Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
льняют.
Внутренние двери распахнулись, прерывая мои размышления о тройках, и
вернувшийся охранник сообщил:
- Сейчас кто-нибудь спустится.
- Благодарю вас.
В последующие несколько минут он старательно не обращал на меня
внимания, устремив угрюмый сосредоточенный взгляд на улицу. Странное это
ощущение - когда на тебя не обращает внимания человек, с которым ты делишь
закуток шириной в четыре фута. Поэтому я ничуть не расстроился, когда в
шлюзовую камеру заглянул еще один полицейский в форме и сказал:
- Мистер Пул? Не угодно ли пройти со мной?
Очень приятный и внушающий доверие человек. Лысеющая голова, лоснящийся
лоб, чуть дымчатые очки, кроткая повадка. Я пошел с ним без колебаний; мы
миновали несколько помещений и поднялись по лестнице на третий этаж.
Ну что, право, могло случиться со мной в полицейском участке?
- Привет, корешок, - сказал Траск или Слейд.
- Да за тобой и не угнаться, племянничек, - сказал Слейд или Траск.
Полицейский в форме пропустил меня вперед и закрыл дверь. Передо мной
на сером ковре стояли улыбающиеся Траск и Слейд. Позади них виднелся
письменный стол, а за ним восседал человек, которого скорее всего и звали
Махоуни. Как раз в таком кабинете, темноватом и тесноватом, и полагалось бы
сидеть помощнику какого-нибудь старшего инспектора.
- Я хочу поговорить с Махоуни, - заявил я.
- А ты упорный парень, племянничек, - заметил Траск или Слейд.
- Эта черта нравится мне в нем больше всего, - умилился Слейд или
Траск.
- Постарайтесь, чтобы он не шумел, - сказал человек за столом. - Это
опасно.
Голос его звучал взволнованно. Господи, да ему ли волноваться?!
- Не суетись, - ответил Траск или Слейд, - мы свое дело знаем.
- Выведите его через заднюю дверь, - велел человек за столом. - Я
скажу, когда путь свободен.
- Инспектор Махоуни, мне надо поговорить с вами, - сказал я.
- Когда мы виделись в последний раз, у тебя была пушка, племянничек, -
сказал Слейд или Траск - Как с этим сегодня?
- Никак, - ответил я, внезапно ощутив тяжесть пистолета, лежавшего в
кармане моего плаща.
- Все-таки давай посмотрим. Заложи-ка руки за голову
Никто из них не размахивал оружием. Мне надо было всего-навсего сунуть
руку в карман, вытащить пистолет и открыть пальбу. Но я всего-навсего сложил
руки у себя на макушке.
Слейд или Траск подошел, небрежно охлопал меня и забрал пистолет. Он
взглянул на меня и с ухмылкой покачал головой, подбросив мой маленький
пистолетик на ладони.
- Ты мог бы пораниться этой штукой, племянничек, - сказал он
- Чего он не звонит? - спросил человек за столом.
- Угомонись, - посоветовал ему Траск или Слейд. - Все будет шито-крыто.
Я глубоко вздохнул и сказал:
- Нет, не будет.
Все трое уставились на меня.
- Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, племянничек? - осведомился
Траск или Слейд.
- Вам лучше выслушать меня, инспектор Махоуни, - сказал я. - Ваши
неприятности серьезнее, чем вы думаете.
Неправда. Неприятности были у меня, и я прекрасно знал, насколько они
серьезны. Но Махоуни нервничал, и я ухватился за это обстоятельство,
исполненный решимости пойти на все, лишь бы добиться своего.
- Уткнись в тряпочку, племянничек, - велел мне Траск или Слейд.
Но было уже поздно. Реакция Махоуни на мои слова оказалась
несоразмерной их содержанию. Секунд тридцать он сидел с таким видом, будто
его вот-вот хватит удар. Махоуни был человеком лет пятидесяти, с седеющими
волосами песочного цвета и вялой бледной ирландской физиономией, щедро
усыпанной веснушками. Веснушки на щеках, веснушки на тыльных сторонах
ладоней. Можно было спорить, что веснушками усеяны и его мясистые плечи.
Лицо его, толстощекое, с двойным подбородком, имело подленькое и лживое
выражение, как у жулика, выехавшего на загородную прогулку. Такие физиономии
очень здорово строит Эд Бегли.
