ие-то
идиотские теории. Я чувствую, в  следующий  раз  ты  объявишь  мне,  что
итальянцы не имеют права исполнять ирландские баллады.
   - Я тебе сразу не понравилась. Да, Хэнк? - напрямик спросила Нэнси.
   Хэнк окинул ее оценивающим взглядом и, прищурившись, произнес:
   - Вот что мне пришло в голову: скорее  всего  ты  просто  сбежала  из
дому. И если  это  так,  то  и  я,  и  бедный  невинный  Том  становимся
соучастниками этого дерьмового дела. Кстати, сколько тебе лет, крошка?
   - Девятнадцать. - Но она тут же решила  не  обманывать  их.  -  Хотя,
вообще-то, мне семнадцать... Ну, почти восемнадцать.
   - А ты уверена, что тебе не шестнадцать или даже пятнадцать?
   - Да оставь ты ее в покое, черт тебя раздери! - закричал Том.
   - Заткнись-ка, бледножопый! Хотя бы один из нас должен  иметь  голову
на плечах, чтобы  понять,  сколько  неприятностей  мы  можем  из-за  нее
огрести. Тебе что-нибудь известно о законе Манна?
   - Прекрати немедленно! - взвился Том.
   - Хорошо, я тебе вкратце напомню: перевозка малолетних через  границы
штатов без согласия родителей... А  теперь.  Том,  хорошенько  пораскинь
мозгами: у нас на хвосте наверняка уже сидят ребята из ФБР.
   - Да дерьмо это, Хэнк! Я прекрасно помню, что ты хотел  поступать  на
юридический. Но этого почему-то не  произошло...  Так  что  давай  лучше
кончать с законами. - Том повернулся к Нэнси  и,  как  бы  извиняясь  за
друга, развел руками. - На Хэнка иногда находит нечто подобное. Особенно
когда он "под кайфом". Но это не надолго, ты не волнуйся.
   Но Нэнси сама решила постоять за себя.
   - Если ты так сильно настроен против меня, Хэнк, то  можешь  особенно
не стараться - из-за меня вам не светит никаких неприятностей: утром  мы
можем  спокойно  расстаться.  -  Однако,  произнося  это,  она,  как  ни
старалась, не смогла сдержать слез и маленькая капелька заблестела на ее
щеке в свете костра.
   Том подошел к девушке и положил руку ей на плечо.
   - Да нет, Нэнси. Хэнк вовсе не это имел в виду.  Честно!  Хэнк,  черт
тебя дери, скажи ей, что ты  совсем  другое  хотел  сказать!..  Ну  вот,
теперь ты ее вконец расстроил...
   - Нет, я именно это имел в виду. Мы ведь ее совершенно не знаем! А  я
тебя, кажется, предупреждал насчет неприятностей...
   Теперь Нэнси заплакала уже в открытую, встала и, не разбирая  дороги,
побрела в лес, почти не видя под ногами тропинки,  скрытой  от  тусклого
света луны густыми деревьями.
   Том тут же вскочил и яростно заорал на Хэнка:
   - Все неприятности у меня бывают только из-за тебя, Хэнк!  Жаль,  что
ты так и не научился иногда держать  свое  огромное  хлебало  на  замке.
Завтра,  когда  весь  кайф  улетучится,  ты  даже  не   вспомнишь,   что
натворил...
   С этими словами он бросился вслед за Нэнси. Она сидела у самой  реки.
Том  остановился  в  нескольких  футах  от  нее,  но  девушка  даже   не
оглянулась.
   - Можно я посижу рядом? - спросил он. Нэнси кинула в воду  камешек  и
стала молча наблюдать за расходящимися по поверхности кругами. Так и  не
получив никакого ответа. Том сделал несколько шагов и положил ладонь  ей
на плечо.
   - Послушай,  может  быть,  тебе  станет  легче,  если  ты  расскажешь
кому-нибудь о своих проблемах?
