рил он с нарастающим нетерпением. Ее глаза постепенно привыкали к полумраку, и она заметила, что Сет побрился. Однако глаза его покраснели, и выглядел он усталым и раздраженным.
     - Вот это. - Оливия вынула из кармана и передала ему часы, сверкавшие даже в темноте.
     - Часы Мэлори. - Теперь в его тоне послышалось удивление. Сет взял часы у Оливии и повертел в руках. Затем резко взглянул на Оливию: - Где ты это взяла?
     Это была самая трудная часть ее объяснения.
     - Я нашла их на улице. - Это было правдой, хотя и неполной.
     Он прищурился, недоверчиво глядя на нее.
     - Не больше часа назад они лежали на комоде в моей спальне. Мэлори оставила их в машине прошлой ночью.
     - Ну и что ты хочешь этим сказать? - Оливия напряглась, услышав, как ей показалось, в его тоне обвиняющие нотки.
     Ее отвлек звук приближающихся шагов - кто-то бежал к гаражу, и они с Сетом оба обернулись.
     - Папа, подожди!
     В гараж влетела Хлоя, в белых шортах и футболке в белую и синюю полоску. Волосы девочки были забраны в два хвостика, в руках она держала теннисную ракетку. Она резко остановилась, переведя взгляд с отца на Оливию и обратно. Удостоив Оливию лишь одним тяжелым взглядом, она словно забыла о ее существовании и снова обратилась к отцу:
     - Ты куда? Ты же обещал сегодня утром отвезти меня к Кэти играть в теннис!
     Сет посмотрел на дочь почти с таким же нетерпением, как на Оливию.
     - Хлоя, я не могу. Я...
     - Откуда у тебя это? - перебила его Хлоя, и голос ее вдруг стал визгливым. Увидев часы, лежавшие на руке отца, она подозрительно прищурилась и тут же перевела взгляд на Оливию: - Это ты ему их отдала? Что ты ему сказала? Наверное, наврала про меня с три короба?
     Оливия широко открыла глаза.
     - Нет, конечно, нет. Я...
     - Следите за своими словами, юная леди! - тихо проговорил Сет, но в голосе слышалась угроза.
     - Что бы она тебе ни сказала, это неправда! - Сжимая обеими руками теннисную ракетку и прикрываясь ею, как щитом, Хлоя вызывающе смотрела на отца. С огромными голубыми глазами и длинными светлыми хвостиками волос, струившимися по плечам, сейчас она была сама невинность. - Ты кому поверишь, мне или ей?
     - Хлоя, - прежде чем Сет успел продолжить, нижняя губка девочки мелко задрожала.
     - Ты собираешься поверить ей, да? Ты всегда веришь всему, что обо мне говорят! Я тебя ненавижу! - Голос ее сорвался, Хлоя разрыдалась и, метнув в Оливию ненавидящий взгляд, бросилась вон из гаража.
     Двое взрослых какое-то время молчали, глядя ей вслед. Потом Сет посмотрел на Оливию.
     - Прошу прощения за мою дочь, - произнес он. Его взгляд был тяжелым, а лицо потемнело - от злости или смущения, или от того и другого вместе. - Позже она сама извинится за свое поведение.
     - Ничего страшного. - Оливия почувствовала прилив симпатии к Сету и Хлое. Похоже, отношения у них не самые простые. - Я считаю, если твой ребенок ставит тебя в неудобное положение хотя бы раз в месяц, значит, ты уделял ему недостаточно времени.
     Сет скользнул взглядом по ее лицу. Губы его сжались в полоску, глаза холодно сверкнули.
     - Моя бывшая жена очень избаловала Хлою. Когда она снова вышла замуж, ее новый муж не захотел получить в придачу еще и падчерицу. Тогда она отправила Хлою обратно ко мне, словно котенка, который ей надоел. Девочку это страшно задело.
     - Да, твоя мама мне рассказывала, - кивнула Оливия.
     - Я в этом не сомневался. - Его лицо напряглось. - Ну а теперь расскажи мне, где ты на самом деле нашла часы.
     С минуту Оливия молчала, покусывая нижнюю губу и обдумывая ситуацию.
     - Мне кажется, будет лучше, если ты спросишь об этом Хлою.
