лений и частей,
потрепанных  в предыдущих  боях,  прибывших с передовых позиций. Наступление
оказалось возможным начать не ранее 21 января, когда под прикрытием сильного
артиллерийского огня другая австралийская  бригада  прорвала оборону с южной
стороны. Две  другие бригады  австралийской дивизии вошли  в созданный таким
образом  прорыв и повели наступление налево и  направо. К ночи третья  часть
оборонительного плацдарма находилась  в наших  руках, и ранним утром  всякое
сопротивление уже  прекратилось.  Было  захвачено  30 тысяч  пленных  и  236
орудий.  Армия Пустыни  за  пять  недель прошла  более  200 миль бесплодного
пространства, где нельзя  было  найти ни  воды, ни продовольствия,  и  с бою
захватила  два  сильно   укрепленных   морских  порта,  имеющих   постоянную
противовоздушную и морскую оборону, взяв в плен 113 тысяч человек и захватив
более  700  орудий.  Великая  итальянская  армия,  вторгшаяся  в   Египет  и
рассчитывавшая завоевать его, уже почти не существовала как  военная сила, и
только огромные  трудности, связанные с расстоянием и с доставкой снабжения,
задерживали английское наступление на запад.
     На  всем  протяжении этих  операций флот  оказывал  могучую  поддержку.
Бардия  и  Тобрук подверглись  сильному  обстрелу с  моря;  также  и морская
авиация  сыграла  свою  роль в  битве на суше. Кроме  того, флот поддерживал
наступающую армию, доставляя  ежедневно  около  трех  тысяч тонн грузов  для
передовых войск  и перевозя  войска из одного  захваченного порта  в другой.
Наша  победоносная  армия   также  во  многом  была  обязана  своим  успехом
господству в воздухе военно-воздушных сил. Хотя они  по численности уступали
вражеской  авиации,  напористость наших летчиков вскоре обеспечила их полное
моральное превосходство,  которое дало свободу в  воздухе.  Наши  налеты  на
вражеские  аэродромы  увенчались  полным  успехом;  впоследствии   там  были
обнаружены сотни поврежденных и брошенных вражеских самолетов.

     * * *
     Я счел этот момент  подходящим  для того, чтобы обратиться по  радио  к
итальянскому народу, и вечером 23 декабря я напомнил ему о длительной дружбе
между Англией и Италией. А теперь мы находились с ним в состоянии войны.
     "...Наши  армии  разрывают  и  будут  разрывать  африканскую  армию  на
куски... Из-за чего все это? Ради чего все это?
     Итальянцы, я  скажу  вам правду. Все  это из-за  одного  человека. Один
человек,  только один человек  вовлек итальянский народ в смертельную борьбу
против Британской  империи и  лишил  Италию сочувствия и  дружбы Соединенных
Штатов  Америки.  Я  не отрицаю,  что он великий человек. Но никто не  будет
отрицать  и  того,  что  по истечении 18 лет  неограниченного  господства он
привел  вашу  страну  на грань страшной  катастрофы.  Этот человек наперекор
мнению  короны  и  королевской  фамилии  Италии,  наперекор  папе  и   всему
авторитету  Ватикана   и   римско-католической   церкви,  вопреки   желаниям
итальянского народа, который не стремился к этой войне, заставил наследников
древнего Рима стать на сторону одичавших язычников и варваров".
     Далее  я  прочел послание,  которое  я  направил Муссолини,  когда стал
премьер-министром, и его ответ от 18 мая 1940 года и продолжал:
     "Куда завел дуче свой доверившийся ему  народ после 18 лет диктаторской
власти? Перед каким тяжелым выбором  стоит  этот народ сейчас?  Он стоит под
огнем всей  английской империи на море, в воздухе  и в Африке и подвергается
энергичным  контратакам со стороны греческого народа. С  другой стороны,  он
призывает Аттилу, чтобы тот спустился к нему со своими ордами распоясавшейся
солдатни  и  бандами гестаповцев  через  Бреннерский  проход  и  оккупировал
Италию, угнетал  и  защищал  итальянский  народ, к  которому он  сам  и  его
нацистские  приспешники  питают  самое глубокое  и  явное  презрение,  какое
когда-либо отмечалось историей.
     Вот  куда  завел  вас  один  человек,  один только человек.  На  этом я
прекращу свой рассказ до того дня -- который, несомненно, наступит, -- когда
итальянская нация снова возьмет свою судьбу в свои руки".
     Любопытно, что в тот же  день Муссолини,  говоря о  моральном состоянии
итальянской армии, заметил Чиано: "Я все же должен признать, что итальянцы в
1914  году были  лучше,  чем  эти. Это не  очень-то  льстит режиму,  но дело
обстоит именно так" 1. Но на следующий день, выглянув из окна, он
сказал:  "Очень  хорошо, что  идет снег и  холодно. Это заставит подтянуться
этих никчемных  итальянцев, эту расу посредственностей". Таковы были горькие
и неблагодарные слова, которые поражение итальянской армии в Ливии и Албании
исторгло со дна  мрачной души этого человека после шести месяцев агрессивной
войны против Британской империи, которую он считал уже погибающей.
     1 Chiano's Diary. P. 321.

