а  свою беду,  и  с  ядовитой ненавистью старика,  к  которому не
вернется  молодость,  Грам  следил,  чтобы  не  бездельничали три  десятка
траллсов, бывших в его полном распоряжении.
     Летом усадьба поддерживалась в порядке, заготовлялись сено и овес для
шести лошадей, дрова на зиму. Но главным занятием охранителей усадьбы была
торговля не распроданными за зиму товарами.  Грам занимался торговым делом
с  горячим увлечением и  холодным,  прозорливым расчетом.  Вместо  ушей  у
старого викинга торчали два безобразных,  как древесные грибы, обрубка, но
ни  увечье,  ни отпущенные по моде викингов волосы до плеч не мешали Граму
обладать тончайшим слухом.
     Как брюхо волка,  которому удалось загнать по  насту откормленную для
стола ярла молодую лошадь и  сожрать ее без помехи,  в одиночестве,  так и
память Грама была набита сведениями о спросе, предложении, ценах, сделках.
     Грам  встретил своего ярла и  его  жену перед воротами усадьбы и,  по
праву побратимства с Рекином,  обнял Оттара своей единственной рукой. Грам
знал Оттара с  первой минуты его рождения,  когда Рекин внес в  общую залу
Нидаросского горда  красное голое  тельце  мальчика и  высоко  поднял его,
чтобы  все  викинги могли  видеть и  засвидетельствовать законное рождение
мужчины благородной крови.  Грам побежал вперед,  - старые кривые ноги еще
отлично слушались,  -  как медведь взобрался по  лестнице и  исчез в  доме
ярла. Когда Оттар и Гильдис вошли, Грам сидел на корточках перед громадным
камином,  в  котором уже  давно были приготовлены сухие дрова,  подтопка и
береста.  Зажав кремень и трут коленями,  Грам успел высечь огонь и теперь
раздувал  пламя  маленьким  мехом,  одну  ручку  которого  он  придерживал
ступней.  Грам  произносил  заклинания,  призывающие счастье  к  семейному
очагу.
     Камин с  трубой,  поднимающейся над крышей,  был новшеством.  Высокое
сооружение из  колотого  гранита  целиком  занимало  торцовую стену  дома,
который весь состоял из  одной комнаты.  Везде в  домах земли фиордов были
очаги без труб.  Считали, что дым, копоть и сажа так же очищают, как огонь
и  вода,  что они полезны для здоровья и  поддерживают силы.  Люди фиордов
привыкли сидеть в  дыму,  пока  огонь  в  очаге  не  разгорался и  дым  не
вытягивался через дыру в крыше или через открытую дверь.
     В  этом  доме,  благодаря камину,  не  было  сажи.  Налево помещалась
женская  постель  -  длинные мешки  набитые пером  и  гагачьим пухом,  под
покрывалами  тонкого  новгородского полотна,  подушки,  теплое  одеяло  из
тщательно подобранных красивых рысьих боков с подкладкой из спинок белок и
другое,  более легкое,  горностаевое,  снежно-белое с  бахромой из  черных
хвостиков.  Напротив  помещалась  мужская  постель,  из  дуба,  с  одеялом
волчьего меха.  Доски когда-то служили палубой драккара -  чтобы тот,  кто
ложился, и во сне ощущал неизгладимый временем любимый запах.
     Покончив с  разжиганием камина,  Грам  уселся  на  мужскую  постель и
притянул к себе своего ярла.  Говорят, что в старом пне не найдешь свежего
сока и  что нечего искать улыбку на  тупо-безжалостной морде кашалота.  Но
лицо Грама с коричневыми щеками, рассеченными, как сухая глина, морщинами,
с  бесформенным шишковатым носом,  глазами в  красных веках без ресниц и с
длинной, грязно-седой бородой все же умело выразить радость.
     - Как ты плавал? - спросил он Оттара.
     - Как всегда. Хорошо.
     Граму  не  были  нужны  рассказы  Оттара.  Все  интересное он  успеет
услышать от Эстольда, Эйнара и других. Мажордом хотел сам говорить:
     - Из  богатой  страны  русских городов Гардарики привезли еще  больше
льна, пушнины и меда, чем прошлым летом. Они богатеют, да, они богатеют...
Между прочим,  я купил по дешевой цене двух отличных новых траллсов. Я был
вынужден удавить двух ленивых готов.