   - Ас чего ты взял, что он" у меня есть? - невозмутимо ответила Нэнси.
   - Ну, раз их нет,  тогда  и  говорить  о  них  нечего,  -  философски
заключил Том и присел рядом. - Я просто хотел сказать тебе, что на самом
деле Хэнк парень-то неплохой. Он согласится, чтобы ты осталась с нами  -
вот увидишь. Утром все будет по-другому.
   - Я не хочу быть вам в тягость,  -  тихо,  но  решительно  произнесла
Нэнси. - Я просто собиралась в гости к сестре в Калифорнию. И  лучше  бы
вы не попадались мне на пути - ни ты, ни твой  приятель.  Без  меня  вам
было бы гораздо легче.
   - Вот уж неправда, - не отступал Том. - Во-первых,  ты  нам  помогла,
и.., и с тобой просто весело! Я х о ч  у,  чтобы  ты  осталась  с  нами,
Нэнси.
   Она не знала, что на это ответить. Так и не  найдя  подходящих  слов,
Нэнси снова расплакалась. Том собирался как-то утешить  ее,  но  тут  из
леса раздался отчетливый странный звук, заставивший их обернуться.
   - Хэнк, это ты? -  крикнул  Том.  Звук  повторился.  Казалось,  будто
кто-то ломится через кусты. Но вскоре шум так же неожиданно стих.
   Слегка напуганные этими звуками, Том и Нэнси  прислушались,  и  юноша
снова позвал своего друга:
   - Хэнк! Хэнк, это ты?
   Но ему никто не ответил.
   Вскочив на ноги, Том и Нэнси стали  вглядываться  в  темноту.  Слабый
призрачный свет луны не  проникал  под  деревья.  Они  напрягли  зрение,
вглядываясь  в  ту   сторону,   откуда   только   что   доносился   этот
подозрительный шум... Но едва к ним вернулась уверенность,  что  в  лесу
стоит полная тишина, как вдруг низкий горловой хрип разнесся под кронами
вековых сосен, заставив молодых людей  вздрогнуть  и  прижаться  друг  к
другу.
   - Наверное, это какой-нибудь зверь, - предположил Том, изо  всех  сил
стараясь придать своему голосу уверенность. - Может быть,  гиена,  если,
конечно, они здесь водятся. Или это Хэнк решил подшутить над нами...  Ну
ладно, Нэнси, пошли обратно к костру -  пора  спать.  Завтра  мы  должны
тронуться  ни  свет  ни  заря.  И  я  надеюсь,  что  ты  все  же  решишь
путешествовать вместе с нами. Мне нравится быть рядом с тобой - я говорю
это вполне серьезно.
   Все еще напуганная, Нэнси чувствовала,  что  сейчас  ей  как  никогда
нужна чья-то поддержка, и они тут же двинулись по тропинке назад,  прочь
от реки.
   Спрятавшись в тени толстых деревьев, мужчина  в  рабочем  комбинезоне
наблюдал за ними со злобной усмешкой. Эта девушка ему очень понравилась.
Она была на редкость симпатична, и ему не терпелось поскорее  разглядеть
ее вблизи, ощупать ее тело и прикоснуться к ее длинным светлым волосам.
 
*** 
 
   Берт  и  Гарриет  Джонсон  долго  не  ложились  спать,  все   сильнее
беспокоясь за Нэнси, хотя причины для волнений у них были разные.  Берту
уже пора было собираться на ночное дежурство, и он оделся в  полицейскую
форму. Гарриет облачилась в пижаму и махровый халат, дождалась  новостей
в одиннадцать вечера, а потом обзвонила всех подруг Нэнси, каких  только
знала, но ни одна из них не смогла ее просветить, где до сих  пор  может
быть ее дочь.
   Берт взял бутерброды, приготовленные ему женой на работу, и подошел к
Гарриет, чтобы поцеловать ее на прощание, когда она неожиданно заявила:
   - Берт, а ведь что-то все-таки произошло сегодня между тобой и Нэнси.
