сности
Ромковского;  наконец  со  своего  поста  был смещен  и  министр Радкевич. В
сентябре 1954 г.  Гомулка  был без шума освобожден  из  тюрьмы  и  вышли  на
свободу Герман Фильд и заключенные из его группы.
     Однако самый сильный удар по чехословацким организаторам сфабрикованных
процессов  был нанесен из  южной братской страны  Венгрии [43]. В
июле  1954  г.  "группа преступников"  в составе Яноша Кадара, Гезы Лосончи,
Дьюлы  Калаи и  Ференца  Доната было  полностью  реабилитирована,  пересмотр
сфабрикованных  процессов   ускорился.  В   августе  из  тюрем   устремились
пережившие  "Процесс Райка". 3 октября ЦК открыто объявил приговор "ошибочно
обвиненных товарищей  в процессе Райка" не имеющим  силу.  Наконец в  ноябре
Ноэль и Герта Фильд были освобождены и полностью реабилитированы. Сталинская
концепция  "проникновения в ряды коммунистических  партий империалистических
агентов и титоистских  заговорщиков", разработанная для образцового процесса
в Будапеште была объявлена лживой, незаконной провокацией.
     Чехословацкие  сфабрикованные  процессы  начались в Венгрии  и  там  же
закончились пять  лет спустя. Приговор против  др. Оутраты 2 ноября  1954 г.
был заключительным актом. Профессор не дожил до своей  реабилитации и умер в
1962 г. как последняя смертельная жертва чехословацкого сталинизма.

ГЛАВА 9 СФАБРИКОВАННЫЕ ПРОЦЕССЫ В РУМЫНИИ

     Сталинисткая  чистка  в Восточной  Европе  до  мельчайших  подробностей
диктовалась  из  Москвы.  Точно  предписывалось место,  время,  содержание и
жертвы.  Однако все  равно  случались отклонения.  Видимый  монолит  русской
империи имел трещины, которые  не мог замазать  даже террористичский аппарат
Берия. В Венгрии и Чехословакии все шло  в соответствии  с предписаниями,  в
Болгарии  неудача с отказом Костова от своих признаний  не  смогла  нарушить
общий московский план.  Однако в ГДР и Польше  действовали раличные факторы,
которые будут представлены ниже, в результате действия которых  предписанную
схему к моменту смерти Сталина пришлось почти полностью уничтожить.
     Румыния также  стала  особенным  случаем,  хотя и по  совершенно другим
причинам. Фракционная  борьба внутри партии позволила хитроумному  интригану
Георге Георгиу-Дежу манипулировать  своим учителем  и  акции  по ликвидации,
предписанные   из  Москвы,   использовать   для   укрепления  своей  власти.
Георгиу-Деж  дальше развил  сталинскую  практику фальсификации  признаний  и
сфальсифицировал сам сфабрикованный процесс.
     В 1948 г. Сталин и Берия приказали своим сателлитам начать инсценировки
сфабрикованных  процессов против "титоистских  заговорщиков". Гергиу-Деж  не
стал тянуть с приготовлениями и приказал арестовать Лукрециу Патраскану. Тем
самым он ликвидировал своего собственного  конкурента в борьбе за власть.  В
1953  г. из  Москвы пришло  указание распространить  чистку  на "сионистских
агентов"  и  снова Георгиу-Деж не передоверил выполнение приказа  московским
"советникам", и  сам нашел жертву,  Василе Луку,  и тем самым  избавился  от
последней и  самой опасной для него конкурирующей фракции. Ему удалось смысл
и  цели  сталинской  концепции   сфабрикованных  процессов,  как  инстумента
обеспечения  единовластия Москвы в Советской империи превратить в инструмент
обеспечения собственного  единовластия в Румынии. Т. к.  обе  цели внешне не
противоречили друг другу, Сталин и Берия предоставили ему свободу  действий.
Румыния  стала единственным советским вассалом, в котором концепция исходила
из Москвы, но сценарий и  расределение ролей определял местный сталинистский
вождь.
