очень четких. Следующий тур назначен на седьмое-восьмое мая,
он  прибудет  в  консульство  своей  страны  в  Тампе.   Он   пользуется
дипломатическим иммунитетом, так что на таможне его  не  проверяют.  Так
же, как обычно, в Тампе его встретят. Это будет  консульский  лимузин  с
шофером и одним пассажиром. Не исключено, что  люди  Киодоса  с  момента
приземления самолета наблюдают за всеми. Машина всегда следует в  город,
в определенный отель. Прибывший курьер берет чемодан и поднимается с ним
в свой номер. Потом возвращается, садится в ту же машину и доставляет  в
консульство документы. А в то время, пока он  находится  в  консульстве,
люди Киодоса забирают деньги из его номера в отеле. Как они это  делают,
я не знаю, да это и не важно.
   - Прости.., по твоему плану все происходит днем?
   - Да. Я бы никогда не стал рисковать, если бы деньги оказались уже  в
руках Киодоса. Этот грек слишком хитер и  слишком  бессовестен.  Чемодан
нужно взять до того, как он попадет в отель.
   - Прекрасно, - сказал я. - Вооруженный налет среди бела  дня;  вокруг
десятки машин, сотни прохожих...
   - Джерри, мальчик мой, ты никак не соберешься с мыслями. Когда это  я
был настолько глуп? Все будет сделано чисто. Около шестнадцати часов  ты
прибываешь в Тампу и берешь номер в отеле  "Терраса".  Я  уже  там,  мне
известно, каким рейсом и когда он прилетает. И все  остальное  наготове.
Что мне требуется - это черный приличный лимузин,  взятый  напрокат  или
купленный, безразлично - лишь бы  не  бросался  в  глаза.  И  еще  серая
шоферская униформа, которая пришлась бы тебе впору.
   - Ну уж нет!
   - Не кипятись, потерпи немного. Перед тем как самолету  приземлиться,
консул получит телеграмму, что курьер задерживается и прилетит  позднее.
Я встречу этого почтальона в аэропорту. Мой испанский  безупречен,  и  я
дам ему пояснения, которые тебя не должны волновать; поверь только,  что
они будут правдоподобны. Ты останешься в машине, а поставим мы  ее  так,
чтобы выходящий из двери аэропорта  не  мог  увидеть  номер.  На  дверце
лимузина будет герб их страны, все как обычно, - увидишь,  Джерри,  этот
человек пойдет за мной, как барашек.
   - А если он этого не сделает?
   - Положись на дядю Винса. Если у него что-то  не  получится,  что  ты
теряешь? Разве, спокойно сидя в машине, ты в чем-нибудь провинился?
   - Дальше?
   - При первой  возможности  я  с  помощью  небольшого  шприца  погружу
курьера в объятия Морфея. Снотворное  отключит  его  минимум  на  четыре
часа. Главное в этот момент - не попасться на глаза людям Киодоса.  Если
мы не обнаружим за собой слежки, поедем в город, ты  припаркуешь  машину
на стоянке. Господин  курьер  будет  почивать  у  заднего  сиденья,  под
покрывалом; дипломатическая  почта  заменит  ему  подушку.  Мы  выходим,
запираем машину...
   - А если будет погоня?
   - Ну почему обязательно представлять себе все в черном свете, Джерри?
На этот маловероятный случай у меня готов другой план. Я нашел больницу,
там въезд специально  для  травмированных  при  несчастных  случаях.  Мы
въезжаем туда, я на ломаном английском прошу помочь джентльмену, который
вдруг, без всяких видимых причин впал в беспамятство. Мы провожаем его и
его багаж в больницу. Преследователи встанут в тупик. С чего им  думать,
что мы действуем нелегально? Если, конечно, номер машины не покажется им
подозрительным. Ты с чемоданом - с деньгами то есть - покидаешь больницу
через запасный выход. Там рядом стоянка такси. Я  объясняю  в  больнице,
что должен  доставить  в  консульство  его  бумаги.  Сажусь  в  лимузин,
припарковываю его согласно первому плану, оставляю дипломатическую почту
в салоне и исчезаю, лучше всего в большом магазине. Встречаемся в отеле.