Махоуни поднялся на ноги, но не вышел из-за стола, и сказал:
- Ты о чем это? Что еще за неприятности у меня?
- Он блефует, - ответил Траск или Слейд. - Дай ему волю - еще не так
споет и спляшет.
Слейд или Траск подкинул мой маленький пистолетик и опять поймал его.
- Ну, все ясно, - заявил он. - Видишь эту игрушечную пушку? Парень
пришел тебя убивать, так же как убил Фермера и пытался убить мистера Гросса.
Махоуни все больше размякал. Он не знал, что думать. Я сказал:
- А что если они заблуждаются, инспектор? Мне известно, где вы живете.
Сто шестьдесят девять - восемьдесят восемь, Восемьдесят третья авеню. Кабы я
хотел вас убить, то не стал бы являться сюда, в полицейский участок, а
подкараулил бы вас возле дома.
Траск или Слейд подошел ко мне и ткнул меня твердым пальцем в грудь.
- Кажется, тебе велели уткнуться в тряпочку.
- Погоди, - сказал Махоуни. - Осади назад, Траск. Пускай говорит.
Траск. Узнав, который из них Траск, а который Слейд, я испытал почти
невыносимое чувство облегчения. Я едва ли не напрочь забыл, зачем пришел
сюда и чего пытаюсь добиться.
Но Траск напомнил мне об этом. Он крепко хлопнул меня по плечу и
сказал.
- Ладно, племянничек, будь по-твоему. Можешь держать речь.
Слейд (теперь-то уже точно Слейд) добавил:
- Спой, племянничек, и станцуй для нас. Хочешь, мы сыграем тебе на
губах?
- Тихо, - сказал Махоуни. - Пусть говорит.
- Благодарю вас - произнес я.
Махоуни наставил на меня веснушчатый палец.
- И смотри, чтобы это была правда
- Кто-то стучал властям, - начал я, - и эти люди думают, что виноват я.
Кто-то убил мистера Агриколу, и они думают, что в этом тоже моя вина. Но
если это не так? Если я не причинил никому вреда, мое устранение не принесет
никому пользы. Стукач, кто бы он ни был, будет себе стучать и дальше. И рано
или поздно настучит на вас, инспектор Махоуни.
Махоуни скривился так, что его физиономия едва не затрещала. Он смотрел
на меня, будто ястреб, и напряженно соображал.
Я сказал:
- Если мистера Агриколу убил не я, значит, его убийца гуляет на
свободе. Никто его не ищет, никто даже не думает о нем. А он, быть может,
хочет убить и вас тоже.
Слейд подкинул пистолет вверх.
- А как насчет этой штуки, племянничек? Это что, для балласта?
- Для самозащиты. А то вы, ребята, никак не можете успокоиться, пока не
убьете меня.
- Пока только одно твое утверждение звучит разумно, - сказал Махоуни. -
Зачем тебе приходить сюда, если ты знаешь, где я живу.
Что ж, начало было положено. Я кивнул.
- Вот именно. Видите, все ваши логические построения рассыпаются.
- Ой ли? Ну, а что тогда...
Его речь была прервана телефонным звонком. Махоуни взглянул на Траска
со Слейдом, потом снял трубку.
- Алло? Подожди. - Он зажал микрофон ладонью и сказал приятелям. - Путь
свободен.
- Прекрасно, - ответил Траск. - Значит, мы забираем племянничка.
- Я еще не выслушал его, - с сомнением произнес Махоуни.
- У вас на карту поставлено больше, чем у этих двоих, - сказал я,
пытаясь убедить его. - Уж как-нибудь выкройте для меня пять минут.
Он кивнул.
- Да, пять минут. - И повторил то же самое в трубку: - Дай нам пять
минут. Сообщи, когда там опять никого не будет.
Махоуни положил трубку и окинул меня долгим задумчивым взглядом. Потом
он уселся за стол и сказал:
- Ладно. Есть одно обстоятельство, которое говорит в твою пользу.
Теперь у меня к тебе вопрос. Если ты пришел сюда не затем, чтобы убить меня,
тогда зачем ты сюда пришел?
- За сведениями, - ответил я.
- Тебе нужны сведения? Но ведь ты сам даешь сведения.
