ал,  что
работа не окажется обременительной, но канат не поддавался.  Создавалось
впечатление, что он зацепился якорем за подводный утес.
   - Проклятие! - пропыхтел Гэбриэл, напрягая до предела  свои  стальные
мышцы. - Никогда не думал, что рыболовство - такой тяжкий труд.
   Мы продолжали тянуть, и наконец усилия стали приносить плоды. Верхняя
кромка  сети  появилась  на  поверхности  воды.  По  мере  того  как  мы
вытягивали  ее  на  берег,   она   все   больше   и   больше   принимала
подковообразную форму. Пять минут спустя мы вытянули сеть  на  берег.  У
Гэбриэла на лбу выступили крупные, с хорошую жемчужину, капли пота.
   - И это вознаграждение за все наши усилия? - произнес  гигант,  глядя
на улов с нескрываемым отвращением.
   В сети трепыхалось не более десятка малосъедобных на вид рыб. Постояв
с минуту над добычей, мы принялись вытаскивать улов из ячеек, выбрасывая
мальков в реку и перекладывая в корзину рыбу покрупнее.
   - Признаюсь как на духу, съем с  триффидами  уху,  -  сымпровизировал
Гэбриэл и восхищенно добавил:
   - Здорово получилось!
   Когда  мы  разбирали  кучу  водорослей,  Гэбриэл  неожиданно   исторг
проклятие и, скривившись от боли, стал отдирать вцепившегося  в  мизинец
рака. Освободившись от клешней, он сунул мизинец в рот.
   -  Скажи,  Дэвид,  может  быть,  у  меня  начинается  паранойя?   Или
мать-природа действительно восстала против нас? - спросил он,  отправляя
пресноводного агрессора в корзину. (Я не сомневался, что  злодей  найдет
свой конец в котле с кипящим супом в обществе других тварей,  признанных
нашим поваром годными в пищу.) -  Сочный  бифштекс!  Гора  картофельного
салата! Золотистый картофель "фри"! Вкуснейший майонез! Хрусткая  свежая
зелень! Сладкие помидоры! Кружка холодного пива! Где вы? И сколько...
   - Ш-ш... - остановил я этот кулинарный  панегирик.  -  Ты  ничего  не
слышишь?
   Некоторое время мы стояли молча. Я смотрел  вверх  по  течению  реки,
откуда, как мне показалось, долетал звук, но видел всего лишь серебряную
полоску  воды  между  двумя  темными  берегами.  Из  прибрежного  ивняка
вылетела стая птиц, вспугнутых необычным звуком. -  Боже!  -  воскликнул
Гэбриэл. Его лицо окаменело. - неужели все снова?!
   Все, кто  был  на  берегу,  бросились  к  лагерю.  Пережившие  первое
нападение  мужчины  и  женщины  мчались  за  оружием.  На  берегу  стоял
вездеход. Его башня повернулась в направлении источника звука,  и  скоро
сдвоенный ствол пулемета уже смотрел вверх по течению реки. Я  вслушался
внимательнее, и мне стало ясно, что  это  работает  мотор.  Шум  был  не
совсем обычный, но в том, что это двигатель внутреннего сгорания,  я  не
сомневался.
   - Ждать! Не стрелять! - выкрикнул я и подбежал к кромке воды.
   - Дэвид! - услышал я  голос  Гэбриэла.  -  Прыгай  в  окоп,  пока  не
началась стрельба!
   - Стрельбы не будет! - заорал в ответ я. - Это самолет.
   Меня, правда, удивляло, что  двигатели  звучат  не  совсем  так,  как
положено. Судя по звуку, самолет не летел, а просто  скользил  по  воде.
Секунду спустя предположение подтвердилось: из-за изгиба реки  появилась
большая четырехмоторная летающая лодка. Я  сразу  узнал  плавные  обводы
машины. Это был "Боинг-клипер". Должен признаться,  что  узнать  самолет
было несложно,  поскольку  мальчишкой  я  много  лет  спал  под  цветным
изображением  этого  гиганта.  Двигатели  самолета  работали  на   малых
оборотах, его четыре винта сливались при  движении  в  серебряный  диск.
"Боинг" явно направлялся к тому, что осталось от нашего пирса.  Поднятая
гидропланом волна набежала на берег, едва не замочив мне ноги.
   "Лесовики" радостными криками приветствовали возвращение аэроплана.
