главным   обвиняемым.  Тюрьмы   буквально   кишат  членами  Политбюро,
министрами и членами ЦК. Заместитель министра больше не представляет особого
интереса" (Loebl/Pokorny 1968, c. 40).

     Через несколько дней после своего  ареста Сланский попробовал совершить
самоубийство, однако эта попытка не удалась. С ним обходились самым жестоким
образом. Когда он уже не мог стоять, его приковывали к стене. Тридцать  дней
он  сопротивлялся  как  нажиму  советско-чехословацких следователей,  так  и
"дружеским" уговорам  нового  министра  госбезопасности, который  приходил к
нему  в  камеру  и требовал "в интересах  партии"  сделать признание. Однако
потом это сопротивление было сломлено и он подписал протокол, продиктованный
следователем.
     Теперь следственной группе потребовалось еще  полгода  для того,  чтобы
заново сформулировать  сотни  протоколов, поставить  Сланского,  как  "главу
заговора"   в  центр  обвинения  и  согласовать  оформленные  таким  образом
показания  обвиняемых друг с  другом. В августе ударная  фаза  закончилась и
началась фаза  соучастников, разработанная  во время "процесса Райка". Пытки
прекратились, началась откормка обвиняемых 13, внимательные врачи заботились
об  измученных,  дружелюбные  следователи  обещали   своим  жертвам   мягкие
приговоры  и   добивались  совместными   усилиями  наилучшего   согласования
протоколов вопросов и  ответов, которые потом переводились на русский язык и
утверждались Сталиным  и должны были заучиваться наизусть. В  конце  августа
главный  "советник"  генерал  Бещаснов  предложил  Готтвальду  сценарий,  на
основании  которого  комиссия  ЦК подготовила Обвинительный акт. Комиссия  в
составе зятя Готтвальда Чепички, министра госбезопасности Бачилека, министра
информации  Копецкого,  секретаря  ЦК Новотного  и  министра юстиции  Райса,
доверила в октябре Йожефу Урвалеку как государственному обвинителю подобрать
членов  суда  и защитников,  передать  им протоколы  вопросов  и  ответов  и
определить  после беседы с Бещановым и Готтвальдом приговоры (о роли юстиции
см. Rfhlan 1986, c. 203 ff; Pelikan 1970, c. 272ff).
     Венгерский образец был  превзойден. В то время  как  в  Будапеште Кадар
посетил  в тюрьме только Райка и обещал ему за  демонстрацию верности партии
сохранить   жизнь,   за   несколько   дней   до   начала  процесса   министр
госбезопасности  Бачилек  собрал  всех  обвиняемых  в  канцелярии  ружинской
тюрьмы, где воззвал к их  коммунистической сознательности и предлагал мягкие
приговоры, если они  правильно  повторят перед судом  свои  протоколы.  (см.
London 1970, c. 275). 38 Также было  введено и другое новшество: генеральная
репетиция процесса со следователями в  роли судей, записывалась на магнитную
ленту  на  тот  невероятный  случай,  если  обвиняемый  откажется  от  своих
"признаний".  Магнитная запись была  проиграна перед  Готтвальдом и  членами
президиума   партии  -   даже  для   сталинизма  беспримерно   циничный  акт
сфабрикованного "правосудия" (см. об этом Pelikan 1970, c. 121).