- То-то и оно, что я никогда не давал никому никаких сведений. Я ходил
к мистеру Агриколе и мистеру Гроссу, чтобы узнать, почему синдикат охотится
за мной, тогда как я не сделал ничего плохого. Мистер Гросс говорит, причина
в том, что вы говорите, будто я стукач. Но я не стучал. Вот и пришел сюда
узнать, кто вам сказал, что я стукач.
- Ну, это несложно, - ответил он. - Тони Тафи.
- Кто?
- Лейтенант Энтони Тафи из отдела организованной преступности. Крепыш
Тафи. Это он собирал сведения о твоем баре, и когда я спросил его, откуда
берутся наркотики, он ответил, что прямиком от бармена, который работает на
синдикат.
- Он сказал... - Тут я умолк. Я сроду не слыхал о Крепыше Тони Тафи. С
чего бы вдруг ему говорить такое про меня?
- Крепыш Тони - честный полицейский, из неподкупных, - заявил Махоуни.
- А я - его непосредственный начальник. Когда я спрашиваю его, откуда
сведения, он мне отвечает. У него нет причин лгать.
- Но он солгал.
Махоуни выставил вперед свои пухлые ладони, будто чаши весов.
- С одной стороны, тебе не было никакого смысла приходить в участок,
чтобы убить меня. С другой стороны, Крепышу Тафи не было никакого смысла мне
врать.
- Племянничек прикончил Фермера Агриколу, мы это точно знаем, - вставил
Траск.
- А я был у него за полчаса до убийства. Как вспомнишь - тошно
становится, - вставил Слейд.
Махоуни продолжал вдумчиво изучать свои перевернутые ладони.
- Вот сюда, - проговорил он, - надо присовокупить тот факт, что Крепыш
Тони никогда прежде мне не врал. И тот, что, по всеобщему убеждению, именно
ты вырубил Фермера Агриколу. А еще твой приход сюда при оружии. Да в придачу
то, что именно тебе было удобнее всего стучать в полицию.
Говоря это, он все ниже опускал одну руку, отягощенную тем, что, по
мнению Махоуни следовало присовокупить одно к другому. Бросив на меня
быстрый взгляд, он сосредоточил внимание на второй своей ладони, которая
одиноко находилась в воздухе.
- А вот сюда нам присовокупить нечего, - сказал Махоуни. - Совсем
нечего. Так что, возможно, ты все-таки пришел сюда, чтобы убить меня. И не
стал караулить возле дома либо по глупости, либо потому, что надеялся
застать меня врасплох.
Траск и Слейд закивали. Слейд сказал:
- Вот так-то, племянничек. Все сходится.
- Кто-то, - произнес я с дрожью в голосе, - использует меня как
мальчика для битья. Я в жизни не перемолвился словом с Тони Тафи. Я сейчас
впервые слышу о нем. Либо он вам наврал, либо вы наврали мистеру Гроссу.
Хотел бы я знать, кто из вас врет.
Махоуни не на шутку оскорбился.
- Я - лгу? Да за каким чертом?
- Может, сведения просочились по вашей вине, - предположил я. - И
теперь вы хотите выгородить себя, свалив все на меня.
- Ну, пожалуй, все. Я наслушался, - сказал Махоуни.
Я тотчас же воззвал к Траску:
- Возможно, вы уже успели поговорить с мистером Гроссом, что вчера со
мной была вовсе не мисс Алтея.
Траск нахмурился.
- Ну и что?
- А то, что мистер Гросс полагает, будто я в сговоре с мисс Алтеей и
поэтому стучу в полицию и пристукиваю людей. Но если я не заодно с мисс
Алтеей, то каковы мои мотивы?
- Не наше это дело - разбираться в твоих мотивах, - заявил Траск.
- Но ваша задача - заботиться о том, чтобы синдикат работал как надо. А
что если за всем этим и впрямь стоит Махоуни, который любой ценой пытается
замазать собственный промах? Ну, увезете вы меня, убьете, а что изменится?
Дела-то не поправятся. А Махоуни найдет другого козла отпущения, может, даже
кого-нибудь из вас двоих. И так будет продолжаться без конца.
Махоуни проворно вскочил на ноги.
- Эй, минутку, черт возьми!
Не сводя с меня глаз, Траск взмахом руки велел ему сесть и заткнуться.
Казалось, он и развеселился, и заинтересовался.