     Довоеная  история  каждой  восточно-европейской коммунистической партии
отмечена фракционной  борьбой, однако самая  слабая из них, румынская,  была
расколота   сильнее  всех.  Ее   члены  рекрутировались  преимущественно  из
угнетаемого  венгерского, еврейского, украинского  и болгарского меньшинств,
обстоятельство, благодаря которому  в партийном руководстве наблюдался явный
перевес  "чужаков" над "румынами"[45]. К  этническим разногласиям
добавлялись идеологические. Набор вождей один за другим решениями Коминтерна
клеймился,  как  право-   или  левоуклонисты,  националисты,   оппортунисты,
троцкисты или ревизионисты. Партийный  теоретик Александру Доброджану, Черея
и заместитель  руководителя  румынской  секции Коминтерна Марцел Паукер, оба
еврейского происхождения, в 1937 г. были казнены  Сталиным в  сфабрикованном
троцкистком процессе.
     С середины  30-х годов в румынской партии  можно различить три фракции.
"Тюремная группа" во  главе  с  Георгиу-Дежем  состояла  преимущественно  из
рабочих,  которые  в  краткий кровавый  период  движения  во время  мирового
экономического  кризиса проявили себя лидерами  стачек.  Большей частью  они
недавно  примкнули  к  партии  и  скоро  были  арестованы  и  приговорены  к
длительным срокам тюремного заклбчения.
     Партийное руководство из  старых коммунистов,  назначенное Коминтерном,
образовывало  вторую группу,  которая  в  свою  очередь  разделилась  на две
фракции.  Большая  нашла спасение  от волны  арестов  в  Советском  Союзе  и
образовало заграничное руководство, которое  обычно  называлось  "Бюро". Оно
состояло  преимущественно из  таких "чужаков",  как  "еврейка"  Анна Паукер,
"венгр"  Василе Лука и "украинец" Эмил Боднарас;  "румыны" были представлены
Константином Парвулеску и  Теогари  Джоржеску. Меньшая  руководящая  фракция
осталась  в  Румынии.  В  это  внутреннее  руководство  входили  Генеральный
Секретарь  партии  Стефан  Форис  и  члены  ЦК  Ремус   Коффлер  и  Лукрециу
Патраскану.
     Именно эта третья фрация на заключительной стадии войны, когда  Красная
Армия приблизилась к румынской границе, подготавливала из подполья свержение
режима Антонеску [44]. Форис и Коффлер, два "чужака" организовали
антифашисткое левое крыло в рядах венгерского меньшинства и мелких крестьян;
"румын"  Патраскану,  уважаемый  адвокат,  сын известного писателя,  сплотил
вокруг себя группу университетских профессоров, студентов и  интеллектуалов,
и  ему  удалось  из  распущенных  диктатурой  Антонеску  буржуазных  партий,
социал-демократов и  коммунистов  организовать  оппозиционый  Патриотический
фронт, который потребовал немедленного выхода Румынии из войны.
     Московское "Бюро"  могло себе позволить в  большей  или меньшей степени
игнорировать  обреченную   на  бездеятельность  "тюремную   группу",   но  к
деятельности  фракции   Коффлера  -  Патраскану  оно  относилось  с  большим
недоверием.  Два  его  самых влиятельных  члена, Анна Паукер и Василе  Лука,
считали, что  Румынию должны привести к капитуляции  только действия Красной
Армии,   а    союзы   с   "реакционными    кругами"   неизбежно   затормозят
социалистические преобразования.  "Тюремная группа" не  доверяла ни  фракции
Патраскану, ни  фракции Паукер:  с одной  стороны  у них вызывал  подозрение
демократизм и интеллектуализм, а с другой, они не  были готовы слепо принять
претензии на руководство московского "Бюро".
     В  марте 1944  г.  НКВД  поручило  московскому  "Бюро"  отправить Эмила
Боднараса,  Константина Парвулеску  и  Иосифа Рангета  в Румынию  с заданием
подготовить  коммунистическую  партию  к  вступлению  советских  войск.  Три
эмиссара сначала связались с  Патраскану и заверили его в  поддержке Москвой
его усилий по созданию широкого оппозиционного фронта для борьбы с Гитлером.
Потом они  обратились к третьей фракции  и 4  апреля провели в  тюрьме Таргу
Джиу тайную партийную конференцию с заключенными товарищами. Эта конференция
стала началом пути  Георгиу-Дежа к единоличной власти  (см. Lеndvаi 1968, c.
301ff).