И через час выбираемся из города.
   - Каким образом?
   - Это мы еще обговорим.
   - Если ты собираешься купить машину, почему не на ней?
   - Все возможно. Еще вопросы, возражения?
   - Там, в больнице, я бы не хотел шляться у всех на глазах в шоферской
униформе. И там, и возле отеля.
   - Люди смотрят на форменную одежду и не видят лица. Все, что нужно от
тебя, - спокойствие и точность, сосредоточенность на  своей  задаче.  По
плану все деньги скоро окажутся у тебя в руках.  Поэтому  я  и  вынужден
выбирать партнера с величайшей осмотрительностью.
   - Это понятно. А что, если телеграмма не придет и у выхода  будут  не
одна, а две машины?
   - Телеграмма придет.
   - Ты возьмешь с собой оружие?
   - Зачем?
   - Это бы мне не понравилось.
   - Я не вижу, где бы оно могло понадобиться.
   - Тогда оставь его дома.
   - Как тебе угодно. Так ты согласен?
   - Разве я это сказал?
   - Нет. Но было похоже на то.
   - Я должен поразмыслить как следует.
   - Существует и еще один план, на всякий случай. А именно: выехать  из
города немедленно, сразу, вместе с нашим подопечным. Дать еще один укол,
если проснется. Ехать  не  останавливаясь.  Но  тогда  нам  пришлось  бы
слишком  долго  сидеть   в   машине.   Возрастет   опасность   случайных
неприятностей: штраф за превышение скорости, поломка, да мало ли что.  Я
бы сказал, нужно скорее избавиться от машины и от джентльмена тоже.
   - Звучит уже лучше.
   - Ночью было бы легче, а вот днем... Я смотрел - рейс 675 ПАА в 15.15
седьмого мая наиболее вероятен. Если так, то ровно  в  15.00  произойдет
немало любопытного. Диктатор Пераль обнаружит в почте кое-что серьезное,
а Кармела запляшет от радости, если только с ней не случится истерика. А
возможно и то и другое.
   - Когда мы разделим деньги?
   - В Тампе для этого не будет времени.
   - А куда мы поедем?
   - Предлагаю автобусом добраться до Клироутера, там в отеле  закончить
все дела и наутро разъехаться.
   - Здесь тебе не Бирма.
   - Разница, в общем, не так уж велика.  Здесь,  конечно,  не  война  и
народу больше.
   - Не лучше ли воспользоваться моей машиной?
   - Я думал об этом. Но не знал, что ты так долго будешь свободен.
   - Свободен от чего?
   - Ты прав.
   - Это удобнее. Скажем, вариант с больницей. Моя машина ожидает  возле
стоянки такси. Я выхожу из больницы с чемоданом, еду до магазина. А  там
мы отправляемся куда угодно, в Клироутер или еще куда.
   - Согласен. Может быть, еще и напрокат возьмем машину.
   - Нас может выдать с головой одна-единственная мелочь, Винс.
   - Да, конечно.
   - И это будет машина, взятая напрокат.
   - Еще какие-нибудь уточнения?
   - Ты говоришь так, как если бы операция уже началась.
   - А что, нет еще? Ладно,  шучу.  К  тому  же  там  нам  будет  не  до
разговоров.
   Я надолго умолк. Если бы Винс без помех доставил  курьера  в  машину,
это  был  бы  идеальный  вариант.  История  с  больницей   уже   чревата
осложнениями.  Кроме  прочего,  я  по-прежнему  был  не  в  восторге  от
перспективы щеголять в этой проклятой шоферской ливрее.
