзи.
     -- Вы  меня  напугали,   Мацумото-сан,  --  устало  вздохнул
Барсук,  опускаясь в свое глубокое  кресло  и  шаря  по  столу  в
поисках ящика с сигарами.

                               9.

     -- Послушайте, Следователь, -- тихо сказал Гвидо. -- Если вы
считаете,  что аварийный сигнал надо все-таки включить, то сейчас
-- самое время... Хозяева настроены весьма агрессивно. И ни одной
знакомой фигуры не вижу среди наших спутников...
     -- Ну, а свой блок вы почему не включили? -- чуть иронически
осведомился Кай.
     -- В  таком  случае,  мы  понимаем  друг  друга...  Те,  кто
охотился за нами,  верно только и ждут, чтобы взять пеленг... А с
этими...
     Продолжить ему  не   удалось:   их,   наконец,   вывели   на
поверхность.
     -- Вот теперь смотрите,  человеки,  что ваши  сделали...  --
горько прокартавил главный конвоир.
     Пейзаж перед ними открывался и воистину безрадостный.
     Серый пепел  устилал  чуть  ли  не  до  горизонта  еще утром
заросшую древним лесом равнину.  Только вдалеке -- там,  где  уже
неукротимо  занимался  тропический рассвет -- гневный и скорый --
темнела  полоска  уцелевших  джунглей.  Карикатурами  на  древний
ядерный  апокалипсис  то  там,  то  тут  вставали над этой лунной
панорамой серые грибы выбросов пепла там,  где что-то еще  горело
или еще взрывалось...  В пустом небе гасли одна за другой звезды,
и только мно-- гочисленные луны яркими, рождественскими какими-то
фонариками крались в наступающий день.
     Все трое землян и их конвой стояли на  сравнительно  высоком
холме,  у  подножия  которого  --  не  так  далеко  от них быстро
стягивалось кольцо небольшой,  но очень сплоченной  толпы.  Толпа
лопотала тихо,  но недружелюбно.  Временами то один, то другой из
аборигенов брал инициативу на себя,  поднимался по склону и вдруг
замолкал.  Но  продолжал  при этом жестикулировать.  Должно быть,
голос  его  переходил  в  неслышимый  диапазон.   Временами   же,
наоборот,  оратор  начинал  звучно  тараторить вслух со страшной,
притом, скоростью.
     -- Странно, -- снова подумалось Каю, -- ну, ведь слышал же я
все это...  Никакой это не язык...  Жаргон. Только не припомню --
какой... Неужели это мы так на них здорово повлияли? Хотя -- чему
удивляться?  В Океании  даже  полуразумные  дельфины  перешли  на
пиджин-инглиш...
     -- Народ говорят,  что сегодня  много  зла  человеки  делают
Лесу,  --  строго сказал главный конвоир.  -- Народ говорят,  что
человеки у Народ хотят отнять не только жизнь, а и разум, тоже...
Народ говорят, что три Учителя сейчас в плену в Периметра.
     -- А  Народ  не  говорят,  при  чем  тут  мы?   --   вежливо
поинтересовался  Гвидо.
     -- Народ говорят,  что человек со стального  дракона  --  от
Легиона. Легион  убивает.  Легион  берет Учителей.  Легион делает
беда.  А человеки с Земли дружат с  Легиона...  --  страж  вконец
разволновался.
     Шишел-Мышел  вполголоса помянул бестолковых чурок, но не стал
развивать эту мысль.
     В этот момент раздался почтительный ропот,  и  откуда-то  из
другого лаза -- не из того,  из которого вышли пленники,  шестеро
богомольцев торжественно  вынесли  и  потянули  к  вершине  холма
легкие носилки. На носилках покоился Учитель Ю.
     Испросив глазами разрешения,  Федеральный Следователь шагнул
им навстречу,    опустился    на   корточки   у  поставленных  на
относительно  ровное  место  носилок.  Тихо  заговорил.   Суровый
конвойный,   тем   временем,   довел   до   сведения   подопечных
соображения, высказанные очередным оратором -- довольно упитанным
пумоидом.  У  оратора  были  основания  быть весьма расстроенным:
пострадал его живой тотем. Бог его весть, что именно приключилось
с его  живым талисманом,  но на запястье аборигена болталась лишь
оборванная цепочка.  -- Народ думает,  -- переводил страж, -- что
человеков следует закопать в пепел.  Пока он горячий... Еще народ
думает, что надо почтить память Учителей. Жертвоприношением.
