что  на  моей  шее  в  любой  момент  могут  сомкнуться
гигантские челюсти или из-под воды появится рука утопленника  и  схватит
меня за горло. Иррациональные страхи не оправдались.  Ночной  пловец  не
вернулся.
   Мы продолжали грести к берегу. Я показал на растущие у  самой  кромки
кусты и прошептал:
   - Выгребаем туда. Там нас не  увидят  с  улицы.  Последние  несколько
ярдов дались нам с огромным трудом. Сильнейшее течение  отбрасывало  нас
назад, и мне по-прежнему казалось, что невидимый речной  житель  вот-вот
возникнет прямо перед моим лицом.
   Марни плыла чуть впереди, изо  всех  сил  колотя  по  воде  руками  и
ногами. Ее белые пятки появлялись и исчезали  перед  моим  носом.  Через
несколько мгновений я ощутил, как что-то  очень  острое  процарапало  по
моим коленям. Я опустил руку поглубже, и мои пальцы уперлись в камень. С
наслаждением встав на ноги, я выбрался из реки и совершенно обессиленный
уселся рядом с Марни, которая как ни в чем не бывало  выжимала  воду  из
волос. Я уже начал  развязывать  шнурок  на  своем  мешке,  когда  Марни
толкнула меня локтем и кивком показала на реку.
   Я увидел, как из воды возникла темная, закругленная по  краям  масса.
Это было живое существо - я сумел разглядеть спинной  плавник.  Затем  я
услышал шипение воздуха, и над водой на мгновение возникли струйки пара.
   Итак, это было мое морское чудовище. Мой гость из бездны.
   Я улыбнулся (с  огромным  облегчением,  надо  признаться)  и  сказал,
больше обращаясь к себе, чем к Марни:
   - Это всего лишь портовый дельфин, иначе называемый морской свиньей.
   Однако наслаждаться мне пришлось недолго, поскольку через  минуту  из
кустов  появилась  чья-то  ручища  и  мне  в   горло   уперлось   острие
здоровенного охотничьего ножа. Другие руки схватили Марни и, заткнув  ей
рот, утащили в тень кустарника.
 
Глава 40 
НЕЧТО ОЧЕНЬ ЗЛОЕ ПРИХОДИТ ЭТИМ ПУТЕМ... 
 
   Нас оттащили от кромки воды в кусты. Я  все  время  чувствовал  уколы
ножа в шею и понимал, что любое неосторожное движение  станет  для  меня
последним.
   Здоровенная лапа схватила меня за  подбородок  и  повернула  лицом  к
пробивающемуся через кустарник свету уличных фонарей.
   - Ну и что же нам делать с этими голубками? - спросил чей-то голос.
   - Убей их.
   - Но...
   - И побыстрее. Ножом.
   С другого места послышался еще один шепчущий голос:
   - Постой. Я этого парня где-то уже видел.
   - Где?
   - Да это же пилот, который вез  нас  сюда...  Англичанин...  Как  его
там... Мэйсен, что ли? Точно - Мэйсен!
   - Ты уверен?
   - Абсолютно.
   За этим последовало небольшое, так же  шепотом,  совещание.  Потом  я
услышал:
   - Сторожите их здесь. Я мигом.
   "Миг" затянулся по меньшей мере на  добрых  полчаса.  Все  это  время
сторожа не спускали с нас глаз. Блестящий клинок, как  я  мог  заметить,
был поднесен и к горлу Марни.
   Наконец в глубине кустов послышался шорох, и чей-то голос прошептал:
   - Сакраменто.
   - Берлин, - прошипел в ответ мой страж.
   Из кустов вышли несколько  человек,  и  знакомый,  хотя  и  несколько
удивленный голос произнес:
   - Дэвид, какого дьявола ты здесь оказался? - Рука, державшая меня  за
челюсть, исчезла. Соответственно, исчез и клинок.