   Как только экипаж сошел на землю, мы  узнали,  что  это  единственный
самолет, сумевший  пережить  нападение.  По  чистой  случайности  в  тот
момент, когда из-за излучины  реки  вынырнули  торпедные  катера,  члены
экипажа, находясь рядом с машиной, болтали с командой техников. Сохранив
величайшее присутствие духа, парни юркнули в самолет  и  подняли  его  в
воздух. Первоначально они намеревались лететь в ближайший военный лагерь
за подмогой, но из этого ничего не вышло. Топлива в баках почти не было.
Поэтому, отлетев на три мили от лагеря, пилот посадил машину на один  из
рукавов реки. Три дня они отсиживались в самолете (так же как мы в наших
"Джамбо"), а затем, решив, что опасность миновала, вернулись  в  лагерь.
Лететь они не осмелились и весь путь проделали по воде вниз по течению.
   Переварив это событие, Сэм сказал:
   - Что же, благодаря вашей сообразительности у нас остался один  целый
самолет. Теперь перед нами стоят  две  задачи.  Во-первых,  нам  следует
доставить пилотов на Колумбов пруд  и,  во-вторых,  сообщить  в  штаб  о
нападении. Командованию до  сих  пор  неизвестно,  что  нам  не  удалось
вывезти Кристину из Нью-Йорка. - Он немного помолчал и кисло добавил:
   - Думаю, большие чины устроят нам по этому поводу разгон.  Но,  -  он
пожал плечами, - таковы превратности войны.
   Наземная команда  без  промедления  начала  заполнять  баки  горючим,
выжимая последние капли из сохранившихся канистр, а я подошел к  Сэму  и
спросил:
   - Что такое Колумбов пруд?
   - Озеро в сотне  миль  выше  по  течению.  Там  мы  держим  резервные
самолеты. На случай подобных событий. - Он показал на обгоревшие остатки
зданий.
   - И сколько же там машин?
   - Полагаю, не меньше полудюжины.
   - Но у вас, по-моему, всего четыре пилота. Я не ошибся?
   - Не ошибся. Продолжай.
   - В таком  случае  есть  смысл,  чтобы  и  я  отправился  туда.  Могу
предложить себя в качестве пилота.
   Он внимательно посмотрел на меня своими светло-голубыми глазами.  Мне
показалось, что Сэм впервые увидел во мне  не  накачанного  до  одурения
наркотиками  типа  с  заплетающимся  языком,  которого  они  выкрали  из
Нью-Йорка, а нечто совсем иное.
   - Значит... ты хочешь нам помочь?
   - Почему бы и нет?
   - Это значит... Разреши мне сказать, что я сейчас думаю, Дэвид... Так
вот,  настал  решительный...  нет,  скорее  поворотный  момент  в  наших
отношениях.  Или,  если  быть  точнее,  в  твоих  отношениях   с   нами,
"лесовиками".
   - Боюсь, что я не совсем тебя понимаю.  Я  думал,  моя  помощь  может
оказаться полезной... - Да, конечно.  И  я  очень  тебе  за  эту  помощь
признателен. Я благодарю судьбу, что она послала нам еще одного опытного
летчика. Только должен задать тебе один вопрос, Дэвид. Ты  действительно
встаешь в наши ряды?
   Ход мыслей Сэма был мне ясен. Он хотел, чтобы я без  всяких  экивоков
заявил о своей преданности "лесовикам" и готовности делать  все,  что  с
этим связано. Мое заявление одновременно  явилось  бы  и  безоговорочным
осуждением режима Торренса.
   - Да, - твердо произнес я. - Я ваш союзник. И не  испытываю  на  этот
счет ни малейших сомнений.
   - А как же Керрис Бедеккер?
   - А что Керрис?
   - Она не только живет в стане нашего врага, она -  его  дочь.  -  Сэм
внимательно следил за выражением моего лица. - А вы,  как  мне  кажется,
очень привязаны друг к другу.
   - Я горько сожалею, что она осталась в Нью-Йорке. Но я  прежде  всего
сохраню верность вам и моей колонии на острове Уайт. У меня нет  никаких
сомнений в том, что два наших  народа  очень  скоро  станут  союзниками,
друзьями и торговыми партнерами.
   - Прекрасно сказано, Дэвид Мэйсен. - Сэм позволил себе улыбнуться.  -
И для меня будет огромной честью обменяться с вами рукопожатием.
   Я охотно потряс его руку.
   - О'кей, - кивнул он. - Теперь предлагаю  тебе  выпить  кофе.  И  как
можно быстрее. Мы вылетаем через полчаса.