   - А что, если обойтись одной шоферской фуражкой, а, Винс? И  скромный
серый костюм. Тогда  фуражку  можно  оставить  в  лимузине.  Или  ты  ее
наденешь, если тебе придется припарковывать машину.
   Он, ухмыляясь, взглянул на меня.
   - О'кей. Только фуражка - и по рукам?
   - Не спеши. Насколько точна информация насчет курьера?
   - Кое-что сообщила Кармела.  Я  все  основательно  проверил,  Джерри.
Дипломат, между прочим, поделился всей этой историей со своей  женой.  У
них две маленькие дочки. Я  уверен,  что  с  ним  у  нас  трудностей  не
предвидится.
   - А нельзя сделать так, чтобы мы получили деньги еще до того, как они
попадут к нему?
   - До самолета его провожают агенты Мелендеса.
   - А если кто-то из них полетит с ним вместе?
   - Это было бы некстати. Их четверо, и все знают  меня  в  лицо.  Если
очень-очень поспешить, то я мог бы договориться... Нет, этого  не  может
быть, что кто-то полетит с ним. Но если даже так, ты успеешь  вырваться.
Предположим, началась заваруха, - ты просто уезжаешь,  и  все.  Оставишь
где-нибудь машину и отправишься домой.
   - Это как тогда, когда меня ранило в плечо, а ты  прыгнул  в  воду  и
вытащил меня?
   - Я что, упоминал об этом?
   - Нет.
   - Когда в дорогу?
   - У меня самолет завтра, в 13.15.
   - Мой ответ мог бы что-нибудь изменить?
   - Нет. Я в любом случае должен лететь этим рейсом.
   - Тогда я дам ответ перед твоим отъездом.
   - Ты что-нибудь скажешь Лоррейн?
   - И не подумаю.
   - Хорошо. Какой предлог ты найдешь для поездки?
   - Поиски нового  места.  Винс,  если  я  соглашусь,  мне  понадобятся
деньги. Я на мели.
   - Нет проблем. У меня при себе наличные.
   - Если я соглашусь!
   - Я все слышал, мой мальчик. Здесь  нужны  двое,  и  я  надеюсь,  что
вторым будешь ты. Между прочим, еще одно, Джерри.  Поменьше  волнуйся  о
моральной стороне дела. Пераль - волк, а Мелендес - акула.  И  мы  своим
вмешательством можем предотвратить гражданскую  войну,  а  она  -  штука
жестокая. Учтешь?  Господи,  Джеймсон,  я  только  надеюсь,  что  ты  не
настолько заплыл жиром, чтобы не годиться для такого финта!
   -  Еще  вопрос.  Слушай:  один-единственный  человек   и   с   такими
деньгами... Разве это нормально?
   - Во-первых, Мелендес держит его на крючке.  Во-вторых,  если  бы  он
посылал еще кого-то, это могло бы  вызвать  подозрения.  В-третьих,  его
проводят до самолета, за ним  будут  наблюдать  в  пункте  промежуточной
посадки, а в Тампе встретят. Теперь скажи мне:  как  бы  и  где  он  мог
удрать, даже если бы решился на это?
   Мы поехали домой. Лоррейн ушла куда-то,  Ирена  подала  на  стол.  Мы
вспомнили старые времена. В какой-то миг, взглянув на Винсента, я  вдруг
понял, что никогда по-настоящему не знал его и вряд ли узнаю когда-либо.
Что-то от тигра было в нем, а тигра не заставишь мурлыкать  у  домашнего
очага. И я вспомнил, как часто он на войне выказывал хладнокровие, можно
сказать,   бесчувственность,   когда   приходилось   добивать   раненого
противника. И когда он уходил в горы, чтобы,  вернувшись  через  час,  а
бывало, и на другой день,  сказать:  "Парни,  я  там  нашел  один  мост,
небольшой этакий премилый мостик, с охраной, конечно..." -  и  показывал
на карте, где это, и мы решали, что делать с этим  премилым  мостиком  и
его охраной. Тогда и там - мало ли что вошло в привычку... Но теперь!  В
мирном тихом доме разговоры о революции, о миллионах на оружие, о тайных
курьерах казались нереальными: точно сидишь где-нибудь в кино.