   Я повернулся и увидел Гэбриэла Дидса. Он в изумлении переводил взгляд
с меня на Марни, с Марни - на меня.  Наконец  по  его  роже  расползлась
широкая улыбка, и он спросил:
   - А почему вы голые?
   Я поспешил рассказать Гэбриэлу,  что  произошло,  не  забыв  сообщить
печальную новость, связанную с захватом наших гидропланов.
   Услыхав о самолетах, он огорченно щелкнул языком.
   -  Придется  искать  другой  способ  возвращения.  Но   сейчас   наша
первоочередная задача подыскать для тебя новое укрытие.
   - Не выйдет! - заявил я. - С этого момента я участвую во  всех  ваших
затеях как полноправный член группы. Кроме того, я хочу разыскать Керрис
и вытащить ее из этого места.
   - Если она захочет его оставить.
   - А вот это я хочу услышать из ее собственных уст. Она  сама  объявит
мне о своем решении.
   - О'кей, - кивнул Гэбриэл. - Но  до  завтрашнего  дня  -  точнее,  до
второй его половины, - мы сидим ниже травы и тише воды. Вплоть  до  часа
"Ф".
   - Час "Ф"?
   - Время, когда начнется фейерверк. Объясню позже.
   - Но как вам удалось перебраться через стену? - спросил я,  натягивая
летные ботинки на мокрые ноги.
   - Мы прошли под землей, - ответил Гэбриэл и, бросив взгляд на  Марни,
продолжил:
   - Но твоя проводница, судя по всему, этого пути  не  знала.  Если  бы
знала, ты бы не замочил ноги,  да  и  твоя...  природная  скромность  не
претерпела бы урона, -  с  легкой  улыбкой  закончил  Гэбриэл  и  знаком
пригласил меня следовать за ним.  -  Смотри  внимательнее  под  ноги,  -
сказал он. - Саперы, увидев, как вы кувыркаетесь в реке, поставили здесь
заряды.  -   Кивнув   в   сторону   массивного   бетонного   сооружения,
возвышавшегося в тридцати шагах от нас, Гэбриэл добавил:
   - Бункер зенитной батареи, поэтому - молчок. - И он приложил палец  к
губам.
   Когда мы вышли из кустов,  я  увидел,  что  саперы  одеты  в  обычные
цивильные наряды и ничем не отличаются от заурядных  жителей  Нью-Йорка.
Гэбриэл взглянул на лохмотья Марни и что-то негромко  сказал  одному  из
своих саперов. Тот стянул с себя свитер и  передал  ей.  Надетый  поверх
лохмотьев свитер скрыл все многочисленные  потертости  и  дыры.  Мужской
свитер казался на ней  нелепо  длинным,  но  тем  не  менее  девушка  не
выглядела как беглянка из концентрационного лагеря.
   Наша прогулка оказалась короткой. Мы прошли не более квартала,  когда
Гэбриэл показал на дверь рядом  с  входом  в  залитое  светом  кафе.  Он
постучал, и  дверь  приоткрылась  на  дюйм.  Когда  человек  за  порогом
убедился, что мы те, кого он ждет, дверь распахнулась полностью.
   Прямо за дверью оказались ведущие вниз ступени. Гэбриэл, а следом  за
ним  и  мы  спустились  в  большое  подвальное   помещение,   наполовину
уставленное рулонами бумаги. На некоторые рулоны  были  положены  доски,
образующие  подобие  коек.  В  одном  углу  высился  штабель  коробок  с
консервами и бутылками с водой.
   - Можете приступать к ужину,  -  сказал  Гэбриэл,  сопровождая  слова
широким жестом. - К сожалению,  могу  предложить  лишь  консервированную
фасоль в томате. Кроме того, у нас в изобилии имеются сливки и  яблочный
пирог. Я создал большой запас на случай, если к нам пожалует Сэм  Даймс,
- с улыбкой закончил он.
   - Где он?