     В этот период события развивались так быстро, что каждый шаг нужно было
тщательно подготовить заранее; перед нами открывался большой выбор действий.
Наша победа в Ливии уже стимулировала восстание против Италии в Абиссинии. Я
стремился к тому, чтобы император Хайле Селассие возвратился  в свою страну,
как он того желал. Министерство иностранных дел считало это преждевременным.
Я  отложил  это решение  на  усмотрение нового  министра,  но  задержка была
непродолжительной, и император, готовый на всякий риск, скоро возвратился на
свою родину.

     * * *
     И   наконец,  я  стремился  дать   Виши   возможность   воспользоваться
благоприятным поворотом событий. Во время войны  нет места обидам, злобе или
горечи. Главная цель должна  отодвигать  на  второй план все  основания  для
раздражения.  В  течение  нескольких прошедших  недель  комитет  начальников
штабов и  генеральный штаб военного министерства подготовляли экспедиционный
корпус в составе шести дивизий и разрабатывали  планы высадки в  Марокко при
условии, что позиция французов  станет благоприятной.  Мы могли пользоваться
услугами  канадского представителя  в  Виши  Дюпюи  для  сношений с маршалом
Петэном. Нужно было информировать Соединенные Штаты, ибо я уже почувствовал,
что  президент  интересуется  Танжером,  Касабланкой  и  всем  Атлантическим
побережьем  Африки,  поскольку  американские  военные  власти  считали,  что
создание  там  германских  баз  для  подводных  лодок  поставит  под  угрозу
безопасность  Соединенных  Штатов.  В  связи  с  этим  с  полного  одобрения
начальников  штабов и военного кабинета в Виши через  посредство  Дюпюи было
направлено  следующее послание, а министерство иностранных дел уведомило  об
этом нашего поверенного в делах в Вашингтоне.
     Премьер-министр -- маршалу Петэну 31 декабря 1940 года
     "1. Если  в любое  время в ближайшем  будущем французское правительство
решит перебраться в Северную Африку  или возобновить там войну против Италии
и  Германии, то  мы  будем  готовы  направить  сильный  и хорошо  оснащенный
экспедиционный корпус в составе  до  шести  дивизий  для  оказания  помощи в
обороне  Марокко,  Алжира и  Туниса. Эти дивизии могут  быть направлены, как
только будут иметься необходимые суда и десантные  средства. Сейчас мы имеем
в  Англии большую и хорошо оснащенную  армию и значительные  резервные силы,
которые уже проходят подготовку и быстро совершенствуются,  помимо тех  сил,
которые  необходимы  нам  для  того, чтобы отразить вторжение.  Положение на
Среднем Востоке также улучшается.
     2.  Английские военно-воздушные силы сейчас начали расширяться и  также
смогут оказать большую помощь.
     Господство на Средиземном море будет  упрочено объединением английского
и  французского флотов  и  нашим  совместным  использованием  марокканских и
североафриканских баз.
     Мы готовы  вступить в штабные переговоры самого  секретного  свойства с
любым военным представителем, которого вы назначите.
     5.  С другой  стороны, промедление  опасно. Немцы в  любое  время могут
силой  или по договоренности спуститься через Испанию, парализовать гавань в
Гибралтаре,  завладеть  батареями по обе стороны  пролива и  доставить  свою
авиацию на аэродромы. Они имеют  обыкновение наносить  быстрые удары, и если
они утвердятся на марокканском  побережье, то это воспрепятствует выполнению
всех  проектов. Положение может ухудшаться с каждым днем, и мы будем  лишены
всяких  надежд,  если  не  будем   готовы  вместе   строить  планы  и  смело
действовать. Очень важно, чтобы  французское  правительство поняло,  что  мы
имеем возможность и готовы оказать мощную и все  возрастающую  поддержку. Но
скоро мы можем лишиться такой возможности".
     Аналогичное послание было направлено  другим лицом генералу  Вейгану, в
то время главнокомандующему  в Алжире. Но мы  не получили никакого ответа на
оба эти послания.