Разве не так? Ты ведь мне все наврал... И теперь я хочу знать  зачем.  И
почему Нэнси до сих пор не вернулась домой.
   Берт всегда был твердо уверен, что в ярости он  просто  неотразим,  а
его  доводы  приобретают  сокрушительную  убедительность,   поэтому   он
буквально взорвался:
   - Откуда, черт возьми, мне это знать?! Я уже, кажется, говорил  тебе,
что твое чадо не такое уж и невинное, как ты привыкла об этом  думать...
Может, она сейчас торчит с компанией у кого-нибудь на квартире  или  Бог
знает где еще.
   - Нет, ты же знаешь, она почти никогда так допоздна не  задерживается
и к тому же звонит обычно, если такое все же случается. Поэтому я  очень
волнуюсь, и мне начинает  казаться,  что  ты  скрываешь  от  меня  часть
правды.
   Берт пытался казаться рассерженным и в крайней  степени  оскорбленным
таким недоверием жены.
   - Да упаси меня Господь! Твоему воображению  просто  предела  нет.  А
мне, между прочим, давно уже пора отправляться на службу. Кстати, там  я
сразу же проверю все поступившие за день данные, если, конечно, тебе  от
этого будет легче. Во всяком случае, если с  Нэнси  что-то  произошло  и
полиция в курсе дела, то я узнаю об этом первым.  Но  мне  кажется,  что
когда я тебе позвоню, она уже будет преспокойно спать у себя в постели.
   - Я тоже на это надеюсь, - немного смягчаясь, вздохнула Гарриет.
   Берт поцеловал супругу, пожелал ей спокойной ночи в  вышел  из  дома,
громко хлопнув при этом дверью.
   Гарриет подошла к бару, достала бутылку "бурбона", налила себе  целый
стакан и залпом выпила половину. Остатки она перенесла себе  в  спальню,
села на край кровати и вдруг почувствовала, что  страшно  вымоталась  за
весь этот день. И еще ей  показалось,  что  именно  сейчас  пришла  пора
выбирать: либо она останется с дочерью, либо с мужем. А  такого  решения
Гарриет не в состоянии была принять. По натуре она была женщиной слабой,
и эмоциональное  напряжение  минувшего  дня  привело  к  тому,  что  она
окончательно  выбилась  из  сил.  Гарриет  осушила  остатки   "бурбона",
поставила стакан на тумбочку  и  заметила  рядом  на  полке  пузырек  со
снотворным. Схватив упаковку, она вытряхнула на ладонь несколько  капсул
и сразу же проглотила, а потом легла поверх одеяла и закрыла глаза, даже
не потушив ночник.
   Из тяжелого глухого сна ее вырвал телефонный звонок. Гарриет схватила
трубку и испуганно крикнула в нее:
   - Алло! Нэнси, это ты?
   Но голос на другом конце провода ответил:
   - Нет, это я, Берт.
   - А-а, Берт... - зевнула Гарриет, постепенно стряхивая остатки сна. -
Какие новости?
   - Мне только что звонила Нэнси, - ответил  он.  -  Она  сказала,  что
находится в гостях у  одной  из  своих  подруг  и  у  нее  же  останется
ночевать.
   - У кого именно? - забеспокоилась Гарриет.
   - Не знаю, - ответил Берт. - По-моему, она говорила что-то, но  я  не
запомнил. Точнее, не расслышал. Ну как, милая, тебе теперь легче?
   - Ну разумеется! Только почему она не  позвонила  мне  сюда?"  -  Она
сказала, что пыталась позвонить, но, наверное,  набрала  не  тот  номер.
Хотя мне почему-то кажется, что никуда она не звонила, а  просто  хочет,
чтобы мы думали, будто ей весь день не терпелось поскорее нас успокоить.