- Ладно, племянничек, - проговорил он, - продолжай. Что еще ты хочешь
сказать?
- Меня подставляют, - ответил я. - Это единственное, что я знаю
наверняка. Может, Махоуни, может, кто-то еще.
- А если это делает не Махоуни? - спросил Траск с таким видом, будто
просто убивал время в ожидании телефонного звонка.
- А вам никогда не приходило в голову, что Махоуни попался? Может,
полиция еще не уверена, но подозревает, что он продался синдикату. Поэтому
безопасности ради его не допускают к сведениям, чреватым неприятностями.
Например, не говорят ему, кто настоящий стукач, поскольку того еще не
выдоили до капли.
Махоуни таращился на меня, разинув рот. У Траска по-прежнему был
иронический вид. Он повернул голову и спросил:
- Ну, что ты об этом думаешь, Махоуни?
- Я думаю, - произнес тот немного сдавленным голосом. - Я думаю, что
все это чепуха, вот что я думаю.
- Мы можем по-быстрому это проверить, - предложил Слейд.
- Хорошо, - ответил я, поворачиваясь к нему. - Отлично. Давайте
проверим.
Махоуни настороженно взглянул на Слейда.
- Что такое?
- Тафи здесь? - спросил Слейд.
- Наверное, - ответил Махоуни. - Должно быть, у себя в кабинете.
- Мы с Траском куда-нибудь спрячемся, а ты позови Тафи. Молокосос
скажет, что никогда прежде не видел Тафи и не слыхал о нем. Поглядим, узнает
ли Тафи молокососа, и послушаем, что ему известно.
- Прекрасно, - быстро проговорил я. - Очень хорошо. Я шаг за шагом
подбирался по цепочке к сути обвинений против меня и к имени своего
обвинителя. От дяди Эла - к Агриколе, Гроссу и Махоуни, а теперь вот Тафи.
Было бы здорово, если б эта цепочка кончилась на нем.
Махоуни эта мысль радовала куда меньше.
- А если он рассыплет горох? Если начнет болтать с Тафи?
Траск улыбнулся и покачал головой.
- Не начнет. Этим он только убьет Тафи, потому что тогда нам придется
заткнуть бедняге рот. Ты ведь не захочешь так подводить Тафи, правда,
племянничек?
- Нет, я ничего не скажу, - ответил я.
- Застрелить Крепыша Тафи? - спросил Махоуни. - Прямо тут, в моем
кабинете?
- У меня есть глушитель, - сообщил ему Слейд. - А труп сможем вытащить,
когда нам скажут, что для племянничка путь свободен.
- Кроме того, не будет никакой нужды стрелять, - добавил Траск. -
Правда, племянничек?
- Правда, - пообещал я.
- Ну... - с сомнением произнес Махоуни.
- Давай, давай! - поторопил Траск. - У нас мало времени.
Махоуни покачал головой. Ему по-прежнему не нравилась эта затея, но он
все-таки сказал:
- Дайте я проверю, у себя ли Тафи.
Мы ждали, а Махоуни тем временем названивал по телефону. Судя по
разговору, Тафи был на месте. Махоуни спрашивал, не заглянет ли тот на
минутку. Потом он повесил трубку и сказал:
- Сейчас придет.
Траск и Слейд отступили к двери в дальней стене кабинета.
- Смотри, племянничек, - сказал мне Слейд, а Траск улыбнулся, и оба
скрылись из виду.
Мы с Махоуни стояли и смотрели друг на друга. И он, и я нервничали, а
посему молчали. Время зависло в воздухе, будто маятник, застывший в высшей
точке своего подъема.
Послышался один резкий удар в дверь, потом она открылась, и вошел
высокий черноволосый детина грубого обличья, с костлявой физиономией и
костлявыми пальцами. Таких называют "черными ирландцами". Гибрид Джона Уэйна
и Роберта Райана.
Не успел этот верзила показаться в дверях, как Махоуни начал свою речь.
- Кое-что случилось, Тони. Потом поговорим. Ко мне пришел посетитель.
Через полчаса я освобожусь, извини, что напрасно потревожил.
- Да ничего, - Тафи махнул громадной лапой и тут впервые взглянул на
меня. - О, Чарли! - воскликнул он и широко улыбнулся, радостно удивленный. -
Подумать только, ты здесь! Сбагриваешь зелье напрямую моему начальству? Мы,
мелкая сошка, тебя больше не устраиваем?