     * * *
     Сейчас мы можем рассмотреть те многочисленные задачи и проекты, которые
планировались  и в большинстве случаев уже были  подготовлены  и на  которые
было получено принципиальное согласие. Первой задачей, конечно, была оборона
острова против вторжения. Мы сейчас вооружили и оснастили, хотя и не во всех
случаях наилучшими современными средствами, почти 30 первоклассных подвижных
дивизий, значительную часть которых составляли кадровые войска и весь личный
состав  которых  проходил  упорную  подготовку  в  течение  15  месяцев.  Мы
полагали, что этого числа войск будет достаточно для  борьбы с вторжением 15
дивизий,  не  считая  войск  береговой  охраны. Отряды  внутренней  обороны,
составлявшие  более  миллиона  человек,  имели на руках винтовки  и  немного
патронов; кроме того, у нас имелся резерв. Поэтому мы могли выделить  12 или
15 дивизий  для наступательных  действий  за морем по  мере  необходимости и
возможности. Подкрепления, которые поступали  на  Средний Восток, особенно в
Нильскую армию, из  Австралии, Новой Зеландии и Индии, уже  получили суда  и
все необходимое.  Поскольку Средиземное  море все  еще было закрыто, то этим
транспортам и  сопровождавшим  их  военным  кораблям  приходилось  покрывать
большие расстояния в течение многих недель.
     Во-вторых,  на  случай  если  Виши  или  французы   в  Северной  Африке
присоединились  бы к общему делу,  мы  подготовили экспедиционный  корпус из
шести дивизий и авиацию для высадки в  атлантических портах Марокко, главным
образом в Касабланке, в надежде, что там не будет  встречено сопротивление и
будет оказана поддержка.  От степени сопротивления испанцев зависело, смогли
бы мы перебросить эту отборную армию в Марокко или Сеуту напротив Гибралтара
быстрее, чем немцы  прибыли бы туда через Испанию в достаточном количестве и
с достаточным вооружением. В случае если бы нам это предложили и если бы нам
этого  захотелось,  мы  могли  высадиться  в  Кадиксе  и  оказать  поддержку
испанцам.
     Велись приготовления также к усилению гарнизона  Мальты,  в особенности
авиацией  (операция  "Уинч"), с целью  восстановления контроля  над проливом
между  Сицилией  и  Тунисом.  В  качестве  важного  элемента  этой  политики
готовились   планы   захвата  отрядом  "коммандос",  которым   хотел   лично
командовать  сэр  Роджер  Кейс,  скалистого  островка Пантеллерия  (операция
"Уоркшоп"). Было приказано приложить  все  усилия  к тому, чтобы  создать на
Крите в заливе Суда сильную  военно-морскую  и авиационную  базу  впредь  до
доставки подкреплений  для гарнизонов,  которых могло потребовать  изменение
положения в Греции. Мы создавали аэродромы в Греции  как для оказания помощи
греческой  армии,  так  и  для  нанесения  ударов  по  Италии  или  в случае
необходимости по румынским нефтепромыслам. Вместе с тем готовились аэродромы
в Турции и техническая помощь туркам.
     И  наконец,  всеми  средствами  разжигалось восстание  в  Абиссинии,  и
значительные силы  развертывались в Хартуме для нанесения удара близ Кассалы
на  Белом  Ниле   против  угрозы  большой  итальянской  армии  в  Абиссинии.
Подготовлялось одновременное сухопутное и морское наступление от Кении вдоль
побережья  Восточной  Африки  к   Красному  морю  для   захвата  укрепленных
итальянских  морских портов  Ассаб и Массауа  с целью  овладения итальянской
колонией Эритрея.
     Таким  образом,  я  мог  предложить  военному  кабинету  большой  выбор
тщательно продуманных и разработанных операции, которые в ближайшее же время
могли быть начаты против  врага, и,  конечно, среди  них мы могли бы выбрать
такую   операцию,   которая  дала  бы   нам   возможность   вести   активное
непрекращающееся  наступление за  морем, хотя бы второстепенного  порядка, а
это последнее облегчило  бы  и  разнообразило бы ведение нами войны в начале
1941 года;  при этом  мы могли бы значительно форсировать накапливание наших
основных военных сил -- людей, вооружения, самолетов, танков, артиллерии.