   Я молчал вплоть до того момента, когда  в  воскресенье  повез  его  в
аэропорт. Он не нажимал на  меня.  Ждал.  Когда  пришлось  встать  перед
очередным светофором, я сказал:
   - Договорились, Винс. Я согласен. И  скорее  чутьем,  чем  слухом,  я
уловил его облегченный вздох.
   - Прекрасно, Джерри. В полдень, ровно в двенадцать часов шестого  мая
будь в отеле "Терраса" в Тампе. Возьми номер, назовись чужим именем,  но
не таким, чтобы запоминалось с первого раза.
   - Роберт Мартин.
   - Годится. Если понадобится, я оставлю сообщение для тебя. Но  там-то
скажи, что остановишься на двое суток. Поднимайся в  свой  номер  и  жди
моего сигнала. Машину оставь недалеко от гостиницы.
   - Что значит - ты оставишь для меня сообщение? Где оставишь?
   - У портье, мистер Мартин. Где же еще?
   Я высадил его у входа в аэропорт. Перед  тем  он  успел  вытащить  из
бумажника десять купюр по пятьдесят долларов. Я пытался протестовать, но
он пресек все возражения. Винс прошел в огромные  двери  аэровокзала  не
оглянувшись. На обратном  пути  я  опять  стоял  перед  светофором.  Два
полицейских на углу о чем-то говорили  между  собой.  Глядя  на  них,  я
ощутил  легкое  беспокойство  и  тут  же  понял:  это   первый   симптом
предстоящих трудностей.
   В ту ночь перед сном в ванной комнате я посмотрел в зеркало и  увидел
в нем незнакомца с невеселым и замкнутым выражением лица; его  рыжеватые
жесткие волосы явно начинали седеть. Я вырубил свет. Тихо было  в  доме.
Лоррейн с кем-то из  соседей  ушла  в  клуб.  Там  они  наверняка  пили,
хихикали, обменивались мокрыми поцелуями, сплетничали и наращивали сумму
счета, который им под конец предъявят.
   Я проснулся, когда она пришла. Она включила в спальне все, что  можно
было включить. Я притворился, что сплю. Она раздевалась,  пьяно  напевая
себе что-то под нос. Когда она захрапела, пришлось  встать  и  выключить
свет, она это сделать забыла. В  темноте  я  вдыхал  запах,  висевший  в
воздухе, - смесь дорогих духов, алкоголя и едкого пота.
   Нет, в моем будущем места для Лоррейн не оставалось.
   Может быть, там найдется место для Лиз?

Глава 4

   Во вторник шестого мая я был в Тампе, в отеле "Терраса", где  получил
номер, заполнив анкету на имя  Роберта  Мартина.  Пиджак  я  держал  под
мышкой, белая сорочка приклеилась к спине, покуда я поднимался на два  с
половиной этажа, отделявших автостоянку от вестибюля. Я был  уверен  или
почти уверен, что мне передали бы записку от Винса,  если  бы  случилось
нечто непредвиденное. Но никто ничего для меня не оставлял.
   Мальчик-служитель оставил чемодан и вышел, прикрыв  дверь  за  собою.
Мне не оставалось теперь ничего другого, как ждать. Я выехал  в  субботу
утром и потратил на дорогу в тысячу шестьсот миль три дня. По пути часто
дождило. В Тампе было жарко и душно, как в парилке. К счастью, в  номере
был кондиционер.