     - Что ж, ладно... - Ее упрямство вывело его из себя. Сет постарался скрыть досаду, засовывая часы в карман. - Сейчас у меня нет на это времени. В половине десятого я должен быть в больнице и встретиться с врачами Большого Джона. Я разберусь с Хлоей - и с тобой, - он мрачно взглянул на нее, - позже.
     Сет сел за руль и хлопнул дверцей. Через секунду заработал двигатель, заурчав и выбросив облако выхлопных газов. Освобождая дорогу, Оливия отошла на край парковки, на солнцепек. ?Ягуар? дал задний ход, выкатившись из своего укрытия, развернулся к подъездной аллее, проехал несколько футов вперед и внезапно остановился. Теперь Оливия разглядела машину: ?серый металлик? с бежевым салоном. Мотор заглох, дверца распахнулась, и из машины, хмурясь, вышел Сет.
     - Провались оно все пропадом! - Он с силой захлопнул дверцу. Затем посмотрел на Оливию: - Ты видела, куда она побежала?
     - К парадному входу.
     Сет снова чертыхнулся, зло взглянул на нее и направился в указанном направлении. Провожая его глазами, Оливия не могла сдержать улыбки. Сет, в дурном расположении духа, вызывал у нее множество воспоминаний. Много лет назад она выводила его из себя бессчетное количество раз.
     Он назвал ее Ливви, как в детстве. Это вселяло надежду, что он сможет все простить и забыть. Было бы здорово снова помириться с Сетом. Еще маленькой девочкой она просто боготворила своего старшего кузена. А когда выросла, где-то в глубине души восхищалась им, уважала и, надо признаться, любила. Даже несмотря на то, что они постоянно сталкивались по разным поводам.
     Теперь они оба повзрослели, успели развестись и имели дочерей одного возраста. Впервые в жизни они оказались почти на равных. За исключением того, что Сет был богат, успешен и уверен в своем будущем. В то время как она...
     Рядом с ?Ягуаром? припарковалась еще одна машина. Это была белая ?Мазда Миата?, спортивный двухместный кабриолет с опущенным верхом. За рулем сидела Мэлори в солнечных очках и белом шелковом шарфе. Оливия с завистью посмотрела на машину. У нее самой был древний ?Меркурий Кугуар? с пробегом более ста тысяч миль и стертыми шинами. Путешествие из Хьюстона он бы не перенес, а потому им с Сарой пришлось воспользоваться автобусом. Если бы только ей дано было выбирать, она бы купила точно такую же машину, как у Мэлори.
     - Привет! - Мэлори помахала ей, вышла из машины, снимая одновременно очки и шарфик, и направилась к ней.
     - Привет. - Оливия улыбнулась в ответ.
     На Мэлори был прелестный теннисный костюм с коротенькой плиссированной юбкой, обнажавшей ее длинные загорелые ноги. Костюм тоже вызвал у Оливии приступ зависти.
     - Ты не видела Сета или Хлою? Я собиралась отвезти Хлою к друзьям, играть в теннис. Сет сказал, что ему нужно быть в Батон-Руж в половине десятого. - Она машинально взглянула на свое запястье и покачала головой. - Боже, все время забываю, что у меня нет часов. Неважно... Так ты никого из них не видела?
     Оливию обуревали противоречивые мысли и чувства. Ее первым порывом было оградить Хлою и Сета от вторжения постороннего в столь деликатный момент. Но тут же пришлось напомнить себе, что эта женщина - будущая жена Сета и мачеха Хлои, а значит, вовсе не посторонняя.
     - Думаю, они у парадного входа.
     Мэлори нахмурилась.
     - Чего ради?.. - Вдруг она просияла: - А вот и они!
     Обернувшись, Оливия увидела, что из-за дома действительно показались Сет с Хлоей. Сет держал руку на плече дочери, лицо его было суровым, а Хлоя, все еще с теннисной ракеткой в руках, выглядела угрюмо.
     Мэлори вздохнула, затем, быстро ?надев? на лицо улыбку, бодро замахала им рукой. Сет помахал ей в ответ. Хлоя никак не отреагировала на приветствие, только стала еще мрачнее.
     - Нет, ну что за ребенок! - вырвалось у Мэлори. Слова были произнесены совсем тихо, но она тут же стрельнула глазами в Оливию: не слышала ли та? Притворившись глухой, Оливия смотрела в сторону Сета и Хлои.
     Сет подвел девочку прямо к ней, цепко сжимая рукой плечо дочери, словно силой выдавливая из нее прощение.