     * * *
     По мере  приближения  конца  года  все  отчетливее  вырисовывались  как
светлые, так и мрачные стороны положения. Мы уцелели. Мы отразили германскую
авиацию.  Вторжения  на остров не произошло. Армия внутри страны сейчас была
очень  сильной. Лондон  победоносно выдержал все испытания. Все  связанное с
нашим господством в  воздухе над  островом сейчас быстро совершенствовалось.
Наши заводы  неутомимо  работали, и  вся английская  нация трудилась день  и
ночь, испытывая чувство облегчения и гордости.
     В   Ливийской   пустыне  была   одержана   победа,   а  по  ту  сторону
Атлантического  океана великая  республика все ближе подходила  к выполнению
своего долга и все в большейстепени шла нам на помощь.

     * * *
     Я уверен, что мы можем считать этот грозный год самым славным, хотя  он
и был самым  тяжелым годом в длительной истории Англии и Британской империи.
К  концу  1940 года  наш небольшой  древний  остров вместе  с  преданным ему
Содружеством наций, доминионами и тесными связями повсюду оказался способным
вынести всю тяжесть и удары судьбы мира.  Мы не дрогнули. Мы  не пали.  Душа
английского народа и расы  оказалась непобедимой. Цитадель Содружества наций
и  империи оказалась  неприступной. В одиночестве, но  при  поддержке  всего
самого  великодушного,  что  есть  в  человечестве, мы дали  отпор тирану на
вершине его триумфа.
     Все наши скрытые внутренние силы  сейчас  пришли в  движение. Воздушная
угроза была  отражена. Остров оказался неприступным, недосягаемым. Отныне мы
также будем иметь оружие, чтобы сражаться. Отныне  мы  также  будем обладать
высокоорганизованной военной машиной. Мы доказали  миру,  что можем постоять
за  себя.  Были  две  стороны  проблемы гитлеровского  мирового  господства.
Англия, которую  уже  столь многие сбросили со  счетов, все  еще  стояла  на
ногах,  стала  гораздо сильнее, чем когда бы то ни было,  и  с  каждым  днем
набирала новые  силы. Время снова работало на  нас. И не только на одну нашу
нацию.  Соединенные  Штаты  быстро вооружались и приближались  к  конфликту.
Советская Россия, которая жестоко обманулась, считая нас никчемными в начале
войны, и  купила у Германии мимолетную безопасность и долю  в  добыче, также
стала значительно  сильнее  и обеспечила  себе выдвинутые вперед позиции для
обороны  страны.  Япония  в  то время, казалось,  была  подавлена  очевидной
перспективой длительной мировой войны и с беспокойством следила за Россией и
Соединенными Штатами, размышляя о  том, что для нее было бы  мудро и выгодно
предпринять.
     И  теперь  та  самая  Англия  со  своей  раскинувшейся  по  всему  миру
ассоциацией  государств и зависимых  от  нее  территорий, которая, казалось,
была на грани крушения, которую враг, казалось, был готов  поразить  в самое
сердце, эта Англия в течение 15 месяцев  сконцентрировала все свои  силы  на
военной проблеме, готовила  своих людей и  посвятила все свои разносторонние
способности борьбе.
     Но у  меня и моих  высокопоставленных  коллег,  которые  размышляли над
точной  информацией,  не  было  недостатка  в  заботах.  Нас  мучила  угроза
подводной блокады.  Все  наши планы  зависели  от того,  как  мы отразим эту
опасность. Битва  за  Францию была проиграна. Битва за Англию была выиграна.
Теперь предстояло вести битву за Атлантику.


