лпом превратили в решето рубку - сейчас в ней больше  дыр,  чем
металла. Затем смели перископ и радар. Третий  залп  продырявил  корпус.
Тут бы нам и крышка, ведь погрузиться мы уже не могли,  но  фортуна  нам
слегка улыбнулась, и  лодка  вошла  в  полосу  тумана.  Словом,  удалось
ускользнуть. Да, не хотелось бы мне пережить все это снова. - Он покачал
головой.
   Это началось, когда последние слова Гэбриэла еще витали в воздухе. До
нас донесся звук, который вовсе не был звуком. Скорее - воздушная волна.
Обрушившаяся на нас, словно бетонная плита, невидимая сила вначале смела
со столов тарелки, затем сбросила со  стульев  обедающих.  Жидкие  стены
сотрясались, стекла вылетали одно за другим. Вместе со стеной воздуха  с
реки донесся похожий на раскат грома звук. Почти одновременно  раздались
крики людей. Истошно взвыла сирена.
   Мне удалось довольно быстро выбраться из-под обломков, но  Гэбриэл  и
Сэм  оказались  проворнее.  Поднявшись,  я  увидел  их  спины.   Гэбриэл
остановился, а Сэм бежал в сторону  штаба,  отчаянно  работая  ногами  и
руками.
   - Будь они прокляты! - прошипел Гэбриэл. - Будь прокляты!
   Я  посмотрел  на  реку.  Над  водой  стелились  клубы  дыма,   ровная
поверхность была исчерчена пенными полосами.
   - Торпедные катера, - объяснил Гэбриэл. - Как им удалось узнать,  где
мы?
   Торпедные катера, вырвавшись из дымовой завесы, повернули  к  берегу.
Продолговатые изящные тела суденышек были лишь  чуть  длиннее  торпедных
аппаратов по правому и левому борту. Они неслись прямо на лагерь,  чтобы
выплюнуть в него свой смертельный груз.
   Когда торпеды пошли к берегу, я крикнул Гэбриэлу:
   - Бежим! Мы стоим слишком близко!
   Но торпеды оказались быстрее. На какой-то  миг  мне  показалось,  что
Гэбриэл готов броситься к реке, чтобы задержать снаряды  голыми  руками.
Но - лишь почудилось.  Так  или  иначе,  отбежать  мы  успели  всего  на
несколько шагов. А потом оглянулись - и увидели неизбежное. Две  торпеды
ударили! в еще действующую субмарину, и  к  небу  взмыли  гейзеры  белой
пены. Подлодка разломилась на две части. Обломки продержались  на  плаву
несколько секунд, а затем исчезли под водой.
   Третья торпеда угодила в берег, создав воронку диаметром  в  двадцать
футов. Вода  в  реке  стала  бурой  и  забурлила,  словно  котел  ведьм.
Освободившись от торпед, катера принялись поливать нас пулеметным огнем.
Стоявший все это время словно  монумент  Гэбриэл  Дидс  конец  дал  волю
гневу.
   -  Как  они  нас  нашли?!  На  обратном  пути  мы  строго   следовали
инструкции. Вахтенные круглые  сутки  находились  на  палубе.  Мы  точно
знали, что нас никто не преследует.  Как?  -  повторял  он,  не  обращая
внимания на свист пуль.
   - Гэбриэл! - крикнул  я.  -  Быстро  в  укрытие!  Гигант  подбежал  к
ближайшему "Джамбо" и мигом взлетел на крышу.
   - Вон там! - крикнул он, показывая на реку. - Теперь я знаю,  как  им
это удалось.
   Я влез на вездеход и встал рядом с Гэбриэлом. Наша позиция мне  очень
не нравилась. Пули летели роем,  но,  по  счастью,  пока  мимо.  Подавив
естественное чувство страха, я посмотрел в указанном  направлении.  Ниже
по реке, довольно  далеко  от  поля  битвы,  виднелось  странное  судно.
