тся...  Как можно полагаться  на  суждения,  которые  столь
последовательно оказывались  неправильными? Палата общин должна решить  это.
Подумайте  о том, что поставлено, на карту. За первые  100  дней мы потеряли
нашу империю на Дальнем  Востоке. Что произойдет в следующие 100 дней? Пусть
каждый  член  палаты голосует  в соответствии  с тем,  что ему  подсказывает
совесть".
     Я  выступил  после  этой  сильной  речи, закрывая прения.  Палата  была
переполнена. Естественно, я привел все доводы, какие у меня были:
     "Эти продолжительные прения достигли сейчас последнего этапа. Какой это
был  замечательный   пример   неограниченной   свободы  наших  парламентских
институтов во время войны! Все, что можно было придумать или вспомнить, было
использовано,  чтобы  ослабить  доверие к правительству,  было использовано,
чтобы доказать, что министры некомпетентны, и чтобы ослабить их  уверенность
в  своих  силах, чтобы заставить армию  не доверять  поддержке,  которую она
получает от гражданских властей, чтобы заставить  рабочих потерять доверие к
оружию,   которое  они  с  таким  усердием  производят,   чтобы   изобразить
правительство    как    группу   ничтожеств,   над   которыми    возвышается
премьер-министр, а затем  подорвать  его доверие  к  себе и, если  возможно,
доверие к нему нации. Все  это изливалось по телеграфу и радио во все  части
света, вызывая  горечь  у  наших друзей и  восторг  у всех  наших врагов.  Я
сторонник этой свободы, которой не  стала бы и не посмела бы воспользоваться
никакая другая страна  в период такой смертельной опасности, какую мы сейчас
переживаем. Но дело  этим не  кончается,  и я сейчас призываю  палату  общин
обеспечить, чтобы оно этим не окончилось.
     Военные неудачи  последних двух недель  в Киренаике и  Египте полностью
изменили положение не только на этом театре, но на всем Средиземном море. Мы
потеряли  больше  50  тысяч  солдат, очень большую  часть из  них  пленными,
большое  количество материалов,  и,  несмотря  на  тщательно  организованное
уничтожение, большие запасы попали  в руки  врага. Роммель продвинулся почти
на 400 миль через Пустыню и теперь приближается к плодотворной  дельте Нила.
Вредное  влияние  этих событий в Турции, Испании, Франции  и во  Французской
Северной Африке пока нельзя определить.  В  настоящий  момент мы  переживаем
невиданный  со  времени падения Франции упадок наших надежд и перспектив  на
Среднем Востоке и на  Средиземном море. Если  бы кто-нибудь захотел  извлечь
выгоду из катастрофы и считал себя способным  нарисовать картину в еще более
мрачных красках, то он, конечно, может это сделать.
     Мучительная черта этой  печальной картины заключается в ее внезапности.
Падение Тобрука с гарнизоном около 25 тысяч солдат в течение одного дня было
совершенно неожиданным. Этого не ожидали не только палата и широкая публика,
но и  военный  кабинет,  начальники штабов и  генеральный штаб армии.  Этого
также не ожидали генерал Окинлек  и высшее командование  на Среднем Востоке.
Вечером накануне падения Тобрука мы получили телеграмму от генерала Окинлека
о  том,  что  он   выделил  гарнизон,  который,  по  его   мнению,  является
достаточным,  что оборонительные  сооружения находятся в хорошем состоянии и
что  войска обеспечены  запасами на 90  дней.  Была  надежда, что мы  сможем
удерживать  очень сильные  позиции  по линии  соприкосновения наших войск  с
врагом, которые были построены  немцами и улучшены нами, -- от Эс-Саллума до
Халфайского  прохода,  от  Капуццо до  Форт-Маддалена. От  этих позиций  под
прямым  углом назад проходит наша  вновь  построенная железная дорога, и  мы
больше не занимали, как это называют, фланговых позиций, обращенных спиной к
морю, как  это  было на  первых этапах новой битвы в Ливии.  Генерал Окинлек
надеялся  удерживать  эти  позиции  до тех  пор,  пока мощные  подкрепления,
которые приближались и отчасти прибыли, не позволят  ему предпринять гораздо
более энергичную попытку захватить инициативу для контрнаступления...
     Когда в воскресенье  утром 21 июня я вошел в комнату президента, я  был
очень поражен, получив сообщение о падении Тобрука. Мне трудно было поверить
этому   сообщению,  однако   через  несколько  минут   прибыла   телеграмма,
адресованная мне лично из  Лондона. Я  надеюсь,  палата поймет, какую острую
боль это  причинило  мне. Она была усилена  тем, что я в это время  выполнял
важную  миссию  в  стране,  являющейся  одним  из наших  великих  союзников.
Некоторые люди  слишком  легко приходят к заключению, что если правительство
сохраняет хладнокровие  и имеет  крепкие нервы при неудачах, то его члены не
воспринимают  неудачи  страны  так  остро,  как  их воспринимают независимые
критики.  Наоборот, я сомневаюсь,  чтобы кто-нибудь ощущал  большее горе или
боль, чем те, кто несет ответственность за общее руководство нашими  делами.
Я был еще более огорчен  в следующие дни, когда читал искаженные сообщения о
настроениях  в  Англии  и  в  палате  общин.   Палата   не   имеет  никакого
представления о  том, как изображаются  ее  заседания  по ту сторону океана.
Отдельные  члены  палаты  или  независимые, которые не  представляют никакой
организованной   группировки  политической   силы,  делают  здесь   запросы,
выступают  с  комментариями,  которые  передаются по  телеграфу  дословно  и
которые  часто  совершенно честно  воспринимаются как  точка  зрения  палаты
общин.  Кулуарные  сплетни,  слухи  из  курительной  комнаты  и разговоры на
Флит-стрит 1 превращаются в серьезные статьи,  которые  как будто
показывают,  что  вся  основа  английской  политической  жизни  потрясена  и
колеблется.
     1  Улица в  Лондоне, на которой расположены редакции  многих
английских газет. -- Прим. am.