ГЛАВА 8 ПРОЦЕСС СЛАНСКОГО

     "Процесс  против   руководства   антигосударственного  заговорщического
Центра с  Рудольфом Сланским во  главе" начался 20  ноября  и закончился  27
ноября 1952  г. 14 обвиняемых были ведущими  коммунистами, которые  на полях
гражданской  войны в Испании и  Второй мировой войны, в фашистских тюрьмах и
концлагерях,  в рядах  партизан  во  Франции  и  Словакии, рисковали  своими
жизнями ради идеалов революционного рабочего  движения. Вся их жизнь, все их
поступки,   по   образцу   "процесса   Райка"   были   превращены   в   свою
противоположность.  В большом зале суда  на  Панкраце они  признались  перед
своими  судьями,  перед  тщательно отобранной  публикой  и перед  миллионами
чехословаков, следившими за ходом процесса по радио в том,  что еще с ранней
молодости они были империалистическими шпионами, троцкистскими заговорщиками
и агентами  титоистского, сионистского  и  буржуазно  -  националистического
заговора, направленного  на  свержение  народно-демократического  порядка  и
убийство Готтвальда.
     Подробности "преступлений"  имели  второстепенное  значение.  Как  и  в
венгерском процессе каждый контакт с Западом или Югославией систематически и
произвольно  превращался  в шпионские  связи.  Отличие  от Венгрии  состояло
только  в историческом  фоне  и прежде всего  в  том, что после вступления в
Прагу Гитлера многие коммунистические функционеры  нашли  убежище в Лондоне,
где  под  руководством  бывшего  президента  государства  Эдуарда  Бенеша  и
министра Руперта Рипки  было создано правительство в изгнании. Это позволило
заклеймить Фрейку, Клементиса,  Гайду,  Лебля,  Шлинга и  Симоне, как орудие
Бенеша, "старых агентов Запада". "Все эти продажные креатуры Бенеша и Рипки,
завербованные  иностранными шпионскими службами, устремилась после  войны из
Лондона  в  освобожденную  Чехословакию,  для   того,  чтобы  действовать  в
интересах  западных  империалистов"   -   так   обвинительный  акт   передал
высказывания Клементиса (см. ProzeЯ ... 1953, c. 13).  В соответствии с этим
в  процессе  Сланского английская  шпионская  служба сыграла более  заметную
роль, чем в сфабрикованных процессах в других странах народной демократии.
     Роль  центрального злодея на  этот  раз  была  поручена левому депутату
лейбористу Конни Циллиакусу. В обвинительном акте было сказано:

     "Т. к. империалисты предписывают в своих поджигательских планах большое
значение ликвидации народно  - демократической  системы в Чехословакии,  они
доверили эту  важную  миссию  своему доверенному человеку, члену английского
парламента  и  мастеру лжи и провокаций Конни Циллиакусу,  одному  из  самых
опытных агентов британской  шпионской  службы Intelligence  Service... После
установления связи  с главой заговора  Сланским  он поддерживал и  руководил
подрывной деятельностью заговорщиков" (с. 45).

     И   Сланский   дополнил:   "    Конни   Циллиакус   как   представитель
американо-английских  правящих кругов  и  Intelligence  Service  этой связью
преследовал   намерением  империалистов  оторвать  Чехословакию  из   лагеря
народной демократии и от Советского Союза. (с. 46).
     В  соответствии  с советским  сценарием, Циллиакус,  наряду  с Фильдом,
должен  был стать вторым  мостом к  последующим  сфабрикованным  процессам в
других странах - сателлитах. Сланский заявил в рамках обвинительного акта:

     "Такие  цели  правящие  круги  империалистов  преследовали не  только в
Чехословакии,  но  и   в  других  странах   народной  демократии...  Поэтому
Циллиакус,  как  империалистический агент,  специализировался  на  подрывной
деятельности именно  в этой стране, в которой предстал перед общественностью
в маске  левого социал-демократа, для  того,  чтобы  скрыть  свои враждебные
цели...    Поэтому,   например,   он   поддерживал   постоянные    связи   с
империалистическим агентом Гомулкой" (с. 49).

     Далее, Ноэль Фильд  служил  трамплином для волны сталинского террора  в
Чехословакии, однако здесь он находился в  тени своего брата Германа Фильда,
который в рамках британской  благотворительной организации Trust Fund  помог
сотням преследуемым бежать через  Польшу  в  Англию и  во время  их изгнания
оказывал им финансовую поддержку. В обвинительном акте об  этом было сказано
следующее:

     " Trust Fund, важная организация американо-английских шпионских  служб,
осуществляла   свою   деятельность  под  прикрытием   помощи   чехословацким
беженцам...  Здесь  из рядов беженцев  набиралась агентура, которая потом  с
помощью Trust Fund  переправлялась из  Кракова в  Лондон. Этой деятельностью
руководили Герман  Фильд, позднее  его брат Ноэль Фильд, ближайший сотрудник
Алена Даллеса, руководителя американской шпионской организации УСС. .. Шлинг
заявил  об этом  следующее:  Trust  Fund  в действительности  был  шпионской
организацией, в которой совпадали  интересы англо  - американских  шпионских
служб и клики Бенеша" (с. 9)