Выполнив свою задачу, оно легонько покачивалось на волнах. Выкрашенный в
голубой и зеленый цвет, похожий формой на камбалу катер едва  возвышался
над водой. Прозрачные выпуклые фонари кабины напоминали пару  сверкающих
глаз. Сомнений не оставалось. Этот  крошечный  кораблик  проследовал  за
израненной  субмариной  до  самой  базы  и  сообщил  по  радио  о  нашем
местонахождении главным ударным силам.
   - Проклятие! - с яростью бросил Гэбриэл. - Нам следовало  догадаться.
Теперь понятно, почему крупнокалиберные орудия лупили мимо:  они  просто
хотели  нас  припугнуть  и  выследить...  -  За  этим  последовал   град
ругательств.
   Крупные суда с глубокой осадкой не могли подойти к базе, но это  было
слабым утешением, поскольку сверкающая гладь  реки  пестрела  небольшими
десантными катерами и лодками. Все эти суденышки поливали берег огнем из
палубных орудий,  крупнокалиберных  пулеметов,  минометов  и  реактивных
гранатометов. Катера и лодки напоминали стаю фантастических гиен,  разом
бросившихся на жертву.
   Впрочем, нельзя сказать, что мы были совсем беззубыми. С разных точек
берега стала  бить  артиллерия,  по  всей  поверхности  реки  вздымались
фонтаны разрывов. Некоторые снаряды нашли цель.  Три  катера  противника
превратились в огненные шары, оставшиеся в  живых  матросы  попрыгали  в
воду.
   Увидев это, Гэбриэл подпрыгнул на месте и восторженно завопил. Однако
пулеметная   очередь,   ударившая   в   бронированный   бок   вездехода,
своевременно предупредила нас об опасности. Мы  соскочили  на  землю  и,
укрывшись за "Джамбо", стали следить, как протекает битва.
   А протекала она,  надо  признаться,  не  очень  хорошо.  Несмотря  на
автоматный огонь из окопов, залпы артиллерийских батарей  и  непрерывную
работу пулеметов на сторожевых вышках, больше десятка десантных  катеров
все-таки добрались до берега. Под  прикрытием  пулеметного  огня  отряды
Торренса пошли на штурм крутого берегового откоса. Солдаты  стреляли  на
ходу, забрасывая ручными гранатами окопы. Сердце у меня  упало.  Торренс
бросил на нас отборную пехоту. Настоящих головорезов.  "Лесовики"  гибли
десятками.
   И вдруг - как часто бывает в подобных  ситуациях  -  произошло  нечто
такое,  что  совершенно  не  соответствовало  драматизму   момента.   Из
громкоговорителей, развешенных на  столбах  по  всему  лагерю,  полилась
музыка. Милый женский голос затянул старинную балладу. Окружающие лагерь
холмы откликнулись эхом на эту мелодию. Даже  звуки  выстрелов  и  крики
умирающих утонули в звучании музыки.
   - Сигнал к отходу. - Гэбриэл положил  руку  мне  на  плечо,  а  потом
открыл люк машины и приказал:
   - Залезай! Быстро!
   Я втиснулся в вездеход и занял одно  из  передних  сидений.  Какой-то
молодой человек латиноамериканской наружности влезал через  другой  люк,
чтобы занять кресло  водителя.  Еще  пара  секунд  -  и  я  услышал  гул
двигателя.
   Вездеход уже двигался, когда в люк пролез Гэбриэл и  плюхнулся  рядом
со мной.
   - Ты Сэма видел? - спросил он. - Только когда он бежал к штабу.
   Гэбриэл повернулся на сиденье и посмотрел в сторону служебных  зданий
лагеря. Оставшиеся "лесовики" лихорадочно грузили в стоящие  под  парами
вездеходы какие-то документы.
   В борт нашего "Джамбо" со звоном ударили несколько пуль; я оглянулся.