     Этот  парламент  несет  особую  ответственность.  Он присутствовал  при
зарождении  бед,  которые  постигли  мир.   Палата  должна  быть  постоянным
стабилизирующим фактором в  государстве, а  не  орудием, с  помощью которого
недовольные газеты могут пытаться  создавать один кризис за другим. Для того
чтобы  демократия и парламентские институты  восторжествовали в  этой войне,
абсолютно  необходимо,   чтобы  опирающееся  на   них  правительство   имело
возможность  действовать  и   рисковать,  чтобы  слуг  короны   не  изводили
придирками и ворчанием, чтобы вражеская  пропаганда без  нужды  не  получала
пищу  из  наших  собственных  рук и чтобы наша  репутация не  умалялась и не
подрывалась  во  всем  мире.  И,  наоборот,  воля  всей палаты  должна  быть
проявлена в наиболее  важных  случаях. Важно, чтобы  не  только те,  которые
выступают с речами, но также и те, которые наблюдают, слушают и судят, также
считались фактором в  мировых  делах. В конце  концов мы все  еще боремся за
свою жизнь  и за то, что нам  дороже самой жизни. Мы не имеем права считать,
что  победа  обеспечена. Она будет обеспечена  лишь в том случае, если мы не
отступим от своего долга. Трезвая  и конструктивная критика, или критика  на
закрытых заседаниях,  имеет  свои большие  достоинства. Однако  долг  палаты
общин  заключается  в  том,  чтобы  поддерживать  правительство  или сменить
правительство. Если она не может сменить его, она должна поддерживать его. В
военное время нет подходящего среднего курса.
     Я  не  прошу  снисхождения  ни к себе  самому, ни  к  правительству его
величества.  Я принял посты премьер-министра  и министра обороны после того,
как  всеми силами защищал своего предшественника, и  в то время, когда жизнь
империи  висела на волоске. Я  ваш  слуга,  и вы имеете право  уволить меня,
когда  вам будет угодно. Чего вы не имеете права делать --  так это  просить
меня нести ответственность,  не  имея  полномочий  для эффективных действий,
нести  ответственность  премьер-министра,  но "быть зажатым с каждой стороны
сильными людьми", как сказал один уважаемый  член палаты. Если сегодня или в
любое время в будущем палата прибегнет к своему несомненному праву, я уйду с
чистой совестью  и с сознанием того, что  я выполнил свой долг в  меру своих
способностей.  В этом случае я попрошу  вас  только  об одном:  предоставить
моему преемнику те скромные полномочия, в которых мне было отказано...
     Внесение этого вотума недоверия членами парламента, представляющими все
партии, является значительным событием. Я  прошу, чтобы палата не  допустила
недооценки серьезности того,  что было сделано. Об этом трубили во всем мире
в  ущерб нашему  престижу, и  когда каждая нация, как друзья,  так и  враги,
ждет, чтобы узнать, каково подлинное  решение  и  убеждение палаты общин, то
последняя  должна идти до конца. Во  всем мире, в  разных концах Соединенных
Штатов, как  я это могу засвидетельствовать, в России, в далеком Китае  и во
всех покоренных странах, все наши друзья ждут, чтобы узнать, существует ли в
Англии  сильное  и  крепкое  правительство  и  поставлено  ли  под  сомнение
национальное  руководство  Англии или нет. Каждый голос имеет значение. Если
число тех, кто нападал на  нас, будет сведено  к такой цифре,  которой можно
пренебречь, и  если их  вотум недоверия  национальному  правительству  будет
превращен в вотум недоверия его авторам, тогда -- не заблуждайтесь в этом --
радостные возгласы  послышатся  от  каждого друга Англии и  каждого  верного
слуги нашего дела и  похоронный звон разочарования прозвучит в ушах тиранов,
которых мы стремимся свергнуть".
     Палата  проголосовала,  и  резолюция недоверия, внесенная сэром  Джоном
Уордлоу-Милном, была провалена 475 голосами против 25.

