тбить прочие запахи, и которую Оливия всегда считала старомодной. В доме всегда пахло стариной.
     Оливия в какой-то момент почувствовала, будто переносится назад во времени. Точнее, на девять лет назад. По крайней мере на первый взгляд ничего не изменилось за эти годы, с той самой ночи, когда у них с Сетом произошла ссора, положившая конец всем ссорам, и она сбежала с Ньюэллом.
     - Марта, звонит Карл Вернон. Он спрашивает, в какую больницу отвезли старого мистера Арчера. - Женщина примерно одного возраста с Оливией, которую она не знала, но которая, судя по черному форменному платью и белому переднику, была кем-то из прислуги, вышла из кухни. Ее взгляд коротко задержался на Оливии с Сарой и вновь обратился к Марте. - С мистером Арчером что-то случилось? - спросила она взволнованно.
     Марта кивнула и многозначительно посмотрела на Хлою, явно давая понять, что не стоит развивать эту тему в присутствии девочки.
     - Скажи мистеру Карлу, что я знаю не больше, чем он, а все остальные уехали в больницу.
     Сделав большие глаза, женщина понимающе кивнула и удалилась.
     - Почему бы вам не пройти в кухню? - Марта обернулась к Оливии, затем посмотрела на Сару и улыбнулась: - Ты, наверное, хочешь пить, дорогая? В ящике со льдом есть газировка. Или лучше выпьешь стакан молока?
     Сара теснее прижалась к Оливии и отрицательно помотала головой, не говоря ни слова.
     - Она что, говорить не умеет? - нахмурилась Хлоя, с любопытством глядя на Сару.
     - Это моя дочь, Сара Моррисон, - жестко произнесла Оливия, обращаясь к Хлое и не отвечая прямо на вопрос. Она чувствовала, что настало время представить девочек друг другу, пока Сара окончательно не замкнулась в себе в ответ на грубость Хлои. - Сара, это Хлоя Арчер. Поздоровайся с ней.
     - Здравствуй, - слабо пролепетала Сара не своим голосом и наконец подняла глаза на Хлою, продолжая при этом цепляться и прятаться за Оливию.
     - Сколько тебе лет? - Хлоя пристально посмотрела на Сару.
     - Восемь, - ответила девочка, после того как материнская рука незаметно сжала ее пальцы.
     - Мне тоже. - Нахмурившись, Хлоя продолжала осматривать ее с головы до пят. Это окончательно лишило Сару присутствия духа, и она снова уткнулась глазами в ковер.
     Оливия вздохнула про себя.
     - Марта, я думаю, мы пойдем прямо наверх. Уже поздно, и Саре пора спать. - Оливия попыталась разрядить обстановку, чем заслужила благодарное пожатие от дочери.
     - Пожалуй, это будет лучше всего. - Марта посмотрела на Хлою. - И этой маленькой Мисс Любопытство тоже пора в постель. Она становится капризной, когда поздно ложится.
     - А вот и нет! - запротестовала Хлоя.
     Марта выразительно хмыкнула, затем посмотрела на Оливию и закатила глаза к небу. Оливия прекрасно поняла, что это значит: у Хлои определенно сегодня выдался не лучший день.
     - Та-ак, как нам лучше разместить вас? Думаю, Сара ляжет в вашей прежней спальне, а вы - в комнате рядом с ней, в бывшей комнате мисс Белинды. Там все готово, я только сегодня утром сменила постельное белье - а вдруг кому-то придется остаться на ночь после вечеринки. Понимаете, о чем я?
     Оливия кивнула: а вдруг кто-нибудь окажется слишком пьян, чтобы добраться до дома.
     - Отлично.
     - Мисс Хлоя, идите вперед.
     Хлоя подчинилась, и они двинулись наверх. Всю стену вдоль лестницы занимали семейные портреты, выполненные маслом, в резных золоченых рамах, развешанные вдоль всей стены до самого потолка. Их было множество: на протяжении многих лет род Арчеров был достаточно плодовитым. Между портретами тут и там располагалось несколько экспонатов, сделанных руками Чарли: чучело головы кабана со зловещими клыками, рогатая овца, голова оленя. Иногда попадались и пейзажи, а также предметы старины, как, например, помещенный в рамку веер. Пальцы Оливии касались прохладных кипарисовых перил ручной работы. Каждая ступенька не застланной ковром лестницы имела в центре небольшое углубление - следы многих поколений поднимавшихся по ней людей. Этой, основной части Большого дома было более ста пятидесяти лет, и она была так же величественна, как любой плантаторский дом в фильмах о старом Юге. Будучи ребенком, Оливия всегда испытывала благоговейный страх перед этой частью дома, и сейчас она заметила, что Сара чувствует то же самое.