Из-за излучины появлялись все новые и новые десантные суда,  заполненные
солдатами в камуфляже. Некоторые катера подошли к тем местам, где  берег
был очень крут, и десантники соскальзывали в воду, не в силах взобраться
по осклизлому склону. Многие тонули под грузом тяжелого вооружения.
   Тем не менее большинству десантников удалось выбраться на  берег,  но
до лагеря добежали далеко не все. Пулеметы на сторожевых вышках работали
не переставая, пространство между рекой и  центром  лагеря  было  усеяно
трупами. Стук пулеметных очередей сливался с грохотом  ручных  гранат  и
визгом реактивных гранатометов. Весь лагерь был окутан дымом, похожим на
густой осенний туман.
   - Так как же Сэм? - просил я.
   - Для него найдется место в любом вездеходе... Нам пора смываться.
   - Куда?
   Он мотнул головой в сторону проволочной изгороди:
   - Туда. Люди Торренса там не пройдут.
   Мы были почти последними в линии машин, с грохотом кативших по траве.
Первый вездеход снес душевой блок  и  поволок  крышу  на  своей  могучей
спине.  Дерн  под  гусеницами  мгновенно  превращался  в  черную  грязь.
Некоторые вооруженные пулеметами вездеходы поливали наступающих  плотным
огнем.
   В этот момент у меня  появилась  слабая  надежда,  что  ход  сражения
постепенно меняется в нашу пользу, но новая очередь,  ударившая  в  борт
нашей машины, вернула  меня  к  горькой  реальности.  Солдаты  Торренса,
продвигаясь по внутреннему периметру ограды, уже  брали  нас  в  кольцо.
Тотальное отступление было нашей последней надеждой.
   То, что на первый  взгляд  выглядело  хаотичным  бегством,  оказалось
продуманным  и   хорошо   организованным   отходом.   Линия   вездеходов
рассыпалась  веером,  каждая  машина  ударила  в  отведенную  ей   часть
изгороди. Металлические монстры уходили  из  лагеря,  оставляя  в  сетке
зияющие провалы. Опорные столбы ломались, словно спички.
   - Теперь оборону будут вести эти зеленые парни, - с невеселой улыбкой
произнес Гэбриэл, кивнув в сторону толпящихся за изгородью триффидов.  -
Думаю, ребятам Торренса с такой толпой не совладать.
   И тут триффиды словно по команде двинулись через проломы на  то,  что
осталось от лагеря. Им не терпелось добраться до добычи.
   - Но это же музыка! - крикнул я, пытаясь перекрыть рев моторов. - Они
спешат на звуки музыки!
   Гэбриэл кивнул. На его лице было написано мрачное удовлетворение.
   - Именно поэтому мы записали песню, а не инструментальную музыку. Эти
твари просто обожают звучание человеческого голоса.
   Когда мы  подъезжали  к  пролому,  я  оглянулся.  Люди  Торренса  уже
контролировали примерно три четверти лагеря.
   Кольцо людей в камуфляже смыкалось вокруг штабного  блока.  Последние
"Джамбо" уходили, унося на себе бесценный груз - последних  "лесовиков".
Один вездеход, правда, задержался. Эта машина была  настоящим  монстром.
Сдвоенные башни с пулеметами поливали все подходы градом свинца. Солдаты
Торренса снова и снова бросались на штурм, но, не выдержав огня,  каждый
раз отступали.
   И тут из здания штаба выбежал Сэм Даймс. В его  руках  был  портфель,
набитый документами, которые ни при каких обстоятельствах не должны были
оказаться в руках врагов. Рядом с Сэмом, отстреливаясь на  ходу,  бежала
Джесми.