Она небось сидит сейчас в какой-нибудь  развеселой  компании,  и  думать
забыла, что мы тут места  себе  не  находим...  Ну,  ты  же  знаешь  эту
молодежь - если у них какая-то вечеринка, они напрочь забывают  о  своих
родителях.
   - Ох, Берт... Пусть это будет хотя бы так - лишь бы не хуже. Спасибо,
что позвонил. Извини, что я на тебя сегодня наорала.
   - Ладно, не будем вспоминать об этом. Ну пока, милая. Увидимся утром.
   Берт повесил трубку телефона-автомата, довольный тем,  что  его  ложь
хоть на какое-то время смогла успокоить жену. Скорее всего Нэнси  просто
сбежала из дому, потому что из квартиры исчез  ее  чемодан  и  кое-какие
вещи. Значит, если завтра она не вернется, он заявит, что  ее  вчерашний
звонок был очередной уловкой, чтобы ни он, ни мать не вышли на  ее  след
раньше времени, пока она не унесет подальше ноги. Ну, а к этому  моменту
Гарриет уже совсем успокоится и перестанет  на  него  злиться.  Если  же
Нэнси действительно осталась ночевать у подруги и звонила ему, как он  и
сказал  жене,  тогда  в  его   поступке   и   вовсе   не   было   ничего
предосудительного. Хотя оставалась еще одна проблема:  вдруг  Нэнси  уже
вернулась  домой?  Что  тогда  он  скажет  жене?..  Впрочем,  тогда   он
сосредоточится  и  наврет  такого,  что  Гарриет  вконец  запутается   и
окончательно перестанет понимать, кому из них верить.
   Но Берт все же надеялся, что Нэнси не объявится слишком  скоро  и  он
еще какое-то время сможет чувствовать себя в относительной безопасности.
Вспоминая все, что он сделал, Берт испытывал стыд, страх и  ощущал  себя
тараканом, загнанным в угол. Ведь если Нэнси спустя даже  годы  выдвинет
против него обвинение, то достаточно будет одного  скандала  и  сплетен,
чтобы навсегда погубить его полицейскую карьеру, пусть  даже  официально
его оправдают.
 
*** 
 
   Нэнси проснулась за несколько минут до рассвета.  Она  провела  ночь,
свернувшись калачиком в просторном спальном мешке,  который  ей  любезно
одолжил Том. Утро выдалось сырым и холодным, и нейлоновая оболочка мешка
блестела от обильной росы. Том и Хэнк еще спали  в  двух  других  мешках
возле потухшего костра.
   Легко выбравшись из своего "кокона", Нэнси медленно побрела к лесу, с
осторожностью ступая по высокой влажной траве. Довольно долго она искала
нужную тропинку, но наконец все же вышла на берег реки, где они с  Томом
сидели накануне вечером. Зябко поежившись, девушка присела  возле  самой
воды, рассматривая свое зыбкое призрачное отражение  в  ее  поверхности.
Волосы у нее были спутанные и  отсыревшие,  и  больше  всего  ей  сейчас
хотелось принести сюда расческу,  массажную  щетку  и  полотенце,  чтобы
умыться и привести голову в божеский вид.  Но  она  все  еще  так  и  не
решила, оставаться  ли  ей  с  ребятами  или  продолжать  путешествие  в
одиночку. И, задумавшись об этом, Нэнси стала медленно  бросать  в  воду
гладкие круглые камешки, которыми был усыпан пологий пустынный берег.
 
*** 
 
   Тем временем Том и Хэнк все  еще  крепко  спали  у  костровища  и  не
слышали звука шагов, приближающихся к ним со стороны  леса.  Наконец  от
ударов тяжелыми коваными сапогами по ребрам они проснулись, дернулись  в
застегнутых до подбородка спальных мешках и с ужасом увидели  над  собой
зияющие дула крупнокалиберных полицейских револьверов.  Оказывается,  их
сладкий сои был нарушен  двумя  блюстителями  порядка,  не  придумавшими
ничего умнее, чем сразу тыкать в лицо оружием.