     - Извините, - буркнула Хлоя, кинув на Оливию ненавидящий взгляд.
     - Все в порядке, - мягко ответила Оливия, внутренне содрогнувшись от методов воспитания Сета. По ее мнению, насильно заставлять извиняться - только провоцировать ребенка на еще больший протест.
     Мэлори, удивленно приподняв брови, переводила взгляд с Оливии на Хлою, затем быстро взглянула на Сета. Догадавшись по выражению его лица, что лучше не вмешиваться, она воздержалась от комментариев и вместо этого обратилась к Хлое, пожалуй, чересчур слащаво:
     - Твой папа попросил меня отвезти тебя к Кэти. Я позвонила ее маме, и мы с ней тоже решили сыграть. Может быть, сыграем пара на пару, в каждой паре - мама и дочка. По-моему, будет здорово?
     Хлоя нахмурилась, а Оливия затаила дыхание в ожидании очередной бури: за это короткое время она успела уже немного изучить девочку. Однако взрыва не последовало. Что-то - скорее всего, рука Сета, лежащая на ее плече, - сдержало Хлою от всплеска эмоций.
     - Да, здорово, - ответила она.
     В ее ответе сквозил неприкрытый сарказм, но взрослые единодушно предпочли не обращать на это внимания. И Оливия поняла, почему: где есть сарказм, нет места гневу.
     - Ну что ж, тогда поехали. - Мэлори улыбнулась Хлое одними губами, глаза ее оставались серьезными. Затем, с более искренней улыбкой, обратилась к Сету: - Не волнуйся за нас.
     - Не буду, - выражение его лица несколько смягчилось, когда он встретился взглядом с Мэлори. Прежде чем отпустить Хлою, он еще раз сжал ее плечо. - Веди себя хорошо. - В его голосе прозвучало предупреждение.
     Хлоя плюхнулась на сиденье, а Мэлори с Сетом направились к водительскому месту. Сет открыл дверцу машины, и Мэлори, положив руку ему на плечо и запечатлев на его губах легкий поцелуй, села за руль.
     - Пока, дорогой, - сказала она, улыбаясь.
     Оливия бросила взгляд на Хлою. Лицо девочки из мрачного стало злым. Оливия снова внутренне напряглась, но и на этот раз взрыва не произошло.
     Мэлори уже собиралась отъехать, но, вспомнив о чем-то, снова окликнула Сета:
     - Да, дорогой, ты не мог бы принести мои часы. Я без них как без рук.
     Сет бросил взгляд на Хлою, которая смотрела прямо перед собой и, казалось, не слышала слов Мэлори.
     - Я как раз захватил их. - Сет вынул часы из кармана и отдал их невесте.
     - Спасибо. - Она застегнула браслет на запястье. - Я так обрадовалась, когда ты вчера позвонил и сказал, что нашел их. Мне вообще не следовало снимать их в машине.
     Что-то в лице Сета слегка изменилось.
     - Да, не следовало, - согласился он, улыбаясь, и Оливия поймала себя на мысли: а что еще Мэлори сняла с себя в машине...
     - Может быть, мы уже поедем? - Голос Хлои звучал враждебно, и улыбка тотчас исчезла с лица Сета.
     Мэлори, сжав губы, посмотрела на Хлою.
     - Веди себя хорошо, - повторил Сет, обращаясь к дочери, и отошел от машины.
     Мэлори помахала им рукой, ?Мазда? ожила и понеслась по подъездной аллее.
     Какое-то время Сет смотрел им вслед. Когда ?Мазда? скрылась из вида, он повернулся к Оливии.
     - Мне пора, - сказал он. - Увидимся позже.
     Затем сел в свою машину и уехал.

Глава 14

     ?Ягуар? без видимых усилий пожирал километры шоссе. Сет подумал, что это вполне естественно для машины, аренда которой обходилась ему ежемесячно почти в семьсот долларов. Ему, зарабатывающему на жизнь постройкой яхт, необходимо было поддерживать имидж преуспевающего бизнесмена, чтобы привлекать богатых клиентов. И все же он с трудом мог себе позволить платить за эту машину.
     Но об этом никто не знал, кроме него самого, Большого Джона и, может быть, менеджера по кредитам в банке. И, если все пойдет по его плану, никто больше и не узнает. Если только Большой Джон не умрет. Тогда все выйдет наружу, поскольку начнется дело о наследстве, и всем станет ясно, что семейное предприятие ?Арчер Боутуоркс? давно уже балансирует на грани банкротства.