 
Глава 30 
КОЛУМБОВ ПРУД 
 
   Через тридцать минут  мы  были  уже  в  воздухе.  Наш  гидроплан  был
сконструирован  как  почтовый,  грузовой  и  одновременно   пассажирский
самолет. Сэм, Гэбриэл  и  я  с  комфортом  расположились  в  центральной
кабине, а запасные пилоты, устроив себе спальные места в хвосте  машины,
наслаждались заслуженным отдыхом.
   Пролетев немного вниз  по  течению,  мы  развернулись  и  прошли  над
лагерем. То, что так недавно стало  моим  миром,  выглядело  сверху  как
небольшое отвоеванное у леса пространство с  черными  мазками  на  месте
сгоревших домов.
   Самолет с гулом набирал высоту. Над  нами  ярко  сияло  солнце,  река
внизу походила на толстую серебряную змею, сползающую к далекому океану.
Никаких городов я не видел, хотя знал, что под нами должны находиться их
останки. За тридцаать лет природа вернула  себе  все  земли,  некогда  с
таким  трудом  отвоеванные  у  нее   человечеством.   Деревья,   вьюнки,
кустарники, чертополох и бесконечное море крапивы укрыли зеленым саваном
автомобильные дороги, железнодорожные пути и города. И у  меня  не  было
сомнения в том, что оккупационная армия триффидов выставила там,  внизу,
часовых.
   После  стольких  дней  пребывания  на  земле   я   испытал   огромное
наслаждение, оказавшись в кресле самолета. Сэм долго молча вглядывался в
землю, на которой не осталось ни единого человека.
   - Да, на культивацию земель уйдет масса времени, - наконец сказал он.
- Готов держать пари, что  этим  придется  заниматься  не  только  нашим
детям, но и детям наших детей.
   - А ты оптимист, Сэм, - заметил Гэбриэл. - Неужели ты полагаешь,  что
мы скоро начнем чистить землю от этих поганых триффидов?
   - Да, я оптимист, - согласился  Сэм.  -  Будь  по-другому,  вся  наша
борьба, жертвы и планы на будущее потеряли бы всякий смысл. Если бы я не
был оптимистом, то открыл бы вот этот люк и шагнул в бездну.
   Мы потолковали о картине, которая развертывалась под  нами.  Особенно
наше внимание привлекли  руины  огромного  завода,  поглощенного  водами
озера. После того как дренажные системы перестали функционировать,  вода
поднялась до уровня, на котором находилась  до  культивации  земель.  На
всех низменных участках мы видели залитые водой руины  заводов,  школ  и
домов. Иногда они даже  вставали  небольшими  островками  на  бескрайней
глади воды.
   Гидросамолет летел дальше, и я любовался тем, как отражается солнце в
его серебряных крыльях.  Четыре  двигателя  по  шестьсот  лошадиных  сил
каждый без всяких  усилий  несли  нас  по  воздуху.  Мы  шли  на  высоте
пятнадцать тысяч футов со скоростью двести миль в час. Если бы  я  летел
один, эта машина  могла  доставить  меня  на  остров  Уайт  за  каких-то
пятнадцать часов. Некоторое время  я  предавался  размышлениям,  пытаясь
разработать  стратегию  полета  через  океан.  За  этими  мечтаниями   я
пропустил тот момент, когда гидроплан начал скользить к земле.
   Посадка прошла блестяще. Натренированным глазом летчика я увидел, как
брюхо гидроплана коснулось воды, вознеся в небо белые  плюмажи  пены.  В
тот же миг двигатели  умолкли  -  пилот  выключил  зажигание.  Гидроплан
заскользил по воде, постепенно снижая скорость.
   Вначале я решил, что мы совершили посадку на самом  заурядном  озере,
хоть оно и носит странное для такого большого  водоема  имя  -  Колумбов
пруд. Но вскоре я понял,  что  это  одно  из  новых  озер,  возникших  в
результате разрушения  искусственной  дренажной  системы.  Гидроплан  на
самых  малых  оборотах  двигался  в  направлении  какой-то  башни.   При
ближайшем рассмотрении  это  сооружение  оказалось  кирпичной  церковной
колокольней,  торчащей  из  воды  примерно  на   двадцать   футов.   Над
поверхностью озера виднелась часть циферблата  башенных  часов,  стрелки
которых замерли на без десяти десять. Справа от колокольни из воды  чуть
выдавались полусгнившие бревна церкви.
   В  этой  обстановке  совершенно  нелепо  выглядел   ошвартованный   у
колокольни старинный речной пароход с рабочим колесом на корме. Рядом  с
этой древностью стояли две баржи, а впритык к  ним  покачивался  большой
бревенчатый плот. На плаву это сооружение удерживали несколько  десятков
бочек из-под бензина. За плотом ровной линией стояли три  гидросамолета,
размерами ничуть не меньше того, который доставил нас сюда.  Кроме  трех
гигантов, было еще несколько машин более скромных размеров.