     Георгиу-Деж рано понял  на собственной жизни силу манипуляций.  Молодым
слесарем  он  был  организатором  забастовки  железнодорожников в  пригороде
Бухареста  -  Гривите в 1933 г.  Через две недели  после его ареста  рабочие
захватили здание железнодорожных мастерских.  Были вызваны солдаты,  которые
штурмовали  здание  и  стреляли  в забастовщиков.  Руководители  стачки были
арестованы, однако  коммунистическая пропаганда  сделала легендарным  героем
Гривиты  именно Георгиу-Дежа, несмотря  на то, что на  заключительной стадии
трагедии  он  находился  в  тюрьме   и  не  играл  никакой  роли.  Партийное
руководство выдвинуло  его  вперед,  поскольку ошибочно сочло податливым его
хитрый расчетливый характер.
     В последующие годы Георгиу-Деж  завоевал  место  в  группе  вернувшихся
руководящих коммунистов. На тайной конференции эмиссаров  московского "Бюро"
с заключенными  тюрьмы  Таргу Джиу в апреле 1944  г. он  увидел, что подошло
время занять место  во  главе партии  и заявил посланцу НКВД Боднарасу,  что
Форис  -  агент-провокатор и полицейский  шпик. За  время  своей  эмиграции,
начавшейся в  1931 г.  Боднарас понял  достаточно,  для  того, чтобы всерьез
принять это  заявление. По его предложению конференция приняла решение снять
Фориса  с его  поста  и  назначить Генеральным  Секретарем  коммунистической
партии  Георгиу-Дежа.  После  захвата  власти  в конце  1944  г.  Форис  был
арестован  и два  года спустя  убит без  судебного  разбирательства.  Первый
конкурент был вычищен. Его ликвидация  не была  выполнением приказа  Сталина
или Берия - это было делом Георгиу-Дежа.
     После  превращения  Румынии  в  страну-сателлит, за фасадом единства  в
партийном руководстве  тлела фракционная борьба. Георгиу-Деж был Генеральным
Секретарем  партии,  его  товарищи по  заключению  входили  в  состав  ЦК  и
Политбюро,   но   в  кабинете  они   занимали   сравнительно  второстепенные
хозяйственные позиции. Настоящая власть  была  в руках  бывшего  московского
"Бюро". Боднарас, Джордеску и Пинтилии Боднаренко занимали под контролем МВД
ключевые  позиции  в армии, полиции безопасности и  министерстве  внутренних
дел.  Ана Паукер и Василе Лука контролировали министерства иностранных дел и
финансов  и диктовали при прямой поддержке  Сталина  через головы  "местных"
коммунистов Политбюро важнейшие решения.
     Третья фракция после  убийства Фориса была расколота.  Его  друг  Ремус
Коффлер хотя и оставался еще на свободе, но больше не избирался в ЦК и исчез
с  политической сцены. И Патраскану остался изолированным. Только  уважение,
испытываемое  к  нему  румынской  общественностью,  его  популярность  среди
интеллектуалов,   студентов   и   партнеров  по   демократической   коалиции
переходного периода помешали Георгиу-Дежу немедленно убрать с дороги и этого
конкурента. В конце  концов именно Патраскану, как представитель коммунистов
в  Патриотическом  Фронте  добился  свержения  Антонеску,  как  единственный
представитель компартии  занял в первом послевоенном кабинете пост  министра
юстиции, и был единственным коммунистом  в румынской делегации по заключению
перемирия. В те годы на массовых собраниях самым  популярным лозунгом партии
был :"Всю власть Патраскану!"
     Георгиу-Деж с самого начала относился к Патраскану с большим недоверием
и нашел  в  лице  Аны  Паукер,  Луки и  их  московской фракции  добровольных
союзников  в этой  борьбе. Изысканность  Патраскану,  его  не  догматический
интеллектуализм обе фракции принимали за буржуазную заносчивость, его тесное
сотрудничество  с  лидерами  демократических  партий в  подполье и  в рамках
коалиционного  правительства  породили  в  них  подозрения  в  том,  что  он
заразился идеологией классового врага.
     На  основании  этого  недоверия, хотя  Патраскану  и  избрали на Первой
Национальной партийной  конференции в  новый  ЦК, в Политбюро он  больше  не
попал  [45].  В  июле  1946  г.  Георгиу-Деж  в своем  письме  ЦК
критиковал "шовинистическую"  позицию  Патраскану:  накануне,  на  одном  из
массовых  собраний  Союза венгерского меньщинства,  он остановил процессию с
красно-бело-зеленым знаменем впереди и сказал, что в Румынии на первом месте
всегда должно быть румынское знамя и только после  него - другие. В нападках
Георгиу-Дежа на  шовинизм  уже слыщались отзвуки обвинения в  "антисоветской
деятельности".