     - Да, не забыть бы нам про ваши чемоданы, - замедлив шаг, бросила через плечо Марта, следовавшая вслед за Хлоей.
     - А забывать-то нечего, - лицо Оливии погрустнело. - Мы оставили чемоданы на автобусной станции.
     - На автобусной станции! Разве у вас нет машины? - подала голос Хлоя, резко развернувшись на верхней ступеньке, чтобы удивленно воззриться на Оливию с Сарой.
     - Боже, но тогда как же вы добрались?.. - Вид у Марты был озадаченный. - Только не говорите, что вы шли пешком всю дорогу от станции!
     Оливия кивнула:
     - Я пыталась дозвониться сюда, чтобы нас подвезли, но никто не отвечал. А Понс, должно быть, был на вечеринке, потому что его телефон тоже молчал. Если он вообще еще держит такси... - Ну и пусть она немного присочинила. Ей и так достаточно тяжело возвращаться домой бедной родственницей, не уверенной в том, что ей рады, чтобы еще признаваться в своем тяжелом материальном положении.
     - Понс ушел на пенсию, - сказала Марта. - Его сын - помните Ламара? Так вот, теперь он ведет дела. Конечно, когда у него есть настроение.
     В ее голосе звучало осуждение. Конечно, Оливия помнила Ламара. Несмотря на то, что он ходил в обычную школу, а Оливия - в школу Святой Терезы, дорогую частную школу в Батон-Руж, их пути частенько пересекались, когда они были подростками. Ламар Леннинг был на два года старше Оливии. Красивый, хотя и мрачноватый, парень, который, казалось, большую часть времени тратил на поиски неприятностей. Он был влюблен в Оливию, как и большинство местных парней.
     Она бы вряд ли когда-нибудь удостоила его своим вниманием, разве что изредка днем уделила ему немного времени, не более того, но Сет однажды заметил, что Ламар слишком часто болтается вокруг нее, и приказал ему держаться подальше. После этого Оливия несколько раз ходила на свидания с Ламаром, просто ради того, чтобы показать Сету, что не собирается ему подчиняться. Такое демонстративное неповиновение привело Сета в бешенство. Сейчас, оглядываясь назад, Оливия понимала, что Сет был прав. Ламар - полнейший неудачник. Впрочем, как и Ньюэлл. Сет предупреждал ее и на его счет тоже.
     Оливия вздохнула:
     - Да, я помню Ламара.
     - Уверена, что вы не забыли, и где ваша комната, - с улыбкой заметила Марта.
     Теперь они находились в холле верхнего этажа. Оливия кивнула и повернула налево, в сторону более нового крыла из двух, которые были пристроены к дому спустя десятилетия после его постройки. Восточное крыло, в котором находилась ее старая комната, было построено примерно в 1930 году. Потолки здесь были ниже, чем в основной части дома, всего около десяти футов высотой, и лепные узоры на них не такие изысканные. Тем не менее комнаты были достаточно просторными. Каждая из четырех спален верхнего этажа была оборудована камином и небольшой гостиной; рядом располагались две ванные, правда, слегка в стороне.
     Ее бывшая комната была второй справа. Добравшись до нее, Оливия открыла дверь и вошла внутрь. Конечно, обстановка здесь полностью изменилась. В ее бытность стены были выкрашены в ярко-желтый цвет, на двух высоких окнах, выходящих на галерею верхнего этажа, висели гофрированные ситцевые занавески, и такое же ситцевое покрывало лежало на выкрашенной белой краской железной кровати. Сейчас же обстановка больше подходила мужчине: темно-серые обои с геометрическим рисунком, белая оконная рама и простые белые занавески и покрывала. Камин тем не менее остался прежним, с небольшой, искусно вырезанной каминной полкой и кремовой мраморной отделкой; окна, лепные украшения и узкий дубовый паркет тоже из прежних времен.
     Комната, в которой прошли ее детство и юность... От нахлынувших мощной волной воспоминаний у Оливии на мгновение закружилась голова.