   - Давайте, ну давайте же... - шептал я,  сжав  кулаки.  До  вездехода
оставалось совсем  немного.  Еще  несколько  секунд  -  и  они  будут  в
безопасности. Но мои молитвы ни к чему не привели. Я увидел, как люди  в
камуфляже выкатили на боевую позицию  крупнокалиберную  базуку.  Выстрел
прямой наводкой  с  расстояния  тридцать  шагов  пробил  стальную  грудь
чудовища, боезапас взорвался, обе пулеметные башни  взлетели  в  воздух,
вездеход превратился в огненный шар. Я отказывался верить своим  глазам.
Взрыв бросил Сэма и Джесми на землю, но они мгновенно вскочили на ноги и
в надежде найти  укрытие  бросились  к  столовой.  Однако  я  знал,  что
передышка, которую они там получат, окажется слишком короткой.
   Я повернулся и резко дернул Гэбриэла за рукав.
   - Надо возвращаться!
   - Зачем? Мы почти на свободе!
   - Там Сэм и Джесми. Они в ловушке!
   Гэбриэл оглянулся и, мгновенно оценив ситуацию, закричал:
   - Водитель! Поворот на сто восемьдесят градусов...  И  будь  готов  к
приему пассажиров! - Он поглядел мне в глаза:
   - Что ж, Дэвид. Пожалуй, пришло время помолиться. Через мгновение  мы
сунем головы в львиную пасть.
 
Глава 25 
ОТСТУПЛЕНИЕ 
 
   Теперь мы спускались под гору, и вездеход катился к  зданию  столовой
значительно быстрее, чем минуту  назад,  когда  мы  ехали  к  пролому  в
изгороди.  Джесми  била   из   окна   длинными   очередями   из   своего
пистолета-пулемета, а Сэм стрелял из револьвера,  укрывшись  за  дверным
косяком.
   Положение   было   хуже   некуда.   Примерно   тридцать   десантников
приближались к зданию, поливая  его  огнем  из  всех  видов  стрелкового
оружия.
   - Надо действовать максимально быстро! -  крикнул  Гэбриэл.  -  Когда
будем двигаться вдоль здания, открывай люк и втягивай на ходу обоих.
   Я кивнул, вцепившись обеими руками в разделительный барьер.
   В своей прозрачной кабине мы  являли  собой  превосходную  мишень.  Я
знал, что нахожусь за закаленным бронестеклом, но мне не хотелось, чтобы
на прочность его испытывали пули.
   Когда мы оказались на ровной  площадке  и  развернулись  к  столовой,
прямо на пути вездехода оказались несколько солдат противника.  Успех  и
провал операции  измерялся  секундами.  Стоило  одному  из  них  метнуть
гранату в помещение столовой...
   Увидев перед собой людей, водитель машинально надавил на тормоз.
   - Гони! - рявкнул Гэбриэл и для убедительности пнул дверь  кабины.  -
Если эти свиньи не разбегутся, дави их к чертовой бабушке!
   "Свиньи" разбежались. Они отскочили в стороны, когда "Джамбо" с ревом
двинулся на них. Из-под гусениц летели во все стороны комья грязи.
   - Готовься открыть люк! -  крикнул  мне  Гэбриэл  и  стал  руководить
действиями водителя. Машина должна была подойти как можно ближе к зданию
столовой. Враги расступились перед нами, как Красное море перед Моисеем.
Теперь их  было  огромное  множество.  Нас,  если  продолжить  метафору,
окружал  океан  людей  в  камуфляже.  Я  быстро  огляделся.  Лагерь  был
полностью в руках врага. Но, как я подозревал, период оккупации окажется
не слишком долгим.  Со  своего  места  я  видел,  как  спешат  триффиды.
Верхушки  стволов  ритмично  раскачивались,  длинные  ядовитые  стрекала
хлестали воздух. Они потоком вливались через проломы в  изгороди.  Часть
из них останавливалась над мертвецами, другие продолжали свой поход. Эта
ночь в лагере станет ночью пиршества.
   - Будь они прокляты! - с горечью воскликнул Гэбриэл. Посмотрев вперед
по ходу машины, я увидел группу людей. Они не пытались  от  нас  бежать.