        "Часть вторая"
        "АФРИКА ОСВОБОЖДЕНА"

        "Глава первая"
        "8-я АРМИЯ В БЕЗВЫХОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ"
     Генерал Окинлек  в  феврале  заявил,  что,  хотя  Тобрук  имеет  важное
значение как база  снабжения для  наступательных операций, он, если мы будем
вынуждены  отступить, "не намерен  продолжать  удерживать  город, если  враг
будет  в  состоянии  эффективно  окружать  его.   Если  это  будет  казаться
неизбежным, Тобрук будет эвакуирован, и в нем будут произведены максимальные
разрушения".   Вследствие  этих   приказов  оборонительные   сооружения   не
поддерживались в хорошем состоянии. Много мин было взято для использования в
других  местах,  в   проволочных  заграждениях  были   сделаны  проходы  для
автомашин, и  многие  противотанковые  рвы  были  засыпаны песком,  так  что
местами они уже  не  представляли собой препятствий.  Только на  западной  и
юго-западной сторонах  плацдарма оборонительные  сооружения  были  сильны; в
других местах, и особенно на  востоке, они были в плохом  состоянии. В то же
время в Тобруке  было накоплено много запасов  продовольствия, боеприпасов и
горючего.

     * * *
     Командующий южноафриканской  2-й дивизией генерал Клоппер был  назначен
командующим крепостью.  Гарнизон имел  продовольствия и  боеприпасов  на  90
дней, и генерал Клоппер был уверен, что Тобрук  сможет  сыграть свою роль  в
плане, который  включал удержание 8-й армией укрепленных пунктов  Эль-Адем и
Белхамед за пределами  плацдарма. Гарнизон  состоял из 4 пехотных бригад (14
батальонов), 1 бронетанковой бригады и 61 пехотного танка, 5  полков полевой
и  среднекалиберной  артиллерии  и  имел  около  70  противотанковых  орудий
1. Кроме того, там было около 10 тысяч человек  в снабженческих и
транспортных частях, сконцентрированных вокруг порта  и сооружений его базы.
В общей сложности в пределах плацдарма находилось около 35 тысяч  человек --
почти  такие же силы, какие удерживали Тобрук, когда  он был  в  первый  раз
осажден за год до этого.
     1   Силы,   находившиеся    в   Тобруке,   включали:    штаб
южноафриканской 2-й дивизии; южноафриканские 4-ю и 6-ю пехотные бригады;
     два  сводных южноафриканских батальона из состава  южноафриканской  1-й
дивизии;
     южноафриканский 7-й разведывательный батальон (бронемашины);
     индийскую 11-ю пехотную бригаду;
     201-ю гвардейскую бригаду;
     32-ю армейскую бронетанковую бригаду (4-й и 7-й батальоны);
     южноафриканские 2-й и 3-й полки полевой артиллерии;
     25-й полк полевой артиллерии;
     67-й и 68-й полки артиллерии среднего калибра. -- Прим. авт.

