отивовес
гибеллинскому тезису "двух солнц" и принципу сверхъест ественности Импе-
рии. Это произошло потому, что Церковь прекрасно понимала, что в  рамках
интегрально понятого учения о божественном праве - как это было в случае
Гогенштауфенов - ее гегемонистическим устремлениям остается  очень  мало
места. Когда же Церков ь согласилась  поддерживать  тезис  божественного
права, то в этом состоял еще один  компромисс.  Это  учение,  признающее
предпосылкой законной власти сверхъестественное  основание,  в  действи-
тельности было только редукцией намного  более  конкретного,  античного,
традиционного учения о королевской божественности, о котором мы  уже  не
раз упоминали. Может ли католицизм отказаться от  слов  Гелазиуса  I-го,
который сказал, что "кроме Христа, ни один человек не может одновременно
быть Царем и Жрецом", хотя наша арийская , языческая традиция и  утверж-
дает противоположное? Может ли он понимать право властелина как-то  ина-
че, нежели как то простое обстоятельство, что Церковь "признала" его та-
ковым, номинально или через "помазание", которое - уже веками  исключен-
ное из числа и стинных и настоящих посвящений - сегодня  является  ничем
иным, кроме как пустым символом и простой церемонией? Еще раз  повторим:
католицизм - это слишком мало: принцип божественного права надо понимать
конкретно, а не формально и условно. Его следует пони мать в том смысле,
что истинное и законное право господствовать имеет  только  реально  бо-
жественное существо, которое как личность - помимо всяких условностей  и
признаний каких-то других внешних авторитетов - доказывает свою  нечело-
веческую природу. Поэтому и здесь то, что привлекает нас в  католицизме,
уводит нас дальше, за него, к концепциям великой  дохристианской  тради-
ции, в которых представлена более совершенная, более определенная и  бо-
лее полная совокупность  этих  ценностей.  Рассмотрим  сейчас  следующий
пункт: ценность католицизма в том  смысле,  в  котором  он  представляет
сверхполитическую позицию и ведет людей к  сверхъестественному  порядку.
Здесь также следует сразу отметить, что католицизм может признавать  эту
ценность лишь при отказе от всей предпринят ой собственно  христианством
романтической, чувственной, сентиментальной и совершенной (за счет гума-
низирования отношения к божественному) редукции. Несмотря на это, следу-
ет все же признать за ним - в противовес материализму и  чистому  профа-
низму, распрост ранившимся повсюду, как инфекция  -  право  на  систему,
центр тяжести которой действительно находится в сверхъестественном.  Но,
разумеется, это - только обещание. Помимо проблемы отношения к сверхъес-
тественному, остается проблема выяснить - каково это отнош ение. И здесь
мы сталкиваемся с величайшим и непреодолимым  препятствием,  которое  не
позволяет нам, империалистам, поддерживать католицизм.  По  отношению  к
сверхъестественному, как мы уже сказали, возможны две принципиальные по-
зиции: солнечная, мужская, ут верждающая, соответствующая  традиционному
сакральному королевскому принципу, и лунная, женская, религиозная,  пас-
сивная, соответствующая идеалу жреца. Жрец, как бы могущественен  он  ни
был, постоянно осознает себя обращенным к Богу, как к Господину,  которо
му он служит, и перед которым он преклоняется: от "Бога" вся его власть,
и он сам - только посредник Духа. Семиты поставили такое положение вещей
во главу угла и такими же мазохистскими  цветами  изобразили  покорность
тварей и пафос их принципиальной удале нности от Всемогущего. Традицион-
ный сакральный король, напротив, сам был существом божественной  природы
и относился к "Богам" как к себе подобным. Он был "небесного" рода,  как
и они, имел ту же кровь, как и они, и вследствие этого он  был  центром,
утвержд ающим, свободным, космическим принципом. Надо твердо знать,  что
только наша пра-традиция, традиция наших чистейших рас, является  тради-
цией "солнечного" типа: воля к возрождению, соответствующему этой тради-
ции, рано или поздно вступит с католицизмом в бор ьбу  -  так,  как  это
произошло в Средние века с гибеллинами. И тогда католицизм вынужден  бу-
дет занять истинно иерархическое место, отведенное религиозной  системе,
на основе того, о чем пойдет речь ниже. Аналогичная проблема  возникает,
даже если эти две тем ы рассматривать отдельно друг от друга, и при изу-
чении следующего  пункта:  ценность  католицизма  как  принципа  универ-