   - Занимается в неизвестном мне  месте  какими-то  важными  делами,  -
пожал плечами Гэбриэл.
   Я посмотрел на Марни. Та, оправившись от дневных приключений и ночных
заплывов, уже приступила к консервированной фасоли в томатном соусе.
   Часы показывали три ночи. За последние сорок  пять  минут  в  убежище
вернулись еще несколько саперов. Не  говоря  ни  слова,  они  сбрасывали
ботинки и укладывались спать на импровизированные койки.
   Гэбриэл снабдил нас с Марни одеялами.
   - Завтра предстоит  трудный  день,  Дэвид.  Тебе  следует  хорошенько
выспаться, - сказал он.
   Укладываясь на жесткую постель, я не сомневался, что мне до  утра  не
удастся сомкнуть глаз. Тем не менее я смежил веки.
   Когда я открыл глаза, то увидел  склонившегося  надо  мной  Гэбриэла.
Через застекленную решетку, в потолке пробивался солнечный свет.
   - Там остался кофе, - серьезно сказал  великан.  -  Хватай  кружку  и
садись, я расскажу тебе кое-какие детали операции.
   Вскоре я присоединился к нему за столом. Над головой по  застекленной
решетке шаркали ноги пешеходов - жители  острова  Манхэттен  спешили  по
делам. На стене висели часы. Рядом с ними  было  написано:  "Сверь  свое
время со мной!" Судя по  этим  командным  часам,  время  приближалось  к
десяти. Оказывается, я беззаботно проспал всю ночь. Марни  помахала  мне
рукой и улыбнулась, не  отрываясь  от  банки  с  фасолью.  На  ней  было
совершенно новое платье, а длинные волосы  отливали  червонным  золотом.
Было заметно, что она с утра отлично о  них  позаботилась.  Если  бы  не
страшный шрам, девушка ничем не  отличалась  бы  от  своих  ровесниц  из
приличного общества Нью-Йорка.
   - О'кей, - сказал Гэбриэл, расстилая на столе карту. - Все произойдет
сегодня во второй половине дня в пять часов... когда в  городе  начнется
час пик. Тротуары  кишат  людьми,  поезда  подземки  переполнены.  -  Он
показал на карту, на которой я сразу узнал вытянутый  в  длину  и  очень
похожий  на  морковку  Манхэттен.  -  Мы  -  здесь,  в  районе  верхнего
Ист-Сайда. Нам известно,  что  Кристина  Скофилд  и  Керрис  Бедеккер  в
Эмпайр-Стейтс-Билдинг.
   - Керрис знает, что происходит?
   - Ей известно, что произойдут какие-то события, но подробности она не
знает. Торренс поселил дочь  в  одной  комнате  с  Кристиной  и  поручил
развлекать девочку до тех  пор,  пока...  -  он  поморщился,  подыскивая
нужные слова, - ...до начала операции.
   - Вчера я увидел, как к  северу  от  Параллели  забирают  девушек,  и
решил, что операция "Лавина" уже началась.
   - И ты, Дэвид,  не  ошибся.  Все  способные  к  деторождению  женщины
подвергнутся  искусственному  осеменению.  К  северу  от  Параллели  это
обязательная процедура. Здесь же, в городе, она считается актом высокого
патриотизма... Но я  не  сомневаюсь,  что  любая  женщина,  отказавшаяся
добровольно принять эмбрион Кристины, окажется под  чудовищным  прессом.
После... после  провала  нашей  последней  попытки  вывезти  девушку  на
подлодке Торренс принял все меры предосторожности.
   - И ее не станут переводить в госпиталь?
   - Нет. Торренс приказал переоборудовать  часть  офисов  на  одном  из
верхних  этажей  небоскреба  в  клинику  с   собственной   операционной.
Яйцеклетки Кристины после удаления хирургическим путем будут  направлены
в больницы и родильные  дома.  Там  они  будут  имплантированы  в  матки
реципиентов.