     Ее мать...
     Глядя на кровать - ту самую кровать, несмотря на новое покрывало, - Оливия вдруг вспомнила давно забытую картину: мама наклоняется над ней, целует ее, желая спокойной ночи, а она лежит, укутавшись одеялом, на этой кровати в этой самой комнате. Легкий цветочный аромат духов матери, тепло ее губ, шелковое прикосновение волос к щеке Оливии - все это внезапно вспомнилось с такой силой, что Оливия вздрогнула.
     Казалось, она на самом деле видит эту сцену, все это происходит наяву. Она ощутила себя вновь той маленькой девочкой, какой была когда-то давно. Малышка, погружаясь в сон, чувствовала себя в безопасности, уютно и тепло рядом с матерью.
     Тогда она ужасно боялась момента, когда мать повернется и выйдет из комнаты, она до смерти боялась оставаться одна в темноте.

Глава 7

     - Вы можете спать здесь, Сара, а ваша мама займет комнату рядом, - сказала Марта. Оливии казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека, хотя на самом деле Марта стояла в дверях, меньше чем в четырех футах от нее, рядом с Хлоей.
     Оливия ощутила тепло пальцев дочери, девочка всем телом прижалась к ее боку. Ради Сары Оливия усилием воли постаралась стряхнуть с себя внезапно охватившее ее чувство потерянности.
     Видение и чувства, его сопровождавшие, казались настолько реальными...
     Все это просто старые воспоминания, вызванные возвращением в свою детскую и усиленные, должно быть, страхом за Большого Джона, и больше ничего, убеждала она себя. А чувство тревоги и беспокойства объясняется тем, что она почти не помнила свою мать.
     Я здесь... Она слышала этот голос как наяву. Да нет же, это просто смешно! Сделав над собой усилие, Оливия взяла себя в руки, сосредоточившись на настоящем и на дочери.
     - Если Сара не против, я думаю, мы обе устроимся здесь, по крайней мере на эту ночь. - Оливия улыбнулась Марте. Никто и не заметил, что ее голос слишком слаб, а улыбка натянута.
     - Я не против, - свободной правой рукой Сара теребила складку юбки Оливии, но заговорила она без напоминания матери. По этому признаку и по нетерпению, которое слышалось в ее голосе, Оливия поняла, с каким облегчением девочка ухватилась за возможность не оставаться одной в незнакомой обстановке.
     Марта кивнула:
     - Вот и отлично. Спальня Хлои рядом с комнатой мистера Сета, в восточном крыле. Моя комната напротив них, рядом со спальней мисс Келли. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь ко мне. Я сплю очень чутко.
     - Так и сделаем. - Чувство растерянности и смешения времен постепенно оставляло Оливию.
     - Тогда я принесу вам обеим что-нибудь, чтобы переодеться, и позабочусь, чтобы ваши вещи доставили с автобусной станции. Возможно, если я дозвонюсь до Ламара, он завезет их прямо завтра с утра.
     - Спасибо, Марта. - Оливия взглянула на Хлою, которая все еще разглядывала Сару. Ее дочь, как и следовало ожидать, упорно изучала узор на восточном ковре вместо того, чтобы во всеоружии встретить вызывающий взгляд маленькой хозяйки. - Спокойной ночи, Хлоя.
     - Спокойной ночи, - произнесла Хлоя со сдержанной вежливостью и повернулась к выходу. Марта взяла ее за руку, и они направились в противоположный конец дома.
     Когда они ушли, Оливия перевела взгляд на Сару, которая все еще жалась к ее боку, крепко ухватившись одной рукой за руку матери, а другую спрятав в складках юбки. Девочка по-прежнему не отрывала глаз от ковра.
     - Ты в порядке, малыш? - спросила Оливия, выпуская руку дочери, чтобы нежно обнять ее за плечи.
     Сара кивнула и тоже обняла ее.
     - Я рада, что ты будешь сегодня спать со мной, - сказала она, когда Оливия выпустила ее из объятий.
     - Только не вздумай перетягивать на себя все одеяло! - наигранно-шутливым тоном предупредила Оливия.
     Сара улыбнулась:
     - Не буду. Тут слишком жарко.
     Она отошла на середину комнаты и, медленно поворачиваясь, принялась внимательно осматриваться по сторонам.