        Уинстон Черчилль.
        Вторая мировая война. Том 3

---------------------------------------------------------------
     OCR: Александр Продан
---------------------------------------------------------------



        "Уинстон Черчилль"

        "Вторая мировая война"

        "Том 3"
        "Великий союз"

        "ПРЕДИСЛОВИЕ"
     Настоящий том,  как и все остальные, является лишь  частичным вкладом в
историю   второй  мировой   войны.  Повествование  ведется  с  точки  зрения
английского премьер-министра, который нес  особую ответственность за военные
дела  как министр обороны. Так как  эти дела до некоторой степени находились
непосредственно в моем  ведении, то операции английских  войск освещаются во
всем их  объеме, и довольно подробно. В  то же  время описание усилий  наших
союзников  служит  лишь  фоном,  на котором  развертывались  наши  операции.
Воздать должное деятельности наших союзников в состоянии лишь их собственные
историки  или впоследствии английские  историки,  которые смогут дать  более
полную  картину событий. Я же,  сознавая, что в настоящий момент  соблюдение
должных  пропорций  не представляется  возможным, постарался  излагать  нашу
собственную историю в ее связи с окружающей обстановкой.
     Основной нитью повествования по-прежнему служат директивы, телеграммы и
служебные   записки,   касающиеся  повседневных  вопросов  ведения  войны  и
государственных дел. Все это -- подлинные документы, которые  я составлял по
мере  развития событий.  Поэтому  они  представляют собой  более достоверную
летопись и,  по-моему, создают  более полное впечатление о происходившем и о
том, каким оно нам представлялось в то время, чем любой отчет, который я мог
бы написать теперь, когда  ход событий уже всем известен. Хотя в приведенных
здесь документах встретятся мнения и предсказания, которые не оправдались, я
бы хотел, чтобы о моей  доле участия в войне судили именно на основании всех
этих  документов. Только  при этом  условии читатель сможет  понять решаемые
проблемы,   с  которыми  нам   приходилось  сталкиваться,  характер  которых
определялся сведениями, имевшимися в то время в нашем распоряжении.
     Ответы на эти  документы, которые  зачастую принимали характер  длинных
меморандумов  того  или  иного  ведомства,  я  не  могу  привести  здесь  за
отсутствием  места, а также потому, что  во  многих  случаях не имею на  это
права. Поэтому я по мере возможности избегал предъявлять обвинения отдельным
лицам.  Везде, где это оказывалось  возможным,  я старался приводить краткое
изложение ответов  на  телеграммы. Как  правило,  однако,  помещенные  здесь
документы сами говорят за себя.
     В этом томе речь снова идет о войне  гигантских  масштабов. В сражениях
на русском  фронте с обеих сторон участвовало не меньше дивизий, чем в битве
за  Францию.  Здесь на  любом участке  фронта  гораздо большей протяженности
сражались огромные массы войск, и такого кровопролития,  не сравнимого ни  с
чем, не  было  ни  на одном другом участке фронта в течение всей войны. Я не
могу позволить себе что-либо большее, чем простое упоминание о  борьбе между
германской  и русской  армиями, рассматривая ее лишь  как  фон,  на  котором
развивались  действия  Англии  и  ее  западных   союзников.  Русская  эпопея
1941--1942  годов  заслуживает  подробного  и  беспристрастного  изучения  и
изложения  на  английском  языке. Эта  попытка  должна  быть  сделана,  хотя
иностранцам могут и не предоставить благоприятных условий, которые позволили
бы им описать  страдания, выпавшие на  долю  русских, и  их  торжество.  Это
стремление  не  должно   охлаждаться  также  и  тем  фактом,  что  Советское
правительство уже предъявило претензию на безраздельную славу.
     Вторжение Гитлера в Россию пол