     * * *
     После  затишья, продолжавшегося всего лишь  два дня,  Роммель  16  июня
возобновил свое  наступление.  В результате  ряда  быстрых ударов  он  занял
Эль-Адем, Белхамед и  Акрому.  17 июня он разгромил  нашу  4-ю бронетанковую
бригаду в Сиди-Резеге,  сведя ее  состав  всего лишь к  20 танкам. К 19 июня
Тобрук был изолирован и окружен, и до прихода пополнений бронетанковых войск
не  было  эффективных бронетанковых  сил, которые  могли  бы  поддержать или
выручить гарнизон извне. В 6 часов утра 20 июня враг начал усиленный обстрел
из  орудий и бомбардировку  юго-восточной части плацдарма  Тобрука,  которую
удерживала индийская 11-я пехотная бригада. Через полчаса была начата атака.
В   первом  эшелоне   атакующих  войск   шла  21-я  бронетанковая   дивизия,
поддержанная  15-й танковой  дивизией,  а  также  итальянской  бронетанковой
дивизией  и моторизованной пехотной  дивизией.  Поскольку  наши  собственные
бронетанковые  войска за пределами Тобрука были временно  отведены,  Роммель
мог позволить себе использовать  все свои силы для  этого единого  удара. Он
обрушился главным образом на батальон индийской бригады, расположенный в том
секторе,  где  оборонительные  сооружения  были особенно слабыми.  Противник
скоро  глубоко вклинился  в  оборонительные позиции.  Наши войска  не  могли
получить защиту  со стороны истребителей, поскольку наши воздушные силы были
отведены на отдаленные посадочные площадки.
     Положение было ужасным. Западная и южная стороны  плацдарма сохранились
в целости, и гуркхи на крайнем левом фланге  держались, однако враг завладел
значительной частью крепости Тобрук. Все наши резервные войска были скованы.
Было приказано разрушить сооружения базы, находившиеся  под непосредственной
угрозой.
     В самом Тобруке резервный транспорт, необходимый на тот случай, если бы
пришлось эвакуировать остатки гарнизона, был обречен на бездействие, и скоро
предстояло его уничтожить.

     * * *
     20  июня в  8 часов  вечера генерал Клоппер докладывал штабу 8-й армии:
"Мой штаб окружен.  Пехота на плацдарме все еще упорно сражается. Я держусь,
но не знаю, сколько времени  смогу продержаться". Он просил дать инструкции,
и  ему было сказано: "Прорывайтесь, желательно завтра ночью, если не сегодня
ночью".
     Он  созвал  своих старших  офицеров на совещание  и  спросил их мнение.
Некоторые   сказали,  что   эффективное  сопротивление   больше  невозможно.
Поскольку  основные  запасы  находились  в руках  врага,  начинал  ощущаться
недостаток боеприпасов; продолжать бой означало  бы  бесцельно нести большие
потери. Пусть все,  кто  может, прорываются. Однако другие офицеры стояли за
то,  чтобы  продолжать  сражаться.  Транспорт,  без   которого  нельзя  было
спастись, был захвачен.

     * * *
     На заре 21  июня  генерал Клоппер  выслал  парламентера с  предложением
капитулировать.  В 7 часов  45 минут утра германские  офицеры  прибыли в его
штаб и приняли капитуляцию.

     * * *
     Немцы  захватили  большие  запасы.  Вот  что  сообщал  начальник  штаба
Роммеля:
     "Трофеи были огромны. Они состояли  из предметов снабжения для 30 тысяч
человек на  3 месяца и более 10  тысяч кубических метров  бензина. Без  этой
добычи нельзя было бы в предстоящие месяцы обеспечить достаточными рационами
и одеждой танковые дивизии.
     Предметы  снабжения,  прибывавшие по морю, только в  одном  случае -- в
апреле 1942 года -- были достаточными для обеспечения армии в течение одного
полного месяца" 1.
     1 Heer in Fesseln, by Westphal. S. 180. 490