сальности. Мы уже подчеркивали, что когда анти-католицизм ограничивается
утверждением  партикуляристских,   вульгарно-расовых,   национально-тоте
мистских принципов, мы несмотря на все, высказываемся в  пользу  католи-
цизма. Но когда вместо этого,  котолицизм  рассматривается  как  путь  к
признанию высших ценностей и высших прав свойственной ему универсальнос-
ти, то встает иная проблема, поскольку есть ун иверсальность  и  универ-
сальность, так же,  как  есть  солнечная  и  лунная  форма  отношения  к
сверхъестественному. После всего, что было сказано, вряд ли стоит наста-
ивать на выводе, который уже должен быть ясен каждому: солнечная универ-
сальность имперского и ие рархического принципа, увенчанная идеалом  ко-
ролевской божественности, противостоит лунной универсальности экклизиас-
тического и "социалистического" принципа, увенчанной идеалом  жреца  как
слуги Бога. Какую универсальность выберем для новой европейской куль ту-
ры мы, арии, мы, потомки сакральных Цезарей и королевских сыновей Тора и
Одина? Тайный голос нашей крови должен дать ответ на этот вопрос, и наше
духовное мужество должно суметь отстоять его вопреки  идейным  шаблонам,
предубеждениям, предрассудкам и лож ным традициям, гнездящимся в различ-
ных европейских расах.
   Какое место и какая роль будут предоставлены Церкви в имперской  все-
ленской культуре? Постараемся ответить на этот вопрос  самым  недвусмыс-
ленным образом. Для этого мы должны вернуться к тому, что мы сказали  по
поводу соотношения между Мудростью и верой. Пр инцип неравенства, на ко-
тором зиждется традиционный дух,выдвигает как аксиому, что из-за  разли-
чия людей и их природных возможностей существует очень много разных  ви-
дов  отношения  к  божественному.  Лучшие,  которые  всегда   составляют
меньшинство, могут прямо вступить в контакт с божественным, преображаясь
при этом и находясь в живом, конкретном состоянии особого опыта:  это  -
солнечный путь, инициатический идеал. Другие, большинство, масса, не мо-
гут совершить такого преображения и такой реализации. Цепи челов еческой
природы в них слишком крепки. Для них открыт  иной  путь:  связать  себя
обетом с тем, что им представлено в форме особого, реального и трансцен-
дентного существа - Бога в понятии теизма. На место знания божественного
вступает вера в него; на место оп ыта - догма; на место техники  преодо-
ления и реального участия - молитва, страх  божий,  смирение;  на  место
чувства самодостаточности и сверх-индивидуальности -  недостаточность  и
зависимость от Всемогущего. Все это является "религиозной" системой, ко-
торая з анимала свое место и имела свое основание быть и в  традиционном
мире, поскольку она вела массу и предлагалась  как  суррогат  тем,  кому
путь к аристократической, сверх-религиозной и инициатической реализациии
был закрыт. Принцип иерархии, распространявшийся на духовную область, не
имеющую никакого отношения к народной религии молитвы, к культам и веро-
ваниям масс, предоставлял абсолютное право господствовать инициатическо-
му учению, эзотеризму, традиции мудрости и ритуала, которые всегда  были
приоритетом кня зей и аристократов. Таким образом, любая традиция в  ин-
тегральном смысле без всякого пренебрежения проводила грань между  знаю-
щими и незнающими, поскольку ось - только одна, поскольку уверток не су-
ществует, поскольку тот, кто не знает или просто предчувств ует,  всегда
признает, чтит и благословляет стоящих над ним. В таком тотальном  пони-
мании система католической Церкви не могла быть ничем иным, кроме систе-
мы, соответствующей народной религии античных культур. Конфликт с  като-
лицизмом неизбежен только в той мере, в какой он не признает это "место"
как свое; в какой он выдвигает притязания на то, что только он  является
высшей ценностью, религией par exellence, над которой ничего больше нет,
а вне которой существует только ересь и заблуждение - короче, в той  ме-
ре, в какой он не признает и не  хочет  признавать  иерархию  ценностей,
стоящих объективно выше всего того, что  является  "религией".  Вряд  ли
нужно подчеркивать, что именно этот дух  нетерпимости  и  ограниченности
проявился в раннем христианстве, и, в особе нности, в иудаизме, в  такой
степени, что благодаря ему произошла полная подмена ценностей традицион-
ной элиты ценностями низших слоев: поэтому языческие,  аристократические
добродетели и стали "явными пороками", тип мудреца и посвященного -  ти-