     -- Их же пока никто не убивал,  учителей этих чертовых... --
возразил с места  Шаленый,  и  удостоился  укоризненного  взгляда
конвоира.  --  В  Периметра  абориген  никто  долго не живет,  --
скорбно пояснил он,  -- в Периметра абориген быстро умирает. Даже
Учитель очень быстро умирает. Теперь...
     Тем временем  на склон поднялся следующий оратор. Определить
его биологический аналог было довольно трудно: более  всего,  как
ни странно, он походил именно на человека. После квалифицированно
совершенной над ним процедуры мумификации.
     Мумия испустила довольно длительное молчание. Жестикуляция у
этого аборигена полностью отсутствовала.
     "Господи, кого же он  мне  напоминает?...  тревожно  подумал
Гвидо, присматриваясь к оратору. -- Да это-же  "Ночь  Среди  Дня."
Творение Тайного пророка...
     Аборигены с   тревожным  вниманием  слушали  тишину.  Только
Учитель Ю забеспокоился,  начал  отдавать  какие-то  распоряжения
сопровождавшим  его  богомольцам  и  те  с  неожиданной  энергией
устремились в гущу собравшихся, видимо, внося организующее начало
в происходящий митинг.
     -- Народ думает...  Нет, не народ... Он, который говорит, он
советует  отвести человеков к Тайный Пророк...  Потому что Тайный
Пророк будет очень сердится, когда узнает, что...
     В этот  момент  его прервали.  Подошедший сзади богомолец из
свиты Учителя Ю что-то тихо и энергично выговорил главе конвойя и
занял  место  переводчика.  А  на  место  оратора заступил другой
участник этой свиты -- довольно  горластый  и  авторитетный  тип,
менее чем другие, смахивающий на насекомое. Рядом с ним водрузили
носилки с Учителем.  Оратор почтительно склонился к ним, выслушал
слабое   попискивание  старейшины  и  начал  озвучивать  его  для
собравшихся.
     -- Учитель  Ю  просит  слушать,  что  скажет он,  -- перевел
богомолец для людей.  Чуть менее коряво, чем предыдущая особь. --
Учитель  Ю  сильно пострадал от большого взрыва.  Учитель Ю может
умереть.
     Толпа сильно огорчилась. Шаленый огорчился и того пуще.
     -- Учитель Ю  не  хочет  умирать,  --  продолжил  толмач.  И
мотивировал слегка приободрившейся аудитории:  -- Когда Учитель Ю
умрет,  от гор до берега останется только два Учителя.  Учитель Ю
говорит,  что  они  оба  очень  старые и им трудно будет помогать
Лесу...
     Толпа совсем поникла. Оратор же затих, долго и вежливо прис--
лушиваясь к чему-то мудрому, что изрекал ему похожим на  морзянку
писком наставник.
     -- Учитель Ю говорит,  что  Лес,  конечно,  уважает  Тайного
Пророка, -- продолжили наконец оратор, а за ним -- толмач. -- Лес
всегда делает то,  о чем просит Тайный Пророк.  Очень редко -- не
делает.  Но  Лесу не надо делать для Тайного Пророка того,  о чем
Тайный  Пророк  не  просит...  Может  быть  Тайный  Пророк  будет
сердиться, но только Тайный Пророк сердится всегда...
     -- Это он дело говорит,  -- прогудел в пространство Шаленый.
-- Умен малый, даром что ушастым удался...
     -- Учитель Ю говорит,  что все можно сделать по-другому,  --
обна-- дежил толпу толмач.  -- Учитель Ю говорит,  что народ Леса
очень ум-- ный  и  должен  поступить  тоже  очень  умно.  Сейчас.
Учитель  Ю  гово--  рит,  что всем нам надо заметить некие важные
вещи. Учитель Ю го-- ворит, что это Указания Судьбы...
     -- Всю  душу  истомил...  --  с  досадой  воззрился Шишел на
толмача.  -- Учитель Ю говорит, что у нас в Лесу сейчас два гостя
--  очень важные люди для Периметра.  Периметр будет их искать...
Периметр их уже ищет.  И еще у нас один пленный.  Он -- не  очень
плохой человек.  Учитель Ю говорил с ним. Не очень плохой человек
сделал так, что Учитель Ю не умер... И всего в у нас сейчас два и
один -- три человека...
     Толпа согласилась с этим.
     -- И еще -- в Периметре сейчас находятся Учителя...  Их тоже
три -- вы обратили на это внимание? -- спрашивает Учитель Ю...
     -- Кажется,  Бог  миловал...  --  тихо сказал себе Гвидо.  И
повернулся к Шаленому:
     -- Ваш плюшевый мишка спас вас, Дмитрий...