   Команда быстро открыла все люки, и как только гидроплан приблизился к
плоту, парни соскочили на бревна и умело принайтовили машину.
   Когда мы спустились  на  плот,  нас  встретила  гробовая  тишина.  На
поверхности воды плясали лучи солнца. На старинном колесном пароходе  не
было заметно никакого движения, хотя эта древняя посудина служила жильем
для обслуживающего персонала. Поверхность воды слегка рябилась, от  этих
мелких колебаний где-то неподалеку звонил колокол. Зловещий звон катился
над водой, растворяясь в бесконечном пространстве. Колокол звучал как-то
безысходно, и этот мертвящий звук порождал дрожь.
   - Почему не  видно  приветственной  комиссии?  -  попытался  пошутить
Гэбриэл. Но шутка прозвучала довольно  мрачно,  а  его  голос  почему-то
утратил бархатистую глубину.
   Сэм обвел недоуменным взглядом самолеты, баржи, пароход, колокольню.
   - Очень странно, - сказал он. - Здесь должна  находиться  команда  из
семи человек. Куда, к дьяволу, они все подевались?
   К этому времени все прилетевшие вместе с нами уже вышли из самолета и
теперь в полном недоумении стояли на плоту.
   Сэм сложил ладони рупором и во всю силу легких крикнул:
   - Эй!! Есть здесь кто-нибудь?! - Пустота поглотила его слова. - Эй!!
   Ответа не последовало. Даже колокол  умолк,  оставив  нас  в  ледяной
тишине.
   - Только не это, - пробормотал Сэм. - Неужели опять Торренс?
   Плот качнулся на одинокой волне, и из-под него послышались  чавкающие
звуки плескавшейся воды. Снова зазвонил колокол. Низкий и - я бы  сказал
- какой-то  призрачный  звук  прокатился  над  поверхностью  озера.  Сэм
поднялся по узкому трапу на ближайшую баржу. В  этот  момент  я  наконец
увидел источник похоронного звона - ярко-красный колокол болтался  рядом
с трапом на сооружении, смахивающем на небольшую виселицу. Под колоколом
на фанерной доске были начертаны слова: "Звони в меня и удирай". Судя по
всему, колокол служил сигналом тревоги для команды.
   Бодро взбежав по трапу, Сэм взмахом руки велел нам следовать за  ним.
Поднявшись на баржу, я увидел, что здесь произошли  весьма  серьезные  и
скорее всего очень неприятные события. В деревянное бревно -  ограждение
вдоль борта баржи - кто-то с силой вогнал  топор.  Палуба  была  усыпана
осколками  вдребезги  разбитой  фаянсовой  кружки.  Сама  баржа  служила
мастерской,  где  механики  работали  с  авиационными  двигателями.  Там
находился один  наполовину  разобранный  мотор.  На  корпусе  топливного
насоса  лежал  вилочный  ключ.  Создавалось  впечатление,  что   механик
отлучился на минуту выкурить сигарету. Повсюду виднелись следы  схватки,
нарушившей спокойный ход обычного рабочего дня. В мастерской мы  увидели
кружку, заполненную  до  половины  успевшим  покрыться  пленкой  плесени
напитком. Глубокие блестящие полосы на металлической поверхности  палубы
неподалеку от ограждения говорили о том, что кто-то с силой лупил по ней
топором.
   - Что за дьявол? - проворчал Сэм. - Будь я проклят, если понимаю, что
здесь произошло.
   - Бандиты Торренса, - высказал предположение Гэбриэл, держа  наготове
автоматический пистолет.
   - Но как они могли  сюда  попасть?  -  с  сомнением  спросил  Сэм.  -
Самолетов у них нет, следовательно, они не  прилетели.  Мы  находимся  в
двадцати милях от ближайшей судоходной реки, имеющей выход в океан. Даже
если бы они и знали об этом месте, им несколько миль пришлось бы волоком
тащить небольшие лодки по заселенной триффидами территории. Нет, Торренс
здесь ни при чем. - Он покачал головой.
   - Кто-то  использовал  эту  штуку,  как  дубину,  -  сказал  Гэбриэл,
поднимая с палубы винтовку. - Посмотрите, как  разбит  приклад.  Но  она
заряжена, - добавил он, проверив магазин.
   - Может, заклинило патрон?