     При  выборе  беженцев   братья  Фильд   якобы  руководствовались  двумя
критериями:  во-первых  они должны быть  левыми, во-вторых:  евреями (см. с.
10).   Так  была  построена  связь  между   давно  известным  троцкистко   -
империалистическим  врагом  и  новым врагом - евреями. В  процессе Сланского
антисемитизм занял центральное место  и  все разделы обвинения были снабжены
соответствующими указаниями. Типичный пример:  "Свидетель  показал: Сланский
родился  в   еврейской  семье.  Он  стал  большой  надеждой  евреев   внутри
коммунистической   партии"   (с.  11).   Всегда   подчеркивалось   еврейское
происхождение  "преступника".  Например:  "троцкист  и  еврейский буржуазный
националист Бедржих  Геминдер", "Андре  Симон - настоящее имя которого  Отто
Кац и  который  является международным  шпионом,  сионистом  и  троцкистом",
"Ганус  Ломски   -  настоящее   имя  Габриэль   Либен",  "Сланский  и  Фишль
организовали под прикрытием выезда евреев в Израиль  нелегальное  бегство из
Чехословакии   значительного  количества   капиталистических  и   враждебных
элементов" (с. 36).
     Однако   обвинительный  акт  не  ограничивался   простым   напоминанием
обвиняемым  их еврейского происхождения. Он неоднократно указывал на контуры
конспиративного  "мирового   еврейства".  "Сланский,  Геминдер  и  остальные
преступники   поддерживали   и  с   особым   вниманием   защищали  подрывную
деятельность сионистов - этой передовой агентуры американского империализма"
(с.  42). И сам Геминдер добавил:  "Сионистские органы  образуют  выдвинутую
вперед позицию  американского  империализма  в борьбе  против стран народной
демократии и Советского Союза" (с.  42f). Сам Израиль  стал  мишенью  атаки:
"Правительство Бен  Гуриона  превратило Израиль  в  американскую  колонию  и
безоговорочно  поддерживает  вредительские планы  американских  поджигателей
войны, которые сделали из Израиля плацдарм для наступления на СССР" (с. 43).
Кроме этого Израиль установил прямые связи с "заговорщиками".  В  конце 1951
г. в Праге  был  арестован  израильтянин  Мордехай Орен  - левый  социалист,
который  объезжавшего  с  полудипломатической миссией государства-сателлиты,
для  того, чтобы привлечь симпатии  к  Израилю,  как показал "свидетель"  на
главном процессе, есть прямые  связи между Сланским и  израильской шпионской
службой.  В обвинительном акте  приводились и  другие "доказательства".  Так
якобы американский  шпион  Егуд  Авриэль, бывший  раннее  послом  Израиля  в
Чехословакии,  а  также  сотрудники посольства Феликс и Шалон под прикрытием
дипломатических   паспортов   поддерживали   шпионские   связи  с  Бедржихом
Геминдером  и  Отто  Фишлем. "После основания государства Израиль американцы
использовали его дипломатов в качестве  своих шпионов и организовывали с  их
помощью и участием  заговорщиков  ряд акций,  которые принесли  значительный
вред Чехословакии" (с. 43).
     На  фоне английского  и американского  империализма  и  их  израильских
"лакеев"   титоизм   играл   в  процессе   Сланского  подчиненную   роль.  В
обвинительном  акте говорилось о "фашистской  клике  Тито" (с. 50),  которой
служили  обвиняемые. Так Сланский сказал, что в мае  1948 г. он встречался в
Праге с одним  из основных  сотрудников Тито  -  Моше Пияди, для того, чтобы
усилить контрреволюционную  деятельность в Чехословакии. Однако, в  процессе
Сланского, в отличие от венгерского образца, Югославия явно отошла на задний
план.  В  обвинительном  акте  о  ней  говорилось  только   в  заключении  и
сравнительно кратко  - как  обязательное упражнение, как  послесловие  к уже
закончившемуся периоду.
     27  ноября 1952 г. были вынесены уже заранее готовые приговоры: Лондон,
Лебль  и  Гайду  получили  пожизненную каторгу, Сланский, Геминдер,  Фрейка,
Франк,  Клементис,  Райчин,  Шваб, Марголиус,  Фишль, Шлинг  и Симоне - были
приговорены к смертной казни. 3 декабря палач привел приговор в  исполнение.
Трупы кремировали, пепел собрали  в  мешки, вывезли на  грузовике  далеко за
ворота  Праги и водитель высыпал его на обледенелое шоссе. (см. Kaplan 1978,
c. 212).