пом "врага Бо га", а качество достаточности,  спокойной  и  сознательной
силы для реализации самого себя - клеймом  люциферической  гордыни.  Все
это уже было разобрано Ницше и не нуждается в  повторении.  -  В  общем,
здесь мы также сталкиваемся с феноменом узурпации - которая началась уже
в античном мире - кастой жрецов сакральных функций, изначально являвших-
ся приоритетом королей. Возвращаясь к настоящему, следует  четко  объяс-
нить, что те ценности, которым церковь через возвращение к  нормальности
и к истинной иерархии, должн а была бы подчиниться, сегодня не  являются
реальными. Идеальный образ, который, как Церковь, имел бы  сверхъестест-
венное происхождение и сверхъестественную цель, воплотивший бы в себе не
религиозный, а солнечный полюс духа и явившийся бы душой универсальн ос-
ти не социалистического, а имперского типа, полностью отсутствует в сов-
ременном мире. Мы думаем, что достаточно ясно выразились для того, чтобы
никто не заподозрил нас в чисто светском  или  сугубо  политическом  ан-
ти-католицизме, являющимся попыткой сдела ть временную или  национальную
власть духовным авторитетом, пусть даже религиозного типа.  Несмотря  на
все, когда речь идет о принципе и о мифе нашего пробуждения, должны быть
выдвинуты ясные идеи интегрального порядка, где Церковь -  повторим  это
еще раз - может быть оставлена лишь постольку, поскольку она - как выра-
жение духовности тех, кто может только "верить" - будет иерархически за-
висима от Империи, понимаемой как воплощение королевской  божественности
тех, кто "знает" и тех, кто "есть". Орел над Крес том. Солнечный  символ
права отца (Империя) над лунным символом права матери (Матерь  Церковь).
Только тогда можно говорить об интегральном  традиционализме,  и  только
тогда можно вернуться к оправданному и нормальному порядку. Логика самой
истории подтвержд ает правильность этой идеи. Впервые, когда разделивши-
еся арийские праплемена индусов вступили  в  контакт  с  низшими  силами
местных рас Юга, пурохита, жрецы, изначально бывшие зависимыми,  связан-
ными с сакральным королем - в согласии с точными формулами риту алов - и
относившиеся к нему как супруга к супругу, как Земля к Небу, стали брах-
манами, т.е. господствующей жреческой кастой. В Китае, в Риме, в древней
Греции ритуал был привилегией королей, и каста жрецов, если она не явля-
лась в то же время аристократи ей, была подчинена такому порядку. То  же
самое можно сказать и о нордических племенах:  нордические  короли  были
единственными исполнителями ритуалов, и у германцев жрецы никогда не об-
ладали той же высшей властью и тем же достоинством, как божественные кор
оли и вожди. В Египте жреческой касте только к концу двадцатой  династии
впервые удалось захватить власть и основать династию великих жрецов Фив,
ценой падения авторитета солнечных королей. В  первом  столетии  христи-
анства сама католическая Церковь была тол ько официальным органом, зави-
симым от Империи, и на церковных соборах епископы предоставляли государю
решающее слово не только в вопросах дисциплины, но и в вопросах догмати-
ки. Понтификат также отдавал дань признания меровингским и  каролингским
королям, как об этом говорится в формуле: " Melchisedek  noster,  merito
rex atque sacerdos, complevit laicus religionis opus"- "vos gens  sancta
estis atque regale estis sacerdotium"(2) . И о Папе Льве III-ем говорят,
что он пал навзничь перед Карлом Великим, как п еред  воплощением  древ-
нейшей  традиции,  поддерживающей  римскую  корону.   Post   laudes   ab
apostolico more antiquorum pricipum  adoratus  est(3),  -  гласит  Liber
Pontificalis. Эти примеры, выбранные из множества других,  которые,  без
сомнения, также могли бы быть п риведены в данном контексте, подтвержда-
ют традиционную ортодоксию наших гибеллинских убеждений. Они также пока-
зывают, что оправданность, функция и позитивная сторона  додуманного  до
конца иерархического идеала Креста - как жреческого символа - -  сущест-
вуе т только там, где он подчинен Орлу. В той мере, в какой  Церковь  не
может или не хочет этого, она остается анти-традиционной, разрушительной
и парализующей силой. Так как она при этом спускается на уровень  сомни-
тельных, семитско-христианских факторов, явл яющихся  основной  причиной
падения нашего мира, то в нас, в людях, противостоящих современному  ми-
ру, она найдет себе только непримиримых и безжалостных врагов.