                               10.

     -- Наш  разговор будет сугубо конфиденциальным,  -- поклялся
Следователь Клецки и демонстративно вырубил казенный регистратор.
-- Вы не хотите принять "Миметракс"?
     -- Нет...  -- лейтенант де ла Руэда поднялся  на  не  совсем
твердые ноги и, нагнувшись, пошарил под столом.
     Некоторое время  он  изучал   извлеченную   оттуда   бутыль,
четыхнулся,  отхлебнул  немного  и  просветлел с лица.  -- Имейте
ввиду, Следователь, -- уже вполне осознанно выговорил он, -- если
мои ребята узнают, что я давал показания легавому...
     -- То это повредит вашему авторитету,  -- подтвердил Клецки.
-- Не беспокойтесь.  Для ваших людей я -- просто торговец. Забрел
в казармы сбыть "травку". Вы меня заметили, свели в свой кабинет,
сурово   отчитали  и  отпустили  на  все  четыре  стороны.  Будем
придерживаться этой версии.
     -- Именно так, -- согласился лейтенант. -- Давайте к делу, и
побыстрее...  И я и мои люди -- только что из боя,  а на отдых  и
устройство осталось меньше суток.
     -- Рядовой  Шаленый  находился  в   вашем   непосредственном
подчинении,  я не ошибся ?
     -- Так это вы по поводу Димитри ?  За  покойником  числились
грешки по вашей линии?
     -- Мы быстрее закончим, если вопросы буду задавать только я,
лейтенант...  Из тех четырнадцати человек, что находились в вашем
подчинении...
     -- Уцелели трое.  Рядовой Шаленый -- среди погибших. Мне его
искренне жаль,  Следователь.  Для рядового он  был  староват,  но
данные у него были неплохие... Быстро выбился бы в сержанты...
     -- Это... произошло на ваших глазах?
     -- Он находился от меня немного дальше,  чем вы, следователь
стоите сейчас...
     -- Вы осмотрели... труп?
     -- Х-хе...  Когда   здесь  боец  проваливается  в  подземную
ловушку, то о трупе речь уже не идет...
     Следователь Клецки уперся  взглядом  своих  цвета  увядающей
фиалки,  глубоко  посаженных  славянских глаз в неважно выбритого
собеседника,  пытаясь прикинуть,  так ли уж прост  этот  чернявый
вояка?   Отсутствие  трупа  --  это  деталь,  которая  дьявольски
"светится" в любом деле.  Особенно в таком,  в котором  нехватает
трупа именно Дмитрия Шаленого.
     -- А не мог он попросту  бежать?  Дизертировать,  имитировав
этот фокус с подземной ловушкой?
     -- Этого,  простите, не смог бы устроить и Гудини. Знаете, в
старину был такой...
     -- Знаю.  Я должен вас предупредить, лейтенант, что если вам
угодно водить следствие за нос...
     -- Я не играю в такие игры,  Следователь.  Традиции  Легиона