Я открыл рот, но выдавил из себя только воздух.
Здоровенный негодяй шутливо похлопал меня по руке.
- Ничего, Чарли, я понимаю, можешь не отвечать. Еще увидимся.
И был таков.
Я уставился на дверь, в которую он вошел, а потом вышел За спиной
послышались шаги - это Траск со Слейдом возвращались в комнату. Но я не
повернулся и не посмотрел на них. Я таращился на дверь, пытаясь понять, что
же со мной стряслось.
В тишине резко звякнул телефон. Потом голос Махоуни произнес: "Алло?"
Молчание. Затем: "Ладно, хорошо". Щелчок. Трубка легла на рычаг.
- Путь свободен, - сказал Махоуни Траску и Слейду.
Они схватили меня за руки. Один из них пробормотал:
- А теперь без шума, племянничек.
Шум? Какой еще шум? Я даже не понимал, что происходит.
Мы двигались - все втроем. Сперва по какому-то коридору, потом - вниз
по какой-то лестнице, затем - вдоль асфальтированной аллеи, где стояла
черная машина, знаменитая черная машина. Меня бросили на пол между сиденьями
и прикрыли вязаным афганским ковриком, от которого почему-то разило лошадью.
Лежа в пятнистой тьме, я отправился на свою последнюю автомобильную
прогулку. Растерянный, перепуганный и будто заколдованный.
Если вы хотите решить мудреную задачу, настоящую головоломку, например,
извлечь квадратный корень из двойки или догадаться, кто и почему убил
Фермера Агриколу, позвольте посоветовать вам вот что: отправляйтесь в долгую
загородную прогулку на полу автомобиля, укрывшись пестрым вязаным афганским
ковриком, от которого исходит приятный конский дух.
Поездка длилась больше часа и, к счастью, почти все время дорога была
ровная. Поначалу, признаюсь, я впал в состояние отупения и ничего не
соображал. Это был результат потрясения. Но мало-помалу мозг начал
растапливать этот лед оцепенения, и я обрел способность более-менее связно
размышлять.
А подумать следовало о многом. Кто, как и почему убил Фермера Агриколу?
Кто и почему стучал в полицию? Зачем Крепыш Тони Тафи опознал меня как
информатора?
Я лежал под ковриком и размышлял о том, что мне уже известно обо всем
случившемся, обо всем, что я сумел понять и чего не понял. В этот последний
разряд входило чертовски много.
Кроме того, я немало передумал о людях, связанных с этим делом, о тех,
с кем жизнь свела меня за последние трое суток. Дядя Эл, Фермер Агрикола,
его дочь мисс Алтея, мистер Гросс, инспектор Махоуни, Крепыш Тони Тафи,
Траск и Слейд. И тех. кто вольно или невольно помогал мне: Арти Декстер,
Хло, патрульный Циккатта. Меня к примеру, интересовало, где теперь Арти и
мисс Алтея. И занимал вопрос о том, где теперь патрульный Циккатта будет
буль-буль-булькать ветреными ночами и придет ли ему в голову потребовать
официального расследования моего исчезновения. Подумав об этом, я покачал
головой. Наверняка он не догадается ничего предпринять. Слишком уж он не
любит совать нос в чужие дела.
Я все время возвращался мыслями к убийству Фермера Агриколы. Мне
казалось, что оно, должно быть, связано с моим собственным затруднительным
положением. Убийство было совершено очень быстро. Фермер Агрикола отдал
Траску и Слейду приказ расправиться со мной. Потом я прибыл на ферму и нашел
его уже мертвым. Вряд ли это простое совпадение. Но где связь? В чем она
заключается? Этот вопрос и составлял суть головоломки.
Я лежал в пестром полумраке, похожем на вечернюю мглу в кафедральном
соборе с витражами на окнах, лежал под ковром, вдыхая запахи шерсти и
лошади, и мусолил, мусолил, мусолил этот вопрос - суть своей головоломки.
Может, Фермера Агриколу убил тот же человек, который давал сведения Крепышу
Тони Тафи? Неужели убийство так причудливо связано с моими неприятностями?
А что если... Что если Агрикола не до конца поверил в мою вину? Что
если он заново навел справки и выяснил, что я вовсе не стукач? Что если он
собрался отменить охоту на меня и