     Это была мелочь,  но  Грам испытывал особый вид раскаяния,  угрызения
жадной совести скряги,  который сгоряча нанес убыток и  спешит оправдаться
хотя никто не просит оправданий. Почувствовав облегчение Грам продолжал:
     - И  еще,  из Хольмгарда привезли много отличного воска и очень много
прочных железных изделий и оружия,  горшков,  посуды,  тканей.  Да, это не
нравится нашим бондэрам,  ха-ха! Но и мне не нравится... А за китовое сало
и  кожи дают меньше,  чем в  прошлом году.  Мясо и  рыбу берут как всегда,
сколько ни предложи. И вино и мед, конечно!..
     Грам  быстро  и  точно  передавал торговые  новости.  Нидаросский ярл
внимательно слушал,  мгновенно соображая возможные выгоды  или  потери  по
сравнению со своими предварительными расчетами.
     - Мало кашалотового воска.  Не знаю,  почему.  Говорят,  что кашалоты
остались на севере.  Арабы и греки ищут и хорошо дают за кашалотовый воск,
очень хорошо... А?
     Грам взглядом уперся в Оттара. Ярлу нечего было таить: его охота была
удачна. Восхищенный Грам хлопнул Оттара по колену:
     - Хорошо! Это очень хорошо!
     Гильдис и  женщины разбирали ящики и  тюки с  нарядами и украшениями.
Взглянув на жену ярла, Грам потихоньку сказал:
     - Араб Ибн-Малек привез очень красивых женщин,  очень хороших,  очень
приятных, очень нежных, с мягкой кожей... А волосы, ах-а!..
     Ярл презрительно дернул плечом. Сейчас он думал не о женщинах.
     - Как хочешь,  как хочешь,  - скороговоркой согласился Грам. - И Грек
Вальдмер привез очень хороших женщин, он дает их на время и не нужно брать
их сюда, в дом, - добавил Грам потихоньку. - Но слушай, - продолжал старый
викинг, - от русских опять привезли моржовые клыки, много моржовых клыков,
больших,  твердых как  железо,  чистых  и  пригодных для  лучших работ.  И
длинные клыки неизвестного зверя, толщиной с мою руку. Русские опять сбили
цены на моржовую кость,  проклятье на них!  Подумай, прежде они никогда не
имели моржовой кости.  Откуда они берут?  Я  не мог узнать,  не мог...  Ты
получишь за твои клыки меньше, чем прошлым летом. А ты не встречал русских
в твоих водах или за нашим Гологаландом?
     - Нет. Если бы я встретил их, я привез бы эту кость, а не они.
     - Ты прав,  ты прав. Я должен узнать тайну русских, должен, должен, -
внушал Грам самому себе. И он перешел к другим новостям: - Бондэры требуют
отмены  страндхуга.   Они  все  уже  сговорились  между  собой.   И  чтобы
действительно никто не давал убежища изгнанным тингом...  -  Грам невольно
понизил голос: - Среди других они особенно называют тебя, да... - Оттар не
шевельнулся,  и Грам продолжал:  -  И бондэры не хотят, чтобы ярлы держали
мастерские с траллсами.  Я говорю верно,  верно,  верно. Все это - правда.
Слушай же!  Ярл Гальфдан на их стороне.  С ним Лодин, Троллагур, Тгорфред,
Торольф, Сивенд, Эрлинг. - Грам перечислял сильных южных ярлов, чьи фиорды
были окружены землями бондэров.  -  И слушай еще! На тинге Черный Гальфдан
будет избран. Да. Будет. Он будет королем!


3

     Дрова в камине пылали жарким огнем.  Оттару стало душно. Он распахнул
дверь и остановился на верхней ступеньке лестницы.  Старый Грам выглядывал
из-за  плеча ярла.  Рядом они  казались героем и  гномом из  саг,  которые
рассказывают скальды.
     Был легкий,  приятный мороз.  Серое небо опускалось к  вершинам сосен
над  усадьбой Оттара.  Еще  недавно тихий  угол  кипел работой.  Сотни ног
растоптали и  смешали с  талой  грязной землей чистый слой  первого снега.
Трудились все викинги и не хуже траллсов. Сначала следует разгрузить баржи
и драккары, перенести товары в кладовые, а потом отдыхать. Перед викингами
открывались месяцы беззаботной,  бездумной зимовки в Скирингссале,  полном
развлечений.
     Вместе со старыми, своими викингами Нидароса, работали новые викинги,
покинувшие Грольфа. Тоже свои. Слухи о схватке нидаросского и хиллдурского
ярлов уже бегут по Скирингссалу, ползут по фиордам. Придут новые викинги и
будут просить места на румах великодушного, щедрого, богатого ярла Оттара.
Пора спешить с заказами новых драккаров...
     Сколько заказать и каких? Но есть ли время?