   Гэбриэл направил ствол в небо и нажал  на  спусковой  крючок.  Грохот
выстрела едва не разорвал барабанные перепонки. И снова звук растворился
в пространстве без всякого намека на эхо.
   - Чудесно,  -  сказал  он.  -  У  вас  винтовка,  до  отказа  набитая
патронами, а вы пользуетесь ею,  как  примитивной  дубиной.  Нет,  здесь
что-то не так.
   - Кроме того, на палубе не видно пустых гильз, - добавил я.  -  Здесь
явно шла борьба, но без всякой стрельбы. Мы перешли с  первой  баржи  на
вторую, с нее - на ошвартованный у колокольни колесный пароход. Это была
махина с  двумя  этажами  кабин,  широкой  палубой-променадом  и  массой
кованого железа в виде украшений. Наверное, посудина в свое  время  была
одной из роскошных "южных красавиц", перевозившей  по  рекам  отдыхающих
игроков-миллионеров. Когда-то на ее палубе гремела музыка, звучал  смех,
а игроки, отрываясь от покера, коротали время в обществе femme fatale из
высшего света. Теперь же "красавица" превратилась в корабль-призрак.
   При малейшем колебании  воды  в  озере  двери  кают  поскрипывали.  В
кают-компании на столе остались тарелки с недоеденной пищей. Жидкость  в
стоящем на печи котелке выкипела, дно котелка расплавилось. Все  кровати
были аккуратно застелены.
   - Кто бы на них ни напал,  -  сказал  я,  -  это  произошло  днем.  В
постелях никого не было. И если я не ошибаюсь, то на тарелках  мы  видим
остатки ленча, а не завтрака.
   - Согласен, - произнес Сэм таким тоном,  словно  его  рот  был  набит
горчицей. - Но тел здесь нет. Следов крови я также не вижу. Они  заранее
узнали о нападении и сумели подготовиться.
   -  И  в  качестве  оружия  почему-то  избрали  топоры.  Винтовки   же
использовали как дубины, хотя магазины были полными.
   Мы обыскали пароход от  киля  до  клотика  и  не  обнаружили  никаких
признаков присутствия своих. Так же как, впрочем, и врагов. Я доложил об
этом  Сэму,  стоявшему  с  незажженной  сигаретой  в  зубах  у  изящного
железного фальшборта  и  бесцельно  глазевшему  на  полоску  воды  между
колокольней и корпусом парохода. Когда я глянул за борт, мне показалось,
что глубоко внизу виднеется скелет грузовика. Разбитые фары походили  на
пустые глазницы. Наверное, мощное наводнение притащило  его  сюда  много
лет назад, сильно ударив о стену церкви. И  вот  теперь  некогда  мощная
машина  тихо  догнивала.  В  воде  колыхались   длинные   светло-зеленые
водоросли, похожие на взлохмаченную шевелюру сказочного гоблина.
   Сэм зажег сигарету и сказал:
   -  Все,  Дэвид.  Сдаюсь.  С  нашим   миром   явно   произошло   нечто
непоправимое. Как получилось, что все в нем пошло вверх тормашками? - Он
с мрачным видом затянулся сигаретой и, выпустив струйку дыма, продолжил:
   - Как получилось, что тридцать лет назад люди увидели в небе  зеленые
огни и тут же ослепли? Каким образом какой-то  зеленой  поросли  удалось
победить человечество и захватить всю землю? И почему  солнце  перестало
светить так, как светило миллиард лет? И наконец, скажи мне  ради  всего
святого, куда и каким образом могла исчезнуть команда здоровых  мужиков?
Ведь не привидения же их похитили! - Сэм посмотрел на меня:
   - Ответь мне, Дэвид, и я снова стану счастливым человеком.
   Мне очень хотелось осчастливить Сэма, однако я вынужден  был  сказать
правду - ответов у меня нет.
   Он бросил сигарету в воду, и она с шипением погасла.
   - И это нас с тобой объединяет. Честно скажу, Дэвид, больше всего мне
хочется сейчас быть дома с женой и детишками. Там мне  не  пришлось  бы,
просыпаясь  утром,  сталкиваться  с   очередной   загадкой,   столь   же
неразрешимой, как и все предыдущие. Я мог бы валяться воскресным утром в
постели с чашкой горячего кофе  на  столике  рядом  с  кроватью,  свежей
газетой в руках и любимой женщиной под боком. - Некоторое время он молча
смотрел в пространство отрешенным взглядом. Я знал, что в этот момент он
видит не затопленную церковь и не корабль-призрак. Затем он  вздохнул  и
произнес печально:
   - Что же, придется занести этот случай в досье, где обретаются "Мария
Селеста" и