     - Ну, как, тебе нравится? - улыбаясь, спросила Оливия.
     - Здесь просто здорово, - ответила Сара. - Это похоже на замок.
     ?Еще бы, - подумала Оливия. - Особенно по сравнению с нашей дешевой квартиркой с двумя спальнями?.
     - А что я тебе говорила?
     - Я думала, может, ты все придумала.
     - Чтобы я солгала тебе? Никогда, - сказала Оливия.
     Сара тихо засмеялась, и Оливия почувствовала облегчение.
     - Видишь эту кровать? - Оливия подошла к кровати и, широко раскинув руки, плюхнулась на спину.
     Сара кивнула.
     - В этой кровати я спала, когда была маленькой девочкой. На ней тогда было желтое покрывало с огромными, величиной с кочан капусты, розами, и много-много кружев вокруг подушек. А подушек было много-премного.
     - И у тебя была большая кукла с желтыми волосами и в розовом платье по имени Виктория-Элизабет. - Сара, улыбаясь, подошла к кровати. Она слышала эти рассказы много раз и знала все детали почти так же хорошо, как сама Оливия.
     - Точно.
     - И однажды ты покрасила волосы в желтый цвет, чтобы быть похожей на куклу. И... и твоя тетя Келли долго пыталась смыть краску, но она не смывалась. В конце концов тебе пришлось состричь все волосы. - Сара, улыбаясь уже во весь рот, плюхнулась на живот рядом с матерью. - Никогда не поверю, что ты могла сделать такую глупость.
     - Признаюсь, это был не лучший момент моей жизни.
     - А однажды через каминную трубу в комнату пробралась нутрия, и, когда ты проснулась, она сидела на подушке и смотрела на тебя. Ты закричала так громко, что разбудила весь дом, и они прибежали, а нутрия носилась по всей комнате. А когда Сет попытался выгнать ее вон, она его укусила, и ему пришлось делать уколы от бешенства.
     - Угу-у.
     - Это все правда, - как завороженная, произнесла Сара. - Значит, и вправду была и кукла, и нутрия, и...
     Тихий стук в дверь заставил Оливию сесть: глупо, если ее застанут в такой легкомысленной позе. Сара тоже быстро села рядом и тут же соскочила с кровати, как будто испугавшись, что сделала что-то плохое. На пороге стояла Марта, переводя снисходительный взгляд с одной на другую.
     - Девочки, я принесла вам ночные сорочки, - объявила она, указав на одежду, перекинутую через правую руку. - И халаты. И зубные щетки.
     - Марта, ты просто чудо. - Оливия поднялась и направилась к ней, чтобы забрать вещи. - Спасибо.
     Марта улыбнулась сначала ей, потом Саре:
     - Хорошо, что вы снова дома, мисс Оливия. И вы тоже, мисс Сара.
     Марта ушла, и Оливия закрыла за ней дверь. Повернувшись к дочери, она увидела, что Сара застыла у кровати с широко распахнутыми глазами.
     - Она назвала меня мисс Сара.
     - Так здесь принято. Не бери в голову.
     Сара наморщила нос.
     - Не буду.
     - Вот и хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы твоя головка распухла до размеров воздушного шарика. Потому что, если шарик лопнет, твои мозги разлетятся по всем стенам и...
     - Это противно!
     - Я знаю. - Оливия усмехнулась. Ей хотелось взбодрить девочку, и, похоже, это удалось.
     Несколькими минутами позже мать с дочерью, в халатах и с зубными щетками в руках, уже направились через холл в ванную умываться и чистить зубы. Было уже слишком поздно, и для успокоения совести Оливия сказала себе, что ничего не случится, если Сара один раз пропустит обязательную ежедневную ванну. Умывшись, они облачились в одолженные им Мартой ночные сорочки: Сарина была точной копией голубой рубашки без рукавов, которая была на Хлое, только розовая, а вот принадлежность зеленой нейлоновой сорочки длиной до колен, которую надела Оливия, определить не представлялось возможным. Они вернулись обратно в спальню, закрыли дверь, выключили свет и забрались в кровать.
     Оливия решила подождать, пока Сара заснет, а затем спуститься в кухню и, если новостей не будет, обзвонить все больницы, пока не найдет ту, в которую отвезли Большого Джона. Наверняка это одна из больниц в Батон-Руж, а их там не так уж и много.