     Сету не верилось, что Большой Джон умрет. Его дед был крепким старым лисом. Если бы была жива бабушка, она бы сказала, что такие своей смертью не умирают. Сет улыбнулся своим мыслям. Большой Джон не любил телячьих нежностей и ласк, но Сет все равно обожал старика. С тех пор, как в десять лет. Сет потерял отца, Большой Джон заменил его мальчику. Суровый и резкий, Большой Джон всегда находил для него время.
     Теперь пришло его время позаботиться о старике.
     Еше бы пару лет активной работы и немного удачи - и он бы сумел переломить ситуацию в компании, вывести ее из кризиса. ?Арчер Боутуоркс? снова станет прибыльной, даже очень. Все зависит от крупных заказов на строительство барж, за которые Большой Джон никак не хотел браться (ведь они строят яхты, настаивал он). За баржи платили хорошие деньги, а вот время роскошных яхт, похоже, прошло.
     Большой Джон рассчитывал на него, верил, что он спасет компанию. Сет готов был сделать все, что в его силах. Если бы старик прислушался к нему раньше, ситуация не была бы сейчас такой критической. Но нет, в его глазах Сет всегда был мальчишкой, которому еще многому предстоит научиться. К тому же старик был страшно упрям. Невозможно было убедить его в том, что для того, чтобы компания выжила, дела следовало вести по-другому.
     Дом, семья, городок со всеми жителями - все зависели от ?Боутуоркса?. Если компания рухнет, они рухнут вместе с ней. Его родные лишатся значительной доли дохода. Семейное поместье, плантация Ла-Анжель, которая принадлежала Арчерам на протяжении многих поколений, станет собственностью банка, потому что Сет использовал ее в качестве обеспечения под заем, необходимый для финансирования строительства барж. Пятая часть города работала на него напрямую, а остальные четыре пятых были заняты в мелких предприятиях, таких, как продуктовые лавки или магазины одежды, и их существование также косвенно зависело от ?Боутуоркса?. По подсчетам Сета, в его руках были судьбы почти трех тысяч человек. Под грузом этой ответственности он работал по восемьдесят часов в неделю и все хуже спал по ночам.
     Дженнифер не смогла с этим смириться. Когда они познакомились на вечеринке, которую устроил мультимиллионер, чью роскошную яхту построила ?Боутуоркс?, она решила, что Сет тоже богатый человек. Позже Сет понял, что именно это стало для Дженнифер решающим фактором. Действительность стала для нее неприятной неожиданностью, о чем она и заявила, как только нашла для себя вариант получше.
     Сет не скучал по своей бывшей жене ни сейчас, ни раньше. Черт, да он был даже рад, что она ушла. Дженнифер была слишком дорогой, роскошной вещью, в которой он не нуждался и которую не мог себе позволить.
     Но унизительно было вспоминать другое: когда она ушла к другому, более состоятельному мужчине и забрала с собой их дочь, он рыдал, как ребенок, а потом неделями пил как извозчик.
     Именно Большой Джон вытащил его из пропасти, в которую он стремительно падал. Именно Большой Джон выливал в раковину виски ?Дикая индейка? и, залепив увесистую пощечину, приказывал либо привести себя в порядок, либо убираться из компании ко всем чертям.
     Когда Сет, возмущенный таким обращением, вскакивал на ноги и готов был вытрясти из старика душу, Большой Джон встречал его с поднятыми кулаками, страшно ругался и говорил: ?Ну, что же ты, давай, начинай!?
     Слава богу, у Сета хватало ума не лезть в драку. Потом, протрезвев, он умирал от стыда, что чуть было не ударил своего деда, которому тогда было уже восемьдесят два года.
     Он сумел взглянуть на себя со стороны, увидел, что превратился в алкоголика со скверным характером, и понял, что Дженнифер того не стоит. С тех пор он был трезв, как священник.
     Правда, подчас, когда заботы фирмы и семейные дела наваливались и, казалось, душили его, Сет ловил себя на мысли: как было бы хорошо бросить все, сесть за руль автомобиля и укатить куда глаза глядят. Никакой ответственности. Никакого давления. Он мог бы начать новую жизнь где-то в другом месте, открыть свое собственное дело, без груза чужих ошибок и долгов.