     Гальфдан Старый,  дед Гальфдана Черного,  выгнал Гундера с  юга.  Для
себя и  для  своего рода Гундер сумел свить гнездо в  далеком Гологаланде.
Гундер сумел забиться на север дальше всех свободных ярлов,  и он расширил
землю  племени  фиордов.  Но  навсегда  ли  потомки  Гундера  обеспечены и
достаточно ли далеко отступил Гундер? Гальфдан старше Оттара на десять или
одиннадцать лет.  В  жизненных успехах он смог продвинуться дальше Оттара.
Черный - друг бондэров? Ложь, Оттар не мог поверить этому. Черный Гальфдан
хитер,  а  бондэры легковерны,  хотя и упорны.  Гальфдан льстит им,  чтобы
подняться на  их плечах.  Его дед выжил Гундера с  помощью бондэров.  Внук
идет по стопам деда.
     Рекин  мечтал о  прочном союзе  всех  свободных ярлов и  передал сыну
врожденное  презрение  к  бондэрам.  Бондэры,  по  крови  потомки  Вотана,
трудились,  как траллсы,  и они, по словам Рекина, сами избрали свою долю.
Кто мешает им стать викингами,  и разве мало викингов родилось под крышами
бондэров? Пока сын Вотана - бондэр, он не лучше траллса, учил Рекин.
     Это  верно.   Но  мечты  Рекина  о  союзе  ярлов  были  праздны.  Для
деятельности и прочности союза нужна власть одного,  на что свободные ярлы
никогда добровольно не согласятся.
     Сыну  Рекина мыслилось иное.  Он  хотел  перетянуть к  себе  побольше
викингов,  ослабить и  перебить по  одному свободных ярлов,  как  Грольфа,
который больше не поднимет голову.  В мире были Александр,  великий король
греков,  Этцель, великий король гуннов, Шарлемань, великий король франков.
Когда у Оттара будет достаточно силы, он сделается королем викингов, но не
бондэров,  каким  хочет быть  Гальфдан.  Бондэры будут усмирены.  Часть их
превратится  в  викингов,  а  другие  будут  или  истреблены,  или  станут
траллсами.
     Оттар видел фиорды, полные послушными его воле драккарами, и обширные
земли,  обрабатываемые траллсами  и  бондэрами  в  ошейниках рабов.  Какие
набеги, походы и завоевания! Поглощена богатая Гардарика. Греки покорены и
платят дань.  За Валандом лежит Рим,  страна  роскоши,  достойная  добыча.
Нидаросский  ярл  видел  весь  мир  у  ног  страны  фиордов  и  себя - его
повелителем.
     Но Черный Гальфдан будет королем. Будет... Оттар знал силу бондэров и
обреченную раздробленность свободных ярлов.  Его мысли - лишь мечты. Чтобы
передавить свободных ярлов  и  сделаться королем викингов,  нужно  иметь в
своем распоряжении десять лет  и  воспользоваться ими  без помехи.  Черный
Гальфдан  передушит  свободных  ярлов  в  свою  пользу.  Оттару  следовало
родиться на десять лет раньше...
     Ему  не  удастся  сделаться владыкой  фиордов,  королем  Вестфольда?!
Пусть...  Недоступное не  существовало для практичного воображения Оттара,
невозможное не  стоило даже сожаления.  Нидаросский ярл  был убежден,  что
всегда останется самим  собой  и  сумеет сохранить свободу.  Так,  как  он
понимал это слово...



Глава четвертая

1

     На  всенародный тинг собрались в  Сигтуну,  расположенную на  берегах
великого Маэларского озера в  глубине земли фиордов.  Зима  связала озера,
реки  и  ручьи,  скрепила болота и  везде открыла пути.  Всенародные тинги
назначаются  зимой.   Шли  пешком,   толкая  санки  с   высоким  сиденьем,
укрепленным на  прочных,  выгнутых лыжах.  Такие  санки  легко  катить  по
проложенному следу,  поместив на  сиденье человека или  груз,  равный  его
весу.  Бондэр становился на задние концы лыж и  скользил,  отталкиваясь то
одной, то другой ногой, а с уклонов слетал птицей.
     Ехали на парных вереницах собак,  запряженных в низкие сани. Ехали на
оленях, как лапоны. Ехали на косматых лошадях, низкорослых, большеголовых,
но резвых и не знающих устали.
     Как  нити  паутины  стягиваются  к  центральному  кольцу,  где  сидит
хозяин-паук,  так все дороги,  дорожки,  тропы и  тропочки вели в Сигтуну.
Можно было не опасаться сворачивать на свежий след,  который уходил в лес,
если он начинался в нужном направлении. Это прошел кто-то, кто хорошо знал
местность и сокращал свой путь к общей цели.