     Однако "проблема Патраскану"  казалась  решенной  путем ограничения его
влияния в  партии. Он сохранил свой ключевой пост министра юстиции и показал
себя  на  нем  истинным  сталинистким  функционером. Инсценированный процесс
против  лидера   оппозиции  Маню  и   восемнадцати  других   oбвиняeмых   из
Национальной  Крестьянской  Партии был  только  видимой  верхущкой  террора.
Количество арестованных фактических  и мнимых врагов режима в течение первых
четырех   лет   оценивается  в  75  000.  Несомненно,  министр  юстиции  был
архитектором  кровавого  террора,  даже в  его  вспомогательной  роли  около
органов безопасности министра внутренних дел Джорджеску, контролируемых МВД.
     Румыния  приняла непосредственное участие  в  конфликте  Сталин - Тито,
который начался с Бухарестской пресс-конференции Димитрова в январе 1948 г.,
описанной  во  2  - ой  Главе. Советский  Союз резко  отреагировал на  планы
создания федерации под руководством Тито. 10 февраля Сталин отчитал в Москве
униженного  Димитрова,  и  одновременно  передал через Ану Паукер  румынской
компартии дружеский совет  дистанционироваться от Югославии. Спустя два дня,
12  февраля,  румынские   власти  отовсюду  убрать   портреты  Тито.  Вскоре
требования Москвы ужесточились: румынская партия должна  была  очиститься от
"националистических и шовинистических" элементов.
     Георгиу-Деж   чрезвычайно   быстро   сориентировался    в   сложившейся
обстановке.  Он  точно  знал,  насколько  подозрительно  и  надменно  тройка
"москвичей" Паукер  - Лука - Джорджеску  относится к  румынской фракции.  Он
также   знал,   что  должен  немедленно   продемонстрировать   Москве   свою
преданность, пока его самого и его группу не обвинили в "титоизме".
     Патраскану   был   идеальной   жертвой   для   начинающейся  охоты   на
"антисоветские тенденции". Он был политически изолирован, потерял свою базу,
как внутри  партии,  так и среди интеллектуалов,  а после отказа от политики
союза с демократическими  буржуазными партиями это стало его  виной. Он  был
"румыном" и бельмом в  глазу у фракции "москвичей". Поэтому Георгиу-Дежу  не
составило труда убедить Паукер, а через  нее и Сталина в том, что Патраскану
нужно ликвидировать.
     Удар  был  нанесен  22   февраля  1948  г.  на  учредительном  Когрессе
объединенной   Румынской  Рабочей   Партии,  образованной  путем  поглощения
социал-демократов. Джорджеску обвинил Патраскану в том, что он находится под
влиянием буржуазии и является распространителем буржуазной идеологии, в том,
что он  переоценил силы реакции и  тем самым капитулировал  перед  классовым
врагом и его  западными сообщниками. Во время обвинений Патраскану находился
на  подиуме.  По предложению Джорджеску Конгресс вывел  Патраскану из  ЦК  и
одновременно снял с поста министра юстиции.
     Чем сильнее обострялся  конфликт Тито-Сталин, тем более важным казалось
Георгиу-Дежу отвести от себя подозрения  своего московского учителя. Когда в
мае 1948  г. Берия дал  МВД  задание выявить в странах  народной  демократии
"титоистов", положение Георгиу-Дежа облегчилось. В отличие от  других  стран
народной  демократии, в  Румынии жертва была уже открыто названа и больше не
надо было проводить дополнительного расследования. Берия и Сталин  позволили
себя убедить и дали согласие на арест Патраскану.