   - И как же мы проникнем в небоскреб, чтобы выкрасть Кристину?
   - Хороший вопрос. - Гэбриэл  задумался,  а  я  в  его  глазах  уловил
тревогу. - Отличный вопрос. Мы  знаем,  что  это  будет  очень  и  очень
непросто. Торренс весьма тщательно заботится о  своей  безопасности.  Во
всех окружающих Эмпайр-Стейтс зданиях на постоянной основе дислоцируется
большая часть вооруженных сил генерала Филдинга. Их поддерживают танки и
бронетранспортеры.  В  самом  же  небоскребе  разместились  его   личные
телохранители из  так  называемой  гвардии.  Это  -  банда  головорезов,
которые делают для него всю грязную работу.
   - В нашем распоряжении около шестидесяти морских пехотинцев.  Неужели
ты веришь, что мы способны проложить  себе  путь  в  эту  -  не  побоюсь
сказать - крепость.
   - Нет, при помощи грубой силы нам не пробиться.  Сэм  Даймс  считает,
что шансы на успех появятся только в том случае, если мы сможем  отвлечь
основные силы Торренса от места проведения главной операции. Вот сюда, -
он ткнул в карту своим толстенным пальцем, - на самый юг Манхэттена. Сэм
намерен использовать довольно большой отряд морпехов и саперов для удара
по береговым батареям, чтобы создать видимость  подготовки  вторжения  с
моря. Хочешь верь, хочешь - нет, - улыбнулся  Гэбриэл,  -  но  одним  из
наших секретных видов оружия станет час пик. Когда начнется атака, улицы
Манхэттена  будут  забиты  машинами,  а  танкам  и  броневикам  Торренса
придется проделать путь от центра города до южной  оконечности  острова.
Расстояние чуть больше двух миль, но если нам повезет, то путь займет  у
них больше часа. Кроме того, мы еще  кое-что  устроим,  чтобы  замедлить
продвижение противника.
   - В любом случае вооруженные автоматами морские пехотинцы  не  смогут
противостоять танкам. Разве не так?
   - Как только наши парни увидят  подход  танков  и  подкрепления,  они
прекратят   отвлекающий   маневр    и    пешим    ходом    двинутся    к
Эмпайр-Стейтс-Билдинг. Улицы в Гринвич-Виллидж и без того  очень  узкие,
но мы направим туда пару саперов, чтобы вообще остановить  автомобильное
движение.
   Я посмотрел на карту. В теории  план  Сэма  выглядел  неуязвимым.  Но
какие-то слова Гэбриэла заставили меня задуматься. Я не сразу  вспомнил,
какие именно, а вспомнив, спросил:
   - Ты сказал, что час пик  станет  одним  из  наших  видов  секретного
оружия. Какое еще тайное вооружение мы оставили в запасе?
   - Они не зря прозвали нас "лесовиками", - ответил Гэбриэл.  -  Долгие
годы мы использовали триффидов в качестве средства защиты от головорезов
Торренса. Теперь мы хотим использовать их для атаки.
   - Каким образом?
   - Ты, надеюсь, видел мосты через Ист-ривер? Если видел, то не мог  не
заметить, что каждый из них перегорожен тридцатифутовым барьером.  Ровно
в пять часов все эти барьеры взлетят на воздух.
   Я от изумления даже присвистнул.
   - Людям Торренса придется вступить  в  бой  с  триффидами,  когда  те
направятся в Манхэттен. А с каждым покинувшим  небоскреб  солдатом  наша
главная задача становится хоть и немного, но легче.
   - Гэйб, - серьезно сказал я, - на острове живут десятки тысяч мужчин,
женщин, детей. Все эти люди ни в чем  не  виноваты  и  не  имеют  ничего
общего с режимом Торренса. Их кровь будет на ваших руках.