     Бондэры,  бондэры и бондэры...  Лишь изредка встречался свободный ярл
со свитой.
     Оттар  оставил  Гильдис  в   Скирингссале  и  отправился  на  тинг  в
сопровождении нескольких спутников.  Почти  никто  не  захотел  поехать  с
ярлом.
     Викинги спускали в  кутежах,  распутстве и  чудовищном обжорстве свои
доли добычи.  Ярл мог приказать,  его бы послушались,  и он мог явиться на
тинг,  окруженный великолепной свитой.  Но к чему?  Даже для него тинг был
чуждым делом,  он сознавал это. Ему не были нужны законы и решения, законы
были чужды и  стеснительны.  А  викинги,  не  рассуждая,  следовали своему
инстинкту.
     И  что им делать в Сигтуне?  Встречаться с друзьями и обсуждать общие
дела,  как бондэры?  Друзья сидели здесь, в веселых домах Скирингссала и в
гордах,  в  усадьбах ярлов.  Сойтись с  врагом  и  разрешить старую ссору?
Убийство в Сигтуне и во время тинга грозило еще более верной казнью, чем в
Скирингссале.  Быть может,  обсудить законы,  полезные для  земли фиордов?
Какие законы? Сухой земли? Викинг рожден на море, живет на море и умрет на
соленой воде! Он знает лишь право собственного своеволия. Нельзя воевать и
брать добычу в одиночку,  поэтому викинг умеет подчиняться ярлу.  Но любой
закон любой страны - враг.
     Нидаросский ярл  не  собирался внушать своим викингам другие взгляды:
как дерево используют в  соответствии с его прочностью и размерами,  так и
человеком пользуются таким, каков он есть. Для Оттара это было несомненной
истиной.  Действительно,  к  чему пытаться ловить китов тресковыми сетями,
бить навагу китовыми гарпунами или выращивать желуди на сосне!
     Для  приличия Оттар  нуждался в  небольшой свите,  и  только.  Он  не
чувствовал себя  ни  послом,  ни  наблюдателем.  Немного любознательности,
несколько наблюдений. Он ехал как разведчик, как лазутчик.
     В  высокой  выхухолевой шапке  с  бобровой тульей,  в  длинном  плаще
черного сукна,  широко  отороченном горностаем,  нидаросский ярл  сидел  в
санях  рядом  с  Грамом.   Мажордом  захотел  побывать  в  Сигтуне,  чтобы
поразнюхать новости.
     Плащ  ярла  был  подбит  голубым  песцовым мехом  и  стянут  тяжелыми
серебряными застежками.  Под плащом был красный суконный кафтан с золотыми
грудными и нарукавными украшениями. На цепочке висел кривой арабский нож с
рукояткой белой кости,  -  игрушка,  а не оружие для сильной руки ярла. На
тинг запрещалось являться вооруженным. На шее ярла висело тяжелое ожерелье
с  цветными сверкающими камнями,  выбранное для  него  Гильдис  в  тайнике
Нидаросского горда.
     Гильдис...  Оттар вспомнил о женщинах,  которыми торговали арабские и
греческие купцы. Взять совсем или на время?..
     Предупреждая  пешеходов,   загородивших  дорогу,   Грам  пронзительно
закричал.  Хитрый гном. Он не забыл в первый же день сказать и о женщинах.
Нет. Еще нет. И, конечно, не дома. И, вероятно, позже, когда Гильдис родит
сына.
     Давая дорогу,  бондэры расступились и сошли в снег.  Они стояли около
своих высоких санок,  ожидая, чтобы проехал свободный ярл. Могучие фигуры,
суровые лица.  Одно напомнило Оттару Рекина.  "Почему бы и  нет?  Все дети
Вотана -  братья",  -  думал  нидаросский ярл.  Бондэры,  отдающиеся труду
траллсов,  заслуживали презрения.  Однако  же  они  оставались  носителями
чистой,  благородной крови,  и  для  Оттара были бесконечно выше ничтожных
смешанных рас, населявших низкие земли...
     Лошади шли в  гору шагом,  и Ярл развлекался,  рассматривая бондэров.
Этот похож на Свавильда.  Вот Эстольд.  И кабан Грольф. Женщины были почти
так  же  рослы,  как  мужчины.  Под  капюшоном мелькнуло лицо,  вновь,  но
по-иному напомнившее о Гильдис.
     "Какие викинги получились бы  из них!  Вне зависимости от своей воли,
они несут в  себе неизменное зерно рода и передают его по наследству.  Они
могли бы по праву владеть всем миром. Какие викинги!" - мечтал Оттар.