вам следовало бы знать.  Нет греха больше, чем живого легионера в
покойники списать... Тут -- без обмана...
     Клецки вздохнул и пошел с последнего козыря:
     -- Ну а барахлишко покойного? Свой багаж, покойный,  надеюсь
не прихватил в бой?
     -- Нет, естественно. Шмотки сгрузили вместе с остальным иму-
ществом Легиона. Свалено все в каптерке.
     -- И имущество погибших, тоже? Или уже по традиции  поделили
во взводе?
     -- Пока за упокой души не  выпили,  вещмешки  покойников  не
раскрывали. Да там и делить, думаю, нечего... И у Димитри,  тоже.
Пустым прибыл, как все. Это-ж вам сюда, а не отсюда... Но вы, как
я понимаю, желаете взглянуть? Письма там,  документы,  бумажки...
Дело ясное... Пойдемте в каптерку. Только без афиши, пожалуйста.
     В угрюмом полуподвале, загроможденном полупустыми  железными
полками лейтенант довольно быстро нашел и бросил  на  грязноватый
бетонный пол перед следователем не слишком увесистый  стандартный
мешок из упрочненного брезента. Клецки кряхтя расстелил  по  полу
случившийся под рукой кусок полиэтиленовой пленки и вытряхнул  на
него нехитрые пожитки рядового Шаленого. О личности покойного они
говорили мало. Стивен уже усомнился в принадлежности  багажа,  но
наткнувшись на расписанный по  галактическому  времени  календарь
православных праздников и на довольно забористую отмычку,  прики-
нул, что с мешком ошибки нет.
     Отмычку он реквизировал, остальной  скарб,  сфотографировав,
сложил на место. Некоторое время ему пришлось  подождать,  покуда
лейтенант не бросит к остальной  мелочевке  дешевенькую  "вечную"
зажигалку, которую он подцепил из кучи барахла и  задумчиво  вер-
тел перед носом.
     -- Что-нибудь  интересное?  --  спросил  Клецки,  кивнув  на
безделушку.
     -- Да как вам сказать... Я ведь сказал уже, что  вроде  сюда
мы прибыли, а не отсюда убираемся... Смешно, наверное  у  кого-то
из бывалых он в карты выиграл... Так  из  бывалых  тут  -  только
офицерский  корпус,  а  покойник  от  начальства  все    подальше
держался...
     -- Вы что-то стремное говорите, лейтенант...
     -- Да просто зажигалочка  --  с  рекламкой.  Название  бара,
адрес, телефон.
     Клецки поднял пластиковое изделие и  рассмотрел  его  так  и
этак.
     -- "Рай грешников", -- прочитал  он.  --  Мейн  стрит,  9...
телефон 62-76-92, город не указан.
     -- Правильно. Чего указывать-то? Это здесь  -  в  Периметре.
Место известное... Отсюда зажигалочка --  с  Гринзеи.  А  вез  ее
Димитри -- с Земли...

                               11.