Двое из них наводили черное жерло здоровенной трубы.
   - Базука! - крикнул Гэбриэл. - Готовься выскочить из машины!
   Я никогда не перестану удивляться,  как  мгновения,  подобные  этому,
заставляют людей  принимать  решения  и  действовать  за  какие-то  доли
секунды.   Совершенно   не   думая   и   повинуясь   только    инстинкту
самосохранения, я схватил рукоятку управления огнеметом и нажал  красную
гашетку.  Из  трубы  вырвалась  струя  пламени.  Мгновение  -  и   струя
превратилась в огненный клубок.  Там,  где  только  что  стояла  базука,
разверзлась преисподняя.
   Я продолжал давить  на  красную  кнопку,  отстраненно  наблюдая,  как
солдаты Торренса мечутся в  море  огня.  Прошло  еще  несколько  секунд,
прежде чем я убрал палец с  гашетки.  Огнемет  перестал  изрыгать  поток
пламени, и я закрыл глаза, чтобы не видеть.
   За какие-то доли секунды вездеход промчался мимо того,  что  осталось
от вражеских солдат.
   - Люк, Дэвид! - скомандовал Гэбриэл.
   Вездеход остановился у столовой, всего в нескольких футах от  дверей.
Сэм Даймс, прижав к груди портфель с драгоценными документами,  выскочил
из пробитых пулями дверей. У самой машины он на миг  остановился,  давая
знак Джесми поторопиться. Та выскользнула из окна и почти  добралась  до
люка. Но в тот момент, когда взгляд бездонных глаз девушки встретился  с
моим, ее настигла пуля. Джесми рухнула на  землю.  Волосы  окрасились  в
темно-красный цвет, блестящие глаза потухли  -  из  них  мгновенно  ушла
жизнь.
   Сэм посмотрел на лежащую Джесми с недоумением  и  болью  и  поднял  с
земли ее оружие.
   - Все кончено, Сэм! - крикнул я. - Лезь в машину! Сэм  переминался  с
ноги на ногу. Он кипел жаждой мщения. Наконец, взглянув в последний  раз
на безжизненное тело Джесми, он горестно покачал головой  и  поднялся  в
вездеход.
   - Полный ход, водитель! Самый полный! Захлопнув  за  собой  люк,  Сэм
занял кресло впереди меня. Его  обычно  спокойные  глаза  сейчас  пылали
такой яростью, что, глядя в них, я чувствовал, как кровь стынет у меня в
жилах.
   - Спасибо, ребята, - сказал он на удивление тихо и уставился в  окно,
глядя куда-то вдаль.
   На сей раз я без угрызений совести поливал огнем всех появляющихся  в
моем поле зрения солдат. Когда "Джамбо", взобравшись на холм, прорывался
через ограду, за ним тянулся след выжженной земли, и этот след был усеян
черными тлеющими кочками. И теперь я с огромным  удовлетворением  взирал
на дело рук своих.
   Когда наступила ночь, мы были на огромной бескрайней равнине в десяти
милях  от  разрушенного  лагеря.  Из  всех  оставшихся   вездеходов   мы
образовали круг, поставив их как можно плотнее друг к другу. По  равнине
к полю битвы шагали триффиды. Они спешили на  пиршество.  "Приходите  на
пир", -  вспомнил  я.  Растения  решительно  шагали  на  север.  Подсчет
показал, что  бежать  из  лагеря  удалось  примерно  сотне  "лесовиков".
Пребывая в глубокой печали после поражения, мы разожгли костер за линией
вездеходов, в свободной от триффидов зоне. В ход  пошли  сухие  пайки  и
вода из герметичных бутылей. Ужин -  или  то,  что  можно  было  назвать
ужином, - проходил в угрюмой тишине.  Покончив  с  едой  и  выставив  по
периметру вооруженных часовых, мы улеглись спать.