   - Спокойно, щенки! - рявкнул один из них. - Никаких резких  движений!
И держите руки у нас на виду.
   - Если любой из вас попытается достать что-нибудь из спального мешка,
- добавил второй, - я не буду ждать и любопытствовать, что это, а тут же
разнесу вам обоим головы. Вы меня поняли?
   - А в чем, собственно, дело? - дрожащим голосом спросил Том. Он решил
уже, что речь идет, скорее всего, об украденных из магазина продуктах.
   - Заткнись, ублюдок! - прорычал первый полицейский и угрожающе  ткнул
ему в шею стволом револьвера.
   Неожиданно второй полицейский резко  ударил  Хэнка  носком  сапога  в
живот, отчего тот вскрикнул и согнулся пополам, задыхаясь от  боли.  Оба
"стража закона" разразились довольным хриплым хохотом.
   - Вот и раздавили клопа! - ухмыльнулся один из них, что вызвало у его
напарника еще больший прилив веселья.
   Том, не мигая, смотрел на них широко раскрытыми  от  страха  глазами.
Тот  полицейский,  что  стоял  над  его  головой,  был  высок,  крепкого
телосложения, а выражение его злых  маленьких  глазок  и  плотно  сжатые
тонкие губы не сулили ничего хорошего. Второй казался пониже и постоянно
хмурился. На обоих были песочного цвета летняя форма, короткие сапоги  и
широкополые шляпы. У высокого на рукаве Том заметил сержантские нашивки,
у второго - капральские.
   - Где девчонка? - прорычал капрал. - Вы убили ее?
   - Ну, держитесь, садисты! - с угрозой в голосе мстительно  прищурился
сержант.
   Коротышка капрал размахнулся и что есть силы  ударил  Тома  ногой  по
ребрам. Том взвыл от нестерпимой боли, а Хэнк теперь лишь тихо стонал, с
трудом веря в реальность происходящего Сержант  поставил  ногу  Тому  на
грудь и направил дуло револьвера прямо ему  между  глаз.  Том  продолжал
стонать от боля в сломанных ребрах.
   - Заткнись, гаденыш! - потребовал полицейский. - А то я не буду долго
ждать и засажу тебе пулю прямо в лоб чтоб твои ослиные мозги разлетелись
во все стороны, Капрал тихо засмеялся.
   - А может, они потом вздумают обвинить местную полицию в жестокости?.
Я слышал, что негры очень любят такие штучки, правда? - С этими  словами
он еще раз лягнул Хэнка по больному боку.
   - Да эти скоты и не заслуживают другого  обращения,  -  махнул  рукой
сержант. Не убирая ноги с груди Тома, он  еще  сильнее  придавил  его  к
земле сапогом. - Ты, маньяк! Что вы сделали с девчонкой? Где ее тело?  -
Он все крепче давил на грудь юноши и теперь уже фактически стоял на нем,
навалившись  всем  весом  Том  изо  всех  сил  стиснул  зубы,  чтобы  не
закричать, но не смог сдержаться и едва слышный стон все же  донесся  до
ушей сержанта. - Заткнись, мразь! Я кому говорю?! Не то сейчас все мозги
тебе вышибу! - Он приставил револьвер  ко  лбу  Тома,  готовый  в  любую
секунду спустить курок.
   - Послушай, а может, имеет смысл затащить их подальше в лес и там как
следует допросить по отдельности? - злобно ухмыльнулся капрал.
   - Неплохая идея С кого начнем? Может, бросим монетку?  -  Сержант  не
спеша  переводил  револьвер  с  Тома  на  Хэнка.  -  Мне  кажется,   что
черномазый..
   - Постойте! - вдруг истошно закричал Хэнк. - Неужели нельзя  спокойно
поговорить?.. Мы никого не убивали! Да, с нами была одна девушка, но она
куда-то ушла Наверное, еще ночью.