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 
 
   Мы полагаем, что сказали достаточно для того, чтобы прояснить  основ-
ные принципы нашего имперского мифа. Здесь речь шла  только  о  позиции.
Систематическое и углубленное развитие,  которое  придаст  этой  позиции
фундаментальную, законченную форму, а не только ее основные штрихи,  как
в настоящей работе, вы сможете найти в других наших книгах.  Мы  сказали
вначале, что европейская культура нуждается  в  радикальном  перевороте,
без которого она обречена на гибель. Плебейское  суеверие,  заставляющее
западного человека верить в химеру прогресса и прославлять  материальное
покорение мира, к счастью, разоблачено. Тема заката Запада больше не яв-
ляется, как это было вчера - в эпоху Просвещения и обожествления  разума
в якобинском костюме - ересью. Уже почти повсюду стали ви дны следствия,
к которым должна привести прославленная "цивилизация".  Этим  следствиям
уже многие готовы противопоставить новые силы ради высшего оздоровления.
И поэтому такой призыв, которым является настоящая книга, сегодня оправ-
дан. Еще остались люди, не принадлежащие к современному миру и не дающие
ему окончательно сбить себя с толку, могущие возвысить и унизить,  гото-
вые, когда придет время, бороться с этим миром всеми своими силами. Всем
известно сказание о гибеллинском Императоре, который ожидает п  робужде-
ния в "горе", чтобы принять участие, вместе со всеми верными ему, в Пос-
ледней Битве. Когда же дело, наконец, дойдет до этого? Когда орды  Гогов
и Магогов перейдут через символическую стену, преграждающую им  путь,  и
когда они возьмутся всерьез за по корение мира?  -  Тот,  кто  перенесет
смысл этого апокалиптического мифа на действительность, не сможет  отде-
латься от мысли, что это мгновение уже очень близко. Орды Гогов и  Маго-
гов - это демонизм коллектива и начало социалистического царствования во
всем м ире всемогущего человека толпы, как в духе, так и в материи. Воп-
реки им имперский символ гибеллинов означает призыв к  объединению  всех
еще здоровых сил. Мы не говорим о "политике", о социальных и хозяйствен-
ных реформах потому, что даже мысль о том, что э тим путем можно достичь
обновления просто смешна: также "полезно" было бы наклеивать на  больные
части  тела  рецепты  в  то  время,  как  кровь  заражена  и  отравлена.
Единственно, что идет в счет - это выдвижение  системы  ценностей,  осу-
ществление которой сможет о твратить темный рок, тяготеющий над Европой,
в том числе и на материальном уровне. Тому, кто нам возразит, что это не
является политикой и реализмом, мы ответим, что он не знает,  что  такое
политика и истинный реализм. Возникающие в минуты опасности, криз иса  и
тревоги вихри состоят из различных, иррациональных и противоречивых сил.
При изучении разных социальных и культурных, реакционных и реформистских
течений, наружу часто выступают нечистые, обусловленные низами  факторы,
аффекты, которые тем или иным образом принадлежат к тому же  недугу,  от
которого эти течения хотели бы оградить себя. Во многих из них при  этом
можно найти нечто лучшее - волю, в которой пробуждается смутная  возмож-
ность истинного возрождения. Этой воле надо указать путь. Для  несломлен
ных, непобежденных мы  выдвигаем  традиционный  символ  и  говорим,  что
только через возврат к солнечной духовности, к живому  мировоззрению,  к
мужской языческой этике и имперскому идеалу, к священному наследию нашей
нордическо-арийской крови силы европейского возвышения смогут вспыхнуть,
зажечься, пробудить душу, которой до сих пор им так не хватало. И только
эта живая душа сможет дать им абсолютное самосознание, и только она  мо-
жет разорвать кольцо "темной эпохи" Запада.
                                                                      1928 год 
 
 
 
Сноски: 
 
   (1)Подтверждением этого для нас является признание  иудея  Бенджамина
Дизраэли (в "Сибиле"): "Христианство  является  усовершенствованным  иу-
действом - или оно вообще ничто; христианство без иудейства не  понятно,
а иудейство без христианства не совершенно.
 
   (2)"Наш Мельхиседек, король и жрец, осуществляет светские и религиоз-
ные обряды" -лат.
 
   (3)"После славословий апостолам следует славословить древних королей"
- лат.