   Я лежал на траве и  смотрел  в  небо.  Созвездие  Ориона,  мое  самое
любимое  с  детских  лет,  сейчас  выглядело  довольно  тускло.  Некогда
сверкающий пояс небесного охотника совершенно исчез.  То,  что  вставало
барьером между землей и  солнцем,  по-прежнему  дрейфовало  по  течениям
великого  космического  моря.  Порой  оно  превращало  наше   солнце   в
темно-красный диск. А порой истончалось - и тогда солнце сияло  почти  в
полную силу.  Сейчас  на  небо  опустилась  вуаль,  сквозь  которую  мог
пробиться свет только самых ярких звезд, да и те больше всего напоминали
редкие зубы в черной пасти черепа.
   Я долго лежал, глядя в опустевшие небеса,  а  когда  наконец  заснул,
пришли кошмары. Я видел горящих людей с  искаженными  от  ужаса  лицами,
слышал предсмертные вопли. Снова и снова видел падающую на землю Джесми,
но вместо крови из ее головы появлялись ветви  триффидов.  Ветви  быстро
росли, превращаясь в бесконечно длинные лианы  или,  может  быть,  плющ.
Зеленые змеи ползли по земле и,  пытаясь  пожрать  ее,  опутывали  целые
страны...
   Я проснулся словно от толчка. В темноте рядом со мной  кто-то  сидел,
обхватив руками колени. От зажатой в пальцах  сигареты  струился  дымок.
Это  был  Сэм.  Он  настолько  погрузился  в  свои  мысли,  что  забывал
стряхивать пепел, и серый столбик, обломившись сам по  себе,  рассыпался
по костяшкам пальцев. Сэм выглядел так,  словно  несчастье  окончательно
сокрушило его.
   Даже не видя меня, он почувствовал, что я не сплю.
   - Плохо дело, Дэвид, - произнес он чуть ли не шепотом. - Очень плохо.
   Все мое тело от долгого лежания на земле затекло, и я сел.
   - Только вчера она мне сказала, что у  нее  будет  ребенок...  -  Сэм
говорил  отрывисто,  словно  в  полубреду.  -  А  назавтра  должна  была
отправиться в отпуск к мужу... Джесми  была  очень  хорошей  девочкой...
Нет, уже не девочкой, женщиной. Я знал  ее  с  тех  пор,  как  их  семья
приплыла из Ирландии на  лодке,  сделанной  чуть  ли  не  из  бечевок  и
оберточной бумаги. Смешная штука жизнь, верно? Ха-ха-ха.  Нет,  жизнь  -
это вовсе не "ха-ха"... Она  иногда  бросается  на  тебя  из-за  угла  и
кусает. Как  это  назвать.  Рок?  Судьба?  -  Его  интонация  неожиданно
изменилась, и он сердито произнес:
   - Как я мог быть таким слепым? Слепым и глупым, Дэвид...  Как  я  мог
позволить им захватить нас врасплох?
   - Торпедные катера очень быстроходные. Они напали на нас до того, как
мы узнали об их появлении.
   - Но ниже по реке у нас наблюдательные посты. Видимо,  их  уничтожили
прежде, чем они успели поднять тревогу.
   - Наверное, так и было.
   Некоторое время он обдумывал сказанное. Мне даже показалось, что  его
глаза в темноте светятся холодным голубым пламенем.
   - Знаешь, что меня больше всего мучает? - наконец спросил он.
   Я промолчал, и он продолжил:
   - Больше всего меня мучает то, что я  недооценил,  насколько  Торренс
одержим  жаждой  мести.  Я,  конечно,  знал,  насколько  он  жесток.  Он
устраняет всех, кто смеет ему возражать. Но я представить не мог, что он
организует рейд. С точки зрения здравого смысла Торренс просто  не  имел
права во имя мести растрачивать людские и материальные ресурсы... Но его
жажда мести... она безгранична.  Он  бросил  на  нас  в