     - Прочитай молитву, - велела она Саре, как делала каждый вечер.
     За окном продолжали мерцать огоньки, их свет проникал сквозь занавески, разгоняя ночной мрак. Лежа рядом с дочерью, Оливия слушала, как Сара бормочет слова молитвы.
     В детстве Оливия читала ту же самую молитву в этой самой комнате. В темноте ей опять стало казаться, будто время повернуло вспять, будто это ее мать лежит рядом с ней, вслушиваясь в ее слова, и на секунду видение стало настолько реальным, что по ее спине пробежал холодок. Вот тебе и ?обман памяти?.
     - Ма-а, ты расстроилась из-за того старика? - спросила Сара, завершив молитву. И снова Оливия усилием воли вернулась в настоящее.
     - Я беспокоюсь за него, - ответила Оливия. - Надеюсь, с ним все будет в порядке.
     - Я должна помолиться о нем тоже?
     - Это было бы очень мило.
     - Господи, благослови этого старика, - произнесла Сара, и Оливия не смогла сдержать улыбку.
     Секунду Сара молчала, затем проговорила:
     - Эта Хлоя - такая неприятная, правда? И мы ей не нравимся.
     - Просто она нас не знает. Как только узнает получше, то обязательно полюбит, особенно тебя. Я хочу сказать, нет никаких причин тебя не любить.
     - Это правда? - Сара сонно зевнула и плотно прижалась к ней.
     - Ну все, тс-с-с. - Оливия поцеловала дочь в щеку.
     - Расскажи мне о своем детстве, - попросила Сара, как делала это каждый вечер.
     Обычно Оливия начинала рассказ, но сегодня ночью воспоминания казались слишком близкими, слишком реальными.
     Настолько реальными, что ей было жутковато... Кроме того, она устала и переволновалась. Да и Сара, должно быть, тоже.
     - Уже поздно, малыш. Давай спать.
     - Ну, ма-а...
     - Спать.
     Оливия твердо пресекла все дальнейшие попытки Сары поболтать. Наконец по ровному дыханию дочери она поняла, что та уснула.
     Осторожно выскользнув из кровати, Оливия нащупала халат, который Марта оставила для нее, быстро надела его. Затем, без какой бы то ни было причины, подошла к высоким окнам и убедилась, что они плотно закрыты. Раньше она всегда так делала, прежде чем заснуть. Наконец, зажгла ночник у кровати, чтобы, если Сара проснется, она не оказалась в темноте, вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, и стала спускаться вниз. Беспокойство за Большого Джона, которое она тщательно подавляла, скрывая от дочери, прорвалось наконец наружу, и она чувствовала себя отвратительно, почти до тошноты.
     Она страшно боялась, что Большой Джон умрет. И если это случится, в том будет целиком и полностью ее вина.
     Она не должна была возвращаться в этот дом.

Глава 8

     Войдя на кухню, Оливия увидела там двух женщин в черных форменных платьях и белых передниках. Оливия их не знала, хотя одну заметила раньше в холле, когда та говорила с Мартой. Женщины стояли спиной к Оливии, сосредоточенно полируя губками белые пластиковые столешницы. Один из длинных столов был уставлен пищевыми контейнерами, составленными один поверх другого. Дразнящий пряный запах боудина и гамбо  пробивался даже сквозь плотно закрытые крышки, и Оливия догадалась, что прислуга забирает домой остатки угощения.
     Кухня была точно такой же, какой осталась в памяти Оливии: огромная, около сорока футов в длину и двадцати в ширину. Последний раз ее перестраивали в пятидесятых годах и после этого лишь время от времени обновляли технику. Когда-то давно на месте кухни были три маленькие комнаты. Сейчас же ее обшитые дубом стены были выкрашены светло-бежевой краской, изготовленные на заказ кухонные шкафы из вишневого дерева заполняли три из четырех стен до самого потолка, на своем месте возвышался массивный холодильник марки ?Саб-Зиро? и вполне профессиональная модерновая плита из нержавейки - без сомнения, недавнее приобретение. Массивный, отдраенный до блеска дубовый стол в центре мог принять одновременно до двенадцати едоков. Над ним свисала вековой давности массивная люстра, которую как раз накануне отъезда Оливии переделали в электрическую. Дальнюю стену занимали огромные, до пото