     На третье нажатие кнопки звонка,  Дюк  все-таки  появился  в
освещенном проеме двери. Некоторое время он потратил на то, чтобы
разглядеть в полумраке кабинета хозяина и  его  гостя.  Это  было
довольно  затруднительно,  поскольку  единственными   источниками
освещения в комнате были отсветы городских  огней  за  окном,  да
сигара  Барсука,  злобно  вспыхивающая  в   такт    его    слегка
прерывистому дыханию.
     --  Проводи  господина  Мацумото  до  выхода,  Дюк,  --    с
характерной для состояния полного бешенства нежнейшей  интонацией
произнес Беррил. --  Мы  ведь  обо  всем  договорились,  господин
Мацумото? Завтра, в полдень, в главном зале Первого Национального
мой  человек  передаст  вам  ключ  от  абонентского  ящика.  Сами
понимаете, что я не держу этих вещей вот просто так у  себя  дома
-- ни э-э... предмета, ни ключа...
     Мацумото бесшумно встал.
     -- Надеюсь, что хотя  бы  эта  часть  сделки  обойдется  без
накладок,  мистер  Беррил,  --  сказал  он  несколько   церемонно
откланиваясь.
     Некоторое время Барсук сидел молча прикрыв глаза.
     Потом открыл их  и  слегка  вздрогнул,  увидев  перед  собой
неподвижную и слегка виноватую фигуру Дюка, уже справившегося  со
своим поручением.
     -- Право, я никак не возьму в толк, хозяин, когда и как этот
тип вошел и...
     Секретарь-телохранитель имел все основания ожидать  худшего.
Однако сос стороны Барсука последовал  только  еще  один  тяжелый
вздох.
     -- Найди мне Шпента,  Дюк,  --  уныло  произнес  Беррил.  --
Немедленно.
     -- Но уже ночь, хозяин...
     --  И  скажи  ему,  --  не  обращая  никакого  внимания   на
возражения бестолкового слуги, продолжил Барсук, -- что это --  в
последний раз...
                     ГЛАВА 5. РАССЛЕДОВАНИЕ

                               1.

     Когда-то это не называли Периметром.  Когда-то  у  входов  в
дома не были навалены мешки с песком. Когда-то не стояли танки на
перекрестках. Не  скользили  вдоль  улиц  бесконечной   каруселью
военные и санитарные патрульные кары. Когда-то. Давно.
     А этим утром над  городом  звучал  марш.  На  площадь  перед
утопленным в грунт бункером  Ратуши  выходили  шеренги.  Колонны.
Колонна  Братства    Скваттеров,    колонна    Общины    Пионеров
Северо-Запада, колонна ветеранов... Над головами  реяли  вымпелы,
лозунги, призывающие покончить с зелеными уродами, вышвырнуть  за
грань Периметра агентуру  джунглей,  сплотить  ряды.  Там  и  сям
горделиво  посматривал  с  портретов  профиль  и  анфас  депутата
Гроссшланга. Фракция  Саранчи  проводила  утреннюю  манифестацию.
Марш гремел над городом. Только марш!
     -- Подземка не действует уже больше года, -- любезно пояснил
наивному Следователю Клецки его  свежеобретенный  подчиненный  из
регионального филиала Управления. --  Там  оборудуют  убежища.  А
часть  туннелей  поражена  разными  видами  грибковой   инфекции.
Полагают, что это - диверсия аборигенов. А поверху  мы  доберемся
только пешком. Пока эти чудаки, -- он кивнул на шагающие ряды, --
не  закончат, движение в норму не придет...
     Следователь  откинулся  на  спинку  сидения.  У  него   было
чувство, что он смотрит кинохронику древних времен. Или спектакль.

                               2.

       -- Это действительно было в последний раз! -- резко сказал
Шпент и бросил на стол плоский ключ. Т-ты здорово меня подставил,
Барсук...
       Ромуальдо  Беррил  счел  возможным  выйти  из-за    стола,
стремительно обогнуть последний и вперится взором в  затравленные
зрачки своего насмерть испуганного порученца.
     -- Что случилось? -- спросил  он.  --  Что  еще  случилось?!
Товар?...
     -- Цел твой товар... Наверное. Не дошло  дело  до  товара...
Захомутали твоего барыгу. Н-навела какая-то с-сука...  Если-б  не
примета...
     -- Кто захомутал? Полиция? Что за примета?
     -- Да не п-полиция, а архангелы кривоносые. А примета у меня
такая -- к клиенту всегда вторым подходить...
     -- Архангелы... Это ты про мужиков с Дальних?...
     -- Про кого-же еще?
     -- А что значит вторым подходить? Ты перв