     Вскоре  после этого, 10 июня состоялся  Пленум ЦК Рабочей партии  и для
того,  чтобы  дать  политичекое  оправдание   готовящемуся   сфабрикованному
процессу, на  нем снова  выступил  "москвич"  - на этот раз  Василе Лука, за
спиной которого стоял Георгиу-Деж. "Позиция Патраскану - это типичный пример
отказа от политики классовой борьбы против эксплуататоров и сотрудничества с
эксплуатируемыми массами" - звучало в заключительной резолюции  ЦК.  Сначала
Патраскану вопреки линии  партии  настаивал на сотрудничестве  с буржуазией,
позднее  он  выступал  за  союз  со  всем крестьянством, включая кулаков. Он
пытался сфальсифицировать  историю героической  борьбы  румынского  рабочего
класса и опубликовать клеветническую статью  о  недостаточном влиянии партии
на  рабочий  класс.  Он  приписывал  руководящую  роль  не пролетариату,  но
буржуазии  и  проводил   политику  примирения  с  реакционерами  и  крупными
землевладельцами,  его  линия  национализма и щовинизма  противоречит учению
Ленина -  Сталина  по национальному  вопросу.  "Тем  самым  Патраскану  стал
выразителем  идеологии и интересов  буржуазии  внутри  нашей партии.  Партия
решительно  отвергает контрреволюционные теории,  инспирированные  классовым
врагом" (Цит. по Ionescu 1976, с. 9).
     К моменту открытия  Пленума  полицейское  расследование  "вредительской
деятельности   арестованного   Патраскану"   службой   госбезопасности   под
руководством советников из МВД уже шло полным ходом.  Однако  сначала оно не
имело конкретного направления, как это было  принято в аналогичных случаях в
других  странах Восточной  Европы.  Конкретизация  пришла позднее. Поспешный
арест  произошел  за  два  месяца  до  отлучительной конференции  Коминформа
(которая  состоялась в "вычищенном"  Бухарeстe)  и обвинeния отражали только
состояниe конфликта Сталин - Тито в том видe, в  каком  он нашел отражение в
еще не опубликованной переписке между советским  и югославским ЦК. Обвинения
Патраскану в том, что  он проводит "националистически-шовинистическую линию"
и  особенно  нападки на его мнимую  политику  союза  со  всем крестьянством,
включая кулаков, уже представляли недвусмысленную связь с "титоизмом".
     Однако Берия очень скоро исправил эти временные шатания и МВД  получило
задание координировать "румынский  сектор" с  обширной сталинской  чисткой в
других   странах-сателлитах  и  вести  расследование  в  новом  направлении,
предписанном Москвой. Сценарий,  который  предстояло создать, точно следовал
схеме  разработанной  для  Болгарии  и  Венгрии.  Патраскану больше  не  мог
оставаться простым политическим  уклонистом: его нужно было разобласить  как
полицейского  шпика,   не   одиночкой,  но  главой   банды   заговорщиков  с
югославскими и империалистическими связями.
     Для  "доказательства" предательской роли Патраскану был арестован Ремус
Коффлер, друг и  товарищ по  подполью Стефана  Фориса, бывшего  Генерального
Секретаря партии, которого Георгиу-Деж в 1944 г. объявил "полицеским шпиком"
и  спустя два года приказал убить. Коффлер вместе с  Форисом якобы  являлись
агентами   Сигуранцы,  монархо-фашистской  полиции,  и  в   1944  г.   якобы
завербовали  и Патраскану  на  эту службу. Патраскану с этого времени  выдал
много  товарищей:  например Джоржеску и  Иона Георге Маурера, защитника  Аны
Паукер в процессе коммунистов 1936 г.
     Кроме  Коффлера   в   "банду  заговорщиков   Патраскану",  составленную
советско-румынской  службой  безопасности  входили  функционеры  организации
югославского  национального меньшинства  и  политически периферийная  группа
интелектуалов.  В нее  входили экономист и философ  Белу Зильбер, музыкант и
фольклорист   Гарри   Браунер,   художница   Лена   Константе  и  архитектор
Кольманович.  Бывший  консул  в  Париже   Торосян  якобы  обеспечивал  связь
Патраскану  с  западными шпионскими службами: сначала с французской Deuxieme
Bureau,  потом с  английской  Intelligence Service. Югославские  функционеры
были  превращены  в   "титоистских  агентов"  и  сделаны  ответственными  за
предполагаемые  контакты  между  Тито  и  Патраскану.  И  наконец  в  "банду
заговорщиков"  был  включен  и Ион Мочони-Стирчея, бывший командир дворцовой
гвардии, который  сыграл выдающуюся роль при аресте Антонеску. Он должен был
"доказать" сотрудничество  Патраскану  с монархо -  фашистами. (см.  Ionеscu
1976. с. 155).
     Проведение  сфабрикованного процесса  Патраскану  было запланировано на
весну  1950 г., когда Берия неожиданной