   Я  попытался  читать  газету,  купленную  в  вестибюле,  но  не   мог
сосредоточиться и начал вышагивать по номеру туда-сюда, от окна к  столу
и обратно, прикуривал одну  сигарету  от  другой  и  бросал  после  пяти
затяжек. Я проклинал Винса, заставлявшего себя ждать.
   Те двенадцать дней, что прошли после отъезда Винса,  были  странными.
Лоррейн и ее родители рассчитывали, что я вернусь к  моей  бессмысленной
работе, как только "опомнюсь". Но я получил последний причитавшийся  мне
чек и внес его на тощий счет в банке.  Затем  отправился  искать  место.
Джордж Ферр, один из лучших подрядчиков в городе, заявил, что с радостью
взял бы меня к себе. Это предложение было столь лестным, что я, пожалуй,
мог бы теперь принять вызов моей дражайшей половины. Оно, правду говоря,
превосходило мои ожидания. Я сказал, что хотел бы подумать и чти  вскоре
сообщу ему о моем решении.
   Домой я пришел слегка оглушенный. Но тут послышался голос Лоррейн:  ,
- И что ты теперь собираешься делать? Слоняться по дому?  А  на  что  мы
жить будем?
   - У меня свои планы.
   - Прелесть какая. У него свои планы, видите ли. Моя мать была  здесь.
Она говорит, папа ужасно зол на тебя. Они оба не могут понять,  как  это
можно было просто плюнуть на все - после того что он  для  тебя  сделал.
Она даже плакала!
   - Лоррейн, оставь меня в покое.
   - Но что ты будешь делать?
   - Я уеду.
   - Куда? Куда, ради всего святого?
   - Навещу знакомых. Возможно, удастся собрать какую-то сумму, хотя  бы
для начала.
   - Кто тебе даст денег?
   - Мне еще отказываться придется. Слушай, Лорри,  почему  бы  тебе  не
взять пузырек чего-нибудь крепкого и не подзакосеть где-нибудь мирно и с
удовольствием? Ты же видишь, мне не до тебя.
   - Я имею право знать, что меня ожидает!
   - Никто и никогда этого не  знает.  Никто  никогда  по-настоящему  не
знает, что его ждет.
   - Смотрите-ка, он еще философ!
   Я  старался  бывать  дома  как  можно   реже.   Лоррейн   становилась
окончательно невыносимой.
   В пятницу, накануне отъезда, поддавшись  безотчетному  побуждению,  я
зашел в телефонную будку невдалеке от своей вчерашней конторы и позвонил
Лиз. Она сказала, что Э.Д, как раз нет на работе и она  может  выйти  ко
мне. Мы устроились в ближайшем кафе, и она торопливо начала рассказывать
мне, как плохи дела: фирма, по ее словам, дышит на ладан. Несмотря ни на
что, радоваться я не мог. Как-никак, "Строительная компания  Э.Д.Мэлтон"
какое-то время  была  частью  моей  жизни,  и  мне  вовсе  не  улыбалось
беспомощно наблюдать, как старый узколобый упрямец разрушает ее.
   И собеседница моя загрустила.
   - Мне будет тебя не хватать, Джерри. Я серьезно. Ох, какая же  у  нас
тоска! А что ты надумал?
   Я что-то соврал: хлопочу насчет  новой  работы,  ищу  капитал,  чтобы
возобновить свое дело.
   - А и правда, если бы ты снова был сам себе  хозяин,  Джерри!  Может,
тебе пригодилась бы и старательная секретарша вроде меня?
   - Лоррейн для начала выцарапала бы мне глаза,  если  бы  я  пригласил
тебя.
   - Это тебя волнует?
   Мы вступали на ту почву, где раньше бывать не отваживались. Я ответил
на ее взгляд и сказал:
   - Нет. Может быть, это относится скорее к прошлому.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Предположим, я тебя слегка обманул и не  хлопочу  насчет  места.  И
заводить свое дело я тоже не спешу. Она наморщила лоб - это  у  нее  так
мило получалось.