   - Никакой крови, - возразил Гэбриэл. - В Нью-Йорке на случай  прорыва
триффидов разработан комплексный план. По всему городу завоют  сирены  -
ты сам их услышишь, - и все, кто находится на улицах, начнут  спускаться
в подземку. Поскольку электричество от питающего рельса будет отключено,
в туннелях смогут разместиться многие тысячи. Поверь,  Дэвид,  население
Нью-Йорка не пострадает.
   Я печально  вздохнул.  Все  мое  существо  протестовало  против  идеи
напустить триффидов на свободную от них территорию.  Но  вслух  выражать
свои сомнения я не стал, а только спросил:
   - Что мне еще следует знать?
   - Только то, что мы припасли в рукаве еще несколько сюрпризов.
   - Каких?
   - А это,  Дэвид  Мэйсен,  держат  в  тайне  даже  от  меня.  Да,  как
выяснилось позже, сюрпризов оказалось предостаточно, но не все они, увы,
зародились в мудрой голове Сэма Даймса.
 
Глава 41 
ЧАС "Ф" 
 
   Время до пяти часов вечера ползло удручающе медленно. Лениво тикающие
часы не делали ничего, чтобы ускорить движение времени.
   К полудню почти все бойцы отряда, засевшего в подвале,  разошлись  по
своим точкам. Я же коротал время с Марни за шахматной доской  -  девушка
нашла оставленные саперами дорожные шахматы. Во  время  третьей  партии,
когда ферзь, ладья и слон Марни в очередной раз загоняли моего короля  в
угол, Гэбриэл сказал:
   - Все, Дэвид. Пора. - Он показал на стоящий в углу ящик, из  которого
во все стороны торчали разнообразные стволы, и спросил:
   - С гранатами и пистолетом-пулеметом обращаться умеешь?
   Я ответил, что умею.
   - Отлично. В таком случае выбирай. "Ингрэм" - самый легкий, но старый
добрый М.З.А1 бьет гораздо кучнее. Ах да! - Он вспомнил что-то важное. -
Как только услышишь, что  кто-то  кричит  "Сакраменто!",  вопи  в  ответ
"Берлин!". Если не хочешь, чтобы тебя пристрелили свои.
   Это была весьма ценная информация.  Оставалось  надеяться,  что  я  в
нужный момент  не  забуду  выкрикнуть  название  бывшей  столицы  бывшей
Германии.
   Пять вечера. Час пик. Шум уличного движения все громче и громче.  Все
больше и больше ног шаркает по застекленной решетке над нашими головами.
Но   взрывов   не   слышно.   Не   слышно    и    автоматов    атакующих
Эмпайр-Стейтс-Билдинг "лесовиков".
   - Мы слишком далеко от мостов, на  которых  взрывают  заграждения,  -
словно прочитав мои мысли, сказал Гэбриэл  Дидс.  -  Что,  кстати,  пока
облегчает нашу жизнь. Ты готов?
   Я кивнул.
   Кроме меня, Марни и Гэбриэла, в подвале находились пять  "лесовиков".
Все были хорошо вооружены. Оружие спрятано либо в дорожных сумках,  либо
в футлярах музыкальных инструментов. Гэбриэл, например,  нес  автомат  и
несколько гранат в футляре из-под гитары. Я же держал  в  руке  довольно
приличную дорожную сумку с застежкой "молния".
   Гэбриэл произнес короткую речь:
   - О'кей. Пять часов. Атака должна была начаться. Через пять минут  об
этом узнают все. Мы должны успеть выйти на улицу, разбиться на пары... и
двигаться не спеша. С  таким  видом,  словно  возвращаемся  с  работы  и
мечтаем лишь о стаканчике холодного пива. Желаю всем удачи. -  Он  обвел
нас взглядом. - Хочу надеяться, что все вы благополучно вернетесь домой.
Всё! Бенджамин, веди нас.