   - Все, в чем мы можем  признаться,  так  это  в  краже  продуктов  из
магазина - подхватил Том. Это почему-то развеселило капрала:
   - Ничего себе! Вот так признание! И вы рассчитываете, что мы  поверим
будто вы такие невинные овечки? Ничего у вас, ребятишки,  не  получится.
Нас вам за нос не провести. Верчо, сержант?
   Сержант в задумчивости сжал губы, словно  напряженно  пытался  что-то
решить и, наконец, быстро заговорил:
   - Короче, хватит нам тут заливать. Мы точно знаем, что вы виновны Ваш
фургон  видели  возле  того  места,  где  обнаружили  расчлененный  труп
изнасилованной девушки. И никак вам от этого  не  отвертеться.  Так  что
придется ответить за все, причем  нам  не  особенно  важно,  живыми  или
мертвыми мы вас доставим в участок.
   - Но нас должны судить! - Хэнк схватился  за  последнюю  спасительную
соломинку. - Мы же ни в чем не виновны! - Он уже догадывался, почему они
так к нему прицепились. Правда, оставалось непонятным, за  что  страдает
белокожий Том Капрал нетерпеливо махнул рукой.
   - В общем, выбирайтесь  из  своих  мешков,  да  поживее!  С  которого
начнем, а, сержант?.. И тут Том вспомнил еще кое-что.
   -  Подождите!  Я  забыл  вам  сказать:  вчера  нам  недалеко   отсюда
встретился крупный мужчина  в  комбинезоне  -  в  таких  обычно  фермеры
ходят... Я его чуть на сбил машиной - он стоял прямо посередине  дороги.
А в руках держал большой сверток. Возможно, там  и  было  спрятано  тело
Скорее всего он положил туда труп, а потом стал валить все на  нас.  Это
он рассказал вам про наш фургон? Если так, то он решил  просто  снять  с
себя подозрение, вот и все. Послушайте, мой отец -  адвокат  в  Бостоне.
Он...
   Но полицейские, похоже, не поверили ни единому слову в этой  истории,
потому что и сержант, и капрал тут же начали дружно хихикать. Потом этот
смех перерос в раскаты безудержного громового хохота,  когда  оба  юноши
вылезли из спальных мешков и теперь, растерянные и  беззащитные,  стояли
над потухшим костром.
   К тому времени Нэнси уже вернулась с реки  и,  спрятавшись  в  кустах
ярдах в пятидесяти от фургона, молча наблюдала за происходящим. Поначалу
ее просто привлекли громкие голоса, доносившиеся со стороны их  стоянки.
Но, завидев в лагере двух полицейских, она не на шутку перепугалась, так
как сразу решила, что они явились за ней, чтобы немедленно арестовать  и
отправить домой.
   Поэтому она не торопилась выходить  из  кустов,  намереваясь  сначала
выяснить, о чем беседуют полицейские с Томом и Хэнком и чего  они  хотят
от нее. Но, к своему изумлению, она увидела, что на обоих  ее  спутников
уже надели наручники.
   Потом капрал одной рукой схватил Хэнка за запястья, а  другой  влепил
звонкую оплеуху. Ничего не понимая, Хэнк задрожал, все  еще  рассчитывая
на здравый смысл представителей власти. Но вскоре, явно  теряя  надежду,
начал  паниковать.  Улучив  момент,  он  неожиданно  отпрыгнул  назад  и
бросился бежать в сторону леса. Капрал пригнулся, прицелился и выстрелил
два раза подряд. Хэнк  покачнулся  и  упал  вниз  лицом,  последний  раз
дернулся и затих навсегда.
   - Ты же убил его, фараон поганый, -  позабыв  всякий  страх,  ошалело
заорал Том. - Зачем ты это сделал?  Я  же  повторяю,  ни  в  чем  мы  не
виновны! Невиновны!!
   Его лицо исказилось от ярости, но, стоя между двумя полицейскими,  он
был совершенно беспомощен, и только горькие слезы