   - Что-то я тебя не пойму.
   - Не все тебе могу объяснить. Пока. Но представь, что  у  меня  вдруг
появятся деньги. Очень много денег.
   - Это было бы прекрасно - для тебя.
   - Я должен теперь уехать  на  пару  дней.  Может  быть,  вернусь  уже
богатым.
   Мне показалось - она что-то поняла,  точней  -  начала  догадываться;
озабоченность появилась у нее на лице.
   - Но ведь ты.., ты не собираешься делать глупости?
   - Нет. Дело абсолютно верное.
   - Для чего ты мне это рассказываешь?
   Ее рука была рядом с чашкой. Я потянулся через стол.
   По ее глазам  понял,  что  сжал  руку  чересчур  сильно,  но  она  не
жаловалась. Я еще никогда ее так не касался.
   - Если все получится, мы вдвоем могли бы исчезнуть навсегда.
   - А куда бы мы...
   - А все равно куда.
   Она смотрела через меня,  поверх  меня,  в  пустоту.  Кончиком  языка
провела по нижней губе.
   - Жизнь так тосклива, Джерри. И становится все тоскливее.
   - А потом мы все это легализуем. Немного позже.
   - Мы еще поговорим обо всем. Забери сперва все эти деньги.
   Я отпустил ее руку. Она отпила глоток  кофе.  Через  край  чашки  она
глядела на меня. Потом поставила чашку на блюдце и улыбнулась мне  такой
грешной, такой виноватой улыбкой, что у меня вдруг захолонуло сердце.
   - Забирай их, - повторила она шепотом. - И  потом  мы  поговорим  обо
всем.
   Мистер Роберт Мартин, развалившись на продавленном матраце, глазел на
отсветы неоновой рекламы и автомобильных огней, пробегавшие по  потолку,
слышал сквозь уличные шумы музыку ресторана, девичий смех  и  монотонный
храп соседа за стенкой.
   В двадцать минут третьего зазвонил телефон. Я  схватил  трубку.  Винс
сказал, что сейчас придет.  Он  вошел  пружинистым  шагом  -  загорелый,
статный и, конечно, ухмыляющийся.  На  голове  у  него  была  соломенная
широкополая шляпа, глаза скрыты темными очками. Когда  я  запер  за  ним
дверь, он кинул на постель сверток,  подошел  к  столу  и  уставился  на
переполненную пепельницу.
   - Немножко нервничаем, а?
   - Ах, кончай! Будь оно все проклято!
   Он развернул пакет и бросил мне шоферскую фуражку.  Я  примерил.  Она
оказалась на полномера меньше, чем нужно, но если нахлобучить  поглубже,
то сойдет.
   - А где твой серый костюм?
   Я открыл шкаф. Он взглянул на меня оценивающе.
   - О'кей. Купим еще темный галстук, и тогда костюм можно будет принять
за униформу. Он снял шляпу, сорвал очки и бросился на кровать.
   - Наш герой прибывает завтра, рейсом 675, в три часа пополудни.
   - Ничего не изменилось? Никаких неожиданностей?
   - Если ты и дальше будешь задавать подобные вопросы, ты  меня  просто
обидишь. Я взял машину напрокат. Рауль воображает, что  я  в  Сан-Пауло.
Кармела свое дело знает. Завтра в три часа по тамошнему времени -  здесь
будет уже четыре - генерал получит  сообщение  о  заговоре.  Все  вместе
доставляет  мне  ужасное   удовольствие.   И   это   весьма   прибыльное
удовольствие, Джерри.
   - А что теперь?
   Он вскочил на ноги, подошел к столу, достал план города. На  нем  был
прочерчен маршрут. Я  изучил  его  досконально,  не  упуская  ни  единой
подробности.
   Мы  спустились  вниз.  Лимузин  стоял  на  месте.  Это  был   черный,
выпущенный года три назад  "крайслер".  Мы  с