     Вынесение      приговоров       "руководству      "антигосударственного
заговорщического Центра" еще далеко не завершило процесс Сланского.  Главный
процесс был только "центром", теперь пришла очередь периферии. Сотни высоких
партийных и государственных функционеров и офицеров госбезопасности и армии,
десятки  свидетелей  главного  процесса  были  ликвидированы  в  последующих
процессах за связь с  "заговорщическим центром", тысячи "мелких" коммунистов
были     осуждены      за      фиктивный     "шпионаж"      и     "саботаж",
"буржуазно-националистические"   и  "сионистские"  преступления   в   тайных
ускоренных процессах или изолированы в концентрационных лагерях. Большинству
из них пришлось  ждать рассмотрения своих дел в тюремных камерах  от двух до
трех лет. Им приходилось подписывать  новые и новые обвинительные протоколы,
чтобы они  совпадали с актуальной политической линей. Команда "инструкторов"
советского  генерала  Бещанова  и  офицеры   чехословацкой  госбезопасности,
получившие после процесса Сланского повышения  и награды, тщательно готовили
новые процессы.
     Во время этой  фазы  мук и  страданий пришло известие о смерти Сталина.
Диктатор умер  5  марта 1953 г., а уже 4 апреля  в Москве были освобождены и
реабилитированы   арестованные   "врачи-вредители".   Статья    в   "Правде"
разоблачила антисемитский харктер запланированного сфабрикованного процесса.
26  июня   Хрущев   приказал  арестовать   Берия   и  в  последующие  месяцы
террористический аппарат  министерства  внутренних дел (МВД) и  министерства
госбезопасности (МГБ) был разрушен,  а  его  руководители  арестованы.  Была
освобождена и реабилитирована первая  группа  переживших сталинские чистки в
лагерях  и  тюрьмах,  авангард  тех  сотен  тысяч,  которых  еще  предстояло
освободить  из  ГУЛАГа в эру Хрущева. 1953 г. закончился  в  Советском Союзе
казнью Берия и шести его помощников, состоявшейся 23  декабря. Вскоре  после
этого  были   расстреляны   арестованные  еще  в   конце  1952  г.   министр
госбезопасности Абакумов В. С. и его помощники, среди которых был  и генерал
Белкин,  отличившийся  в  сфабрикованных  процессах  в  Будапеште.  Началась
десталинизация.
     Однако в Чехословакии начавшаяся оттепель не ощущалась. 14 мая 1953 г.,
через  несколько недель  после смерти своего  учителя,  умер  Готтвальд,  но
наследовал ему не Хрущев.  Его  преемник Антонин Запотоцкий  и  сплотившаяся
вокруг  него  группа внутреннего  руководства: Новотны,  Чепичка,  Копецкий,
Бачилек  сохранили курс террора. Они  хотели и  смогли  остановить волну  из
Москву  уже  по той  простой причине,  что лично  были  глубоко  замешаны  в
подготовке и проведении сфабрикованных процессов.
     Первый  побочный процесс состоялся  в  мае 1953 г.  Группа дипломатов и
высоких   чиновников   министерства   иностранных  дел  были  приговорены  к
длительным  срокам  каторжных  работ. Главными  обвиняемыми  были  профессор
Эдуард Гольдштюкер,  посол  в Израиле и  Швеции,  Карел  Дифек,  посланник в
Турции и Павел Кавас, советник посольства в Лондоне. За процессом дипломатов
с сентября 1953  г. по январь  1954 г.  последовали  шесть  тайных процессов
высоких чиновников  министерства внутренних дел, в которых испанский ветеран
Освальд  Заводский,  начальник  управления  безопасности,  был приговорен  к
смертной  казни,   Йожеф   Павел,   командир  батальона   им.   Димитрова  в
интербригаде,  ставший заместителем  министра внутренних  дел - к  25  годам
каторжных  работ; восемь других  обвиняемых  были приговорены  к  длительным
срокам тюремного заключения. В  январе 1954  г. подошла очередь шести тайных
процессов  военной группы с генералами Дрнецем, Дргачем, а  также  испанским
ветераном  Громадкой  и  Антонином Свободой  во главе. В этом же месяце  был
вынесен приговор тем высоким  партийным функционерам, для которых не нашлось