     Он мог стать свободным, но цена этой свободы была слишком высока, и Сет понимал это. Это значило бросить свое наследство. Это значило предать людей, которых он любил и которые любили его.
     Он не мог так поступить. И на самом деле он и не хотел этого. Только иногда. Не часто.
     Как, например, сегодня.
     Его дочь совершенно неуправляема. У его матери рак. Его дед в реанимации. Его фирма изо всех сил борется за выживание. Список проблем, обрушившихся на него, был таким длинным, что у Сета опускались руки.
     Только вот этого он не должен делать.
     Сет заставил себя думать о Мэлори. С ней ему повезло. Она красива, образованна, имеет свой собственный преуспевающий бизнес. Она любит его. В ней все замечательно. Она станет ему прекрасной женой.
     Только в одном Сет не был уверен на сто процентов - в том, что любит ее. И Хлоя ее ненавидит. Да и Мэлори не в восторге от его дочери, хотя и пытается это скрыть. Но Сет даже не может упрекнуть ее за это. Хлоя - его родная дочь, но и ему время от времени хочется ее придушить.
     Но он и Хлоя - единое целое, хорошо это или плохо, и лучше ему полюбить Мэлори, потому что ему нужна именно такая жена, а Хлое - именно такая мать. В отличие от Дженнифер Мэлори - здравомыслящая и практичная женщина. Мэлори - это стабильность и постоянство. Мэлори любит Ла-Анжель, и плантацию, и его семью (если забыть на минуту про Хлою). Мэлори разбирается в его делах и бизнесе вообще. Мэлори - способная и удачливая, к тому же она отличный организатор...
     Хотя это последнее качество не приводило его в восторг. Наверное, именно по этой причине на протяжении последних недель, когда подготовка к свадьбе шла полным ходом, Сет чувствовал себя маленьким винтиком в большом и сложном механизме. Пожалуй, Мэлори не стоит так активно давить на него. Почему-то его все чаще посещает мысль, что он еще не вполне готов снова вступить в брак.
     Кто знает, почему он чувствует себя именно так? Но одно Сет знает точно: почему-то его отношения с Мэлори кажутся ему сейчас еще одной проблемой.
     Тут еще Оливия вернулась домой. Сет никак не мог с этим смириться. Долгое время, годами, он почти не вспоминал о ней. Но стоило ему снова увидеть ее, как все вернулось с новой силой.
     Они с матерью поселились на плантации Ла-Анжель, когда Л ивви был всего годик. С первых же шагов она стала повсюду бегать за ним, а он, двенадцатилетний мальчик, был очарован круглолицей девочкой с большими глазами. Он стал для нее старшим братом, который командовал ею, мог шлепнуть, если считал, что она этого заслужила, но великодушно позволял ей быть рядом и защищал от всех остальных. Затем Сет уехал учиться в колледж, получил степень магистра, а затем устроился на работу, не связанную с семейным бизнесом.
     К тому времени, как он снова вернулся домой по просьбе Большого Джона, Оливии исполнилось пятнадцать, и она стала строптивой и непредсказуемой. Его мать, самая добрая и любящая женщина на свете, не умела требовать жесткого подчинения. А Большой Джон, который умел это делать, не желал связываться с непокорной девочкой, которая, как он часто подчеркивал, даже не была им родственницей.
     Поскольку никто не умел или не хотел взять Ливви под контроль, Сет решил взвалить эту роль на себя. Но вскоре он обнаружил, что пытаться контролировать сексуально созревающего подростка, в которого она превратилась, не легче, чем стараться сдержать прилив. Это сделать просто невозможно. Надо признать, что в тот год, когда Ливви стукнуло семнадцать, а он был взрослым мужчиной двадцати восьми лет, он сам порой испытывал к ней влечение.
     А почему бы и нет? В обтягивающих джинсах и крошечных топиках - одежда, которую она носила, не снимая, - Ливви выглядела очень соблазнительно. Ее лицо потеряло детскую размытость, зато налилась грудь, округлились бедра, а короткие маечки оставляли открытыми стройную талию и загорелый подтянутый живот. Ее длинные, почти до пояса, волосы были темными, прямыми и мягкими как шелк. Ливви напоминала девушку из рекламы гавайских туристических красот, с большими карими глазами и сочными губами.
     Только евнух мог всего этого не замечать, а Сет не был евнухом.
     К его чести, надо заметить, что он выдержал это испытани