     Приветствуя братьев одной крови, нидаросский ярл высоко поднял правую
руку.
     И нет времени,  чтобы привлечь к себе одних, подчинить других и убить
третьих.  Бондэры думают о своем куске земли, о своем ремесле. Они говорят
- наша родина. Глупое слово...
     - Скорее! - приказал Оттар, и сани рванулись.
     Оттар догнал хаслумского ярла  Фрея  и  пригласил его  к  себе.  Грам
пересел в сани Фрея.
     Свободный  ярл  Фрей,  владетель Хаслум-фиорда,  провел  все  лето  в
набегах на побережья франков и Валланда. Созданная великим вождем франков,
королем Шарлеманем-Карлом,  империя, рассказывал Фрей, совсем развалилась.
Его сыновья и внуки дерутся между собой за наследство или поют заклинания,
тщетно колдуют с кудесниками,  которые выстригают себе на темени плешины и
носят женские платья.
     На  всех морских берегах.  Дальше датского,  можно делать что угодно.
Можно плыть на юг,  пока не надоест,  входить в любую реку, брать добычу и
траллсов. Датский ярл Рагнар собирается весной в большой поход. Он опытный
и смелый конунг, с ним ждет удача. Нидаросский ярл будет для всех желанным
товарищем, добычи хватит, в этом нет никаких сомнений.
     Оттар выразил согласие.  Да, он постарается прибыть на сборный пункт,
если  его  не  задержат противные ветра.  Гологаланд далеко.  Если  же  он
опоздает, он догонит товарищей в море... Фрей зычно захохотал:
     - О  чем ты думаешь?  Какие ветры?  Все знают,  что все твои драккары
зимуют в Скирингссале, а в Нидаросе пусто!
     Оттар поправился. Он хотел сказать - если не задержится постройка его
нового драккара...
     Хаслумский ярл взглянул на товарища с невольным уважением. Оттару еще
нет тридцати лет и - пятый драккар! Фрею исполнилось тридцать пять лет, он
владеет тремя драккарами,  и ему хватает. Он не позавидовал Оттару, он был
вполне доволен своей судьбой и удачей.
     - Зачем Фрей едет на тинг?
     - Просто для развлечения.  Уж,  конечно,  не вмешиваться.  Я не прочь
поглядеть на собрание бондэров и навестить храм Отца Вотана.
     - Говорят, Черный Гальфдан будет избран королем.
     Фрей опять захохотал:
     - Какое нам дело?  Если бы  такое ярмо навалили на  тебя или на меня,
стоило бы подумать,  что с ним делать или как избавиться. Я не знаю, что я
делал бы королем.  Но этого не случится,  клянусь Утгардом и  Локи.  Волей
Вотана - мы свободные ярлы. Нет ничего лучшего.
     "И все они таковы, - думал Оттар. - Свободные ярлы? Как дети, которые
знают день лишь до вечера".  Оттар напомнил хаслумскому ярлу о требованиях
бондэров отменить страндхуг,  запретить ярлам  давать убежище изгнанникам.
Оттар говорил об обещаниях Гальфдана ограничить свободу ярдов. Фрей слушал
с трудом, морща лоб и теряя нить. Он махнул рукой:
     - Вздор.  Как всегда было,  так и останется. Ты говоришь - страндхуг.
Бондэры ворчали еще при наших дедах.  А  мы  с  тобой выжимали страндхуг и
будем  выжимать.   -  И  Фрей  принялся  с  увлечением  и  с  бесконечными
подробностями рассказывать  нидаросскому  ярлу  о  пленницах,  которых  он
наловил в Завалландской стране.  Так хаслумский ярл называл берег, куда он
смело  добрался  после  трудного,   более  чем  месячного  плавания  вдоль
западного берега Валланда. Фрей любил плыть куда глаза глядят.
     Оттар знал хаслумского ярла как бесстрашного и умелого воина. Подобно
Оттару, Фрей начал плавать маленьким мальчиком. Этот ярл, который не умеет
думать, но отлично сражается, был бы хорошим оружием в руке Оттара... Если
бы...
     А быть может, ненавистный Черный Гальфдан все же не будет избран?
     ...Тинг  открылся на  льду  Маэларского озера.  Громадные толпы людей
густо окружили остров, где разместились старейшие.
     Король умер весной.  Кому быть королем?  Все лето, всю осень и первую
половину зимы жители озеру рек,  гор  и  долин и  морских берегов судили -
кому быть?  Об  этом говорили,  встречаясь на дорогах,  навещая соседей на
рынках, н