роли  в главном  процессе,  но  которые,  однако  поддерживали  связи  с уже
осужденными.  Прокурор  потребовал  для  главной обвиняемой Марии  Швермовой
смертной казни, однако суд удовлетворился  пожизненной каторгой. Разумеется,
решение  о  мягком  "приговоре"  уже за  две недели до  этого  было  принято
Политическим Секретариатом  ЦК партии (о побочных процессах в отдельности м.
Pelikan  1970,  c. 131ff). 40  В феврале 1954  г.  состоялось слушание  дела
"Большого  Троцкистского Совета". В ход пошел второй эшелон коммунистических
функционеров, которые  в камерах пыток превратились в троцкистов  и  которые
теперь были приговорены к пожизненной каторге. Один из  них, больной Олдржих
Черны,  вскоре  после этого  умер в тюрьме,  после  того,  как  врач  службы
безопасности решил, что он не нуждается в лечении.
     Теперь  предстояло   провести  большой  показательный  процесс   против
руководства  Словацкой  компартии.  Подготовка  к  нему  длилась более года,
поскольку получение  "признаний" затянулось из-за того, что  смерть  Сталина
усилила сопротивление заключенных и снизило жестокость следователей. Процесс
против  "словацкого буржуазного национализма" удалось организовать  только в
апреле  1954  г.  Прежнюю  практику  больше  нельзя  был  использовать,  ибо
руководителям   следствия   приходилось  просить  министра   госбезопасности
Бачилека  фабриковать  обвинения. Только  потом  выбивались  соответствующие
"признания".  Бачилек  выдвинул против  руководителей словацких  коммунистов
обвинения в  том, что по  заданию Сланского и империалистов  они должны были
углубить заговор для того, чтобы оторвать Словакию от Чехии,  а  также вбить
клин между ЧССР и СССР. Однако, главный  обвиняемый, Густав Гусак, оставался
непреклонен и во  время слушания дела отказался признать свою вину. Несмотря
на это он уже заранее был приговорен к пожизненной каторге.
     В  июле  и  в  августе  перед  судом  предстали  "экономисты":  ведущие
экономические эксперты партии обвинялись  в "саботировании социалистического
строительства".  Самым  известным  из них был Йозеф  Смрковски,  заместитель
министра сельского хозяйства. "Экономисты"  были последней  группой,  против
которой  был организован процесс. В последующие дни перед  судом представали
только "единицы", а именно те  коммунисты, которые не вписывались ни в  одну
группу. Частично, они как Вилем Новы  уже пять лет находились в следственной
тюрьме. В десятках отдельных процессов  они были быстро осуждены как шпионы,
саботажники и враги государства. Заключением этой  серии стал процесс против
др.  Отраты,  экономиста, который  собственно  должен  был  быть  осужден  в
процессе "экономистов", но из-за болезни смог предстать перед судом только в
ноябре.
     После  смерти  Сталина и  казни  Берия  часть  советских "инструкторов"
вернулась в Москву.  Оставшиеся в Праге были парализованы поворотом в Кремле
и  доверили руководство сфабрикованным  процессом  Каролю  Бачилеку.  Однако
министр госбезопасности видел,  что развитие событий  в соседних странах  от
месяца к месяцу осложняет его задачу.
     В   Советском   Союзе  за  самокритикой   планов  антисемитской  травли
последовал пересмотр конфликта с Тито.  Весной  1954 г. специальная комиссия
партии  пришла  к  выводу,  что  Югославия  является  не  "военно-фашистской
диктатурой", а социалистическим государством. В октябре в "Правде" появилась
статья,  посвященная   10-летию   освобождения  Югославии,   причем  в   ней
подчеркивалось  "братство  по крови  народов  социалистической  Югославии  и
Советского  Союза".  Весной 1954 г.  в  Польше началась  чистка  сталинского
террористического  аппарата.  За   арестом   печально   известного   садиста
полковника Розаньского  вскоре последовало  расследование  деятельности  его
шефа  Анатоля  Фейгина,  а  потом  и  заместителя  министра  госбезопа