   Через  минуту  мы  уже  шагали  по  тротуару.  Когда   мы   достигнем
Эмпайр-Стейтс, штурм небоскреба должен  близиться  к  завершению.  После
этого нам следовало перегруппироваться и  двинуться  к  Параллели  102-й
улицы, чтобы лететь домой. Приказ был прост, и эта простота  и  ясность,
надо признаться, меня очень смущали. Я  все  больше  и  больше  опасался
того, что придется пробиваться к ангарам с боем. Более того,  охраняющие
самолеты люди Торренса могли снять  свечи  зажигания  с  двигателей  или
разъединить электропроводку.  Если  подобное  случится,  нам  отсюда  не
выбраться. Что потом? Оставалось надеяться, что Сэм  Даймс  припрятал  в
своем длинном рукаве еще один план.
   Я вновь обратил все внимание на улицу.  По  мостовой  катили  машины,
тротуары кишели пешеходами. Ничего особенного. Самый обычный час пик. Но
я знал, что всего в паре  миль  отсюда  кипит  бой.  "Лесовики"  атакуют
батареи береговых укреплений.
   Рядом со мной шла Марни. Она низко наклонила  голову,  чтобы  длинные
рыжие  волосы  скрывали  шрам.  Гэбриэл,  как  всегда,  шагал  легко   и
непринужденно.
   - Эй, Гэйб! - послышалось из окна притормозившего  автомобиля.  -  Не
видел тебя целую вечность... Где пропадал?
   У меня непроизвольно напряглись все мышцы.  Копы  наверняка  объявили
Гэбриэла в розыск. Если хотя бы один полицейский его узнает,  пальбы  не
избежать. И это  может  произойти  в  любой  момент.  Гэбриэл  небрежной
походкой приблизился  к  машине  и,  улыбаясь,  перекинулся  несколькими
словами с водителем.  Затем  он  показал  на  часы,  давая  понять,  что
торопится. В этот момент красный сигнал светофора сменился на зеленый, и
поток машин устремился дальше.
   Гэбриэл продолжил путь,  но  я  заметил,  что  он  стал  внимательнее
вглядываться в проезжающие автомобили. Более того - чтобы прикрыть лицо,
он поднес футляр гитары к груди и был готов при необходимости  мгновенно
открыть огонь.
   Я  чуть  приоткрыл  "молнию"  на  сумке  и,  опустив  глаза,   увидел
поблескивающий металл автомата. Я тут же закрыл  "молнию",  чтобы  никто
случайно не разглядел оружия.
   Именно в этот момент я понял, что если понадобится - буду стрелять.
   Мимо нас по-прежнему мирно катили  машины.  Создавалось  впечатление,
что в Нью-Йорке наступает еще один вечер после обычного  трудового  дня.
За окнами кафе посетители лениво потягивали  разнообразные  напитки.  На
углу  громко  орал  мальчишка-газетчик.  Огни  светофоров   менялись   в
установленном порядке: зеленый, желтый, красный, зеленый... На табличках
вспыхивали указания для пешеходов: "Стойте" или "Идите". Мы шли а потоке
пешеходов.
   В этот момент я сказал себе: "Что-то пошло не  так.  Атаку  отменили.
Весь наш план полетел к черту".
   В двадцати ярдах впереди меня шагал Гэбриэл. Позади,  стараясь  ничем
не отличаться от толпы, шли "лесовики".
   От напряжения во рту все пересохло, и когда мы вышли на Пятую  авеню,
язык просто припаялся к гортани.
   В четырехстах ярдах от нас  высилось  здание  Эмпайр-Стейтс.  Залитая
вечерним  солнцем  башня  небоскреба  тянулась  к   небу,   как   всегда
величественная и спокойная на фоне царящей у ее подножия суеты.
   Никаких признаков вооруженного нападения на штаб-квартиру Торренса  я
не заметил. Я слышал только шум машин, крики уличных торговцев  и  тихую
музыку, льющуюся из открытых дверей магазинов готового платья.  Судя  по
всему, рядом  с  Эмпайр-Стейтс-Билдинг  еще  не  прозвучало  ни