     Сообщение о захвате  Тобрука  без длительной осады  привело к  коренной
ломке  планов стран  оси.  До  этого намечалось,  что  после взятия  Тобрука
Роммель  должен  остановиться на  египетской границе и что следующей крупной
операцией  должен  быть  захват  Мальты  воздушными  и  морскими  десантными
частями. Еще 21 июня Муссолини вновь повторил этот приказ. На следующий день
после  падения   Тобрука  Роммель   сообщил,  что  он   намечает  разгромить
незначительные английские войска, оставшиеся на границе, и этим открыть путь
в  Египет.  Состояние  и настроение  его  войск, захват  большого количества
боеприпасов  и  материалов  и  слабость  английских  позиций  побуждали  его
преследовать  противника  вплоть   до  "самого  сердца  Египта".  Он  просил
одобрения его планов. Пришло  также  письмо от Гитлера,  который  настаивал,
чтобы Муссолини принял предложение Роммеля.
     Дуче  не нуждался  в убеждениях.  Возбужденный перспективой  завоевания
Египта,  он отложил штурм  Маллы до  начала  сентября,  и Роммелю --  теперь
фельдмаршалу, к удивлению итальянцев, -- было разрешено  занять сравнительно
узкий проход между Эль-Аламейном и впадиной Каттара в качестве плацдарма для
будущих операций, конечной целью которых был Суэцкий канал.

     * * *
     Остатки 8-й армии были теперь отброшены за границу. В телеграмме от  21
июня комитет  обороны Среднего Востока, находившийся  в Каире,  описывал два
различных курса, которые были открыты перед ним:
     "Во-первых,  сражаться  с  врагом  на  оборонительных   сооружениях  на
границе. Без достаточных бронетанковых сил это связано с  риском потери всей
нашей  пехоты, удерживающей  позиции на границе. Второй курс --  задерживать
врага на границе силами, которые сохраняют полную мобильность, в то же время
отводя основную массу  8-й армии на  оборонительные позиции в Мерса-Матрухе.
Это в сочетании с активными действиями  нашей  авиации  дает  нам  наилучшую
возможность выиграть время, в течение которого мы сможем реорганизовать свои
силы и создать ударные силы для контрнаступления... Мы решили придерживаться
второго курса".
     Мне не понравилось это решение, и я послал телеграмму из Вашингтона.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 22 июня 1942 года
     "Начальник имперского  генерального штаба Дилл  и я очень надеемся, что
на  пограничной   линии  Эс-Саллум  будет   оказано  упорное  сопротивление.
Несомненно,  враг  испытал  серьезное напряжение.  В  пути  находятся  очень
крупные подкрепления. Выигрыш недели может оказаться решающим. Я уверен, что
если Вы проявите настойчивость и решимость и постоянно будете готовы идти на
риск, положение может  быть  исправлено, особенно если учитывать приближение
крупных подкреплений.
     Основное  сейчас  заключается  в том, чтобы Вы  вдохнули в свои  войска
настойчивую волю  к  сопротивлению и борьбе и  чтобы  они не  примирились  с
непрочными  результатами,  достигнутыми  горсткой  тяжелых  танков  Роммеля.
Обеспечьте, чтобы все людские ресурсы  были  максимально использованы в  эти
критические дни".

     * * *
     Роммель  быстро  организовал  преследование и 24  июня  пересек границу
Египта. Ему  оказывали  сопротивление только  наши легкие  подвижные части и
упорные, великолепные эскадрильи  истребителей  английских  военно-воздушных
сил,  которые  в  действительности   прикрывали   отступление  8-й  армии  к
Мерса-Матруху. Ее позиция  здесь не была  сильной. Около  самого города была
организованная  система обороны, но к югу от нее было только несколько линий
не связанных между собой минных полей, которые недостаточно охранялись.
     Генерал  Окинлек  быстро пришел  к выводу, что  невозможно окончательно
закрепиться в Мерса-Матрухе. Уже осуществлялись мероприятия для подготовки и
занятия позиций у Эль-Аламейна, в 120 милях дальше в тылу.
     Новозеландская  дивизия,  которая прибыла в  Мерса-Матрух из  Сирии  21
июня,  была наконец двинута в бой 26 июня  на возвышенности у Минка-Каима. В
этот вечер враг прорвался через фронт индийской 29-й  пехотной бригады,  где
минирование не было закончено. На  следующее утро противник устремился через
брешь  и  з